Delusion

      Удар сшиб Алину с ног, и девушка кубарем покатилась по траве, больно ударяясь о твердую землю. Старкова вскочила, оскалившись, глядя на самодовольную Зою. - Ты совсем с ума сошла, Назяленская?! – рыкнула Алина, занимая боевую стойку, пригнувшись, глядя исподлобья на шквальную, приближающуюся к Старковой танцующей непринужденной походкой. Синие глаза Зои сверкали насмешливым огнем. Кажется, она решила, что раз Алина теперь никто, можно срываться на ней. Правда, до этого ее действия носили только вербальный характер. Но сегодня все изменилось. - Давай! – она снова нанесла удар, Алина успела отклониться, - дерись! Хватит тут сидеть и жалеть себя!       Старкова снова увернулась, отступала вниз по склону холма, на котором сидела, привычно уйдя от всех, глядя на Крибирск, раскинувшийся в стороне, пристани и отвесную стену Каньона. За прошедшие с их возвращения две недели это стало привычным, чем-то обыденным.       Она заставляла себя подниматься с утра, тянулась к свету, которого больше не чувствовала, смотрела в зеркало на свои исковерканные ключицы, выпивала чашку кофе, игнорировала завтрак, который по приказу Жени ей оставляли каждое утро, и уходила подальше от лагеря, подальше от всех. В ней что-то сломалось, застыло, оцепенело.       Тем утром на севере она, наплевав на все нормы приличия и на субординацию кричала на Дарклинга, бесновалась, обвиняла его во всем, а потом рыдала отчаянно, осознавая, что не чувствует больше свет под кожей. Нине пришлось погрузить ее в сон, Алина никак не могла успокоиться. Потом ей было стыдно за эту сцену, но только потому, что она не сдержалась, не сумела с гордо поднятой головой встретить этот удар судьбы, но не за ее обвинения Дарклингу. - Ты знал! – кричала она ему тем же вечером, - знал, что так будет! Это все ты! Ты виноват! Ты хотел отобрать мою силу! - Какой резон, Алина? – раздраженно отвечал ей генерал, в глазах его мелькала растерянность, которая пугала Алину больше, чем его гнев, - зачем мне это? Я ничего не отбирал! У меня нет твоей силы! Думаешь, мне легко осознавать, что все было напрасно? Алина отшатнулась. Да, все было напрасно: тяжелое путешествие на север, опасности, которым они подверглись, поиск оленя, потеря драгоценного времени. Все было напрасно, и виновата в этом Алина. Она в ужасе опустила взгляд на свои руки, ладони дрожали, перед глазами все плыло. Старкова быстро отерла слезы. - Ты прав, - произнесла глухо, глядя в глаза Дарклингу, - все было напрасно. Ты поставил не на ту лошадку, Дарклинг! Я бесполезна! – голос ее все же сорвался. Мужчина изменился в лице, сделал шаг к Алине, но она уже выскользнула из палатки.       С тех пор она больше молчала, сторонилась людей, чувствовала себя откровенно неполноценной. Так, наверное, ощущают себя люди, лишившиеся руки или ноги, это было больно и горько. Старкова с удивлением осознавала, что не помнит времени, когда у нее не было дара. Это было мучительно. И каждое утро, глядя на солнце, она вновь и вновь взывала к свету. Но свет молчал, холодный и равнодушный, он больше не подчинялся Заклинательнице Солнца, да она ею больше и не была.       Алина анализировала, рассуждала, пыталась понять, почему так вышло и как такое вообще возможно, но в голову ничего не приходило. И уж если бы такое было возможно, то Дарклинг бы знал это, верно? Но он не знал. А значит, она даже не поймет, почему вдруг лишилась своего дара. Они вернулись в лагерь под Крибирском в солнечный весенний день, здесь уже вовсю зеленела трава, и распускались цветы. Это должен был быть день триумфа, праздник, но стал он сущим кошмаром для Алины, которой пришлось говорить правду, от которой подгибались колени, от которой у окружающий меркла надежда в глазах: у нее больше нет дара, она больше не Заклинательница Солнца.       Дарклинг спешно собрал совет. Право слово, конечно, у него был запасной план. Он был опаснее, затратнее, дольше, но он был. Отказываться от своих планов по пересечению Каньона генерал Кириган был не намерен.       Алина же окружила себя стеной, дистанцировалась от происходящего. Она много гуляла, уходила прочь от лагеря, чтобы никто не пытался навязывать ей свое общество, а таковых поначалу находилось немало. Но со временем Алина осталась одна, кому захочется терпеть чужое дурное настроение? А Старкова частенько срывала свое раздражение на тех неосмотрительных окружающих, которые пытались к ней подступиться.       