Delusion

      Сердце упало куда-то ей под ноги, зашлось истеричным стуком в агонии и затихло. Кислое чувство вины отравляло кровь, бегущую по сосудам, горечью оседало на языке, заставляя нервно переступить с ноги на ногу, как в детстве, когда бывала в чем-то виновата, и крепче сжать руку Дарклинга.       «Не отпускай», - мысленно взмолилась Алина. И заставила себя поднять голову, посмотреть в голубые глаза наставника. Ожидала увидеть там пренебрежение и осуждение, а наткнулась лишь на сожаление и знакомую отеческую нежность, от которых перехватило дыхание. Захотелось вжать голову в плечи.       Алина растянула губы в неловкой улыбке. - Виктор, - выдохнула. Она боялась за Дарклинга и людей, она не хотела бойни, но глядя на стройные ряды военных, среди которых были и кафтаны гришей, за спиной у Воронцова, начинала понимать, что, кажется, столкновения не избежать. А еще Алина была так рада видеть любимого наставника, по которому отчаянно скучала, несмотря ни на что, что это пугало.       - Полагаю, - светски склонил голову Виктор, словно они были на празднике при дворе, - столкновения не избежать. - Верно, - в тон ему ответил Дарклинг. Он был безмятежен, только взгляд его скользил по собравшимся солдатам и офицерам, остановился на бледном генерале Златане, который нервно сглотнул. Дарклинг зло усмехнулся. Алина поняла: пощады не будет. - Что же, - кивнул Воронцов, - думаю, будет честно не втягивать в это Алину. Отпусти ее! - Но разве я держу? – удивился Дарклинг и… отпустил. Алина пошатнулась, перестав чувствовать тепло чужой руки, так и застыла в нелепой позе с отведенной в сторону рукой, все еще тянулась пальцами к Заклинателю теней. - Солнышко, - мягко произнес Виктор, - идем, - он протянул руку. Алина в ужасе уставилась на протянутую ладонь. Внутри все оборвалось. Все происходящее казалось дурным сном.       Сколько было разговоров с Дмитрием о выборе, рассуждений, даже споров. Сколько было мыслей, размышлений и дурных снов. Но – святые! – ничто, как оказалось, не могло подготовить ее к этой реальности, ощерившейся дулами ружей, вскинутыми руками гришей, готовых пойти в атаку, к этому выбору, что резал ее хуже стали.       У Алины подкашивались ноги. Она хотела оказаться не здесь. Ей следовало бежать, пока была возможность, потому что она не вынесет этого всего. Все это слишком! Слишком – внимательный, ожидающий взгляд Виктора. Слишком – его протянутая, открытая рука. Слишком – неуместное благородство Дарклинга, который не стал ее удерживать. Слишком – эта невыносимая колкая тишина, от которой закладывает в ушах. Все это слишком для ее бедного сердца, которое готово разорваться сейчас!       Она не знала, как ей поступить! Святые! Да есть ли здесь правильный выбор?!       Она в ужасе посмотрела в голубые глаза наставника. Когда-то он был для нее всем, каждое его слово являлось неоспоримой истиной. Сейчас все было иначе. Алина дрожала, как в лихорадке. Бледная, растерянная, испуганная. Нерешительная. Пешка, которой никогда не добраться до края доски. Да она и не хочет добираться! Она никогда не была сильна в шахматах! - Солнышко, - мягко произнес Виктор, - я понимаю, что ты запуталась. Но мы все решим, поверь мне, и во всем разберемся. Тебе ведь совсем не идет черный цвет. Ей хотелось ему верить. Ей хотелось остановить еще не начавшееся кровопролитие. Но злость вспыхнула в ней неконтролируемым порывом, подобно вспышке на солнце, зарычала, оскаливая зубы.       Алина вскинула голову, тряхнув волосами, и сделала полшага назад, к Каньону, где еще оставались три скифа, где оставались люди, чьи взгляды сейчас были устремлены и на нее, в том числе, люди, чьим символом она невольно стала, люди, которые зависели и от нее тоже. - Нет, - произнесла Алина сухо, - я сама способна во всем разобраться. И я, - она сделала глубокий вдох, - разобралась. Виктор сжал руку в кулак, лицо его помрачнело, он перевел взгляд на Дарклинга, голубые глаза потемнели. - Неплохо, Александр, - процедил Воронцов, - я впечатлен. Ты сумел за несколько месяцев разрушить то, что я строил годами. Алина моргнула пару раз удивленно, сначала даже не поняв, к кому обращается наставник. И только потом осознала, что Дарклинг – это ведь титул, а значит, у Заклинателя Теней есть имя. Александр. Такое красивое, сильное имя. Отчего-то захотелось улыбнуться, несмотря на всю напряженность ситуации. - Ты о том, что натаскивал Алину на меня, как охотничью шавку на крупного зверя? – тон его был безмятежен в контраст нарочито грубым словам. Ноздри Воронцова затрепетали, он поджал губы, ожег генерала злым взглядом. - Об этом, как я вижу, - усмехнулся Дарклинг, - но видишь ли, мой друг, ты кое-что упускаешь. Ты все еще думаешь, что перед тобой твоя маленькая воспитанница, неразумное дитя, которое ничего не знает о мире, но это не так. Она взрослая, самостоятельная девушка, неглупая и умеющая критически мыслить. Я ничего не рушил и никому ничего не внушал. Алина сделала все выводы сама. Верно, моя милая? – Дарклинг искоса посмотрел на застывшую бледной тенью Алину. Виктор вздрогнул всем телом. Алина понимала, почему. И если бы не была так напряжена, то вспыхнула бы сейчас лицом, в обращении к ней Дарклинга была столько властной, ласкающей нежности, что только глухой бы не догадался о природе отношений между княжной Старковой и генералом Кириганом. Это был подлый удар. Это было ожидаемо.       «Зачем же так?» - хотелось спросить Алине, - «зачем так грубо, так самодовольно и зло?» Это наказание за ее колебания? Это демонстрация того, что Заклинательница Солнца теперь с ним? И принадлежит ему?       Алина помрачнела. А потом, гордо вскинув голову, шагнула вперед к тем людям, что наставили на нее оружие. - Мы можем решить все миром! – решительно, громко произнесла она. Ее голос звонко разнесся над замершей толпой. Никто не шелохнулся, никто не произнес ни слова, - никто не обязан погибнуть сегодня! Мы не должны разрывать страну на части в угоду нашим противоречиям, не должны ступать по пути ненависти! Нас достаточно ненавидят в мире, наши внешние враги только и хотят этой внутренней смуты! Неужели мы позволим им торжествовать?! Неужели мы будем убивать друг друга?! Мы говорим на одном языке, у нас одни обычаи! Мы единая Равка! Мы не должны убивать друг друга! Так нельзя! Все можно решить! Во всем можно, - она посмотрела в глаза Виктору, - разобраться, - закончила твердо. Мгновение сохранялась тишина. - А Каньон? – выкрикнул кто-то. - Каньон – да! - Из-за него гинут наши дети! - Каньон отнял у меня все! – крикнула какая-то женщина. Гул нарастал, Алина облизнула пересохшие губы, едва подавила в себе желание обернуться на Дарклинга, который подозрительно молчал. Алина быстро оглянулась, тоннель еще сиял всем своим великолепием, переливался поразительным холодным бело-голубым светом. Алина смогла удержать его, при этом почти не прилагая усилий, не прибегая к помощи Дарклинга. До нее вдруг только сейчас это дошло. Девушка снова посмотрела на Воронцова, перевела взгляд на багровеющего генерала Златана, а потом снова взглянула в глаза наставника. «Границ нет, Алина», - всегда говорил Виктор, - «все барьеры только в твоей голове. Все границы можно раздвинуть». Не об этом ли говорила Багра? О том, что все страхи только в ее голове. Алина вскинула руки, разрывая тьму в клочья, заставляя тоннель расти вширь, заставляя все вокруг мерцать причудливым голубоватым светом. По вискам стекал пот, усилители вибрировали под кожей, ключицы тянуло жгучей болью. Так бывало и с запястьем в первые дни. Но толпа вновь затихла. - Я – Заклинательница Солнца, - громко произнесла Алина, - я клянусь, что однажды мы сумеем уничтожить Каньон, стирая все границы между нами! Ей показалось, что Дарклинг рядом вздрогнул. Но сейчас был не до его чувств и мыслей. Она не хотела крови. - Годами Ланцовы использовали нас! – раздался вопль. - Мы не хотим больше Ланцовых на троне! - Даже ненастоящих, - раздался чей-то смех, который подхватили остальные. - Но выбор-то у вас невелик! – рядом Алиной раздался сильный голос Николая. Девушка бросила быстрый взгляд на парня, он подмигнул ей. - Либо я, - он ослепительно улыбнулся, - либо те, кто готов растащить Равку на куски! Продать ее Керчии, Новому Зему и Фьерде, чье оружие вы сейчас держите в руках! Кто готов продать вас! Верно, генерал Златан? – Николай повернулся к застывшему военному. - Да как вы смеете?! – возмутился генерал, - кого вы слушаете?! – взвыл он, обращая к толпе, - фьерданского бастарда? Монстра, что создал Каньон? Его шлюху, которая только прикрывается благородными порывами? Мы пришли сюда сражаться! За нашу свободу! За нашу страну! Нет никакой единой Равки! – добавил он ядовито, глядя Алине прямо в глаза, - есть Западная Равка и Старая страна! И мы уже давно не единый народ! Толпа заворчала, подобно приливной волне придвинулась, наверное, их останавливала только близость Каньона, наверное, мерцающий свет давал им иллюзию безопасности. - Что же, золотко, - шепнул ей на ухо Ланцов, - попытка была хороша. - Останови это, - взмолилась Алина. - Алина, - покачал головой Николай. - Останови! Ты можешь это сделать! – в этот миг она действительно верила, что это так, цеплялась за Ланцова, как за единственную свою надежду.       Одна мысль о том, что сейчас начнется бойня, что прольется кровь, что Дарклинг или Виктор могут погибнуть, заставляла Алину замирать от ужаса. Ей хотелось выть от отчаяния, кричать. Она не должна этого допустить! Она не сможет дальше жить, если чья-то кровь будет на ее руках.       