Delusion

      Алина вышла от Дарклинга вечером следующего дня в глубокой задумчивости. Ожидавшие ее Нина и Мия кинулись было к девушке, но та лишь покачала головой отрицательно. - Он меня даже слушать не стал, - процедила Старкова, едва сдерживая гнев и обиду. Нина поджала губы, ее воинственный взгляд обратился в сторону палатки генерала. - Нет, - покачала головой Алина, - не надо. - Ты даже не знаешь, что я хочу сделать! – возмутилась Зеник. В ответ Алина дернула уголком губ, обняла расстроившуюся до слез Мию. - Идем, я обещала тебе показать устройство наших ружей.       На них поглядывали с любопытством и долей снисхождения. Алине было все равно. Мия же и вовсе с восторгом внимала Старковой, мысли которой были, если честно, далеко от обучения целительницы. А вот та была не на шутку увлечена. Фьерданка очень быстро разобралась с оружием. И Алина с удивлением и долей гордости, словно это она научила девушку стрелять, обнаружила, что у целительницы верный глаз и твердая рука. Следовало признать, что стреляла она отменно, гораздо лучше самой Старковой, которой никогда не давался навык владения огнестрельным оружием. Услышав восторженные вопли и аплодисменты Нины и одобрительные голоса мужчин, вышел из своей палатки Дарклинг.       Их взгляды с Алиной пересеклись, девушка вскинула голову вызывающим жестом, всем своим видом демонстрируя недовольство его решением, его недоверием. И отвернулась. Она спиной чувствовала, как взгляд генерала прожигает в ее накидке дырки, на расстоянии ощущала, как он раздражен. И бесилась, ведь он отчитал ее, как маленькую девочку, раскритиковав ее действия. Взгляд Алины рассеянно блуждал по поляне, где они остановились, теплел, когда она видела раскрасневшиеся щеки Мии, ее блестящие от восторга глаза и растрепанные волосы. Старкова действительно привязалась к девчонке. Взгляд заскользил дальше, к Нине, которая что-то возбужденного говорила посмеивающемуся – вот уж невидаль! – Ивану, к задумчивому Давиду и Хэршоу с его неизменным кремнем, к опричникам, застывшими черными фигурами и, наконец, к Мальену, который смотрел прямо на нее. Он был непривычно задумчив, а обычно смеющиеся голубые глаза сейчас напоминали лед. Впрочем, стоило парню заметить взгляд Алины, он тут же расслабился, даже улыбнулся.       Старкова закусила губу, а потом двинулась к Оретцеву. - Мальен, - едва заметно улыбнулась, - можем поговорить? - Конечно, Алина, - в его взгляде мелькнуло удивление, но он с готовностью подставил девушке локоть, за который та с благодарностью схватилась.       Они отошли на некоторое расстояние от лагеря, в глубине леса было тихо, холодно и даже жутко. Алина остановилась, огляделась, потом взяла Оретцева за обе руки, заглянула в глаза. - Я могу тебе доверять, Мал? Парень растерялся. - Могу, конечно, - продолжала Алина, - ты самоотверженно ведешь нас так долго, следуя за этим оленем, которого мы все время упускаем, - девушка огорченно покачала головой. - Ты преувеличиваешь, Алина, - парень слегка сжал ее пальцы, - я ведь не бескорыстно вас веду, я получу свое вознаграждение от Дарклинга. Алина постаралась не измениться в лице, только привычная морщинка прорезала лоб. - К слову о Дарклинге, - произнесла непринужденно, понизила голос, склоняясь ближе к парню, - я не уверена, что могу ему доверять. Брови Мальена взмыли вверх, он, казалось, не знал, что на такое ответить. - Я хочу, чтобы ты отвел меня к оленю одну, - продолжала Алина, - я не останусь в долгу. - Алина, - парень даже назад подался, но Старкова удержала его, - я не знаю, могу ли я… - Можешь, - твердо произнесла девушка, - пожалуйста. Я должна добраться до оленя первой. Одна. Без Дарклинга. Иначе он отберет мою силу. Парень смотрел, нахмурившись. - Я не понимаю, - протянул. - Дарклинг хочет сам убить оленя, надеть на меня усилитель, а потом управлять моей силой, - убежденно произнесла Старкова, - прошу. Этого не должно случиться. Он натворит неописуемых бед! Пожалуйста, Мал! Мы ведь близко, да? Оретцев рассеянно кивнул. - Я знаю, что да! – торжествующе произнесла Алина, - я прошу тебя: помоги мне. Ради Равки. Ради своего вознаграждения. Все, что захочешь. В голубых глазах мелькнул хищный огонек, и девушка постаралась не вздрогнуть, не отпустить руки парня. Хотя ей стало откровенно не по себе, липкий страх прошелся по коже, оставляя свой след, заставляя дрожать. Закусив губу, Алина вглядывалась в лицо парня. - Скажи, что ты хочешь, - настаивала, - я попрошу у его величества все, что угодно. Он мне не откажет. Николай – мой хороший друг. Деньги, земли, титулы. Все. Мальен глубоко вздохнул, Алине показалось, что в глазах его мелькнуло торжество. - Я помогу. Мы уйдем тайно сегодня ночью. Только ты и я. Старкова округлила глаза. - Что взамен? – спросила осторожно. - О цене договоримся потом, - Мальен поспешно отдернул руки, - будь готова. Моя караульная смена вторая, после двух часов ночи. Тогда и отправимся. Он кивнул Алине и поспешил прочь.       