Даже Дмитрий не всегда выдерживал, за что Алина обижалась на него каждый раз, хотя и понимала, что брат ни в чем не виноват. Впрочем, Дима все равно приходил из раза в раз, рассказывал о положении дел в лагере, о планах Дарклинга, о скифах, которые собираются обработать особым химическим веществом – люмией, разработкой алкемов. Люмия должна была сиять во тьме Каньона, обещая безопасный переход скифам. - Ну и надо было тратить время и ресурсы на это, а не на меня, - буркнула тогда Алина, - все были бы счастливы. И я тоже. - Почему? – уставший брат соображал не так быстро, как Старкова, которая за несколько дней уже успела известись от безделья. - Ну, наверное, потому что я осталась бы со своим даром! – ядовито ответила девушка, зло кривя губы. - Рано или поздно ты все равно бы отправилась за вторым усилителем, - вздохнул брат. - А, - нехорошо прищурилась Алина, - и все равно рано или поздно потеряла свою силу. Спасибо большое за напоминание! Я очень это ценю, Дима! Постоянные напоминания! - Я не собирался тебе ничего напоминать, - мягко произнес парень. - Конечно! – фыркнула княжна, - я и так все отлично помню! - Алина, - брат поднялся, выражение его лица стало жестче, - тебе стоит постараться понять, что никто не желает тебе зла, никто не винит тебя в происходящем. Не надо отталкивать от себя людей. - Я сама разберусь, - процедила Алина, - в твоих советах я не нуждаюсь, спасибо! Дмитрий только вздохнул.       Алине было стыдно за свои вспышки, но уже после того, как она давала волю своему раздражению. Девушка лишь поражалась терпению брата или Жени. Или непринужденной болтовне Николая, который время от времени ее навещал. Или силе духа Нины, которая находила в себе силы шутить. Или кроткой улыбке Мии, которая каждый вечер рассказывала Алине о том, как прошел ее день.       Девочке было нелегко в лагере. Ее не особенно любезно встретила Первая Армия, потому что девочка была гришом, и ей не очень-то были рады гриши, ведь Мия оставалась фьерданкой, чей равкианский звучал с резким северным акцентом. Над ней посмеивались, а она не всегда могла защитить себя. Но не жаловалась, Алине рассказывала только о хорошем, об остальном Старкова узнавала в основном от Нины да Жени, которая взяла Мию под свое крыло, ненавязчиво ее опекая.       Алина же все чаще и чаще уходила прочь, предпочитая бывать одна, думала, рассуждала, пытаясь понять, где ошиблась, что же пошло не так. И не понимала. Наверное, ей стоило поговорить с Багрой, но одна мысль о визите к женщине, которая скорее всего жестоко высмеет ее, была Алине ненавистна. Она не готова была быть терпеливой, а с Багрой ей понадобилось бы немало терпения.       Так что Старкова пряталась в свою скорлупу. Из которой ее сейчас грубо вырвала Назяленская. Прекрасная Зоя, которой восторгались гриши и отказники, на которую с восхищенной нежностью смотрел Ланцов, твердой рукой управляла Второй Армией в отсутствие Дарклинга. Насколько знала Алина, генерал был доволен, от его похвалы Зоя светилась вся. Старкова едва подавила в себе жгучую ревность, растоптала ее коварные ростки, что были готовы оплести сердце и разум. Не ее дело, какие отношения связывали и связывают полковника Назяленскую и генерала Киригана. Вообще все происходящее больше не ее дело. Зоя, кажется, считала иначе.       Она ударила Алину так сильно, что девушка вновь не удержалась на ногах и кубарем покатилась вниз со склона, отбив себе все ребра. Старкова поднялась, тяжело дыша, вновь увернулась от очередного удара Зои и вновь упала, оступившись. - Давай! – рычала шквальная, - или без своего дара ты ничто? Неужели Алина Старкова – это только ее дар?! И ничего более? - Это не твое дело! – вскочила на ноги Алина. - Бросила всех, кто в тебя верил! – продолжала наступать Зоя, - твое маленькое фьерданское приобретение обижают все, кому не лень, а тебе и дела нет! Алина вздрогнула, как от пощечины, бледнея. - А ты ведь обещала научить девочку драться! – продолжала добивать ее Назяленская, - грош цена твоим обещаниям! Безответственная, избалованная княжеская доченька!       