Брачный ритуал

Одевшись, я колебался, не забить ли мне хрен на требование Реддла, но всё же пошёл на ужин, не желая обострять и так сложную ситуацию. Мне удалось сесть рядом с Флинтом, и я, спрятавшись за массивным Маркусом от прожигавшего меня калёным железом взгляда Тома, отлично поел и даже позволил себе несколько бокалов вина. Так что на церемонии роз я оказался в приподнятом настроении. В этот раз даже не оставшись в последней двойке. Сегодня нас никто не покинул по случаю выходного дня, и лорд просто раздал розы, радуя страждущих его внимания и находя для каждого ободряющие слова. Мне лорд пожелал выдержки и терпения. Но я витал в алкогольных парах, и подкол не достиг цели. А ещё я вновь прослушал суть завтрашнего задания. В свою комнату я шёл, закинув на плечо пиджак и насвистывая риголетто «Сердце красавицы склонно к измене». В коридоре мне повстречался Хэм, который уточнил, с чего это я в таком хорошем настроении. Роза, подаренная мне лордом, лишилась длинного черенка, а бутон был заткнут за ухо. Я мог бы растолковать Хэму понятие «эмоциональные качели», на которых тут накачался вдоволь, но вовремя прикусил язык. Да и лень было. Приобняв Хэма за плечо одной рукой, я сказал, что выпил и мне хорошо. Хэм хихикнул и хитро посмотрел на меня. — Что? — Ты очень милый в таком состоянии. — Милый?! О, нет! Я надеялся, что выгляжу как мачо, а я, оказывается, чмо. Ты разбил моё сердце! — Я могу тебя обнять! — С козырей зашёл! — простонал я и, откинув пиджак, обнял Хэма уже основательно, в очередной раз удивившись, что от него ничем не пахнет. Это было странно, будто обнимаешь куклу или плюшевого медведя. Но дыхание Хэма шевелило волосы на макушке, сердце билось в мою грудь, всё сильнее разгоняясь, а тепло тела утоляло тоску и одиночество. — Хэм! А что завтра будет за испытание? — сонно спросил я. Алкоголь и тёплые объятия, и меня растащило. — Опять всё прослушал? — Ага. — Пошли на кухню, я расскажу. Чаю хочешь? — Чай хочу, на кухню — не хочу. — Тогда к тебе. Я закажу в твою комнату, эльфы меня слушаются. К чаю нам подали молоко и маленькие безе, что таяли на языке. Мы сидели по-турецки на моей кровати и пили чай. — Завтра каждый из вас столкнётся с мороком. — Это что? — Это ментальное испытание. Том погрузит каждого в ситуацию, из которой надо будет найти выход. Хотя это не обязательно. Тут важнее реакция на событие. Я мысленно закатил глаза. Мы точно кролики. Подопытные. Хотя, с другой стороны, это же не шоу, а выбор наилучшего партнёра. На всю оставшуюся жизнь. И лучше перестраховаться. Я, к примеру, не торопился реагировать на намёки Джинни про помолвку, изучая её и её семью. Это с Седом всё было бездумно, спонтанно, по велению сердца и гормонов. И чем закончилось? Впрочем, и с Джинни тоже не очень вышло. Я мотнул головой, отметая ненужные мысли. Были вопросы важнее. — Он не только эмпат, но и менталист? — спросил я. — Да, один из сильнейших. М-да. Для менталистики нужен определённый склад ума. Северус был сильным менталистом и при желании мог выудить информацию из любого. Даже из цельной, как скала, Вальбурги Блэк. Не раз я наблюдал, как она, рассказывая что-то увлечённо из секретов рода, замирала, потом, сузив глаза, смотрела на Северуса, сидевшего с незаинтересованным лицом, и, ударив его по плечу сложенным веером или перчаткой, со словами: «Хитрый ворон!» — уходила. Менталисты редки, и обычно их прибирает себе отдел тайн и аврорат. Они хорошо работают дознавателями и исследователями. Неудивительно, что Том вертит мной как хочет, с лёгкостью раскручивая на информацию и эмоции. Только вот зачем? И