(Не)чужие люди

      Гарри никогда не думал, что будет так переживать из-за чего-то столь незначительного, как ссора со слизеринкой. Пререкаться с Малфоем в коридоре совсем другое дело — это быстрая и безболезненная инъекция яда в организм, которая не оставляла следов, но Гроттер глубоко вцепилась острыми зубами в него и не хотела отпускать, пока он весь не наполнится чувством съедающей изнутри вины.       Он написал письмо Гермионе, чтобы убедиться в том, что он еще в своем уме и умеет складывать слова в предложения. Исписал три листа пространными рассуждениями, даже коротко упомянул Адвоката Дьявола, вставив в письмо слова, что сказала ему Гроттер: «Дьявол постоянно дает нам выбор».       Гермионе бы понравилось, ведь она жаловалась на то, что Рон пишет ей короткие письма, больше похожие на записки, которые он присылал ей в Хогвартсе.       Потом он купил кассету «Мой личный штат Айдахо», закрылся в комнате и смотрел его внимательно, иногда ставя на паузу, чтобы уткнуться носом в колени и подавить накатившее чувство безысходности, подступающее к горлу. Следом пошел и «Дракула».       С одной стороны, он прекрасно знал, что большинство его однокурсников — дети Пожирателей Смерти, приспешников Волан-де-Морта. Отцы некоторых сидят в Азкабане, а такие, как Люциус Малфой, скользкие ужи, сумели остаться на свободе. Гарри никогда не лез в это дело, сначала его не пускал отец, потом ему самому не хотелось ворошить эти старые события, от них всегда несло мертвечиной и чем-то скверным.       Отец всегда говорил, что Гарри следует держаться подальше от слизеринцев, потому что от них можно ожидать все, что угодно. В этом он уже убедился, Малфой со своей свитой то и дело отпускал всякие колкие замечания в их сторону, пару раз сдавал его учителям и, конечно, обзывал Гермиону грязнокровкой. Они чувствовали свою безнаказанность, поэтому могли себе такое позволить.       С другой стороны, разве Гарри и его друзья не были такими же? Только по другую сторону баррикад, выращенные в ненависти к временам Магической войны?       Но если подумать, ведь они всего лишь чьи-то дети. Гарри был уверен, он на своего отца совсем не похож, ему не хватает того врожденного обаяния, которым веяло от Джеймса Поттера. С Люциусом Малфоем Гарри не был знаком, видел его лишь издалека пару раз. Насколько Драко был на него похож? Гарри думал об этом днями и ночами, пытаясь докопаться до истины, сновал по магазинам, бездумно листая газеты и журналы.       Что можно сказать об отце Гроттер? Он был на плохом счету, по крайней мере, по мнению Аврората. Он оказался в ненужном месте в ненужное время, появился неожиданно и ниоткуда прямо в разгаре Первой Магической войны и не принял ничью сторону в самый важный момент. А после войны стал брататься с Малфоями. Для отца тут все было понятно, а Гарри лишь в общих чертах знал эту историю.       Была ли Гроттер похожа на своего отца? Его описывали как скользкого гада, скрывающегося от правосудия. Гроттер была скользкой в том плане, что не могла устаканиться в его голове. Он пытался собрать в голове ее образ, в пазл соединить все черты характера, что он уловил, но мысли разбегались. Она ставила его в тупик.       В итоге тернистый путь снова завел его в ловушку, вынуждающую взять магловские деньги из сейфа и отправиться в центр Лондона.       Гарри купил все, что ему потребовалось, потратив на это даже меньше, чем рассчитывал, поэтому у него осталось еще как минимум на две кружки кофе.       — Черный кофе, пожалуйста, — проговорил он, стоя снова у стойки.       Гроттер вынырнула из-под нее и взглянула на него смутным взглядом. На стол перед ней упала монета, и она сжала ее в руке. Гарри выжидающе посмотрел на нее.       — Конечно, сейчас, — проговорила она бесцветным тоном. На столе уже лежала другая книжка, Гарри украдкой взглянул на нее, отмечая яркий цветок на обложке, и тут же снова обратился к Гроттер, которая поставила кружку в кофемашину.       — Я… Я вообще-то не просто так пришел.       — Странно, — отчеканила она и взглянула на него нарочито вежливым взглядом, от которого у Гарри пошли мурашки по коже. Поэтому он нырнул рукой в задний карман джинс и протянул ей две слегка помятых бумажки.       Гроттер посмотрела на них, потом на Гарри. Их взгляды встретились, отчего у Гарри по позвоночнику прошелся заряд тока.       — Что это? — заторможенно спросила она.       — Билеты на «Жизнь прекрасна», сходи с кем-нибудь из друзей.       Гроттер коснулась пальцами билетов и притянула их к себе, потом перевела на него недоверчивый взгляд, будто бы не до конца веря в происходящее. Гарри исступленно кивнул под градом ее удивления и присел на краешек барного стула.       Из проигрывателя играли The Beatles.       Таня изучила билеты и покрутила их перед собой.       — Спасибо, — буркнула она. — Но я не могу их взять.       Гарри покосился на нее удивленным недоверчивым взглядом. Гроттер положила билеты на стойку и посмотрела на него в ответ. Поэтому он уткнулся в воротник ее рубашки взглядом, лишь бы не смотреть в ее глубокие глаза.       — Мне не с кем идти, все мои разъехались…       — Тогда пойдешь со мной? — вдруг спросил Гарри и сам поразился, как легко это у него получилось. Раньше он неделями ходил вокруг Чжоу и пытался предложить ей прогуляться, а сейчас… наверное, думал Гарри, дело было в том, что это совсем не свидание, а обычная прогулка. Даже не дружеская.       Ему просто нужно было с кем-то проводить время, чтобы не сойти с ума от одиночества. Хорошая отговорка, пригодится ему в суде.       — Ладно, — пожала она плечами. Это звучало то ли обреченно, то ли как одолжение, ни то, ни то не подходило для свидания и для Гарри почему-то стало очень важно, чтобы она, не дай бог, не подумала… — Только, если ты маньяк и собираешься изнасиловать меня и убить в темной подворотне…       — Тебя хрен убьешь.       — Или будешь называть меня нацисткой…       — Я и не называл, — Гарри уселся поудобнее, и Таня, наконец, отдала ему кружку с кофе. — И я не считаю тебя нацисткой вообще-то.       — Ну спасибо, барин, — фыркнула она. — Так, когда там сеанс?       — На следующей неделе, вроде, в твой выходной, этот фильм редко показывают, в основном Титаник, по несколько раз на дню.       Таня усмехнулась и присела напротив него. Гарри молча пил и прихлебывал, пытаясь не пялиться на нее, рассматривал стену за ее спиной, на которой теперь висели плакаты со странными абстракциями и еще парочку с музыкальными группами, там переходили дорогу «битлы» и неотрывно смотрели на него Queen.       Гроттер сидела в теплом свитере, из-под которого торчала клетчатая рубашка. Лето выдалось холодным — сам Гарри кутался в теплые кофты, потому что в одной футболке было холодно. Сквозняк и сейчас забрался к нему под футболку, касаясь прохладой кожи, и Поттер почувствовал некое беспокойство в животе.