Алина почувствовала, что злится, что привычное равнодушие, надуманное, фальшивое и ненастоящее трещит по швам, что стена, которой она себя окружила, идет трещинами. В этот момент она искренне ненавидела стоящую напротив Зою, уверенную, насмешливую, удачливую и успешную. Ненавидела Зою, полковника Назяленскую, саму сильную шквальную, прекрасную и опасную, которой все восхищались, которая могла позволить себе творить волькра знает что. Кто дал ей право нападать на Алину Старкову просто так, потому что ей этого хочется?! Да какой драной волькры?!       Вокруг них уже стали собираться любопытствующие, Алина заметила испуганные глаза Мии, девушка была готова кинуться на помощь Старковой. К счастью оказавшая рядом Нина удержала фьерданку от опрометчивого поступка. Мелькнул в толпе красный кафтан, выправку брата Алина не спутала бы ни с чем. И в этот момент на нее снизошло спокойствие, ярость больше не туманила рассудок. В конце концов, ее обучал лучший.       Виктор был безжалостен на тренировках. «Никаких эмоций, Алина. В бою ненависть к врагу приведет тебя лишь к проигрышу, к ошибкам, от которых будет зависеть твоя жизнь. И мы останемся здесь, пока ты не поймешь это. Не делай таких глаз, солнышко. Поднимайся! Еще раз!»       Старкова расслабилась, повела ушибленными плечами, прищурилась, глядя на Зою, оценивая слабые места в ее позиции. Может, она и лишилась своего дара, но не своих умений, верно? В следующий миг под ошеломленное аханье толпы Алины сорвалась с места, проведя серию стремительных ударов. Она всегда была очень быстрой и ловкой, гибкой, для себя сравнивала бой со смертельно опасным танцем. И – ох! – как же она танцевала в этот раз! Потому что Алина Старкова - это не только ее свет, что жил под кожей, потому что никому не позволено задевать ее в угоду своим амбициям или своему плохому настроению! И если Зоя хотела легко унизить ее, посмеяться над ней, то ей это не удастся! Алина не позволит!       Мир вокруг перестал существовать, была только ее противница напротив, которая усмехалась, даже когда Старкова от всей души вмазала по красивому лицу, оставляя свой след, мстительно ухмыляясь. Она впервые за эти недели дышала полной грудью, мир вокруг заиграл яркими красками, взорвался звонкими звуками, упоительными весенними запахами. Мир приветствовал ее, словно бы Алина очнулась от долгого сна, наполненного кошмарами. Тело легко вспоминало то, что было в нем заложено, порой разум не успевал за движениями тела. Зоя полетела носом в пыль, Алина оказалась сверху, заломив противнице руку за спину. - Сдаешься? – прошептала, наклонившись к самому уху шквальной. - Вот еще! – прорычала Зоя. И Алина дернула руку на себя, заставив Назяленскую вскрикнуть, вновь уткнуться носом в землю.       - Что здесь происходит? – голос Николая мог быть по-царски властным, когда он того хотел. Алина отпустила руку Зои, поднялась, отряхнула грязь с рубашки и улыбнулась разбитыми губами. - Всего лишь тренировочный бой, ваше величество, - произнесла, сверкая глазами, а потом протянула руку Зое, - верно, полковник? Думала, что Назяленская руки не примет, оттолкнет, демонстративно поднимется сама, но Зоя, схватилась за ладонь Старковой, поднимаясь. - Верно, княжна, - она улыбалась. Она, волькры задери ее, улыбалась! Алине снова захотелось ее ударить. - Ну раз тренировка, - протянул задумчиво Николай, скептически оглядывая стоящих перед ним девушек. Алина хотела прокомментировать зло, спросить ехидно: «Ведь отказникам и гришам не запрещено тренироваться вместе, ваше величество?» Но не стала, смолчала, и ей стало даже как-то легче.       - А раз всего лишь тренировка, - подошла к ним Нина, за ней тенью следовала бледная от волнения Мия, - то почему бы нам не расслабиться после нее, мм? - И что ты предлагаешь? – заинтересованно спросила Зоя, вытирая пыль с лица. - Я знаю отличное местечко в Крибирске, - заговорщицким шепотом произнесла Зеник. - Пойду, если Заклинательница Солнца пойдет с нами, - заявила Зоя, искоса глядя на Алину. Старкова вздрогнула, проглотила возражение, вскинула бровь. - И с каких это пор мы закадычные подружки, Зоя? – скрестила руки на груди. - Мы верные враги, - подмигнула ей Назяленская, - такой вариант тебя устроит? - Я подумаю! – фыркнула Алина. ***       Женя, наверное, была самой трезвой из них и самой благоразумной, не позволившей им сидеть в трактире до утра. А они были готовы. Потратили огромную сумму на выпивку на радость трактирщику и его жене, которые были готовы в лепешку расшибиться перед гостьями, платившими чистым серебром в эти непростые времена.       