Раздавшийся выстрел прозвучал громом среди ясного неба. У Алины замерло сердце, когда она поняла, что выстрел был с их стороны. - Нет! – заорала Алина, мгновенно трансформируя свет в щит между их людьми и силами противника. В него ударило еще несколько пуль, и все затихло. - Тебе это не остановить, Алина, - Дарклинг покачал головой, за его спиной уже начали вырастать тени, ничегои – ее ночной кошмар. - Пожалуйста, - прошептала девушка, - прошу, не надо. - Он прав, солнышко, - отозвался Виктор, он оставался спокоен, только глаза его с восхищением смотрели на щит, на тоннель позади, на Алину, - тебе это не остановить. - Ах вот как?! – закричала Алина, шагая вперед, оставляя щит позади, подставляясь под пули, слыша позади протестующий вопль Ланцова, - вот как?! Этому ты меня учил?! Тому, что надо раздирать свою страну на части?! Тому, что надо отступить при малейших трудностях?! Это я должна была усвоить?! Прости, что не поняла! А ты?! – Алина обернулась к Дарклингу, застывшему мрачной фигурой, - этого ты хочешь?! Единой страны ценой сотен жизней?! Но здесь тоже граждане Равки! Их жизни не в счет?! Наши, - она махнула рукой в сторону скифов, - жизни не в счет?! Ради чего все это?! Ради чего уничтожение собственного народа?! А вы, ваше величество?! – ее гнев было не остановить, - вы готовы править безжизненной, безлюдной, выжженной пустыней?! Так отдайте приказ! Я могу это устроить! И вновь над толпой повисла тишина. - А вы, генерал, Златан, - Алина повернулась к мужчине, в голосе ее прорезалось злое ехидство, - вас словно бы задели слова о сотрудничестве с нашими врагами. Я поверить не могу, что это правда! – ахнула она притворно, - это же не так? Златан демонстративно отвернулся от нее, о чем-то шушукаясь со своими офицерами. - Впрочем, - громко продолжила Алина, - я обращусь не к вам! Я обращусь к народу Равки, который вправе решить сам, что ему делать! И в каком мире жить! Будет ли это мир, полный крови, ненависти и огня. Или мы можем построить что-то лучшее вместе! Все вместе! Нужно лишь просто поговорить! – она посмотрела при этом в глаза Виктору, - хоть это порой и непросто, - добавила уже тише.       И опустила все щиты, удерживая лишь тоннель в Каньоне, потому что позволить волькрам растерзать ни в чем не повинных людей, не могла. - У меня здесь живут родные! – вдруг раздался громкий голос рядом. Алина с изумлением уставилась на Зою. - Я часто приезжаю в Новокрибирск! Это прекрасный город с прекрасными людьми! И я уверена, что родные по обе стороны Каньона есть у всех! Разве мы должны воевать против своих друзей и родных?! Алина еще никогда так не была благодарна Назяленской. - Зоя, - раздалось сердитое рядом. - Простите, генерал, - покачала головой шквальная, - даже если вы лишите меня звания, но здесь мои тетя и племянница, здесь мои друзья. Я не могу. И я не стану воевать, когда, Алина права, можно решить дело миром. Потом стоит занести этот день как праздничный в календарь, день, когда Зоя Назяленская согласилась с Алиной Старковой, стала с ней плечом к плечу перед лицом опасности. Алина обязательно это сделает. Но потом.       - Переговоры! – крикнул вдруг кто-то в толпе. - Что?! – завизжал Златан. - Переговоры! – послышалось за спиной Алины. Девушка хмыкнула, чуть расслабляясь, обернулась к Дарклингу, в глазах которого полыхала чистая ярость. - Переговоры, ваше превосходительство, - победно улыбнулась Алина.       Раздалось несколько выстрелов, и только кафтан из ткани гришей спас Алину от серьезных ранений. Девушка отреагировала мгновенно, создавая вокруг них защитный купол. Обернулась стремительно, чтобы увидеть, как к Златану метнулись зубастые тени, как захрипел его адъютант, роняя еще дымящийся пистолет.       - Не надо! – Алина шагнула вперед, останавливая Дарклинга и Виктора, - не надо, - повторила твердо, - они преступники, предатели и сепаратисты, их должны судить. - Алина, - холодно произнес Кириган, - по закону военного времени… - Но мы не воюем со своим народом, - перебила его Старкова, - поэтому их должны судить. Суд, ваше превосходительство, состоящий не только из гришей, - произнесла она с нажимом. Кто-то одобрительно загудел, наряду с этим слышались и оскорбительные, возмущенные выкрики. Алина старалась держать лицо, не обращать внимания. - Предатели и сепаратисты, - задумчиво произнес Дарклинг, в глазах его мелькнуло злое непримиримое выражение, - что же. Не только они, верно, ваша светлость? – он кивнул кому-то.       Алина вздрогнула, перевела испуганный взгляд на Виктора, к которому уже шагали сердцебиты, за ним стелились тени, вырастали в ничегой. Воронцов криво усмехнулся, выпрямился, выражение его лица было так схоже с выражением лица Дарклинга, что Алина отшатнулась. Теперь она могла поверить, что эти двое дружили годами, десятилетиями, столетиями! Только близкие друзья перенимают манеры друг друга. Только близкие друзья могут так потом друг друга ненавидеть.       