Брачный ритуал

Проснулся я от стука в дверь. Почёсываясь и зевая, я распахнул дверь и замер от неожиданности. За ней нашёлся сам Тёмный Лорд собственной величественной персоной. Он плотоядно окинул взглядом мою футболку и боксёры, обтягивающие по-утреннему полувозбуждённый член, усмехнулся на встрёпанный вид и, неделикатно втолкнув меня в комнату, самопригласился в гости. — Не понял, — сипло сказал я, натягивая футболку ниже. — А что тут непонятного, Поттер. Я пришёл пригласить тебя на тренировку. Я же обещал. — Хочешь вернуть свою палочку, Тёмный? — Хочу уложить тебя на лопатки и украсть поцелуй. Я скривился. Сейчас это было крайне неактуально. Я ещё даже зубы не почистил. Игнорируя Тома, я пошёл в ванную. Навесив полог тишины, чтобы расслабиться, занялся своими делами. Сходил в туалет, принял душ, вымыл голову и почистил зубы. Выйдя из ванной, я чуть не вскрикнул, увидев сидящего в кресле Тома. Я забыл про него совершенно. Судорожно прижал полотенце к груди, а потом понял, что, собственно, единственное, что на мне есть — это прижатое полотенце, которым я мгновенье назад вытирал голову, и, по сути, вышел голым. Лорда явно воодушевил мой стриптиз. — В Древней Греции спортсмены предпочитали заниматься спортом обнажёнными, — чуть хрипло сказал Том. — Обойдёшься! Отвернись. — Поттер, что я там не видел? — Реддл, такое понятие, как частная жизнь, совсем тебе не знакомо? Ты у меня в комнате. — Которая, находится у меня в меноре. Я начал закипать. Будто на раскалённые камни плеснули ледяной воды. — Ты ведёшь себя как плебей! — А я и есть плебей, Гарри. А аристократом просто притворяюсь. Хоть моя мать и отец вполне приличных родов, но я не заблуждаюсь насчёт себя, потому что вырос в приюте. Поэтому не буду краснеть, смущаться и никогда не упущу своего шанса. — С этими словами Том стремительно встал и шагнул ко мне, отнимая полотенце. Я просто онемел от такой наглости. Сильные руки впечатали меня в твёрдую грудь, и я застыл столбом. Быть обнажённым в объятиях совершенно одетого человека было… странно. Он будто обрёл надо мной власть. Том же воспользовался моей заминкой и впился в мою шею поцелуем. Когда раскалённые губы коснулись моей кожи, прохладной после бодрящего душа, Том будто меня расколдовал. Я оттолкнул его двумя руками, сильно ударив в грудь, а потом залепил пощёчину. — Вон! Том усмехнулся, поймал руку, которой я ударил его, и поцеловал в середину ладони. А потом вышел. Я так и остался стоять, голый и проигравший. Откуда взялось это чувство? Что, вообще, происходит? Меня разыгрывают, как партию, а я даже не вижу, из какого рукава достают козыри. Я сделал долгий вдох через ноздри и резкий выдох через рот, как учил Северус. Подышал так, успокаиваясь и беря себя в руки. Тренировка! Вот что мне сейчас поможет. Надел футболку, шорты, кроссовки и выбрался в окно. Сталкиваться с кем-либо желания не было. Обернувшись, я заметил, что под моим окном плющ поредел, и мысленно извинился перед ним. В наушниках грохотал рок, ноги автоматически двигались, я бежал, совершенно отключившись от механики процесса. На меня вдруг снизошло умиротворение и вселенское спокойствие. Поведение Тома — его проблема, не моя. Я никому не изменяю, не делаю никаких намёков и, вообще, приличный молодой человек. Ага. Если бы Том не выводил меня из себя. Но опять же, я не могу отвечать за поведение взрослого состоявшегося человека. Только за своё. Дышим, соблюдаем внутреннюю тишину и отстранённость. Я с любовью и благодарностью вспомнил Северуса. Мне, несмотря на усидчивость, иногда было тяжело сосредоточиться на плетении нитей магии при создании артефакта. Сев научил меня успокаивать мысленный вихрь, и всё начало получаться. Хорошо для его укрощения помогал баланс: пять минут на одной ноге, с закрытыми глазами, вытянув руки перед собой, и я безмятежен, как Альпы. Как же я по нему скучаю! И по деду. И маме с бабушкой. Сири и папе. Да, чёрт побери, я даже по бесцеремонному Гойлу и робкому Невиллу скучаю. Правда, есть и плюс от моего нахождения тут. Я определился в отношении Джин и не позволю себе и ей сделать ошибку. Намёки на помолвку и она, и её мать делали, и я был не против тогда. Сейчас же мой ответ станет категорическим «нет». А ещё я понял, как люблю семью. И понял, как любят меня. Я жил, как дышал, не задумываясь о том, как мне повезло родиться и расти в этой семье, с этими людьми. Том, вон, вообще в приюте вырос. Каково это, быть маленьким, беззащитным и никому не нужным? Я передёрнул плечами. У Регулуса была теория, что существует много веток развития одной реальности. А вдруг где-то есть Гарри, у которого нет любящей семьи? Я даже остановился от ужаса. Ощущение брошенности, ненужности и душевной боли, окатили меня как ведро ледяной воды. Я даже замотал головой. Нет, нет-нет-нет! Не приведи Мерлин! Мой мир был уютным и безопасным, и я до этого момента не догадывался, что не для всех этот мир такой. Набегавшись до жара в теле, я пришёл к облюбованному пню и долго пинал