Хотя поначалу на них поглядывали косо, уж слишком пестро выглядели их кафтаны гришей среди отказников, одна Алина, которая демонстративно носила обычную черную рубашку, а поверх нее легкий черный плащ, выделялась среди всех.       Итак, Женя была самой трезвой среди них, Мия самой растерянной и мгновенно опьяневшей уже после одной кружки эля, Зоя была пьяна, но держалась строго и надменно, как и всегда, отшивая незадачливых поклонников, которые то и дело подходили к их столику с намерением угостить и продолжить знакомство, а вот Нина и Алина были самыми пьяными и самыми шумными.       И сейчас, возвращаясь в лагерь, они хохотали на всю округу, забыв о безопасности. В ночной тишине их хохот разносился на много метров вокруг, что не мешало им шутить, смеяться так сильно, что приходилось хвататься друг за друга, чтобы не упасть да вытирать выступившие на глазах слезы. - Завтра будет очень плохо, - прокомментировала это Женя, глядя на них, но все же невольно улыбаясь. - Да и наплевать, - хихикнула Алина. - Мия поучится лечить похмелье, - фыркнула смешливо Зеник, заставив девочку покраснеть, нерешительно улыбнуться.       Женя и Зоя закатили глаза. Подходя к лагерю, Нина и Алина тщетно пытались призвать друг друга к порядку, пытались выглядеть естественно, но только усугубляли положение и хихикали над самими собой еще сильнее. Им вслед смотрели часовые, и страшно подумать, какие сплетни пойдут завтра по лагерю, как будут шептаться обе Армии. Но сейчас Алине было наплевать.       Она распрощалась со всеми, сопротивляющуюся Зою расцеловала в обе щеки, смутно осознавая, что да, должна быть благодарна шквальной, та вытащила ее из оцепенения, пусть и так грубо. Алина еще подумает над этим, когда голова будет кружиться чуточку меньше.       У своей палатки она заметила мужскую фигуру и напряглась, замедлила шаг, нащупывая клинки на поясе, с которыми не расставалась. Но это оказался Иван, не то, чтобы Алина была рада его видеть, но расслабилась. - Тебя желает видеть генерал, - резко произнес сердцебит, поглядывая на девушку с презрением. Алина нехорошо прищурилась. Кто дал право Дарклингу вызывать ее к себе в любое время дня и ночи? В конце концов, она не служит во Второй Армии, она вообще не на службе государства, она сама по себе, так что приказывать ей не может никто! Ну, может быть, только Ланцов. Так и он еще не царь! Так что Алина фыркнула, тряхнула головой и, подойдя вплотную, к Ивану, мило улыбнувшись, произнесла: - Если он так желает, то пусть сам и приходит! На ошеломленное лицо Ивана было приятно смотреть, у него даже чуть приоткрылся рот от такой дерзости. - Доброй ночи, Иван! – она потрепала по щеке не успевшего увернуться сердцебита.       И скользнула в шатер, выдохнула, выпила воды, ее начинала мучить жажда. Она скинула плащ и пояс с кинжалами, немного повозившись, стянула сапоги. Напевая какую-то незамысловатую песенку, принялась расстегивать пуговицы на рубашке. Позади зашуршал полог палатки. Девушка закатила глаза. - Я сказала, - начала она, уже тверже. - Ты сказала, я пришел, - раздался невозмутимый голос за спиной.       По телу пробежала дрожь. Алина замерла, не зная, что делать дальше. О как же она скучала! По объятиям, поцелуям и мимолетным прикосновениям, по улыбкам, долгим разговорам и шуткам. И по этому проклятому голосу, в котором невозмутимость сплелась с едва различимой нежностью, тоже скучала! Этот голос отозвался дрожью внутри, заставляя привычно вскипеть кровь.       Алина глубоко вздохнула и, как была, с расстегнутой рубашкой, открывавшей короткий полупрозрачный лиф на тонких бретелях, обернулась. И остро пожалела, что не может призвать сейчас свет, чтобы увидеть, как изменилось лицо Дарклинга, как потемнели его глаза, но шумный вздох был красноречивее всех слов. И Алина невольно улыбнулась.       Избегая все эти дни Дарклинга, она безумно скучала. Алкоголь еще бурлил в крови, кружил голову и смазывал четкость линий вокруг, но именно он, наверное, и дал ей эту отчаянную смелость, о которой она не будет жалеть на утро. Нет, не будет!       