Delusion

      Нина буквально на себе дотащила ее до дома, перевалившись через порог, с грохотом захлопнув за собой дверь, они упали на пол в крохотной прихожей да так и остались лежать.       Кожа на кистях покраснела, вздулась уродливыми пузырями и уже кое-где слезала лоскутами. Алина тихо заплакала: от боли, беспомощности и ужаса сотворенного. Жестокое желание уничтожить, убить, стереть с лица земли постепенно отпускало. Запоздалая вина душила.       Сколько невинных людей она сейчас погубила? Скольких лишила крова? Солнечная святая? Надежда Равки? Да она же просто убийца, которая не может контролировать себя. Пропитанная насквозь скверной. Неправильная. Ей нет места в этом мире. Это еще хуже, чем когда она убила солдата Апрата в той вонючей подворотне в Ос Альте. Она по-настоящему опасна, она может погубить целые народы. Свой народ.       С губ сорвался стон отчаяния и боли.       - Сейчас, - прошептала Нина, подбираясь, вставая рядом на колени. Сердцебитку качало из стороны в сторону от слабости, - сейчас, Алина. Она едва прикоснулась к ее рукам кончиками пальцев, воздействуя на болевые рецепторы, отключая боль. Это было ужасно: руки выглядели чудовищно, но больше не болели. Алина подняла на Нину измученный взгляд покрасневших от слез глаз. - Ты боишься меня, - произнесла хрипло. Нина замерла, потом перевела посмотрела устало. - Нет, Алина, - ответила подчеркнуто спокойно, - это ты себя боишься. - Я убила их всех, - прошептала Старкова, снова ощущая тошноту, от которой по телу разлилась противная слабость. - Они были нашими врагами, - отрезала Нина, - врагами Равки. Идет война! - Могли пострадать мирные жители, - голос совсем сел. И скорее всего пострадали. Это Алина не сказала, но стало только горше. Святые! Как же она ненавидела себя в этот момент! Как презирала! Презирала свою силу, с помощью которой хотела созидать, но каждый раз несла разрушения и боль. - Потери неизбежны, - отозвалась Зеник, в глазах ее мелькнуло что-то жесткое, безжалостное, - да, скорее всего ты убила не только всех этих дрюскелей. Но ты сохранила нам жизнь. Ты сохранила жизнь себе. И уж прости, это прозвучит жестоко, но ты очень важна для Равки. Она не сказала: «важнее, чем все эти люди», но звучало именно так.       Алина закрыла глаза. Кто она такая, чтобы ставить себя выше? Кто она такая, чтобы вообще определять ценность любой человеческой жизни? Если бы она не ушла без охраны в ночь, ведомая очередным эгоистическим порывом. Ведь ей так надо было подумать! Ведь она так переживала за дела прошедших лет! Наивная, впечатлительная, капризная девочка! Когда же она уже научится думать о последствиях!       - Хватит тонуть в жалости к себе! – приказала Нина, подхватывая ее за локоть, - вставай! - Нам надо убираться отсюда, - тихо произнесла Старкова, - мы мишень здесь. Теперь весь город знает, что здесь находится Заклинательница Солнца. - Думаешь, что они осмелятся прийти сюда? – хохотнула Нина. - Не сразу, но осмелятся, - отозвалась Алина, - они просто сомнут нас числом. А ни ты, ни я не в состоянии сейчас воевать. Нам надо уходить. Нам надо возвращаться в Новокрибирск. Если то, что сказал Хольм правда, а причин не верить ему у меня нет, ему нужен мир в Равке не меньше, чем мне, то переговоры без меня не продолжатся. - Собираешься прямо в таком виде туда прийти? – хмыкнула Зеник. Алина посмотрела красноречиво. Весь ее вид говорил, что она готова прийти в Новокрибирск в любом виде, лишь бы не начались боевые действия, лишь бы Виктор и Александр не уничтожили один другого. Зачем, зачем она их оставила? Глупая! - Руки надо забинтовать, - твердо произнесла Алина, - и отправляться в путь. - Пешком пойдем? – выгнула бровь Нина, - Алина, послушай, нам не добраться до Новокрибирска самостоятельно. Уверена, что если Дарклинг и не знал, где ты, то теперь ему вскоре доложат. Он наверняка тебя ищет. Мы не исчезли бесследно, а ты теперь и вовсе заявила о себе максимально ярко. Нам надо дождаться помощи. - Нас здесь убьют, - мрачно произнесла Старкова, глядя на потухшую головню на полу, которая оставила на досках чернильный след, - просто сожгут живьем, как в древние времена. - Нам нужна передышка, - теперь Нина аккуратно обмыла ее кисти, рыхло забинтовала, - мы просто упадем по дороге. Нас найдут. И точно убьют. Бесславный конец. Не героический, - она еще пыталась шутить.       Взгляд Алины метался по комнате, словно она пыталась придумать, как организовать здесь оборону. В голову ничего не приходило. До рассвета оставалась пара часов. Возможно, Нина права, возможно, за это время никто к ним не сунется. Но не загоняют ли они себя в ловушку, оставаясь здесь. Впрочем, в ловушке они уже. Но Нина права: они обе едва стоят на ногах. Им нужна передышка. - Спать будем по очереди, - произнесла Алина, - ты первая. - Хорошо, - Зеник и не думала спорить, устроилась на кровати и почти сразу же засопела.       