Девушка задумчиво смотрела следопыту вслед, с ее лица мгновенно слетело умоляющее выражение. Старкова прищурила глаза, стиснула зубы, лес на мгновение озарила солнечная вспышка. Алина зло усмехнулась. ***       Убедившись, что Нина и Мия крепко спят, Алина неслышно выскользнула из палатки, поправила кинжалы под накидкой и двинулась в сторону Мальена, который замер на границе лагеря, в тени. Парень то и дело поправлял ружье за спиной, постукивал сапогом по земле и нервно оглядывался. - Готова? – он оглядел Алину с головы до ног. Старкова плотнее запахнулась в накидку, сердце неприятно стукнуло, по коже пробежали мурашки. Ей было страшно. - Да, - кивнула, оглянулась еще раз на спящий лагерь, который оставляла без защиты. К волькре! Ее цель важнее! - Спасибо тебе, - произнесла серьезно, заглядывая парню в глаза, касаясь его руки, - это очень важно. То, что мы сделаем. Мальен только отмахнулся. Едва ли он понимал всю важность происходящего. Впрочем, Алине и не нужно было, чтобы понимал, главное, чтобы сопроводил ее. Они быстрым шагом двинулись в глубь леса, прочь от лагеря, света и тепла.       Алина в который раз поразилась тому, как ловко ориентируется Мал на местности, даже в темноте, растущая луна и звезды не давали достаточно света. С губ срывался пар, клубясь в воздухе, поскрипывал снег под подошвой сапог, шумели кроны деревьев. Алина нервно оглядывалась, стараясь ступать след в след. Ей казалось, что опасность притаилась совсем рядом, что она выскочит на нее убийцей из-за дерева, разъяренным дрюскелем, который хочет ее убить. Ведь ей никогда не везло в лесу. Пора было заканчивать это путешествие, оно слишком уж затянулось.       Старкова так задумалась, что и не заметила, как они вышли к лагерю, скрытому за толщей елей, которые, наверное, видели еще мир без Каньона. - Мал? – удивленно спросила девушка, попятилась, натыкаясь спиной на парня, который грубо толкнул ее вперед, под ноги тому самому фьерданскому офицеру, с которым Алина видела его в прошлый раз. - Какая честь, - протянул офицер, склоняясь к девушке, он говорил на чистом равкианском лишь с легким акцентом, - сама Заклинательница Солнца.       Алина криво усмехнулась, глядя снизу вверх, а потом быстрым и точным движением сделала пас, ослепляя находившихся рядом людей, подавая сигнал. На поляне поднялся невообразимый шум, кто-то кричал, кто-то стрелял. Алина видела, как упал Мальен, которого Нина погрузила в сон, как предателя-опричника застрелил его же сослуживец, как загорелось несколько палаток дрюскелей, освещая лес. По земле стелились тени, кто-то дернул Алину на себя, девушка дернулась, готовая нанести удар, вовремя остановила руку, увидев Ивана. - Держись рядом со мной, - сердцебит смотрел сердито. Старкова отрывисто кивнула, с бешено колотящимся сердцем смотрела на приближающегося Дарклинга, на чудовищ, скалящих зубы за его спиной. Поляну окутывали тени, кружили вокруг, сжимали кольцо, наводя ужас и страх.       Дарклинг подошел вплотную к офицеру, которого удерживал опричник, приставив пистолет ему к горлу. Какое-то время генерал рассматривал мужчину, тот в ответ смотрел на него. А потом у Алины отвисла челюсть, когда Дарклинг кивнул опричнику, а фьерданец шагнул навстречу Заклинателю Теней, протягивая руку. - Хороший спектакль, Кириган! – улыбнулся. - У меня лучшая прима на свете, - ухмыльнулся Дарклинг, пожимая руку фьерданцу.       Алина часто-часто заморгала, пытаясь сбросить наваждение. Ведь ничем иным, как наваждением это быть не могло. Дарклинг пожимает руку фьерданскому офицеру, который командует отрядом, следовавшим за ними, предположительно, несколько дней?! - И предатели в отряде, - проворчал фьерданец. - Не все бывает идеально, - развел руками Дарклинг, перевел взгляд на ошарашенную Алину, - Алина, это генерал Торгерд Хольм – командующий южным фронтом. Торгерд, это Алина Старкова. - Заклинательница Солнца, - произнес фьерданец, поклонился, - вы прекрасны и смертоносны, я очарован, сударыня!       У Алины приоткрылся рот, она переводила взгляд с Торгерда на посмеивающегося Дарклинга. - Ничего не понимаю! – наконец, выдала девушка, - вообще ничего! Улыбка Дарклинга стала шире, Торгерд весело усмехнулся и протянул Алине руку. - Идемте, Алина, я угощу вас глёгом, и ваш суровый генерал вам все объяснит, - он бросил быстрый взгляд на Киригана.       Посмотрела на него и Алина, в глазах Дарклинга мелькнуло недовольство, он, поджав губы, смотрел на протянутую руку полковника. Алина фыркнула, тряхнула волосами и приняла руку, бросила на Дарклинга высокомерный взгляд и последовала за Хольмом.       