Медленным скользящим шагом, Алина приблизилась к Заклинателю теней, который застыл настороженной темной фигурой. - Я не знаю, зачем ты хотел меня видеть, - пробормотала Алина, - но, - она приподнялась на цыпочки, потянулась к желанным губам, одновременно беря мужчину за руку, желая объятий и… в шатре засиял свет, засиял ослепительно ярко, заставляя отшатнуться, выпуская руку, снова погружая окружающее пространство во тьму. Алина часто-часто заморгала, пытаясь вновь привыкнуть к темноте. - Что это было? – выпалила, вкинув голову. - Дай руку, - напряженно произнес Дарклинг. Алина закусила губу, несмело протянула руку, не зная, чего боится больше: того, что свет засияет вновь или того, что его не будет. Коснулась кисти Дарклинга, переплетая пальцы. Свет засиял вокруг них, переливался желтыми и белыми оттенками. Алина посмотрела в темные глаза, мужчина был растерян так же, как и она сама. - Почему? – выдохнула девушка и отшатнулась, когда к ней пришло осознание, - и ты говорил, что не забрал мой дар?! – выкрикнула зло, - но вот он! – руки ее дрожали, - он проявился только потому, что ты захотел! - Нет, - резко ответил Дарклинг, - нет, Алина! Все демоны Каньона! – зарычал, шагнул вперед, хватая девушку за плечи, резко встряхивая, склоняясь к самому ее лицу, глядя в глаза, - как же с тобой сложно! Когда же ты поймешь, что мне не нужен твой дар в свое личное пользование! Мне и своего достаточно! Святые! – он отпустил ее, почти оттолкнув. Алина секунду стояла, ошеломленно моргая, а потом потянулась к мужчине. - Нет уж, погоди! – рыкнула, - мы не закончили! – снова взяла его за руку, снова засиял свет, - так, - Алина зажмурилась, приказывая себе успокоиться, мысли в голове ворочались с трудом, не стоило все же столько пить, - ты усилитель, но цитируя тебя, мне и своих достаточно! В чем дело?! – она распахнула глаза. - Если бы я знал, - вздохнул Дарклинг, - мы были бы уже по другую сторону Каньона. Алина закусила губу, нервно постучала ногой по полу, а потом решилась. - А Багра знает? - Со мной она точно говорить не будет, - пожал плечами мужчина. И Алина вновь задалась вопросом: кто же такая эта женщина для генерала Второй Армии. Но об этом Старкова подумает потом, а сейчас она, отпустив Дарклинга, хотя очень не хотелось терять свет и тепло его руки, быстро стала натягивать сапоги. - Тогда мы идем к Багре. Дарклинг хмыкнул, посмотрел насмешливо. - Что? – тут же вскинулась Алина. - Застегни рубашку только, - он кивнул на ее грудь, - я бы предпочел тебя и вовсе без одежды, но Багра, боюсь, не оценит. Алина только глаза закатила в ответ, хотя и покраснела, осознав вдруг, что готова была зайти гораздо-гораздо дальше поцелуев. И не отрицала такой возможности и сейчас. Рубашку она застегнула, накинула плащ и даже пригладила волосы, скрутив косу на затылке. - Идем? – привычно взяла Заклинателя под руку. Дарклинг, однако, медлил, потом развернул девушку к себе лицом. - Мы кое-что забыли, - произнес, склоняясь и целуя ее. Так сладко и так нежно, что Алина невольно потянулась следом, когда Дарклинг все же оторвался от нее, и получила еще один поцелуй. - Мне так этого не хватало, - пробормотал мужчина, уткнувшись своим лбом в ее, - так не хватало тебя. - Мне тоже, - шепотом ответила Алина. Дарклинг улыбнулся в ответ, от его улыбки заныло сердце.       Они вышли из шатра в ночь. Было тихо, едва слышно перекликались часовые, где-то вдалеке стрекотали сверчки. Алина вдохнула теплый воздух, улыбнулась невольно. - Так тепло, - произнесла задумчиво. - Скоро лето, - отозвался генерал. - Я люблю лето, - сказала Алина, - и тепло, и солнце, и зелень вокруг, - она блаженно прищурилась, а потом спросила, - когда у тебя день рождения? - Что? – удивился Дарклинг. - День рождения, - повторила Алина, - твой. Когда? Мой - в конце июня. - После первой сотни лет перестаешь считать года, - пожал плечами мужчина. Алина посмотрела недоверчиво. - То есть ты не празднуешь? Неужели нет? И тебе не дарят подарки? И не поздравляют? И не говори, что не помнишь. Дарклинг только плечами пожал, а потом как-то странно усмехнулся. - Спроси Багру, она точно знает. Алина озадачено заморгала. - Багра? Почему Багра? Генерал покосился на девушку, сверкая насмешливо глазами, а потом, распахивая полог палатки Багры, ответил коротко: - Потому что она моя мать. У Алины рот приоткрылся от такой информации, и даже голова как-то прояснилась, но размышлять было некогда, Дарклинг буквально втолкнул ее в шатер.       