В доме и за окном было очень тихо, словно вымерло все на многие километры вокруг. Алина горько усмехнулась: но так оно и было – все вымерло благодаря Заклинательнице Солнца. Она выглянула в окно, было темно, но все равно она различала обгоревшие тела, чувствовала кисловатый запах сожженной плоти, дымящихся останков, сгоревшего дерева, выжженной земли. Она боялась наступления рассвета, когда увидит все это при свете дня.       Алина прислонилась лбом к оконной раме. Казалось, она так устала, пережила столь многое за столь короткий срок, что должна была бы сейчас ужасно хотеть спать, но сна не было. На тело навалилась свинцовая усталость, какое-то отупение, голова была тяжелая, и мысли ворочались с трудом. Ей бы придумать сейчас, как им выбираться, но Алина могла лишь думать о том, что она жестокое чудовище, которое наслаждалось убийством, которое подвергло опасности не только себя, но и мирно спящую сейчас Нину, оповестив всех и каждого: Заклинательница Солнца в Ос Керво.       Где ее хваленая сдержанность? Что с ней происходит? Неужели она так плохо контролирует свой дар? Или… контролирует слишком хорошо?       Алина отлипла от оконной рамы, усмехнулась жестоко. Просто было бы свалить на скверну или потерю контроля, но правда в том, что она желала смерти дрюскелям. Желала им жестокой смерти. И обещала ведь сама себе, что уничтожит их всех. Что же, очевидно, что Алина Старкова умеет держать обещания. Что там говорила Нина? Они с Дарклингом будут хорошей парой? О да, два жестоких монстра, определенно, найдут общий язык. Если только она выберется отсюда. Если только он ее найдет. Алине очень хотелось, чтобы Александр ее нашел.       Рассвет принес ей головную боль и топот копыт там, где когда-то был пусть маленький но двор домика.       Мгновенно проснулась Нина. Девушки переглянулись. Это никак не мог быть Дарклинг. - Оставайся здесь, - скомандовала Алина, а сама двинулась к двери. - И не подумаю! – Нина тут же соскочила с кровати, охнула от боли, но пошла за недовольно качающей головой Алиной. Старкова помедлила, а потом открыла двери, тут же выстраивая перед собой щит. Сквозь бело-золотистое марево она разглядела несколько всадников, оценила и лошадей, и дорогую экипировку. Позади них то тут, то там сновали любопытствующие, смотревшие со страхом и восторгом, от которого девушку затошнило.       - Ваша светлость! Княжна! – с лошади соскочил мужчина средних лет, он так резво поспешил к ней, что Старкова отшатнулась. - Стойте на месте! – выкрикнула, тон отдавал нотками истерики. Щит задрожал, толпа испуганно охнула, - кто вы такой? Мужчина остановился, замер, подняв руки с развернутыми ладонями, показывая, что в них ничего нет. - Разрешите представиться, князь Виталий Жданов, бургомистр Ос Керво. Алина быстро переглянулась с Зеник, та едва заметно пожала плечами. - Мне очень жаль, что моем городе спасительница Западной Равки попала в засаду, но, уверяю вас, я не знал! Спасительница Западной Равки?! Алине стало дурно. Это было еще хуже, чем когда ее называли святой. - Почему я должна вам верить? – громко спросила Алина, - я вас не знаю! - Алина, детка, ты можешь не верить ему, - мелодичный голос женщины показался смутно знакомым, - он тот еще пройдоха, между нами говоря, но ты можешь поверить мне. Старкова прищурилась, глядя на бесстрашно идущую по двору даму, он аккуратно обходила обгоревшие тела, глядя брезгливо, лишь немного побледнела. - Графиня, - растерялась Алина, опуская щит.       Перед ней стояла графиня Илона Войцеховская, с ее супругом много торговал отец.       Супруг графини был богатым купцом, на ней он женился из-за титула. Она вышла замуж ради денег, ее отец промотал все немаленькое состояние графов Войцеховских за игрой в карты. Неожиданно брак по расчету оказался крепким союзом, построенным на искренней любви. Войцеховские частенько бывали в доме Старковых под Цемной. Алина обожала графиню Илону, она была эталоном утонченности и аристократизма. Катерина всегда ставила ее Алине в пример как истинную женщину. Как очень смелую женщину, как теперь оценила Алина. Оценила она и то, что торговые связи отца еще не раз ей пригодятся.       - Никита в Новом Земе, - продолжала графиня, - но скоро вернется, и если ты немного задержишься, то сможешь с ним увидеться. Но сначала тебя надо привести в надлежащий вид, - она оглядывала Алину не с жалостью, не с ужасом, скорее критически, оценивая. Старковой даже стыдно стало, как в далеком детстве, когда у нее были разбитые ладони и коленки, чумазое лицо и порванное платье, а графиня Войцеховская смотрела точно так же. - Тебе здесь нечего бояться, девочка, - мягко произнесла Илона, - мы здесь твои друзья. Вот это, - она вновь кинула на тела брезгливый взгляд, - более не повторится.       Алина колебалась. Она зареклась доверять кому-либо. Она была слишком ценной добычей в этой большой игре. - Она не лжет, - тихо шепнула на ухо Нина, о которой Алина даже забыла сейчас, так удивлена была появлением здесь утонченной графини Войцеховской. - А бургомистр? – вполголоса спросила Алина. - И ему мы можем верить, - отозвалась Зеник, - думаю, стоит пойти с ними. Дождемся Дарклинга в комфорте. Алина смешливо фыркнула и спустилась с крыльца. - Я очень рада видеть вас, графиня, - девушка хотела поклониться и охнула от изумления и боли, когда Илона сгребла ее в объятия, крепко обнимая. - Я хочу однажды услышать эту историю, как дочь князя Старкова оказалась Заклинательницей Солнца, - произнесла графиня, желая разрядить обстановку, - я тоже очень рада видеть тебя, моя девочка. Как отец? Как мачеха? С братом, я надеюсь, все в порядке? – она сыпала вопросами, обеспокоенно заглядывая в лицо Алине. - Отец, - Алина запнулась, глубоко вздохнула, - сердечный приступ, - она отвела взгляд от побледневшей графини. - Детка, мне так жаль, - покачала головой женщина. - Катерина в поместье, Дмитрий в Крибирске, - Старкова неловко пожала плечами, - напишите Катерине, она совсем одна там. Или приезжайте! – Алина почти умоляюще посмотрела на Илону, - Катерина будет рада. - Обязательно, - пообещала Войцеховская, озабоченно вглядываясь в лицо Старковой, - представишь меня своей подруге? – она перевела взгляд за плечо Алина. - Да, - поспешно развернулась Алина, - Нина, это графиня Илона Войцеховская – друг моей семьи, ваше сиятельство, это Нина Зеник – моя подруга и талантливый сердцебит. Нина неловко поклонилась, Илона кивнула. - Приятно познакомиться. Идемте, нас ждет экипаж.       Под пристальными взглядами они прошествовали к большой карете. В доме бургомистра их с Ниной разлучили. Расторопные служанки помогли Алине вымыться, целитель бургомистра быстро залечил ее раны.       Алина смотрела на свои руки, пока служанки укладывали ей волосы, и все еще видела уродливые раны, ей казалось, что кожа все еще болит, лоскутами слазит, оголяя плоть. Она отказалась от найденного для нее синего кафтана и попросила простое черное платье. После обеда, они с Ниной были приглашены в гостиную на чай с бургомистром и графиней. Поглядывая на Нину, одетую в новенький красный кафтан с черной вышивкой, Алина в полной мере оценила деликатность и расторопность людей бургомистра.       - Очень рад принимать вас в своем доме, ваша светлость, - Жданов лично налил ей чаю, - уверяю вас, что здесь вы в безопасности, что вам не о чем беспокоиться. Никто вас не потревожит. Все только рады вашему присутствию в городе. - Я уничтожила целый квартал, - глухо произнесла Алина, - погибли жители Ос Керво, - девушка пытливо посмотрела на бургомистра. Мужчина на мгновение нахмурился. - Вы уничтожили дрюскелей, фьерданцев, которых здесь, знаете ли, терпеть не могут. Остальное – сопутствующие потери. Вы героиня, ваша светлость, - произнес он с нажимом, - только так и будут все думать. Алина невольно хмыкнула, оценив, как он подал информацию. Так же она, должно быть, подана и жителям города. - Я буду счастлив принять и генерала Киригана, - продолжал мужчина, - уверяю вас, что он уже на пути сюда. Алина склонила голову набок, прищурилась, отставила чашку, разглядывая бургомистра. Он старался держать себя в руках, но явно боялся. - Я сообщу генералу о вашей доброте, бургомистр, - кивнула Алина, - и ваших… политических взглядах. Думаю, что он будет доволен.       Она сама поразилась тому, как легко слетели с ее губ слова, сказанные вкрадчивым тоном. Жданов ощутимо расслабился. Алина постаралась сдержать понимающую усмешку. Что же, не удивительно было, что этот мужчина боялся всесильного Дарклинга, даже находясь здесь, в Западной Равке. Чаепитие не продлилось долго, уставшую Алину ощутимо клонило в сон, да и бледная Нина едва держалась. До покоев Старкову проводила графиня Войцеховская. - Если поедете в поместье, - произнесла Алина, прощаясь с графиней на пороге комнаты, - обнимите Катерину за нас с Дмитрием. - Береги себя, детка, - Илона поцеловала девушку в лоб.       