Девушка так растерялась, что не сразу заметила, как на пристани началась деловитая суета, как пришвартовались скифы, как постепенно, не без ругани и стычек, начали расходиться люди. Зоя, подобно ветру, унеслась куда-то вместе с Николаем, на ходу споря с царем. Виктора увели. Дарклинг сухо и четко отдавал приказы.       Алина обернулась, глядя на Каньон, в котором еще сиял тоннель, переливаясь всеми оттенками света. Плечи девушки поникли, свет начал меркнуть, оставляя только отвесную темную стену, таящую в себе ужасных чудовищ.       Но как так получилось, что Алина забыла: люди иногда еще худшие чудовища? Как так вышло, что она уберегла сотни людей от смерти, а спасти своего наставника не смогла?       Старкова кусала губы, ничуть не похожая на ту решительную Солнечную Святую, что призывала к миру, что на глазах у всех спорила с всесильным генералом Кириганом и умоляла будущего равкианского царя остановить еще не начавшееся кровопролитие. Она была одна среди всей этой суеты.       - Кто он? – подошедшая Нина обняла Алину за плечи, заставив девушку вздрогнуть, - кто этот сердцебит? - Мой наставник, - глухо ответила Алина, - человек, который меня воспитал. Зеник помолчала немного. - Это та долгая история о том, как Заклинательница Солнца долго скрывалась от всего мира? Алина отрывисто кивнула. - Они с Дарклингом давно знакомы, - задумчиво произнесла Нина.       Алина молчала, ей не хотелось разговаривать на эту тему. Она должна была придумать что-то, спасти Виктора. Но в глазах Дарклинга прочла то, что и так знала: пощады не будет. Примирения не будет. Счастливого финала не предвидится, ведь сказочных концов не бывает, им место только в детских книжках. Никакой суд не оправдает Виктора Воронцова – предателя, сепаратиста и дезертира. - А ты молодец, - продолжила тем временем Нина, - большинство наших впечатлены и твоей речью и твоей решимостью, - она ободряюще улыбнулась Старковой. - Спасибо, - равнодушно ответила Алина, все еще глядя перед собой.       Она должна была что-то сделать! Она не сможет оставить все это просто так! Не сможет! Не станет! Алина Старкова так просто не сдастся! Не бросит человека, который вырастил ее, который научил ее всему, что она знает! Она не сможет жить дальше, если Виктор умрет. Ее сердце разорвется, если он умрет от руки Дарклинга.       Алина закусила губу, глубоко вздохнула. Как минимум, она попытается поговорить с Дарклингом. И если он ее не поймет, хотя бы не попытается понять, что ж, тем хуже. ***       Проявляя удивительную чуткость и совершенно несвойственную деликатность, воздержавшись от расспросов, не знающий всей подоплеки Николай привлек Алину к размещению солдат и офицеров. А еще к обсуждению требований короны в лице Ланцова.       Потом Алина будет ему благодарна за то, что смогла отвлечься, оказалась чем-то занята и не думала о собственном бессилии, не строила в своей голове бесконечные диалоги с Дарклингом, ни один которых, конечно, не приблизится к реальности, которая пугала Алину до дрожи в коленках.       - Завтра с утра начнутся переговоры, - произнес Николай. Они ужинали в столовой особняка бургомистра, который с льстивой улыбкой предоставил свой дом будущему царю и его свите, сам исчезнув куда-то. Алине глава Новокрибирска не понравился: у него были вкрадчивые манеры и масленно блестевшие глаза, он говорил заискивающе и все порывался прикоснуться к ней, называя Святой. Алину это раздражало. - Полагаю, что это не на один день, - пробормотала Алина, по опыту зная, что даже крупные торговые сделки иногда проводились по несколько дней. Уверена была, что эти переговоры будут очень похожи на торговую сделку. Девушка пристально разглядывала бокал с белым керчийским, которое так любила Катерина.       Дмитрий уверил сестру, что с мачехой все в порядке, что она в безопасности в поместье и передает привет и свое благословение, даже письмо показал сомневающейся и переживающей Алине.       - Правильно полагаешь, золотко, - Ланцов смотрел на девушку слишком внимательно. Алине не нравился этот взгляд, и она делала вид, что очень занята рыбой, лежащей на тарелке, хотя аппетита не было. Старкова вяло ковыряла вилкой и ножом филе, превращая его в пюре. - Они настаивают, чтобы ты присутствовала на переговорах, - продолжал тем временем Николай. - Почему? – Алина отложила приборы, решив больше даже вида не делать, что ее интересует ужин. - Странный вопрос, Алина, - покачал головой парень. - Закономерный, - пожала плечами Старкова, - я же никто. Всего лишь одна из сотен равкианских дворянок. - Заклинательница Солнца, уникальный гриш, Солнечная Святая, остановившая кровопролитие, - перечислил Ланцов, - без тебя мы не справимся. Ты большая молодец, ты шла до конца, хотя и… потеряла кое-что. Кое-кого, - вкрадчиво закончил парень.       