Брачный ритуал

Чёртов манипулятор! Я ругал про себя Тома всеми непотребными словами, которые только смог вспомнить. Сириус мной бы гордился. Он иногда заворачивал такие словесные конструкции, что я краснел, а Северус бледнел и отрабатывал на нём сарказм, не используя ни одного бранного слова. Мне страшно нравилось, как Сев умел выразить свой негатив, не опускаясь до обсценной лексики, но стоило признать, что она давала выход пару. Только такой идеальный человек, как Северус, мог контролировать себя даже в моменты наивысшего эмоционального накала. Желудок требовал еды, не удовлетворившись небольшим куском булочки. Поэтому я отнёс книгу в комнату, а потом пошёл на кухню. Эльфы встретили меня радостно, как старого друга, и накормили от пуза. Картофельный салат, суп с фрикадельками, большой кусок яблочного пирога с шариком ванильного мороженного. Я так наелся, что брёл в комнату как пьяный, еле волоча ноги, и жалел, что нельзя лечь вон в том симпатичном кресле в холле или на той козетке, стоящей в нише. Дошёл до покоев я только на силе воли. Крайне неприлично было бы уснуть в чужом доме в случайном месте.

***

Утром я встал неожиданно рано и поэтому пошёл на пробежку, воткнув в уши кружевную, подвижную, воодушевляющую музыку Брамса. На полянке с полюбившимся пнём сидел Том. Он с удовольствием оценил мой взмыленный вид, пройдясь неторопливым взглядом от щиколоток до прилипших ко лбу волос, а потом встал в дуэльную стойку и вежливо кивнул, приглашая к дуэли. Я подумал, что это неплохой способ выплеснуть скопившееся на него раздражение. Эмоционировал по его поводу я до сих пор. В наушниках в этот момент заиграл Вивальди «Времена года». Дуэль под эту музыку будет интересна. Тем более что Том всё равно заклинания произносил невербально, слух мне не понадобится, только интуиция и зрение. Я поклонился в ответ, давая безмолвное согласие, и дуэль началась. Через полчаса я лежал на земле, бурно дыша, и вспоминал кадры из дуэли под музыку. Вышло как в кино, куда меня несколько раз водила мама. Что я могу сказать относительно магической дуэли с Томом. Это было… впечатляюще. Если раньше Долохов был моим кумиром, то теперь я резко перестроил маршрут. Том дышал магией, жил ей, был ей. Ни одного лишнего движения, ни одного ненужного жеста. Это было завораживающе красиво, и я жалел, что не могу посмотреть на творимое волшебство со стороны. «Разогрел» Том меня, бомбардируя простенькими заклинаниями школьной программы, но они шли одно за другим и были такой силы, что я успевал только вертеться. Когда же пошли связки, я ушёл в глухую оборону, не успевая творить свои, лишь вертелся, подпрыгивал, откатывался, приседал. Правда простенькое «Акцио» позволило присунуть Тому под ноги камень, о который он споткнулся, но, даже падая, он метнул в меня, расслабившегося от полученной передышки, элементарный Ступефай, и теперь мы оба «отдыхали» на земле. Том отменил Ступефай и подошёл ко мне, прихрамывая, протянул руку. Я поднялся, опираясь на неё, и вытащил наушники. Весь бой занял всего пару десятков минут, если судить по проигрываемому треку. Хотя в субъективном течении времени казалось, что был долгим. — Знаешь, тебе ещё учиться и учиться, но тем не менее ты второй раз уводишь наш бой в ничью. Последний раз я оказывался в такой ситуации, когда мне было пятнадцать и моим противником был взрослый маг. У тебя удивительное чувство боя. И физическая подготовка. Да, ты наглядно показал, что каким бы умелым мастером боя не был маг, но пренебрегать физическим развитием не стоит. — Начнёшь бегать по утрам? — ухмыльнулся я, утирая лицо от пота. — Нет, конечно. Просто учту это в технике боя. Да и потом, ты единственный маг, который владеет такой специфической техникой. Спасибо за дуэль, я получил истинное удовольствие. — И тебе спасибо. — Мир? — Том всё не выпускал мою руку. — Мир. — Я могу поцеловать тебя? — Тёмный впервые спросил меня, и я, удивившись, среагировал неожиданно даже для самого себя, воскликнув: — Я весь потный и пыльный! — то есть я не послал его, не отказал, а меня беспокоило, что ему будет неприятно. — Только это тебя смущает? — спросил Том вкрадчиво. Он прекрасно понял мою спонтанную, а значит истинную реакцию. — Ты знаешь, что ты чёртов манипулятор? — вдруг сдался я. Я устал, и мне вдруг захотелось припасть к этому завораживающему источнику магии. — Прекрасно. Я ещё подлец, скользкий змей, тиран, Тёмный Лорд и много всяких лестных эпитетов, — мурлыкнул Том, а потом