как в его хитрую игру укладываются эмоциональные взрывы? Или их стоит разделить на расчёт и неподконтрольные уму эмоции? Мы ещё долго сидели в темноте, и я рассказывал Хэму о своей семье то, что считал общедоступным или не опасным. Он так искренне интересовался незначительными бытовыми вещами. Как папа познакомился с мамой. Кто кому понравился первым. Кто выбрал мне имя. По косвенным оговоркам я понял, что у него родных то ли нет, то ли они далеко. Мне приятно было вспоминать семейные легенды и ничего не значащие для стороннего человека мелочи. Я будто на миг оказался в Поттер-меноре, на летней веранде, где бабушка разливает чай, мама гладит меня по голове, как кота, а дед с папой что-то тихо обсуждают. И фонарики горят над столом. Пряно пахнет остывающий от зноя сад. Падает роса, и папа мимодумно накидывает на маму и бабушку плед. Этот автоматизм, эта бессознательная забота для меня были самым искренним проявлением любви. Мои родные — счастливые люди, нашедшие своих самых важных в мире людей. Я был логическим продолжением их любви, но совершенно необязательным, и меня это не напрягало. Зацикленные на детях родители зачастую просто одиноки в рамках своих отношений и ищут возможность реализовать свою любовь, инвестировать её в ребёнка, потому что партнёр просто не тот самый важный человек на свете. Хэм ушёл за полночь, я же, запрограммировав будильник на утро, завалился спать. Утром я решил сменить локацию для занятий. Бегая по стадиону для квиддича, я думал над испытанием. Это что же выходит, лорд нашлёт на меня морок? А если он, пока я буду находиться в выдуманном мире, пороется у меня в голове? Северус, конечно, учил меня окклюментивным щитам, но не против мастера менталистики. Успокаивало то, что в ухе у меня серьга от ментального влияния. Дед надел на меня перед поступлением в Хогвартс. И она не раз мне пригодилась на чаепитии у директора. Гадкий старикашка любил пошарить в чужих мозгах. Но защитит ли артефакт от мастера то, что я не захочу показать? Морок ведь не копание в мозгах, а своего рода транс, в который вводит мастер. По сути, мастер транслирует картинку в чужой мозг, как кино, но с эффектом присутствия. С другой стороны, ну что там лорд такого у меня увидит? Мой секс с Диггори в ванной старост или то, как я ласкаю Джинни? В тайной организации я не состою, секретами мастерства пока не обладаю, сакральных знаний не получил. А на совсем важные вещи наложен обет, который не взломает ни один менталист. Набегавшись до трясущихся ног, я поотжимался и постоял в планке. Удивительно, но в эту тренировку меня никто не тревожил. Я даже пожалел, что не пошёл к полюбившемуся пню и не отпинал его хорошенько, стравливая эмоции. После завтрака, на котором я сидел с Хэмом, нас по одному начали приглашать в кабинет лорда. Я догадался взять с собой книгу, но меня пригласили вторым. Первой была Делия Лестрейндж, и вышла она из кабинета бледная и заплаканная. Надо было видеть, как вытянулись лица у конкурсантов. Если даже умеющую держать удар Делию довели до слёз. А чего они хотели? Это Тёмный Лорд, а не принц эльфов. И методы проверки у него жёсткие, это я уже испытал на себе в полной мере. Если кто-то из конкурсантов ждал романтику и пикники в соловьиной роще лунной ночью или прогулки на лошадях, то они ошиблись дверью. Им надо было идти в клуб одиноких сердец, что организовал у нас в Хогвартсе профессор по маггловедению Гилдерой Локхарт. Эта златовласка утопила бы любого в ванили и розовых лепестках, стоило лишь восторженно попросить автограф. У нас после его прихода популярность маггловедения среди девиц