Алина проспала весь день и спустилась только к ужину, семья бургомистра поглядывала на девушку с опаской. Впрочем, стоило Алине пустить солнечных зайчиков по комнате, заставляя их танцевать, сливаясь в причудливые узоры, и трое маленьких детей Жданова, которые со свойственной детям непосредственностью с любопытством поглядывали на знаменитую гостью, тут же с визгом бросились их ловить. Супруга бургомистра ощутимо расслабилась, и натянутый разговор стал более непринужденным.       После ужина они с Ниной отправились гулять по саду. Догорал закат, расцвечивая мир всеми оттенками алого. - Будто кровь, - задумчиво произнесла Алина, щурясь, глядя на багровый диск, ощущая на лице ветер с моря, хотелось облизнуть пересохшие губы, будто бы можно было бы почувствовать соль морской воды, - не уверена, что смогу теперь спокойно возвращаться в этот город, - покачала головой девушка, - а он мне так нравился. - Чушь, - фыркнула Зеник, - пройдет пара лет, наступит мир, все забудется, и ты отправишься к морю. Или дальше. Уверена, что де Врис с радостью примет тебя в Кеттердаме. Хороший город, тебе понравится, только не забредай в район Бочки, - подмигнула сердцебитка. Алина фыркнула смешливо, а потом сжала руки Нины. - Я знаю, что это прозвучит странно, но я рада, что именно ты попала со мной в этой передрягу. Я рада, что именно тебя встретила тогда на переправе. Я не знаю, что бы делала без тебя, - на глаза навернулись слезы. Кажется, Нина тоже плакала, она порывисто обняла Заклинательницу, шмыгнула носом. - Я тоже рада, что встретила тебя, Алина. ***       Мирное течение завтрака было нарушено каким-то шумом, грохотом дверей, отрывистыми резкими словами, а потом в столовую, где Алина перешучивалась с бургомистром, а Нина щебетала с его супругой, буквально ворвался целый отряд. Старкова тут же подскочила, едва не уронив на пол чашку из дорогого керчийского фарфора. Девушка была готова отражать очередное нападение, свет покалывал кончики пальцев, готовый беспощадно разить врага. Но встретилась взглядом с беспокойным взором темных глаз и тут же расслабилась.       От облечения подкосились ноги и, если бы стремительно пересекший комнату Дарклинг не подхватил Алину, она точно бы упала. Девушка судорожно сжала мужчину в объятиях, цеплялась за кафтан, короткими ногтями царапая ткань. - Тебя ни на минуту, ни на секунду нельзя оставлять без присмотра! – пробормотал мужчина ей в макушку, - это какой-то кошмар.       Алина фыркнула смешливо. Он был здесь. Она так этого хотела. Вдыхала глубоко его запах сейчас и не хотела отпускать. Облегчение, радость, чувство безопасности, надежности и затаенная нерастраченная еще нежность бились вместе с ритмом сердца. Объятия затягивались, это становилось неприличным.       Со вздохом Алина отстранилась, украдкой улыбнулась Александру, в ответ его глаза сверкнули. Девушка понимала, что ему-то на окружающих было плевать, он-то готов вообще без объяснений и церемоний просто утащить ее отсюда. Но Алина обещала Жданову, что генерал узнает о его доброте по отношению к Заклинательнице Солнца. И пусть доброта эта базировалась на тонком политическом расчете, Алине действительно были симпатичны бургомистр и его семья. Поэтому сейчас Алина, вспоминая уроки бесчисленных гувернанток, наставления Катерины и беря в пример безупречные манеры Илоны Войцеховской, взяла на себя роль светской дамы, представив присутствующих в комнате друг другу. И несколько раз с нажимом отметила, что без бургомистра они с Ниной погибли бы. Не то чтобы эта информация обрадовала Дарклинга. Алина видела по его глазам, что им предстоит серьезный разговор о безопасности и безрассудстве. И не менее тяжелый разговор о принятом Алиной решении.       Ведь бессонная ночь с коротким сном, полным кошмаров, привела Старкову к выводам, которые едва ли понравятся Заклинателю Теней.       После завтрака наступило время отъезда. Нина отправилась верхом. Алина хотела ехать рядом, но Дарклинг настоял на карете. Он помог ей забраться внутрь, подав руку, сжав ее пальцы в своих, а потом забрался следом. Послышался окрик кучера, карета резво покатила по булыжным мостовым Ос Керво. Алина, чуть сдвинув шторку, через узкую щель смотрела на город. Она не решалась повернуться к Дарклингу, не решалась начать разговор, только нервно кусала губы. Она думала, что мужчина сядет напротив, но он сел рядом. Алина чувствовала его тепло, слышала его дыхание, осязала его запах: мороз и ель, и немного горечи морской соли.       - Почему перчатки? – спросил мужчина. Старкова вздрогнула, посмотрела на свои руки, затянутые в тонкие кожаные перчатки, сжала руки в кулаки, медленно расслабила пальцы.       