Когда Алина пришла к Дарклингу с рассказом о ночной вылазке, ей показалось, что он сейчас ее убьет. От его тихого и злого тона мурашки бежали по коже, тени клубились по углам, заставляя Алину нервничать. Заклинатель Теней был зол на Старкову за провернутую авантюру, за то, что не сказала сразу и снова подвергала свою жизнь опасности. Алина предпочла бы, чтобы Дарклинг рвал и метал, потому что тихий голос, в котором сквозила сталь, пугал гораздо больше криков. Внешне генерал был спокоен, но Алина чувствовала, как он зол, эта злость оседала на коже и горчила на языке, раздражая рецепторы. - Ты меня очень обяжешь, Алина, если в следующий раз сразу придешь ко мне с такими новостями, - процедил Дарклинг, сверкнув глазами.       Старкова потупилась, переминалась с ноги на ногу, понимая, что да, наверное, он прав. Едва проглотила слова о том, что будет поступать так, как сочтет нужным. Это не было бы уместно сейчас. - Я знаю, что нам делать дальше, - произнесла Алина, отвлекая Дарклинга от его ярости. Мужчина вопросительно вскинул бровь. - Заманим Мальена в ловушку, заодно уничтожим фьерданский отряд. Эффект неожиданности.       Дарклинг скептически поджал губы, но включился в обсуждение.       Впрочем, теперь Алина подозревала, что Заклинатель Теней знал все с самого начала. И это злило девушку неимоверно. Мог бы и сказать! Она его в свои планы посвятила! Алина сердилась на скрытность, вероломство, исключительную хитрость. И… показное равнодушие.       Ведь сейчас глаза Дарклинга сверкали ревностью только потому, что она взяла под руку красивого фьерданского офицера, который поглядывал на нее с веселым заинтересованным любопытством. А в своей палатке предложил лучшее место, лично принес теплую шкуру укрыть ноги и с легким нарочитым поклоном подал кружку с глёгом.       Алина принюхалась: горячее вино пахло терпко и пряно, головокружительно. После первого глотка на языке осело послевкусие изюма и корицы, Алина блаженно сощурилась, хоть вино было слишком крепким, голова слегка закружилась. Старкова грела руки о кружку, слушая разговор двух мужчин.       Алина чувствовала, как устала. От тревог всех последних недель, от цели, что отдалялась от нее с завидной регулярностью, от интриг и предательства. От того, что надо было бесконечно идти, что-то делать, принимать какие-то решения. И еще мерзнуть. Волькры раздери все на свете! Девушка поежилась. Как ей надоел этот холод, снег и север в целом!       Алина молчала, но внимательно слушала, о чем говорят Дарклинг и Хольм. По всему выходило, что Хольм представляет фракцию в правительстве Фьерды, которая ратует за прекращение войны с Равкой. И сейчас Торгерд обещал, что приостановит боевые действия в обмен на дальнейшее сотрудничество, мирный договор, который в свое время отвергали Ос Альта и Петр Ланцов. Он не обещал поддержку Николаю, но обещал, что северные границы Равки не будут подвергаться нападению и лично он не поддержит Западную Равку, которую официально поддерживал Ледяной Двор.       Алина сначала не могла понять, откуда взялось такое благородство, но из разговора заключила, что Фьерда несет не меньшие потери, чем Равка, что в Джерхольме растут антивоенные настроения, которые и поддерживает Хольм с соратниками.       Оставался открытым вопрос с гришами. - Я не могу обещать тебе, что охоты на твою Заклинательницу не будет, - произнес Торгерд напоследок, бросив на Алину быстрый взгляд, в котором хотя бы не сквозило привычной фьерданской ненависти, от которой девушка уже порядком устала, - но постараюсь минимизировать всякие выпады в ее сторону.       Дарклинг коротко кивнул, мужчины пожали друг другу руки. Алина нехотя поднялась с кресла, покачнулась неловко, сумела удержаться. В палатке было тепло, но Старкова так пригрелась, что теперь ее передернуло от холода.       - Надеюсь, - Торгерд поцеловал девушке руку на прощание, - однажды мы увидимся при более благоприятных обстоятельствах, более… теплых во всех смыслах. Минутку! – он отошел к большому сундуку и вытащил меховую накидку, набросил ее Алине на плечи, задержал руки, - это вам, в это время года эти края суровы, - он заглянул девушке в глаза. - Спасибо, - зарделась Алина. - Приятно было познакомиться, сударыня, - Торгерд учтиво поклонился. - Взаимно, - тихо ответила Алина. Дарклинг раздраженно нахмурился. - Нам пора, - произнес сухо и первым вышел из палатки.       Алина, вздохнув, подарив Хольму еще одну улыбку, вышла за генералом.       Во фьерданском лагере было тихо, лишь пара караульных переговаривалась негромко, они проводили Алину и Киригана задумчивыми взглядами.       Какое-то время Алина и Дарклинг шли молча через лес. Девушка куталась в меховую накидку, которая пахла шерстью и немного пряностями, голова еще слегка кружилась. Алина кусала губы, не зная, как начать разговор, кожей чувствуя недовольство Дарклинга, природы которого не могла объяснить. Ведь, в конце концов, все прошло по плану, и это ей стоит сердиться, потому что Дарклинг привычно утаил от нее большую часть информации.       