Алина раздраженно тряхнула головой. - Спроси уже, - бросила, нахмурившись. - Кто такой этот Виктор Воронцов? – поинтересовался Николай, - я знаю, что он сердцебит, что поддерживал генерала Златана, что сплотил вокруг себя целый отряд из гришей, недовольных властью Дарклинга. Но кто он для тебя? - Мой наставник, учитель, друг, второй отец, - перечислила Алина, не глядя на Ланцова. О, как ей хотелось рассказать ему все! Хоть кому-то рассказать все! Выговориться, наконец, выплеснуть то, что у нее на сердце! Быть может, выслушать взгляд со стороны. Ведь даже Дмитрий лицо заинтересованное, ведь даже ее брат подвержен эмоциям. Но тогда пришлось бы рассказать действительно все: о Дарклинге, о Каньоне о Черном Еретике, о давней дружбе и вражде. Нет, выдать чужие тайны девушка не могла. - И ты, конечно, хочешь ходатайствовать о его помиловании? – задумчиво произнес Ланцов. - Хочу, - кивнула Алина. - Золотко, если мы казним Златана, но помилуем Воронцова, это будет выглядеть некрасиво, - мягко заметил Николай. - Мне плевать на Златана! – фыркнула Старкова, - я его знать не знаю! А Виктор мне очень дорог. - Будешь говорить с Дарклингом? - Буду, - кивнула Алина, - Виктор – гриш, он под юрисдикцией генерала Второй Армии, а значит, он вправе его помиловать. - Или казнить собственноручно по закону военного времени после короткого суда, раз уж ты так на суде настаиваешь, - возразил Ланцов. - Мы не воюем с собственным народом, - процедила Алина. - Но в стране военное положение, а значит, и законы военные, - парировал Николай. Алина стиснула зубы, мрачно посмотрела на Ланцова. - Я все равно пойду! – решительно поднялась из-за стола девушка. - Пойдешь, - задумчиво кивнул Николай, - и, может быть, у тебя даже получится добиться желаемого. - Почему это? – раздраженно спросила Алина. Ланцов фыркнул смешливо, подпер щеку рукой. - Потому что я видел, как Дарклинг смотрит на тебя. Ты не замечаешь, но имеешь необъяснимую власть над нашим Заклинателем Теней. У Алины порозовели щеки, она отвела взгляд, переступила с ноги на ногу, как было всегда, когда она нервничала. - Так что иди, золотко, - махнул рукой Николай, - желаю удачи. Алина быстро поклонилась и вышла.       Она пошла вдоль темной улицы, поздоровалась с кем-то из гришей, патрулировавших город, отказалась от предложенного сопровождения, миновала трактир, из которого доносились разудалые песни, завернула за угол и, поздоровавшись с опричниками, охранявшими особняк богатого купца, - Алина даже помнила его имя, у отца с ним было несколько торговых сделок, - прошла внутрь. Опричники ее не задерживали, пропустили беспрепятственно, почтительно приветствовали, как приветствовали ее и Иван с Федором, расположившиеся в богато и безвкусно украшенной гостиной.       - Алина, ты была бесподобна! – Федор сжал ее руки, - это было смелое и правильное решение! Мы все бесконечно горды тобой! Старкова выдавила из себя улыбку. Для нее этот мир не будет стоить ничего, если она не спасет любимого наставника. - Дарклинг наверху, - сообщил Каминский. - Зол? – машинально поинтересовалась Алина. - Скорее утомлен прошедшим днем, - ответил сердцебит, - мы все устали.       Старкова кивнула, а сама уже направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Она не знала, как расположены здесь комнаты и где находится Дарклинг, но ее словно вело какое-то внутреннее чутье, словно они были связаны с Заклинателем Теней. Да и только из-под двери одной комнаты, из расположенных на втором этаже, пробивалась полоска света.       Алина глубоко вздохнула и постучала. - Да! – голос был раздраженный и уставший, вымотанный. Алина на мгновение задумалась над тем, чтобы отложить этот разговор, в конце концов, они все действительно устали. Но она также понимала, что это лишь повод и потакание собственной трусости, поэтому толкнула дверь, заходя в комнату, огляделась.       Это была, наверное, хозяйская спальня с огромной кроватью под бархатным балдахином и пушистым ковром. Дарклинг стоял у окна, в руках у него были какие-то листки, наверное, донесения. Кафтан небрежно висел на спинке кресла, рукава черной рубашки мужчины были закатаны до локтей, открывая сильные руки, пара пуговиц была расстегнута. Алина не могла не отметить, как же он красив! Сердце сбилось с ритма.       