Здесь было привычно жарко, сама Багра стояла у жаровни, заплетая длинные волосы в косу. Только теперь Алина заметила внешнее сходство, выражение лица и этот взгляд. Святые! Это же надо было быть такой слепой! - Что нужно? Я собиралась отдыхать, - проворчала Багра. Вместо ответа Дарклинг потянулся к Алине, чтобы взять ее за руку. - Вы пришли сюда за ручки подержаться? – бросила Багра и замолчала, когда в шатре засиял свет, прищурилась, подобралась вся, потом хмыкнула, - а я говорила тебе, мальчишка, что нельзя перестать быть гришом! Да отпусти ты ее уже! Никуда она от тебя не денется! Алина закусила губу, вспыхнув лицом. Эта фраза прозвучала достаточно двусмысленно, чтобы девушка смутилась. И судя по насмешке на лице Багры, сказано именно так было специально. Алина только вздохнула. - Багра, почему так? – спросила. Женщина пожевала губу, взгляд ее заскользил по шатру, она явно над чем-то раздумывала, а потом посмотрела на Алину в упор, и девушке стало не по себе, потому что взгляд темных глаз был не читаем, словно Багра смотрела сквозь Старкову. - Подойди, девочка, - велела Багра. Алина неловко потопталась на месте, отчего-то страшась приблизиться. - Ну же! – прикрикнула Багра. Девушка осторожно подошла, Багра быстрым движением развязала плащ, тот упал к ногам Алины, а потом провела сухими пальцами по ключицам. Прикосновение отозвалось тупой болью, заставившей Алину поморщиться. - Жадность – это плохо, девочка. Когда он, - она кивнула в сторону застывшего за спиной Алины Дарклинга, - сотворил Каньон, призвав скверну, то несколько недель не мог управлять тенями. Помнишь, мальчишка? – грозно посмотрела она на сына. - Помню, - глухо отозвался Дарклинг. - Скверна непредсказуема, я говорила это, - продолжила Багра, - но у тебя не было выбора, маленькая Заклинательница, увы. Ты стала жертвой не только своей жадности, но и жадности других, маленькая пешка, пока ты доберешься до края шахматной доски, можешь и погибнуть, - она усмехнулась, когда Алина дернулась возмущенно, - ответь мне, Алина Старкова, чего ты боишься? - Я не понимаю, - Алина хотела отнять руку, но Багра удержала ее с неожиданной силой. - Твой дар никуда не ушел, - тихо произнесла Багра, - он здесь, с тобой. А с усилителями ты могущественнее, чем кто-либо. Не этого ли ты хотела? Быть сильной! Не лишиться своего дара, ведь каждый раз, когда использовала его, он ослаблял тебя. Что же не так сейчас? - Я не знаю, - пробормотала Алина, - не знаю. Женщина фыркнула насмешливо, отпустила Алину, выпрямилась. Только сейчас Старкова поняла, как близко они с Багрой находились друг к другу, как крепко та держала ее за руку, так сильно, что прикосновение пальцев женщины до сих пор ощущалось на запястье. - Приходи, когда узнаешь, Заклинательница. А теперь уходите! Время позднее, и я хочу отдохнуть.       Алина растерянно оглянулась на хмурого Дарклинга, который сверлил мать нелюбезным взглядом. Девушка подняла плащ, прижала к груди, словно защиту. Она не понимала, что не так. Ее дар с ней, это дарило чувство невероятного облегчения, но она не могла им пользоваться, не чувствовала свет, не могла управлять им. Что было не так? Она боится? Чушь и ерунда! Ничего она не боится! Багра ведь права: она сама этого хотела, хотела быть сильнее, могущественнее. Так почему?! Все демоны Каньона, почему?! - Спасибо, Багра, - пробормотала Алина и шмыгнула мимо Дарклинга на улицу, не решаясь взглянуть на мужчину.       Наивная, она верила, что Багра разрешит сейчас проблему, даст ответ на вопрос, один-единственный самый важный, скажет, что делать, как исправить ситуацию. Алина крепко зажмурилась, опустив голову, под веками пекло. Но нет! Она не будет плакать! Она должна понять, в чем дело, а не давать воли эмоциям. - Алина, - послышалось сзади. - Я отправлюсь с вами через Каньон! – развернулась Алина, сжала руки в кулаки, смотрела исподлобья, намереваясь спорить. - Конечно, - кивнул Дарклинг, обескураживая в который раз, - ты в любом случае отправляешься с нами. Мне нужна моя Заклинательница Солнца. Алина несмело улыбнулась в ответ. ***       - Ох, это будет восхитительное приключение, золотко! – Ланцов даже руки раскинул, светился весь. Его деятельная натура жаждала действия, ему надоело сидеть на одном месте, и день ото дня царь мрачнел и явно страдал от однообразия жизни лагеря. Алина только фыркнула, глядя на Николая. Вокруг сновали солдаты и слуги, офицеры отдавали распоряжения, четыре великолепных скифа были готовы отправиться в путь. Каньон нависал над людьми своей черной громадой.       