Только завидев огни их лагеря, Алина решилась нарушить молчание, понимая, что другого случая поговорить о том, что произошло, может и не представиться. - Веришь ему? – негромко спросила девушка. - Нет, - ответ был коротким и быстрым. Брови Алины взмыли вверх. - Но… как же тогда? – она совершенно растерялась, особенно, когда Дарклинг остановился и круто развернулся к Заклинательнице, окинул взглядом с ног до головы, усмехнулся. - Не твоя забота, - ответил зло. - Не моя забота?! – тут же завелась Алина, - ты все знал! Знал с самого начала, так ведь?! - Допустим, - холодно произнес Дарклинг, нехорошо прищурившись. - И ничего не сказал мне! – продолжала злиться Старкова, - весело, наверное, было слушать меня, когда я примчалась к тебе с рассказом о предательстве! К тебе, волькры тебя задери! – девушка зло топнула ногой. - Нет, моя милая, весело мне не было, потому что твое безрассудство ставило под удар не только тебя, но и всех нас! - повысил голос мужчина. - Мое безрассудство?! – зашипела Алина, - и твоя скрытность! - Да неужели? – фыркнул Дарклинг, делая шаг к девушке, заставляя ее попятиться. - Да! – рыкнула Заклинательница, - твои интриги! - Что еще? – склонил голову набок мужчина, глядя насмешливо.       Алина взбесилась окончательно, готова была с кулаками кинуться на Дарклинга, желая уничтожить, причинить боль. Понимая, что никакая боль физическая не сравнится с той тоской, что отравляла ее саму. - Твои манипуляции! - Еще? – шепнул Дарклинг, вновь делая шаг, вновь заставляя отступать. Сгустились тени вокруг, укрывая их плотной завесой, как тогда, на берегу озера на территории Малого дворца, словно в другой жизни. - Твоя ложь! – девушка не собиралась сдавать позиции. О, как ей хотелось разорвать эту тьму в клочья, спалить дотла, располосовать разрезом. - А ты у нас невинная овечка? – зло рассмеялся Дарклинг, - поговорим о твоем упрямстве, самоуверенности? О вздорном характере и манере очертя голову бросаться в очередную авантюру?! - Как ты мне сказал? Не твоя забота! – ехидно парировала Алина, делая ее шаг назад, запинаясь и со всего маху впечатываясь спиной в дерево. - Я бы очень хотел, чтобы не было моей заботой, - процедил Дарклинг, - но не могу!       А потом он одним плавным движением подался вперед, целуя. Алина ахнула, инстинктивно вцепившись в одежды мужчины, не зная, чего хочет больше: оттолкнуть или прижать ближе к себе. Он целовал ее зло, грубо, скользил пальцами по талии, выше, сминая грудь, второй рукой оттягивая волосы, причиняя боль, заставляя запрокинуть голову. У Алины подгибались колени, с губ сорвался тихий стон, отозвавшийся ответным голодным рыком. Поцелуи переместились на шею, Алина подалась вперед, притягивая мужчину ближе к себе. Сердце неистово колотилось, было жарко, хотелось сбросить проклятую накидку. Да что там! Хотелось, подобно змее, выбраться из собственной кожи. Алина неловко заерзала, и Дарклинг, словно читая ее мысли, рваными движениями сорвал с девушки накидку, выругался зло. Старкова засмеялась негромко, но смех потонул в новом поцелуе, от которого перехватывало дыхание, в стоне, что рвался из самой глубины ее существа, отзываясь дрожью в коленках.       Они дышали в унисон, пытались отдышаться. Тени надежно укрывали их. Алина прижалась к Дарклингу, обняв поперек спины, закрыв глаза, боясь, что он сейчас оттолкнет, уйдет, снова скажет, что жалеет. Но он молчал, только целовал в макушку, в висок, в скулу, прижимал к себе так сильно, что воздуха не хватало. Алина была не против. Ей было хорошо здесь и сейчас в объятиях Заклинателя Теней, которого она обещала ненавидеть всю свою вечную жизнь. С ненавистью как-то не вышло. Может быть, выйдет построить что-то лучшее?       Наконец, они отстранились друг от друга, их взгляды встретились. - Не смей говорить, что жалеешь! – выпалила Алина и осеклась. - Надо же, - протянул Дарклинг, посмеиваясь, - как тебя задели мои слова. - Вот еще! - фыркнула девушка, - ничего подобного! Она наклонилась, поднимая с земли накидку, Дарклинг перехватил ее руку, посмотрел грозно. Алина развеселилась. - Что же мне теперь, мерзнуть? - Я знаю отличный способ согреться, - прошептал мужчина. В его голосе было столько порочного желания, что сердце Алины провалилось куда-то, дыхание перехватило. Девушка судорожно вздохнула, комкая в руках накидку. Сладкая истома заставила обмякнуть, ноги не держали, Алина вновь прислонилась к стволу дерева. - Знала бы, что так отреагируешь, сама бы попросила у Хольма накидку, - дрожащим голосом произнесла Старкова.       Не хотелось уступать Заклинателю, чей самодовольный вид и бесил до крайности, и веселил. Старкова все же накинула мех на плечи, Дарклинг усмехнулся, махнул рукой, разгоняя тени, обнимая Алину. Они молча вошли в лагерь, Иван при виде их вскочил, вытянулся по струнке. Дарклинг махнул рукой лениво. Они остановились возле палатки, которую Алина делила с Ниной и Мией. Мужчина усмехнулся, склонился к девушке, коротко целуя в губы, и шепнул на ухо. - Даже не думай, что мы закончили, маленькая Заклинательница Солнца, - он хмыкнул, заметив, как порозовели щеки Алины, - спокойной ночи.       