дёрнул меня за руку на себя. Вот прям такого: мокрого, грязного, ошарашенного и смущённого его действиями. И впился в меня губами. Самое ужасное, что меня почему-то завело, что Том мной не брезгует. Возможно, во мне ещё кипел адреналин боя, но я понял, что не просто отвечаю на поцелуй, но и вплёл руки в чудесные волосы Тома, вжимаясь всем телом. Пришёл в себя я, когда Том укусил меня за губу. Я открыл глаза и увидел расслабленное лицо Тома близко-близко. На виске бешено билась жилка. К мокрой коже прилипла тёмная прядь волос. А в живот упирался стояк. Я убрал руки из волос Тома и надавил ему на грудь. Он сразу отпустил меня. Между нашими губами потянулась ниточка слюны. Том с зацелованными губами выглядел как грех. Мерлин, что я делаю? Развернувшись, я резко стартанул от греха подальше. Такими темпами я скоро окажусь в его постели с гостеприимно раздвинутыми ногами. Демон! В холле я буквально налетел на Люциуса Малфоя. Он дежурит тут, что ли? — Прошу прощения! — сбивчиво произнёс я, стараясь отстраниться от прилипчивого лорда. Тот хмыкнул и с явным наслаждением втянул воздух. Тонкие ноздри затрепетали. Да они тут все извращенцы! Малфой хмыкнул и отпустил моё предплечье, за которое придержал меня от падения. — Сегодня бал, мистер Поттер. Я загляну к вам через несколько часов, мне надо видеть ваш костюм и мантию. Я кивнул и быстро двинулся по коридору, желая уйти от липких взглядов и откровенных прикосновений. Быстро приняв душ, я пошёл на завтрак. Тренировка и дуэль опустошили меня и физически, и магически, так что тело и ядро требовали подпитки. На завтрак пришёл и Хэм, но я лишь кивнул ему и продолжил молча поедать омлет и жареные овощи. К кофе я, правда, подобрел и уточнил, будет ли он на балу. — Конечно. Я же не могу всё время пользоваться своим привилегированным положением. Разве что не обязан быть там с начала до самого конца. Ты уже не сердишься? — Это не то чувство, что я испытываю, Хэм. Да и не то место, где это стоит обсуждать, — кивнул я Хэму на Драко, совершенно явно прислушивающемуся к нашему разговору. — Ты не против, если я загляну к тебе после завтрака? Я пожал плечами. Хэм меня понял и свернул разговор. Том традиционно на завтраках не присутствовал, и я сейчас был этому как никогда рад. После завтрака мы сразу пошли ко мне. Я закопался в шкафу, выуживая свою парадную мантию, сорочку, туфли, костюм. Надо ещё достать фибулы, которыми мантия крепится к воротнику, но они у меня в браслете. Светить его Хэму, который сидел у меня на кровати и листал книгу Гонта, я не хотел. Когда я взъерошенный вылез из шкафа и развесил вещи на плечиках, чтобы привести их в порядок, Хэм спросил: — Так что же за чувство ты испытываешь, Гарри? — Я негодую. Порядочно закончить одни отношения, чтобы начать другие. — Я готов их закончить. — Хэм, ты будто не слышал меня тогда. Я же сказал, что не заинтересован в отношениях ни с тобой, ни с кем-либо ещё на данный момент. — Это не помешало тебе сегодня целоваться с Томом, — сказал он спокойно. Я резко развернулся. Хэм сидел на моей постели, подвернув одну ногу под себя, и смотрел на меня, слегка склонив голову на бок. — Вы отлично смотрелись на дуэли. Говорят, что как человек ведёт бой, таков он и в постели. Вы оба те ещё затейники. Они с Томом заморочили мне голову. Я даже посмотрел на свои руки, пытаясь осознать, не очередной ли это морок. Руки были как руки. Только дрожали слегка. — Знаешь что, Хэм, я не собираюсь участвовать в ваших играх и не хочу становиться объектом манипуляций. Я не знаю, зачем вы оба с Томом прицепились ко мне и в какие игры вы играете. Пусть это будет на вашей совести. А сейчас я хочу попросить тебя уйти. — Гарри! Я вовсе не злюсь. Я просто хочу понять, почему он, а не я? — Ни ты, ни он. Никто! Никто мне сейчас не нужен! Уходи! — кулаки помимо воли сжались, и я понял, что теряю над собой контроль. И ладно бы это моя бусорь не вовремя пробудилась и попёрла на свет. Но нет, мной просто играли, и я реагировал. Да, эмоционально, да, не очень умно, но до сих пор мной никто никогда не играл. Я чувствовал себя неуверенно и глупо, и это были отвратительные чувства. Мир перестал быть уютным и безопасным. Мама бы сказала, что я вышел из зоны комфорта. А папа бы просто разбил лицо этим игрокам. Так вот сейчас я как никогда был близок к своему отцу. Хэм отложил книгу и пошёл к дверям. У них обернулся и сказал: — Книгу можешь оставить себе. Это подарок. Возможно, так тебе будет проще простить меня.