Просто сегодня утром она поняла, что не может смотреть на свои руки, которые сотворили такое, словно она убивала буквально руками, словно на них действительно были кровь и гарь. И чудились ожоги, слазившая лоскутам кожа и уродливые шрамы. Ничего этого, конечно, не было, но Алина попросила перчатки. В них ей стало легче.       Объяснить это Дарклингу Алина не могла, не могла подобрать подходящих слов, словно вообще разучилась говорить, словно ее навсегда покинуло красноречие, которое она использовала на переговорах в Новокрибирске. - Ты приехал один, - вполголоса произнесла девушка, не отвечая на вопрос, а у самой сжалось сердце.       …я вас оставлю вдвоем. Вы либо договоритесь, либо убьете один другого.       Зачем она сказала эти слова? Святые! Они звучали теперь как проклятие, как приговор. Дарклинг здесь, а это значит… Алина прерывисто выдохнула, стараясь успокоиться, но руки затряслись, выдавая ее волнение. - Виктор, - ее голос сорвался. Она не могла говорить дальше, слова не шли с языка, застряли в пересохшем горле, душили ее. - Я должен был приехать с ним? – от тихого голоса Дарклинга хотелось кричать, - или, - в тоне его были и лед, и горечь, - ты полагаешь, что я убил его и примчался к тебе? Алина крупно вздрогнула, подтверждая, что именно так она и думала. Позади послышался шумный вздох. Воздух вокруг был пропитан напряжением и злостью, едва сдерживаемым раздражением. - Нет, - холодно произнес Заклинатель, - твой наставник жив. Пока. Алина закрыла глаза, пытаясь успокоиться, сделала медленный вдох и такой же медленный выдох, под веками пекло. - Будет суд, - сухо проинформировал ее Дарклинг, - это все, что я могу для него сделать в память о той дружбе, что нас когда-то связывала. - Ты можешь отпустить его, - прошептала Алина, понимая, что просит о невозможном. - Не могу, - отрезал мужчина, - я не могу этого сделать, Алина! – он все же повысил голос, заставив девушку вновь вздрогнуть.       Но суд – это уже немало. Старкова должна была бы радоваться, но не могла. Все ее чувства выжгло там, на окраине Ос Керво, остались горечь, страх и вина. Что бы ни говорил Жданов, она виновата, на ее руках кровь людей.       Алина вновь посмотрела на свои ладони, скрытые перчатками, сжала и разжала пальцы, сжала и разжала, пытаясь взять себя в руки.       Дарклинг коснулся ее талии, максимально деликатно, нежно, замер на мгновение, словно проверяя реакцию, а потом потянул на себя. Алина оперлась спиной ему на грудь, закрыла глаза, растворяясь в чувстве безопасности. - Что произошло в Ос Керво? – тихо спросил Дарклинг. Алина стиснула зубы, перед глазами вспыхнули картинки: ночь, что становится днем, безжалостный свет и обгоревшие тела. Попыталась отстраниться, вырваться, сбежать, но мужчина ее не пустил, только теснее прижал к себе. - Алина, - произнес все так же тихо, - не закрывайся, не надо. Тебе не станет легче, если ты оттолкнешь меня. Тебе не станет проще одной. Я здесь, я рядом, я хочу помочь тебе. Старкова молчала, только напряглась всем телом, сердце выстукивало неровный ритм, искусанные губы саднили, под веками по-прежнему пекло, но слез не было. Неровное дыхание девушки разносилось по карете, беспокойно сжимались и разжимались пальцы. - Когда я создал Каньон, - спокойно заговорил Заклинатель, - мне было очень плохо. Я не чувствовал тени, я боялся своего дара и себя. Но я не был один. Рядом была Багра. - И Виктор, - произнесла Алина, почувствовала спиной вдох. - И Виктор, - признал мужчина, - я был не один, и от этого мне было легче. Осознание того ужаса, что я сотворил, мешалось с восторгом от собственной силы. Тогда я еще надеялся управлять Каньоном. Алина задрожала, напрягаясь еще больше. Ей было страшно, но лучшего момента могло не быть. - Каньон должен быть уничтожен, - глухо произнесла девушка. - Алина, - вздохнул Дарклинг, намереваясь спорить, намереваясь увещевать ее, как неразумное дитя. - Такой силы не должно быть в мире, - девушка выпрямилась, все же вырываясь из объятий, обернулась, глядя в глаза Заклинателю, - нет! Тем более эта сила не должна быть сосредоточена в руках одного человека, - она посмотрела на свои руки, снова сжала и разжала пальцы, - ты спрашивал, что произошло? – губы Старковой искривила болезненная неестественная улыбка, - я их всех убила. Я хотела их убить. Я могла это сделать. Моя ненависть, злоба вышли из-под контроля, я сожгла дотла целый квартал. Пострадали невинные люди. Солнечная святая, спасительница Западной Равки, - девушка выплюнула эти слова со злостью, - они так меня называют, но я лишь убийца, в руках которой большая сила. В этих руках, - она вытянула руки вперед, ладони дрожали, - и ее может стать еще больше. Этого нельзя допустить.       