Занимался рассвет, Алина понимала, что остаток ночи точно не будет для нее спокойной. ***       Когда Мия и Алина вошли в лагерь, неся с собой хворост для костра и оживленно переговариваясь, смешивая равкианские и фьерданские слова, подначивая друг друга и смеясь, первое, что заметила Старкова была бледная и злая Нина. Пожалуй, с самого начала их знакомства Алина еще ни разу не видела Зеник такой: от ее всегдашней веселости не осталось и следа.       Сердце Алины неприятно заныло, девушка вопросительно посмотрела на сердцебитку, а когда та отвела взгляд, почувствовала, что случилось нечто непоправимое. Из палатки Дарклинга раздался нечеловеческий вопль, хворост выпал у Алины из рук, рассыпался по сероватому снегу, девушка бросила быстрый взгляд на Мию, на лице которой застыл ужас. Фьерданка быстро прошептала молитву Джелю, при этом сильнее сжав ветки, словно они могли стать ее щитом. Вопль повторился, Алина ринулась вперед, понимая, что повелась на чужие обещания, а ведь верить не стоило.       Нина ловко перехватила Заклинательницу. - Алина, не надо, - проговорила негромко, тон ее при этом звенел от едва сдерживаемой злости, глаза метали молнии, а поджатые губы не оставляли сомнений – Зеник в ярости. - Он допрашивает его без меня! – рыкнула Алина, - он обещал! - Алина, не надо, - повторила сердцебитка, - поверь, ты не хочешь этого видеть. И ты не хочешь слышать всей той мерзости, что говорит ублюдок. Редкостная тварь, надо сказать. Поверить не могу, что Дарклинг мог так ошибиться. - Наверное, он все же не всесилен, - ядовито процедила Старкова, сбрасывая с себя руки Нины, - не смей меня удерживать! – бросила, - я сама решу, что я хочу видеть и что я хочу знать!       Бегом преодолев оставшееся расстояние, Алина ворвалась в палатку Дарклинга и отшатнулась, глядя на исполосованного когтями ничегоев Мальена. Он стоял на коленях, в глазах его застыл безумный ужас, на губах же вопреки всему кошмару, что творился здесь, блуждала отчаянная улыбка. При появлении Алины Оретцев вскинул на девушку взгляд и хрипло рассмеялся, на губах его пузырилась кровь. Алина ахнула, прижав руку ко рту, давя всхлип, что рвался изнутри. - Выйди вон, Алина, - негромкий голос Дарклинга разорвал тишину, отозвался дрожью в коленках, заставил сердце замереть на мгновение, как если бы мужчина был сердцебитом. - Нет, - хрипло произнесла девушка. Она хотела закричать, затопать ногами, но замерла, едва сдерживая себя, понимая, как неуместно это будет сейчас. - Как пожелаешь, - спокойно отозвался бледный Дарклинг, глаза которого затопила чернота.       Тени клубились на его пальцах, спешили на зов Заклинателя, словно верные слуги, готовые выполнить любой приказ своего повелителя. Тени свивались в причудливые узоры и топили палатку во тьме. Тени ползли, скользили, стелились по земле, то укрывая ее сплошным черным ковром, то распадаясь на отдельные фрагменты, из которых постепенно вырастали черные зубастые фигуры с кинжально острыми когтями, с ребристыми крыльями, сотканные из самой тьмы, ей и принадлежащие. Крик замер у Алины на губах, она не успела даже дернуться вперед, когда покорные одной мысли Заклинателя ничегои ринулись вперед, мгновенно разрывая Оретцева на части. Старкову затошнило, в ушах стоял противный влажный звук раздираемой плоти, не похожий ни на один из доселе известных ей. Запах крови, сырой и тошнотворный мгновенно пропитал все вокруг. Но дрожь ужаса прошла по телу только в тот миг, когда Алина посмотрела на Дарклинга. Он был бледен и сосредоточен, равнодушен, собран, глаза его были черны.       - Ты обещал мне, - едва слышно прошептала Старкова, - обещал, что мы допросим его вместе. - Это не для твоих глаз, - спокойно ответил Заклинатель. - Ты обещал, что его будут судить! – повысила голос Алина, но он сорвался, переходя в хрип. - Я вынес приговор, - спокойно ответил Дарклинг, - я привел его в исполнение. По закону военного времени. Старкова пораженно уставила на мужчину, не в силах поверить в то, что услышала, мир закачался вокруг, девушку затошнило.       Она едва успела вылететь из палатки, сгибаясь пополам, извергая наружу скромный завтрак, желудок болезненно сокращался, мышцы живота свело судорогой, Алина закашлялась надсадно, до боли в горле и грудной клетке, до темноты в глазах. Она почувствовала мягкую руку Нины, поддерживающую ее за локоть. - Я говорила: не надо, - негромко произнесла Зеник.       Алине захотелось вырвать руку, но тогда она точно бы упала. Старкова ощутила нежное прикосновение теплой ладошки к своим волосам, услышала тихие слова на фьерданском. Кажется, Мия снова молилась.       Поздно было молиться, умолять о милосердии и жалеть о том, что пошла за Дарклингом. Сколько раз Виктор говорил ей, что Дарклинг – монстр, подобный своим чудовищам. Право слово, сколько тьмы и злобы, ненависти и отчаяния должно быть в человеке, чтобы породить Каньон и волькр. И ничегоев. Перед глазами встало исполосованное жуткими черными шрамами лицо брата. В последнее время Алина как-то предпочитала забывать, кто это сделал. Очень ловко договаривалась с собственной совестью, позволяя целовать себя, целуя в ответ, греясь в чужих объятиях. Что же, ей напомнили.       