Девушка не решалась пройти в глубь комнаты, так и замерла у двери, прижавшись к ней лопатками. - Я пришла, - начала. - Я знаю, зачем ты пришла! – Дарклинг отложил листы, посмотрел на Старкову, и взгляд его, был, отнюдь нелюбезен. - Дарклинг, - снова попыталась Алина. - У меня есть имя! – взорвался вдруг мужчина, заставив Алину озадаченно заморгать, вжаться в дверь еще сильнее. - Александр, - выдохнула девушка, пробуя на вкус, раскатывая на языке, повторила, глядя, как темнеют чужие глаза, - Александр, - во второй раз вышло легко и естественно, так просто, что Старкова улыбнулась невольно, дернул уголком губ и Заклинатель, но тут же посерьезнел. - Нет, Алина, - покачал головой, - я не могу его помиловать. Не с тем списком преступлений, что за ним числится. - Но дело ведь не в его преступлениях, - возразила Алина, - дело в личных мотивах. - А как насчет его личных мотивов? – вскинул бровь мужчина, - он поднял восстание из ненависти ко мне! Был готов отдать кусок страны в лапы жадных политиков, продать Западную Равку Керчии лишь бы она не досталась моему ставленнику! - Он никогда бы так не поступил, - твердо произнесла Старкова, - он никогда бы не отдал Равку ни Керчии, ни Фьерде, ни кому бы то ни было еще, и ты это прекрасно знаешь! - Я знаю, что он слеп в своей ненависти ко мне и опасен. Он опасен, Алина! – Дарклинг прошелся по комнате, бросая на девушку раздраженные взгляды, - хорошо, допустим, вот только подумай, представь, я его отпускаю, что дальше? Скажи мне, что дальше? Он отступит? Он оставит свои попытки мести? Или его сторонники не вернутся под его крыло, чтобы расшатать то государство, что Николай будет строить? - Его сторонников тебе тоже придется казнить, - уцепилась за последнюю фразу Алина, - казнить гришей! Нас и так мало! Тебя не простят! - Мне плевать простят меня или нет, моя милая, - процедил мужчина, - часть из них перейдет на мою сторону, принесет клятву верности мне и Николаю. Другие же… - глаза Дарклинга потемнели, - будут казнены. Вместе со своим лидером. У Алины перехватило дыхание, на глаза невольно навернулись слезы, она поспешно отерла их, выдохнула через рот, заскользила взглядом по комнате. - Не надейся разжалобить меня слезами! – сердито произнес Дарклинг. Алина только головой покачала. Право слово, она сама на себя была зла. Она же не рыдать сюда пришла! - Он ведь может быть полезен тебе, - надтреснутым голосом произнесла Алина. - Он был полезен когда-то, пока не предал меня! – парировал мужчина. - А если он принесет тебе клятву верности? – у Старковой загорелись глаза, она даже осмелилась сделать шаг вперед. - Он никогда этого не сделает, - с губ Александра сорвался смешок, - никогда, Алина! А если сделает, как я смогу ему доверять? Мне и видеть-то его не хочется. А если он вдруг это сделает, придется держать его на виду, близко к себе, как опасного врага. - Именно! – оживилась Алина, - послушай, - начала торопливо, - Виктор – могущественный гриш, прекрасный тактик и стратег. Он умеет сплачивать вокруг себя людей. Нам предстоит война с Василием, Шухан не оставит своих претензий. Мы не можем разбрасываться такими ресурсами. Пусть он принесет тебе клятву верности, держи его рядом с собой. И тогда никого не придется казнить! И кроме прекрасного опытного военного, ты получишь еще и отряд хорошо обученных гришей в свое распоряжение! Дарклинг рассмеялся. - Что? – возмутилась Алина, решив, что он смеется на ней. - Это прекрасный план, - мягко произнес мужчина, - я не шучу. Это замечательный, продуманный и хороший план. Есть только одно «но», - он сделал многозначительную паузу, шагнул к Алине, - твой наставник никогда на это не пойдет. - Пойдет! – тут же вскинулась девушка. - Алина, - покачал головой Дарклинг, - я знаю его много веков… - А я много лет! – перебила девушка, - дай мне поговорить с ним! - Нет! – отрезал Заклинатель, сердито сверкнув глазами. - Пожалуйста! – Алина прижала руки к груди, - я все равно собиралась просить у тебя позволения поговорить с Виктором, так дай мне шанс уговорить его! - А если бы не получила позволения, то, несомненно, нашла бы способ поговорить в обход меня, - ехидно прокомментировал Дарклинг. Алина пожала плечами. Она не собиралась отрицать очевидное. Да, она бы нашла способ поговорить с наставником. Она не отступилась бы. Ей нужен был разговор с Виктором. - Алина, твоя идея обречена на провал, - покачал головой Дарклинг, - ты можешь поговорить с Виктором, тебе не нужно мое позволение. Доступ в тюрьму для тебя открыт. Старкова удивленно посмотрела на мужчину. - И не делай такие глаза, моя милая, - фыркнул Заклинатель Теней, - ты ведущая фигура в этих переговорах. У тебя теперь есть достаточно власти. Я не стал бы тебе препятствовать. Я впечатлен твоей смелостью и твоей речью на пристани, хоть ты и спутала мне все карты, - хмыкнул мужчина, - но, Алина, я не могу дать свое согласие на твой план. Я не хочу видеть рядом с собой предателя. - И снова ты руководствуешься личными мотивами, а не благом Равки! – нахмурилась Алина. - Так и для тебя она стоит не на первом месте сейчас, не надо лукавить, - парировал генерал, - поэтому данная тема закрыта.       