Дарклинг осторожно взял ее за руки, переплел пальцы. - Тебе не уничтожить Каньон, - покачал головой, - у тебя не хватит сил. - Хватит, - решительно произнесла Алина, - я найду третий усилитель, и тогда мне хватит сил на все. Только не мешай мне. Заклинатель усмехнулся, погладил ее запястье большим пальцем, потом протянул руку к лицу, аккуратно коснулся подбородка, заставляя поднять голову, посмотреть ему в глаза. - А что потом? Потом ты станешь той силой, которой не должно быть в этом мире? Алина грустно усмехнулась. - Есть ты, - ответила просто и продолжила, когда мужчина недоуменно нахмурился, - тогда у озера, помнишь, ты сумел остановить меня, а это значит, что сможешь сделать это вновь. - Быть твоим противовесом, - задумчиво произнес Дарклинг. - Да, - ответила девушка, - а я – твоим. Вот так. Все просто. Она развернулась, снова откинулась на грудь мужчине. Дарклинг помедлил, а потом обнял, притягивая к себе за талию. - А потом? – спросил немного погодя, - что потом? - Отвоюем Ос Альту, посадим Николая на трон. - Нет, Алина, - он устроил подбородок у нее на макушке, - я о нас. Ты и я – что потом? - А чего бы ты хотел? – с интересом спросила девушка, замирая, ожидая его слов, затаив дыхание. - Тебя, - просто ответил мужчина, - тебя рядом со мной.       Алина шумно выдохнула, по губам скользнула улыбка, хотелось смеяться. Ей казалось, что она стала легкой и воздушной, совершенно счастливой. Это не было похоже на признание в любви, но было близко к нему. И от этого Алине хотелось петь, сердце застучало быстро-быстро, разгоняя кровь по телу. На мгновение отступил весь ужас, что девушка пережила за последние дни. Исчезли страхи и сомнения. Где-то там была война, был Каньон и нудные переговоры. А сейчас и здесь, Алина слышала взволнованное дыхание Александра, понимая, что он ждет от нее ответа. - Тогда я буду с тобой, - просто ответила девушка, - но… - Всегда есть «но», - вздохнул Дарклинг, - всегда есть условие. - Моя любовь к тебе не условна, - произнесла Алина, почувствовав, как вздрогнул Заклинатель, и поразившись тому, как просто дались ей эти слова, - она не зависит от обстоятельств внешних и дел минувших дней, но я не могу оставить все, как есть. Виктор не должен быть осужден на смерть. Нет, Саша, он мой наставник, он вырастил меня, он во многом заменил мне отца. Я люблю его. И я не дам ему умереть.       Повисшую в карете тишину можно было назвать угрожающей. Алина ждала взрыва, нового витка спора или ультиматума. Ожидала, что Дарклинг разозлится, и они вновь поругаются. Но он лишь тихо рассмеялся. А потом, склонившись, прошептал ей на ухо: - Тогда приведи неопровержимые доводы, которые позволят ему жить. Борись, моя милая Алина. Ведь это суд, а он может вынести и оправдательный приговор. ***       В Ос Альту они прибыли поздним утром и, отмахнувшись от обеспокоенного Николая, даже не переодевшись, как была, все в том же черном платье и в перчатках, Алина в сопровождении опричников поспешила в тюрьму. Дарклинг проводил ее мрачным взглядом, однако, останавливать не стал. Он так и не рассказал Алине, о чем они поговорили с Виктором. Был ли шанс, что Воронцов расскажет? Алина не знала, но быстро шагала по освещенным ярким летним солнцем улицам Новокрибирска и воображала, что у нее все получится. В конце концов, Дарклинг дал ей шанс на спасение, на будущее рядом с ним, в котором не будет горечи. Потому что если Виктор будет казнен, Алине не знала, как сможет быть рядом с Александром.       …тебя рядом со мной.       Простые слова, от которых у девушки переворачивалось все внутри, хотелось улыбаться и петь. Могла ли она еще осенью, когда приехала в Ос Альту, предположить, что так будет? Что один лишь взгляд темных глаз будет отзываться жаром в груди, что захочется всегда быть рядом с человеком, которого считала настоящим монстром? Так странно все вышло. Алина не знала, что будет дальше, но надеялась на долгую-долгую вечность рядом с Александром.       Девушка буквально ворвалась в здание тюрьмы, заставив подпрыгнуть охранников. - Проводите меня к заключенному Воронцову! – не размениваясь на приветствия, потребовала Алина.       Ей почтительно поклонились, смотрели с долей опаски. Велев опричникам ждать ее внизу, Алина поднялась на второй этаж. И, когда ей отперли дверь, вежливо постучала, выждала какое-то время, а потом вошла.       Виктор стоял у окна, держа в руках какую-то книгу. Прищурившись, Старкова с удивлением увидела «Историю Равки». Она такую читала в детстве. Неопределенно хмыкнув, подивившись, зачем человеку, который буквально писал эту историю, читать о ней, Алина подняла взгляд на наставника. Тот захлопнул старый томик, повертел в руках, ответил Алине симметричной ухмылкой.       - Достоверно? – спросила Алина, кивая на книгу. - Относительно, - пожал плечами Воронцов и положил книгу на подоконник, внимательно посмотрел на Алину. Под его проницательным взглядом девушка поежилась. - Мы можем поговорить? – спросила нерешительно. Брови Виктора влетели вверх, он еще какое-то время смотрел на Алину, задержался взглядом на руках в перчатках, а потом протянул ей руку. - Иди-ка сюда. Закусив губу, Алина приблизилась, чтобы оказаться в теплых объятиях. Виктор прижал ее к себе. - С чего вдруг такие вопросы? – раздался его мягкий голос, - мы всегда можем обо всем поговорить, солнышко. Ты всегда можешь рассказать мне все, что захочешь. - И что не захочу, тоже, - проворчала Алина, выпутываясь из объятий, садясь на единственный в комнате стул, складывая руки на коленях, как примерная девочка. Виктор вновь бросил внимательный взгляд на перчатки и устроился на кровати. Алина не знала, как начать разговор. Она чувствовала себя неловко, словно бы предала человека, которого любила. И в то же время отчаянно хотела, чтобы он понял мотивы, которые двигали ею в ее поступках и действиях. - Александр сказал, - начала неловко, - что будет суд. Виктор фыркнул. - Профанация и фарс, ты же понимаешь. Иллюзия законности. Над Златаном и его соратниками тоже будет суд. Как думаешь, какой приговор он вынесет? - Ты не Златан и не соратники, - отрезала Алина. - Алина, - мягко произнес Виктор, - я знал, на что шел, связываясь с ними. Поверь, они мне никогда не нравились, но способствовали достижению моей цели. И не питай иллюзий, цена не имела для меня значения. Алина вздрогнула. - Ты действительно был готов дать растащить Равку на куски? – спросила, молясь только об одном, чтобы наставник ей сейчас дал отрицательный ответ, и она бы поверила. Она бы заставила себя поверить. Но Воронцов лишь посмотрел красноречиво, и Алине захотелось расплакаться. - Ты учил меня любить эту страну! – она невольно повысила голос, гневно глядя на сердцебита, - ты говорил мне, что ради нее не жалко ничего отдать! Ты, - она задохнулась от отчаяния. - А еще я учил тебя не доверять чудовищам, - спокойно произнес Воронцов, - а ты… Алина вскинула подбородок, выпрямилась на стуле, готовая отражать атаку, готовая бороться, дать бой. - Ты любишь его, - тихо произнес Виктор.       Повисшая за этими словами тишина должна была бы придавать Алину к земле, такой тяжелой она была. Алина годичной давности покраснела бы и смутилась. Та девушка, что сидела сейчас на стуле, лишь передернула плечами. - Да, - ответила просто, - я его люблю. Воронцов горько усмехнулся, помолчал немного. - Поразительнее другое, - покачал головой, наконец, прерывая затянувшееся молчание, - он любит тебя. Сердце Алины стукнуло сильно, так больно, что перехватило дыхание. - И он готов пойти на компромиссы ради тебя, - продолжал Воронцов.       Алина затаила дыхание, стараясь не улыбаться довольно и победно. Если Александр готов пойти на компромиссы, если ей удастся что-то извлечь из разговора с Виктором, это уже немало, это шанс на спасение. - А это, - он помолчал, очевидно, подбирая слово, - необычно. Алина вздрогнула. - Почему ты не в кафтане? – вдруг перевел тему Виктор, остро взглянув на Алину, - это небезопасно. И почему в перчатках?       Алина закусила губу, отвела взгляд, уставилась в окно. Там была все та же кирпичная стена, даже залитая ярким солнцем все равно безрадостная. А потом девушка начала говорить. Рассказать Виктору оказалось проще, чем Александру. В конце концов, с Воронцовым она всегда обсуждала любые аспекты своей силы, все нюансы, то, что могла контролировать и то, что не получалось. Когда она закончила, Виктор некоторое время сидел молча, смотрел задумчиво, над чем-то размышлял. - Ты уверена, что тебе нужен третий усилитель? – наконец, спросил вкрадчиво. - Багра сказала, - начала Алина и замолчала, когда наставник недовольно цокнул. - Багра мало знает о скверне, как это ни странно, она разбирается в мельчайших нюансах Малой науки, но скверна, - он покачал головой, - это всегда была территория Дарклинга, - помолчал, - и моя. Алина мрачно посмотрела на мужчину. - И поэтому ты позволил мне убить Морского дракона. - Я всего лишь хотел для тебя самого лучшего. Алина фыркнула. Злиться уже не имело смысла. - И что ты думаешь? – спросила, - ведь моя сила сейчас нестабильна. Я то перестаю чувствовать свет, то не могу его контролировать. Вполне возможно, если у меня будет третий усилитель, я смогу найти баланс, как-то стабилизировать скверну. - Или окончательно потерять контроль. Никто