Алина слышала, как Дарклинг отдает распоряжения о выдвижении отряда немедленно. Тошнота и слабость постепенно отпускали. Мию кто-то окликнул. Фьерданка кинула в сторону раздраженный взгляд, но осталась рядом с Алиной. - Иди, - прошептала Старкова, - спасибо. Иди. Целительница недовольно нахмурилась, голубые глаза ее смотрели необычайно серьезно. - Иди же, - прошептала Алина, - ты теперь единственный наш компас. Мы должны закончить начатое.       Девушка обвела взглядом лагерь. Они и так задержались здесь дольше, чем было нужно. Люди были деловиты и собраны, каждый занимался своим делом. Взгляд Алины уперся в злополучную палатку, девушка вновь почувствовала удушливую тошноту. Хэршоу с безумным видом щелкнул кремнем, высекая искру. Тонкая гришийская ткань вспыхнула, подобно спичке. Огонь горел, стирая следы жестокости и злости, покорный воле инферна, что смотрел на оранжевое пламя заворожено, с любовью родителя к своему ребенку. - Алина, нам пора, - тихо произнесла Нина.       Старкова только отмахнулась сердито, дернула плечом, сбрасывая руку сердцебитки. Она смотрела на огонь, пока он не потух, оставляя только пепел на снегу. Черный, словно тени, напоминающий очертаниями ничегою. Тогда Алина развернулась и зашагала прочь.       Нина догнала Алину, какое-то время девушки шагали молча. Их маленький отряд негромко переговаривался, идущая впереди Мия, то и дело оглядывалась, с беспокойством смотрела на Алину. У Старковой не было сил отвечать ей успокаивающим взглядом. Девушка чувствовала себя опустошенной. Злость и возмущение уступили место усталости. У Алины опускались руки. Она так хотела что-то изменить. А, собственно, что? К чему все это? Ради чего? Ради амбиций жестокого лживого монстра? Алина нашла взглядом фигуру Дарклинга, на лице ее проступала злость. Нина же, беспокойно косящаяся в сторону подруги, начала говорить.       - Я мало встречала таких беззастенчивых корыстных сволочей, как Мальен. Он задумал завести нас в ловушку еще в Крибирске. Один из, - девушка замолкла на мгновение, - гришей пообещал Малу большие деньги, если он передаст тебя фьерданской армии. - А остальные? – пересохшими губами спросила Алина. - Нас предполагалось убить, - Нина сделала паузу, видимо, ожидая вопроса Алины о Дарклинге, но его не последовало, - генерала тоже, - тихо добавила Зеник. Старкова сомневалась, что есть на свете то оружие, что способно убить Заклинателя Теней, но промолчала. - Дальше, - бросила коротко. - Ему был дан подробный маршрут, по которому нас следовало провести. В последней деревне, где ты так героически спасала Мию, его ждал связной и часть обещанной суммы. Хорошие деньги, скажу я тебе, - невесело хмыкнула Нина, - на эту сумму можно начать новую жизнь, где угодно. - Опричник? – задала вопрос Алина. - Один из тех, кому доверяли заговорщики. Там целая группа, Алина, - вздохнула девушка, - теперь нам нужно вернуться, как можно, скорее, пока они не начали действовать. Николай… - Справится, если не совсем идиот, - зло буркнула Старкова, ощущая раздражение по отношению ко всему свету. - Алина, - тяжело вздохнула Нина, - на что ты злишься? Что тебя не допустили к допросу? Поверь, это было неприятное зрелище. - В котором ты участвовала, - поджала губы Алина. На лицо Нины набежала тень, сердцебитка нахмурилась, скривила губы. - Я солдат, Алина, - ответила жестко, - его солдат! Я выполняю приказы. - Как удобно, - прошептала Заклинательница. - Но справедливости ради, такую сволочь, как Мал, мне жалко не было, уж прости! – вскинулась Зеник.       Какое-то время они молчали, скрипел снег под ногами, с хрустом разламывался лед, шумели кроны деревьев, ветер свистел вокруг, усиливаясь, негромко переговаривались люди в отряде, слышно было звонкий голосок Мии. - Он обещал мне, что будет суд, - потеряно прошептала Старкова. - По закону военного времени он имел право убить его без суда на месте преступления, - ответила Нина. - Зачем… так? – голос дрогнул.       Алина чувствовала себя маленькой девочкой, потерявшейся в пустоте, словно была щепкой, отколовшейся от дерева, которую закрутили бурные воды горной реки. Она перестала понимать, по каким принципам и законам живет этот мир. Вновь и вновь упорно цеплялась за фигуру в черном, ненавидя себя за эту слабость. Дарклинг не должен был стать ее якорем! Кто угодно, но только не он!       - Ты удивишься, - медленно произнесла Нина, - но он тоже человек и подвержен эмоциям. Старкова дико взглянула на подругу, а потом расхохоталась, громко, вспарывая тишину зимнего леса. На них смотрели удивленно, испуганно, недоуменно.       