У Алины перехватывало дыхание каждый раз, когда она вглядывалась во тьму. Без своего дара она была беззащитна. Но ведь пересекли они Каньон с Виктором, и Алине не призывала солнечный свет. Да и у Дарклинга был план. Алина поискала взглядом фигуру в черном. Он отдавал последние распоряжения. Словно почувствовав взгляд Алины, обернулся, улыбнулся едва заметно уголком губ и снова отвернулся. Старкова почувствовала, как теплеет в груди.       - А я думала, что у нас военная операция, ваше величество, а не приключение! – послышалось сзади колкое. - Полковник Назяленская! – Ланцов поклонился гораздо ниже, чем было предписано этикетом, - военная операция – слишком скучные слова! А вот если сказать приключение жизнь начинает играть яркими красками! А я очень люблю яркие цвета, - продолжал Николай, - синий, например, - он многозначительно посмотрел Зое в глаза. Шквальная только фыркнула в ответ насмешливо и прошла к скифу, которым должна была управлять. Ланцов подмигнул Алине и поспешил за Назяленской. Алина хмыкнула и посерьезнела, когда к ней подошел брат, собранный и мрачный.       - Будь осторожна, - произнес Дмитрий. Он оставался в лагере вместе с частью войск. - Все будет хорошо, - Алина коснулась руки брата, - пригляди за Мией, ладно? Девчонка рвалась поехать вместе с Алиной, насилу им с Ниной удалось убедить целительницу, что она еще не готова к настоящим боевым действиям. Алина не была уверена, что готова она сама. - Пригляжу, - кивнул Дмитрий, помолчал немного, - Алина, ты же знаешь… - Знаю, - перебила девушка. Не было нужды озвучивать вслух то, что и они и так знали. Они снова, как и всегда, читали мысли друг друга, настроенные на одну волну. Там, по ту сторону Каньона, Виктор. И Алине предстоит оказаться между двух огней. Старкова не знала, как она переживет это, не знала, что будет делать, не знала, что сможет сделать. Она нервно выдохнула, вновь нашла взглядом Дарклинга. - Алина, - серьезно произнес брат, - ты взрослая девушка, и я не вправе указывать тебе, но, между нами говоря, лучше бы ты выбрала Николая. Старкова горько усмехнулась. - Я не люблю изумруды, Дим, - произнесла мягко, желая свести все в шутку. Брат только вздохнул, а потом обнял крепко, поцеловал в макушку. - Береги себя, ладно, мелкая? - И ты себя, - прошептала Алина, оправила кафтан, черный с золотистой вышивкой, и решительно зашагала к скифу.       Дарклинг подал ей руку, помогая подняться на борт, Алина остро пожалела, что он в перчатках. И даже не потому, что могла бы засиять, показывая всем и каждому, что Заклинательница Солнца не потеряла свой дар, а потому что хотела почувствовать тепло его руки.       Дарклинг не стал спрашивать ее, боится ли она, убеждать ее, что все будет хорошо. Он просто поставил ее рядом с собой на самом носу скифа и отдал сигнал к отправлению. Паруса надулись, скиф заскользил по песку, шурша. Темная стена была все ближе и ближе, сердце стучало набатом в ушах, грохотало так сильно, что Алина какое-то время не слышала другие звуки. И когда скиф нырнул во тьму, задержала на мгновение дыхание и зажмурилась, а когда открыла глаза, то вокруг царила кромешная тьма. Девушка невольно шумно выдохнула, выдох ее прозвучал слишком громко в этой мертвой тишине. Стоящий рядом Ланцов, сосредоточенный и серьезный, покосился на девушку, улыбнулся дерзко, готовый отпустить колкую шутку. Алина ответила закатыванием глаз.       Алина вглядывалась во тьму, в которой они двигались. Люмией были обработаны все скифы, но чтобы они засияли, нужна была определенная химическая реакция. Было решено, что алкемы запустят ее, как только станет опасно. Зоя ворчала, что это нужно сделать сразу.       Алина была с ней не согласна. Не стоило оповещать всех и каждого, на километры вокруг, что они идут. Во тьме Каньона могли быть контрабандисты, каторжники и шпионы, отчаянные путешественники, охотники до наживы, грабящие погибшие здесь скифы и повозки. Их уже могли ждать в Западной Равке, ведь в самом их лагере были предатели, возможно, что были и шпионы. Не стоило недооценивать противника и раньше времени обнаруживать себя.       