Алина сузила глаза, она не собиралась сдаваться. Она что-нибудь придумает обязательно. Так просто она все это не оставит ни за что! - А теперь мы поговорим о том, что нам предстоит завтра, - произнес Дарклинг, - сядь. Алина поджала губы, но опустилась в кресло, что стало стратегической ошибкой, потому что вся усталость этого дня навалилась на нее каменной плитой, придавливая к земле. Девушка недовольно посмотрела на Дарклинга. И откуда у него только силы берутся? Хотя и он выглядел уставшим с темными кругами под глазами и заострившимися чертами лица. - Завтра нам предстоят длительные и выматывающие переговоры. Надеюсь, ты понимаешь, что просто не будет. Список требований вы с Николаем составили, я ознакомился, кое-что подкорректировал. Завтра утром у нас будет достаточно времени, чтобы еще раз обсудить все пункты. Я прошу тебя в этот раз обойтись без самодеятельности. Алина, - он подошел к ней, присел на корточки, заглянул в глаза, - это очень важно: мы должны выступать единым фронтом, понимаешь? Алина посмотрела в глаза Заклинателя, он был очень серьезен. Наверное, она не должна была так млеть от его близости, не должна была потянуться и смахнуть упавшую ему на лоб прядку волос, но сделала это, не в силах сдержаться, кончиками пальцем очертила скулу, невольно улыбаясь шумному выдоху, тому, как мужчина прикрыл глаза, наслаждаясь этой незамысловатой лаской. - Я понимаю, - ответила тихо, - я видела список требований. Я обещаю не устраивать самодеятельности. - Хорошо, - кивнул Дарклинг, поднимаясь, посмотрел на девушку сверху вниз, - есть еще кое-что. Нам нужно дать тебе официальный статус. - Что? – удивилась девушка. - Пока ты просто княжна Алина Старкова, Заклинательница Солнца, Святая, но мы с Николаем считаем, что у тебя должна быть официальная государственная или военная должность, это будет выглядеть правильно в глазах тех, с кем мы завтра сядем за стол переговоров. - И вы с Николаем, - выделила голосом Алина, - несомненно, уже все решили. Дарклинг бросил на девушку веселый взгляд, а потом вытянул из стопки брошенных листов один. - Княжна Алина Старкова – советник царя по вопросам региональной политики. У Алины приоткрылся рот. - Что? – прошептала она, - Александр, - совершенно растерялась, - я не могу. Я же, - она запнулась, - я не умею. Я, - она растерянно посмотрела на листок, который опустился ей на колени. Строчки прыгали перед глазами, - я ничего не понимаю в политике. - Теперь понимаешь, - фыркнул генерал, - если хочешь знать, я предлагал дать тебе звание, ты все равно подчиняешься Второй Армии, поскольку ты гриш, но Николай настоял на том, что должность в государственном аппарате будет выглядеть правильнее. Ты станешь связующим звеном между гришами, которым принадлежишь, и отказниками, которые молятся на тебя как на Святую. - Спасибо, - прошептала девушка, ей хотелось прижать бумагу к груди. Это был широкий жест, безумно важный для самой Алины – осознавать, что она не просто пешка, не просто подружка генерала Киригана, которая играет для него роль, танцует по его указке, а самостоятельная единица, с которой считаются. Взгляд Дарклинга потеплел. - Ты заслужила, - пожал плечами, - а теперь иди отдыхать. Завтра нас ждет тяжелый день. Спокойной ночи, Алина. - Спокойной ночи, Александр, - Алина вышла из комнаты, так и держа бумагу в руках.       Она спустилась вниз в глубокой задумчивости, замерла у лестницы, оглядывая пустую гостиную, в которой едва-едва горела пара свечей. Алине нужно было найти кого-то из слуг, чтобы спросить, какие покои ей можно занять. Но не успела она сделать и пары шагов, как в гостиной появился хозяин дома.       Алина помнила купца Алексея Кузнецова, у отца было несколько прибыльных контрактов с ним. У Кузнецова были ясные глаза, лишний вес и заразительный смех, а еще деловая хватка, хитрость и поразительный нюх на деньги.       - Ваше сиятельство! – он поклонился, - княжна Старкова! Так приятно принимать вас в своем доме! - Господин Кузнецов, - кивнула Алина, едва-едва улыбаясь уголком губ. - Разрешите мне выразить вам свои соболезнования по поводу кончины вашего батюшки, - посерьезнел мужчина, - мне очень жаль. Он был прекрасным торговым партнером. Алина склонила голову, показывая, что принимает соболезнования, на лицо ее набежала тень, в горле встал привычный ком, как бывало всякий раз, стоило завести разговор об отце. - Мы еще, конечно, обсудим с вами наше дальнейшее сотрудничество, - продолжал Кузнецов, - мы ведь не разрываем наше партнерство? - Вам лучше нанести визит моей мачехе, она сейчас в поместье и заведует всеми делами отца, - отозвалась Алина. Мужчина мягко улыбнулся. - При всем уважении к ее сиятельству княгине, мы же с вами понимаем, что это вы настоящая правопреемница дела вашего отца. Впрочем, - он перевел тему, - сейчас не совсем подходящее время для таких разговоров. Позвольте вам представить моих спутников, его сиятельство граф Анатолий Белов – представитель правительства Ос Керво и господин Патрик де Врис – влиятельный парламентарий и купец из Керчии. Господа, ее сиятельство, княжна Алина Старкова. - Заклинательница Солнца, - произнес на равкианском с сильным акцентом де Врис и поклонился. - Солнечная Святая, - улыбнулся уголком губ Белов. - Советник царя Николая Ланцова, - холодно произнесла Алина.       