Отсмеявшись, Алина отерла слезы, выступившие на глазах. - Знаешь, - произнесла, чувствуя, как дерет пересохшее горло, - мне кажется, что именно на этом он и играет. На том, что мы пытаемся судить его, подгоняя под наши мерки, ставя его в один ряд с собой. Но, Нина, правда в том, что он не один из нас. ***       Чем ближе они были к цели, тем беспокойнее становилась Алина. Словно гончая, напавшая на след, она уже не раз и не два корректировала продвижение отряда, даже там, где Мия не была с ней согласна.       Усилители рвались друг к другу, Алина ощущала это, как зуд под кожей, не дававший ей спать по ночам, раздражающий днем, отвлекающий, заставляющий сосредоточиться только на нем. Она знала, что олень близко. Алина чувствовала его, готова была идти без передышки, день и ночь, отказывать себе в еде и сне. Все ее существо рвалось навстречу усилителю. Скверна вела ее своими темными тропами.       И понимал ее только Дарклинг, Алина видела это в его взглядах, обращенных к ней, слышала в его тоне, в мимолетных прикосновениях, которых желала и которых пыталась избегать. Между ними висела недосказанность, что однажды обязательно вырвется наружу, но пока Алина была слишком сосредоточенна на той жажде, что вела ее все дальше и дальше на север.       Девушка раздражалась, стоило им только ненадолго задержаться, подгоняла отряд и смело шагала вперед.       - Дальше я одна, - произнесла одним ранним утром. Стояла необычайно теплая погода, над горизонтом поднималось солнце. Алина, щурясь, глядела на красноватый диск. Занятая своими мыслями, не сразу заметила, как повисла напряженная тишина. - Алина, - первой всполошилась Мия, - ты не можешь! Ты же не знаешь, куда идти! - Знаю, - с отрешенной улыбкой произнесла Алина. - Алина, - Нина мягко коснулась ее руки, скользнула пальцами, слушая пульс, словно ей было нужно прикосновение, - это опасно. - Знаю, - снова повторила Алина и поднялась, - но это не обсуждается.       Она плотнее укуталась в накидку, подаренную Торгердом, зашагала прочь, оставляя ошеломленный отряд за спиной.       Это было похоже на зов, песню сильдройры из фьерданских сказок, она уводила ее все дальше в глубь леса, манила за собой, тянула, не оставляла выбора. Алина едва ли замечала, происходящее вокруг, погрузилась в подобие транса, ноги сами несли ее, выбирая безопасный путь.       Быстрее, быстрее! Переходя на бег, ведь терпеть было невыносимо! Ей нужно было получить второй усилитель!       Подобное взывает к подобному. Сейчас Алина, как никогда, сильно ощущала этот зов, слышала его, словно крик на одной надрывной ноте. Она спешила, неслась, бежала, мчалась.       И очнулась только, когда из чащи леса навстречу ей вышел огромный олень. Старкова резко затормозила, падая на колени, да так и замерла, глядя на великолепное животное, с огромными ветвистыми рогами, белой шерстью и печальным взглядом. Такого взгляда не бывает у зверей, осмысленного, понимающего. Он словно знал, что его ждет, не собирался сопротивляться и принимал свою судьбу с покорностью, ведь никогда не должен был существовать.       Олень фыркнул и без страха подошел к девушке, склонился, Алина протянула руку, коснулась жестковатой шерсти. И охнула, задышала взволнованно, когда свет рванулся, заливая лес расплавленным мерцающим золотом. Стало легче дышать. Это было то самое чувство могущества, силы, которое давал дар. Дыхание самой жизни! Так много света, Алине показалось, что она может захлебнуться в нем.       Краем глаза она увидела фигуру в черном и поспешно развернулась, вскакивая, разрывая контакт. Дарклинг смотрел пристально, замерев в нескольких шагах от девушки.       Он хочет забрать ее усилитель! Он хочет забрать ее могущество!       Алина выхватила кинжал, принимая боевую стойку. - Не подходи! – выкрикнула, - стой на месте, Дарклинг! Мужчина замер, поднял руки ладонями вверх. Да он же формирует разрез! Он хочет сам убить ее оленя! - Нет! – взвизгнула Алина, кинжал в ее руке ходил ходуном, - не двигайся! Не смей! Это мой усилитель! Мой! Ты не отберешь его у меня! Никто не отберет!       Она видела, как исказилось лицо Дарклинга, как он побледнел. Значит, она была права! Права! Он с самого начала хотел забрать ее усилитель! Нет! Она не позволит! Если надо, она убьет и Дарклинга, и вообще любого, кто посмеет только шаг сделать к ней и оленю!       Она слышала, как Заклинатель Теней говорил ей что-то, что-то успокаивающее, она слышала мягкий тембр его голоса, но зов скверны стирал смысл слов.       Она должна спешить! Сделать этой сейчас же! Немедленно! Пока у нее не отобрали самое дорогое!       Алина развернулась и с размаху всадила кинжал в шею оленя. Животное вздрогнуло, захрипело. С хлюпаньем Алина вытащила клинок, руки обагрила горячая кровь. Олень упал на землю, девушка едва успела отскочить.       И наваждение исчезло. Она охнула, руки задрожали, Алина опустилась на землю рядом с прекрасным животным. Ей стало жалко его до слез. Старкова всхлипнула, понимая, что такая эмоциональность ненормальна, но ничего не могла с собой поделать, слезы потекли по щекам. Заклинательница погладила шерсть, оставляя на белом красные следы. - Алина, - раздалось позади.       