Они преодолели двадцать вторую отметку, когда Алина почувствовала. Еще прежде, чем услышала. Это было знакомое чувство сродства и единения. Она в ужасе посмотрела на Дарклинга, он вопросительно вскинул бровь. Святые! Да не неужели он не чувствует? Не ощущает? Вот же оно! Вот! - Волькры! – раздался чей-то вопль вместе с душераздирающим визгом, так похожим на человеческий. Два из четырех скифов засияли в тот же миг, разгоняя тьму, отгоняя чудовищ, третий стал светлым только наполовину, их же скиф был полностью погружен во тьму. Слышались крики и ругань алкемов, вопли солдат, выстрелы. Что-то разбилось с громким звонким звуком, полыхнуло так, что Алина отшатнулась от волны жара. - Инферны! – крикнул кто-то. Огонь постепенно начал затухать. Алина обернулась, прямо на нее неслась волькра, скалясь, хлопая кожистыми крыльями, рыча и визжа. Девушка вскрикнула, уворачиваясь в последний миг, падая на колени, больно ударяясь, когти проехались по плечу, заставив заорать от боли. Инстинктивно Алина вскинула руки, но свет, что сорвался с ладоней, был недостаточным, всего лишь мимолетная вспышка, не дающая защиты. Алина перекатилась, схватив чье-то ружье, тяжелое, неудобное. Едва успела выстрелить в чудовище прямо в упор, и еще раз. На палубе царил хаос, скифы замедлили свой ход.       Алина лихорадочно искала Дарклинга взглядом. Оступаясь, она добежала до Заклинателя, стоявшего спина к спине с Ланцовым. - Руку! – бросила требовательно. - Золотко, - Ланцов еще и пытался шутить, - умереть, держась за руки, это, конечно, трогательно, но… - Когда мы выберемся, пообещай мне, что не будешь пытаться острить! – Алина смотрела только на Дарклинга. - Пытаться?! – возмутился Ланцов. Алина не ответила, Дарклинг быстро стянул перчатки, коснулся ее кисти. И… да! Вот оно! Алина засияла, чувствуя невероятную мощь, силу, потянулась к свету внутри себя, собирая его с сияющих люмией кораблей, многократно усиливая, формируя огромный защитный купол. Вопли постепенно стихли, крики волькр отдалились, рычание и визг слышались, словно из-за толстой стены. - Зоя! – рыкнул Дарклинг на замершую девушку, - выводи скиф! Шквальная сделала пас руками, скиф заскользил вперед, за ним потянулись остальные три. Алина закусила губу. Она знала, что хочет сделать, что может сделать. Глубокий вдох, и сквозь тьму протянулся туннель из света, ведущий насквозь вплоть до самого Новокрибирска. Кто-то ахнул восторженно, кто-то нервно засмеялся. - А так можно было сразу? – вскинул бровь Ланцов. - Помолчите, ваше величество, - фыркнула Алина, посмотрела на Дарклинга. Глаза его сияли восторгом, от которого тепло пробежало по сосудам, заставляя сердце биться быстрее. - Справишься? – вполголоса спросил Заклинатель. - Да, - так же тихо ответила девушка, - только не отпускай руку. - Не отпущу, - ответил Дарклинг. От серьезности его тона у Алины перехватило дыхание. Это было словно обещание не просто держать за руку, поддерживать и помогать, это было нечто большее.       Вдалеке уже показались пристани. Прищурившись, девушка различила толпу людей с оружием в руках. В панике Алина посмотрела на Дарклинга. - Все хорошо, - произнес он, глаза его горели мрачным огнем, - продолжай. Алина сосредоточилась, удерживая туннель. Их скиф первым вылетел прямо к пристани. - Держи проход, - шепнул Дарклинг, все еще держа Алину за руку, ступая на деревянные мостки, прямо под дула ружей, словно не боялся ничего. А, может, так оно и было. - Ну надо же, - раздался вдруг до боли знакомый голос, Алина вздрогнула всем телом, чувствуя, как пересохло в горле, нервно облизнула губы, - сам генерал Кириган пожаловал к нам, - в голосе была незнакомая издевка. Алина зашарила взглядом по толпе, пока не уперлась в фигуру в красном.       Девушка так волновалась, что фигура расплывалась перед глазами, хотя приближалась к ним. А в голове билась дурацкая мысль: «Как же так? Он же не любит, ненавидит красный цвет!» Фигура вышла к ним, Алина не решалась поднять головы, посмотреть в лицо, в глаза, дрожала от разлившегося по всему телу холода, хотя сияло яркое жаркое солнце. - И Заклинательница Солнца с вами, генерал, - протянул тем временем мужчина, а потом произнес уже чуть мягче, обращаясь к Алине, - солнышко, я разочарован.