его руками и ногами, выплёскивая эмоции, дурь, глупые мысли. В комнату я уже шёл в умиротворённом состоянии души и в измотанном состоянии тела. На то, чтобы лезть по плющу, сил не было. И зачем я так убился? А, да, Том же меня с утра ещё выбесил. В холле традиционно напоролся на лорда Малфоя и был облапан его взглядом. Похоже, у Малфоя давно не было сексуальных отношений. Но посоветовать ему посетить бордель у меня окаянства не хватило. Поэтому я лишь вежливо кивнул, пока лорд беззастенчиво рассматривал меня в облепившей моё тело, мокрой от пота одежде. Вот уж красота-то — взъерошенный, красный и потный пацан. И хоть у меня давно не было жеребячьих коленок, а худобу сменил приятный рельеф мышц, ничего особенно привлекательного я в себе не видел. Я хмыкнул, чувствуя его взгляд на спине и ниже. После душа я терзал свои волосы, стоя у открытого окна и глядя на озеро. Хотелось искупаться. Конец июня, и влажная жара уже началась. Хоть мы и были где-то за городом, но это не спасало от июньского зноя. Эх, сюда бы Добби! Он бы быстро разобрался с моей шевелюрой. По домовику я тоже скучал. За что Добби так любил, даже боготворил меня, я не знал. Регулус как-то сказал, что домовики вообще странные создания. И помнят, и знают о своих прошлых жизнях и параллельных реальностях. Я считал эту теорию крайне спорной, но Добби её частично опровергал. Добби, вообще-то, домовик рода Малфой. Попал он к нам крайне необычным образом. Драко исполнилось шесть, и Малфои отмечали его день рождения с размахом. Родители и я также были приглашены. Мы с Драко давно друг друга не любили. Вернее, он меня не любил, а я лишь зеркалил его отношение. Он поддевал меня, высмеивал, по детству мы даже подрались пару раз. Это потом, повзрослев, я понял, что самое лучшее — это просто игнорировать эту язву. Удивительно, что тут Драко тише воды и ниже травы и совсем не задевает меня. Так вот, на шестилетие мы, наевшись и напившись, всей детской толпой ушли в сад играть. Там были Нев, Грег, Крэбб, Забини, Паркинсон, Гринграсс, Нотт, Делия Лестрейндж, да вообще все отпрыски сливок общества, что были приглашены в менор, всех я уже и не помню. Я играл с Блейзом и Дафной, и вдруг Дафна меня поцеловала. Это было мокро и щекотно, я отбивался и визжал, а потом смеялся как ненормальный. Блейзу показалось это смешным, и он тоже поцеловал меня. А после мы вдвоем поцеловали Дафну. Это была невинная детская игра, которая тем не менее дико взбесила моего кузена. Вполне возможно, потому что внимание на его празднике кто-то посмел уделить не ему. И Драко задумал столкнуть меня в пруд в наказание. И столкнул, привлекая к сему действу Крэбба, всегда ходившего за ним хвостиком. Так вышло, что плавать я на тот момент ещё не умел. Я сразу начал тонуть как камень. Вот я стою у пруда и рассматриваю рыбок, вот я лечу в прохладную воду, и изумрудная зелень смыкается у меня над головой. Вытащил меня из воды домовик. По сути, спас, потому что я сразу же нахлебался воды. Когда прибежали взрослые, у меня случилась истерика. Но не потому, что меня уронили в пруд. А потому, что я хотел этого домовика себе. Я вообще никогда не устраивал истерик. Ни до, ни после. А тут меня разобрало. Лорд Малфой тогда в качестве извинений за инцидент презентовал мне Добби, и у меня оказался личный домовик. Драко, кстати, влетело. Так же как и Винсу. Но Драко больше, потому что именно он подбил Крэбба на то, чтобы столкнуть меня в пруд. Он сам признался в этом отцу, рыдая и цепляясь за сильную шею. Сейчас я понимаю, что Драко не понимал, чем может закончиться его авантюра и испугался больше меня. Жаль, что этот инцидент почти не повлиял на наши отношения с кузеном. Доставать он меня не перестал, хотя больше никогда его подколки и интриги не приносили мне физического вреда. Но был и плюс в произошедшем: я обрёл личного домовика. Добби неизменно звал меня «Гарри Поттер, сэр», и ничто не могло убедить его, что меня можно звать просто Гарри. Добби я обожал, тот всегда прикрывал мои шалости, оставлял мне неизменное молоко и печенье вечером на столе, ухаживал за мной и, вообще, был привычной приятной частью моей прекрасной жизни, конфидентом моих тайн и самым верным существом. Я понял, что улыбаюсь, вспоминая своего домовика. Сириус считал его сумасшедшим, а я его очень любил. Домовик дома Блэк — Кричер — на мой взгляд не менее сумасшедший, несколько пугал меня. Но его слепое обожание, что напоминало мне иногда поведение Добби, крёстный будто не замечал. Иногда мне казалось, что Сириус ревнует меня к Добби. Это было смешно, но было. С моей безграничной любовью к Северусу, который любил меня не меньше, Сириус смирился, а вот Добби его знатно доставал. Под воспоминания, улыбаясь, я разобрал волосы и заплёл их в тугую косу прямо в мокром виде. Если их сейчас высушить, то они превратятся в такую копну, что я с ними не совладаю. Вдруг подумалось, что если мой партнёр сумеет мне помогать с моими волосами, за это я буду любить его отдельным пунктом.