Девушка вскочила, резко разворачиваясь, занося руку с кинжалом, второй рукой выхватывая еще один клинок, останавливая их в сантиметре от шеи и лица Дарклинга. Он замер. - Алина, - произнес мягко, даже не дрогнул, в глазах мелькнуло что-то, но пропало, взор оставался спокоен, - это я, всего лишь я. Ты молодец. Ты все сделала правильно. Ты справилась. Руки упали безвольными плетьми, Старкова всхлипнула надрывно, задыхалась, глотая слезы. Дарклинг сделал еще шаг вперед и обнял девушку, она прижалась к нему. - Все хорошо, моя милая Алина, - шептал Заклинатель, укачивая Старкову в объятиях, - теперь все будет хорошо.       Пока Давид занимался с рогами оленя, Алину отпаивали чаем ругающаяся на чем свет стоит Нина и бледная Мия. Фьерданка трогательно краснела, стоило несдержанной Зеник выдать особо витиеватое ругательство, расширяя познания Мии и Алины в фьерданской ненормативной лексике, и тут же бледнела, стоило ей посмотреть на Алину с ее остановившимся взглядом и нервной дрожью.       Старкова то успокаивалась, то снова приходила в ужас от того, что с ней произошло, от потери контроля. Она была, словно сумасшедшая, словно в бреду. Она могла убить Дарклинга! Обвиняла его волькра знает в чем! Святые!       Алина давила всхлипы, рыдания и дрожь. - Нет! Так не пойдет! – рыкнула Нина, садясь еще ближе, обнимая Старкову. Алина почувствовала, как сердцебитка пытается успокоить ее с помощью своего дара, и отшатнулась. - Я сама! – выкрикнула, задышала часто-часто, - сама! Что именно «сама» Алина не знала, но не хотела никакой помощи, только крепче вцепилась в чашку с чаем, хотя, право слово, кажется, ей нужно было что-то покрепче. Постепенно, однако, она начала успокаиваться, дышать ровнее, перестала трястись.       И вскочила, когда в палатку вошел Дарклинг, едва не расплескав чай, зашипела, когда пара горячих капель все же попала на руку. Тут же вслед за Алиной подскочила Мия, потянула за руку обеспокоенно глядящую Нину. - Идем, - хрупкая фьерданка вдруг проявила недюжинное упорство, - идем!       Мелькнул полог, Алина и Дарклинг остались вдвоем. Алина отставила чашку, смотрела на свои руки, не решаясь поднять взгляд на Заклинателя. А потом, задержав дыхание, словно перед прыжком в воду, хотя скорее это напоминало полет в глубокую пропасть, шагнула вперед, обнимая мужчину. - Прости меня, - прошептала, осмелилась поднять голову. И снова затряслась при воспоминании о своих кинжалах у его горла. У нее ведь даже руки не дрожали! Она была готова к тому, что собиралась совершить! Дарклинг крепко обнял в ответ, словно сомкнул тиски. - Тихо, - голос звучал не утешением, но приказом, - успокойся, - мягкость в нем причудливо сплеталась с безаппеляционностью.       Алина затихла. Мужчина не стал спрашивать ее, готова ли она. Как вообще можно быть к такому готовой, просто взял за руку и вывел на улицу, где уже собрались все представители их маленького отряда. Давид, имевший обычно вид отрешенный и задумчивый, сейчас ощутимо нервничал.       - Это будет ожерелье, - запинаясь, произнес фабрикатор. Старкова нервно сглотнула, стянула свитер, оставаясь в одной тонкой рубашке, расстегнула пуговицы, обнажая шею и ключицы. Ожерелье? Скорее ошейник!       Алина нервно тряхнула головой, отгоняя эти мысли. Хотела посмотреть на Дарклинга, но сдержалась. Она справится со всем сама!       Давид подошел ближе, прикладывая рога оленя к ключицам, прикрыл глаза сосредотачиваясь. Поначалу ничего не происходило, а потом кожа взорвалась знакомой обжигающей болью, ключицы ломало и выкручивало, они огнем горели. Алина закусила губу, давя крик, слезы собрались в глазах, заставляя окружающий мир расплываться. Колени подгибались. Боль тем временем охватила шею, грудь, голову, перед глазами искры взрывались, тело пылало, горело, словно в лихорадке. С губ все же сорвался задушенный стон.       А потом все резко закончилось. Алина пошатнулась, к ней кинулась было Мия, но была остановлена властным жестом Дарклинга. Жгучая боль раздирала ключицы, на которые пристально смотрел Заклинатель Теней, жадность в его глазах заставила Алину отшатнуться. Алина прикоснулась к усилителю, что сломал ее кости, перекрутил, исказил, вылепляя нечто новое. Старкова чувствовала силу, что пульсирует под кожей вместе с болью, словно пульс под ее пальцами.       - Покажи нам, - требовательно произнес Дарклинг, наконец, глядя ей в глаза, отрывая свой взор от усилителя. Алина привычно потянулась к свету, собирая его вокруг себя, и… ничего не произошло. Алина почувствовала, как пересохло во рту, как закружилась голова. Она снова потянулась, снова и снова взывала к своему дару, и с каждой попыткой осознавала, что не может ничего сделать, ощущая внутри лишь ледяную пустоту, словно она обычная, словно она… отказница.       Алина в ужасе посмотрела на Дарклинга.