Мужчины переглянулись, взгляд Кузнецова стал острым. - Алина, - он взял ее под локоток, - вы же позволите так называть себя в память о вашем отце? – он не стал слушать ее ответа, мягко подталкивая куда-то прочь от лестницы, - мы бы хотели обсудить с вами кое-что перед завтрашними переговорами. - Я не буду ничего обсуждать за спиной моего государя, - твердо произнесла девушка, мягко отнимая руку. - Всего лишь разговор за бокалом вина, - вступил в разговор граф Белов, - пара слов. От них не будет вреда. - Вы же любите керчийское вино? – спросил де Врис, - на моей родине делают лучшие вина. - Предпочитаю новоземенские, - ответила Алина на керчийском. - О! Мефрау знает наш язык! – восхитился мужчина, - у вас безупречное произношение! Будь мы с вами в Кеттердаме, никогда бы не подумал, что вы равкианка. - Спасибо, - ответила Алина.       Они прошли в кабинет Кузнецова, здесь уже был накрыт стол с легкими закусками и вином. Новоземенское красное полусладкое тоже стояло открытым. Это убедило Алину в том, что разговор с ней планировался заранее. Она лишь мысленно восхитилась и предусмотрительностью Кузнецова и его хорошей памятью.       - Итак, Алина, - произнес Белов, когда все расположились в креслах, а сама Старкова из вежливости пригубила вино. Пить она не хотела, ей нужен был ясный ум, - завтра нам всем предстоят тяжелые переговоры. Между Западной Равкой и Ос Альтой давно нет любви да и прочных торговых и культурных связей тоже давно нет. - Поэтому здесь присутствует господин де Врис, - иронично спросила Алина, - потому что у Западной Равки больше торговых и культурных связей с Керчией? - Нет, мефрау, - мягко произнес керчиец, - потому что Ос Альта должна банкам Керчии миллионы крюгге. И она не собиралась их отдавать. Мы вели длительные переговоры с ее величеством Татьяной Ланцовой, исходя из которых, поняли, что Ос Альта только просит еще денег, но всему есть предел. Наступил он и для нас. Поэтому смею вас заверить, что Керчия не будет поддерживать Василия Ланцова, хотя он и является законным наследником престола.       Сердце Алины забилось быстро-быстро. Это была отличная новость. Но Алину вряд ли пригласили бы сюда, чтобы сообщить только ее. Этим людям что-то было нужно от Старковой. - И мы готовы отсрочить и пересмотреть сроки выплат и проценты по долгам для правительства Равки в лице Николая Ланцова. - То есть признать его законным царем Равки? – уточнила Алина. - При условии, что ему удастся захватить трон, - отозвался де Врис. - Что взамен? - тут же спросила девушка, подобралась в кресле. Ей не нравилось, что Керчия вмешивается во внутренние дела Равки, но если она признает Николая законным царем, не будет вмешиваться и отсрочит сроки выплат, то это даст им столь необходимое время для войны с Василием и отпора Шухану. - Зона беспошлинной торговли для Керчии в Ос Керво, - произнес Белов. - Кроме продуктов сельского хозяйства, - тут же отреагировала Алина. Кузнецов одобрительно усмехнулся. - И не только Ос Керво со временем, - продолжила Старкова, пытаясь прикинуть выгоду от такого соглашения. Она уже просчитывала варианты. Зона беспошлинной торговли! То, о чем так мечтал Кузнецов – глава Гильдии купцов и на что никогда не соглашалась Ос Альта во главе с Петром Ланцовым, утверждая, что Керчия – враги, что им нельзя доверять. Но никто и не просил им доверять, а вот наладить свободную торговлю на государственном уровне можно было вполне. Пока хотя бы в отдельно взятом городе. - Это можно обсудить, - кивнул де Врис. - Что еще? – уточнила Алина. - Автономия Западной Равки, - произнес Кузнецов, переглядываясь с Беловым. - В составе территории Равки и при подчинении короне в лице Николая Ланцова, - ответила Алина, - но это внутренние дела нашего государства. При всем уважении, они не касаются Керчии и обсуждаться будут завтра. - Торговые отношения, зона свободной торговли и пересмотр обязательств по кредитам будет возможен только при условии автономии Западной Равки, - произнес де Врис, - меня не будет завтра в составе делегации на переговорах. Как вы верно отметили, мефрау, Керчии не касаются внутренние дела Равки, но я хочу, чтобы вы лоббировали интересы моей страны, как их лоббировал господин Воронцов, понимая, что наши соглашения выгодны обеим странам. Его арест значительно осложнил ситуацию, - покачал головой керчиец.       Алина же почувствовала, как мурашки побежали по коже, словно гончая, напавшая на след, она подобралась, даже носом дернула. В голове девушки сформировался план действий. Ох, Дарклинг ее не простит, если узнает. - Я буду лоббировать ваши интересы, господин де Врис, - медленно произнесла Алина, отставляя бокал с вином, - но у меня есть условие.