и некоторых парней поднялась на космическую высоту. Я хихикал, рассказывая о новом преподавателе, до тех пор, пока дед не сказал в сердцах, что Дамблдор не гнушается ничем в достижении цели, и смеяться я перестал, взглянув на популяризацию магглов без сарказма и под другим углом. Поэтому меня искренне удивляли те, кто думал, что облечённый властью лорд Реддл-Мракс допустит в круг близких случайного человека без скрупулёзных проверок. Я зашёл, вежливо поклонился лорду и сел в кресло с нейтральным лицом. — Я хотел поговорить перед испытанием, — мягко сказал Том. Удивительно, но в этом мы совпали. — Я тоже. — Том поднял бровь и кивнул, давая мне карт-бланш. — Хоть и нет ничего крамольного в моих воспоминаниях, я бы попросил тебя не лезть в них, я не люблю бесцеремонности и вторжения в личное пространство. — Моё обещание тебя устроит? — вкрадчиво спросил он. Зная, что Том не гнушается ничем, если хочет чего-то добиться, обещание меня не устраивало. Но требовать Непреложный обет с лорда у меня язык не повернулся. Поэтому я просто кивнул. Хрен с ним, пусть смотрит. — Теперь моя очередь. Я понял, что ты совершенно не заинтересован в том, чтобы продолжать участие в ритуале и в моём внимании? — обманчиво мягко спросил Реддл. Я молчал. Том тоже, выжидательно смотря на меня. Я медленно кивнул, не понимая, какой оборот примет разговор. Том дёрнул уголком губ и сказал: — Тогда не вижу смысла в прохождении тобой испытания. Но раз ты не заинтересован во мне, то возможно тебя устроит другая кандидатура? Я вас оставлю, чтобы вы могли поговорить наедине. И пока я приходил в себя от того, что так резко и счастливо получил освобождение, Том стремительно встал и вышел. А на его место сел Малфой-старший. Люциус некоторое время созерцал моё растерянное лицо, потом тонко улыбнулся, сложил руки домиком и произнёс, слегка растягивая гласные: — Гарольд, понимаю ваше недоумение. Но позвольте мне объясниться. — Мой ответ сиятельного лорда, очевидно не интересовал, поэтому он продолжил без паузы: — Вы приятно удивили меня силой вашей магии и духа. Противостоять лорду Реддл-Мраксу может не каждый. Я на текущий момент свободный человек и подыскиваю себе партнёра. Я хотел бы предложить вам брак. Ваша родословная просто восхитительна, так же я знаю, что вы приняли род Слизерин. Моя родословная в рекламе не нуждается. Я заинтересован в том, чтобы объединить два древних рода. У нас получится отличный союз и достойный ребёнок. Носящей готова выступить моя бывшая жена, Нарцисса. Я представил себе маленького Драко, и мне стало нехорошо. Я был настолько обескуражен резкой сменой обстоятельств, неожиданным предложением, что не находил в себе слов, чтобы остановить Малфоя. — Каков будет ваш положительный ответ? Или вам необходимо время на то, чтобы получить благословение родных? Не забывайте, вы, как действующий лорд Слизерин, можете не ориентироваться на их решение в своём выборе, так как принятый вами древний род эмансипировал вас от всех обязательств перед главами родов и сюзереном, если таковой имеется. Я, наконец, несколько пришёл в себя, переварив витиевато построенные фразы, и ответил как можно более вежливо: — Уважаемый лорд Малфой, к большому сожалению вынужден ответить на ваше щедрое предложение отказом. Оно делает мне честь, но я, увы, не планирую ближайшие несколько лет связывать себя узами брака с кем-либо в принципе. Я очень надеюсь, что вы не приняли мой отказ на личный счёт и войдёте в моё положение. Я отказал бы любому. Лорд Малфой смерил меня взглядом ледяных глаз, вздёрнул подбородок, кивнул и стремительно вышел. Твою мать!