не знает, каким будет результат, - произнес Виктор. - Я готова рискнуть, - твердо произнесла Алина, вызвав легкую улыбку на губах Воронцова. - Готова рискнуть собой, а окружающими? Окружающим миром? Ведь то, что случилось в Ос Керво, лишь малая толика того, что могло бы быть. Алина побледнела, ее затошнило. Вновь перед глазами проплыли страшные картины случившегося, она вспомнила свой ужас и свой восторг, прямо, как говорил Александр о себе. Она была всесильна. И она была неконтролируемой убийцей. - А мысль о противовесе в лице Дарклинга, - Виктор как-то весело улыбнулся, - я поражен, я очень давно, многие века не видел Александра таким. Готовым идти на уступки. И это твоя заслуга. Алина смутилась. Она не была смущена, когда говорила Дарклингу о своей любви, а вот теперь покраснела и не знала, куда деться. - Я ничего не делала специально, - проворчала неловко. В ответ Виктор рассмеялся. - Я знаю, солнышко, я знаю. Но это забавно. Алина фыркнула, сминая в пальцах ткань платья. Виктор вздохнул, посерьезнел. - А кафтан все же лучше бы надеть, пусть даже, - он поморщился, - черный. Я сомневаюсь, что в городе уже достаточно спокойно, чтобы ты могла вот так запросто рисковать своей жизнью. Алина пожала плечами. Разговорами о скверне и Александре Виктору удалось здорово отвлечь ее, но вопрос, по которому она сюда пришла, не был решен. - Мы так и не решили, что с судом, - произнесла Алина, - у меня есть… план. Я надеюсь, что он сработает. Но ты должен мне подыграть. Виктор вздохнул. - Алина… - Нет-нет, - перебила девушка, - я не хочу слушать ничего. Я не хочу, чтобы ты погиб. Я не хочу твоей крови на руках Александра. - Чего ты не хочешь больше? – сухо спросил он.       … кого из нас ты хотела бы видеть мертвым?       Они были похожи, так похожи в своей безапелляционной жестокости, безжалостности и требовательности, что у Алины заныло сердце. Оба использовали ее. Оба не щадили. Оба были готовы идти на компромисс ради нее.       Алина стиснула зубы. Ну никто не говорил, что будет просто. - Я знаю присяжных, - девушка решила проигнорировать вопрос, как и требовательный взгляд наставника, - я сумею убедить их, что ты был, ну скажем, нашим двойным агентом. Ты ведь наверняка в курсе всех коррупционных схем Златана и бургомистра, вот и расскажешь все, что знаешь, покажешь готовность сотрудничать. А я поговорю с присяжными и с судьей. - Собралась надавить на них? – весело спросил Виктор. - Что ты, - нежно улыбнулась Алина, - всего лишь использовать свою репутацию, - она поморщилась, - святой. В конце концов, должна же быть и мне какая-то польза в том, что я стала символом этой гражданской войны.       Виктор молчал так долго, что Алина начала нервничать. Она и так не была уверена, что ее схема сработает, это была авантюра в духе Ланцова, но девушка была готова рискнуть всем, собой в том числе. А Виктор молчал, взгляд его скользил по комнате, в которой установилась плотная нервирующая Алину тишина. - Ты просишь меня отказаться от мести, - негромко произнес Воронцов, - от того, ради чего я жил все эти годы. - Я прошу тебя идти дальше, - отозвалась Алина, - я прошу тебя отказаться от мести и жить. Понимаешь? Наконец, жить! Забудь о Дарклинге, о Каньоне, о войне. Уезжай. Путешествуй. Отправляйся в поместье, двери его всегда открыты для тебя. Будь рядом со мной. С Александром. Воюй или ищи вместе со мной усилитель. Будь, наконец, свободным! Ты же в оковах ненависти и злобы, они отравляют твое существование! – Алина прижала руки к груди, смотрела в голубые глаза наставника, говорила страстно, эмоционально, громко. Виктор поджал губы, в глазах его на мгновение мелькнула жестокость, которой Алина никогда за ним не замечала. От этого взгляда по спине пробежал неприятный холодок, и пересохло в горле. - И ты уверена, что Дарклинг не разгадает твою уловку? – приподнял бровь Воронцов. - Разгадает, - кивнула Алина и улыбнулась, - но у меня есть его разрешение. Вторая бровь мужчины взмыла вверх, он хмыкнул. - Однако, - скрестил руки на груди, склонил голову набок в столь знакомом жесте, что у Алины перехватило дыхание. - Так ты согласен? – спросила девушка, глядя с надеждой на наставника. По губам Виктора скользнула легкая улыбка, он прищурился, в глазах его мелькнуло что-то хищное. То, что Алина предпочла не заметить. - Делай то, что считаешь нужным, солнышко, - кивнул ей Воронцов.       Алина тут же поднялась. Это было почти согласие, а значит, она может действовать. - Но будь очень осторожна. С Дарклингом в первую очередь. Я понимаю, что ты влюблена, но не стоит слепо доверять Заклинателю Теней.       Алина только отмахнулась.