***

      — Куда мы? — Гарри шел за Таней, которая уверенно шагала по улице. Она указала длинным прямым носом вперед. Он цокнул языком и закатил глаза: это ее движение ему ни о чем не говорило.       Они шли по проспекту, лавируя между толпами людей. Был самый пик движения, когда лондонцы вылезали из офисов в обеденный перерыв. А Таня шла очень уверенно, держась руками за лямки своего рюкзака.       — Да ты можешь хоть намекнуть или это какой-то сюрприз? — усмехнулся Гарри, откидывая рукой челку со лба. Таня повернула к нему голову и вздернула брови, слегка замедляя шаг.       — Слушай, ты сам навязался, так что помолчи, — шикнула она так, что он еле услышал её сквозь гул улицы. Гарри с ней был не согласен, совсем он не навязывался, просто шлялся по Косому переулку в день ее выходного и встретил ее у «Дырявого котла». Мерлин, подумал Гарри, кажется, сама судьба хотела, чтобы он каждый день испытывал себя на прочность этой слизеринской девчонкой.       И вот сейчас он тащился за ней непонятно куда от скуки.       Таня, наконец, свернула с проспекта в какой-то проулок, и Гарри нырнул за ней. Это была узкая улочка между двумя кирпичными старыми зданиями. Они прошли мимо мусорных баков и оказались в маленьком дворике, в котором располагалось несколько туннелей, ведущих в другие дворы, и магазинчик с ярко-желтой вывеской, на которой красными буквами краской было выведено «У Пабло».       Таня обернулась к Гарри, мотнула головой в сторону магазина.       — Может, на улице подождешь? — когда она махнула головой, ее рыжие кудри подскочили в воздухе. Гарри вздернулся и усмехнулся уголком губ.       — Ну уж нет.       Таня закатила глаза. Она прошагала к магазинчику и дернула на себя хлипкую дверь. Гарри зашел вслед за ней и оказался в душном тесном полутемном помещении, в которое поступал, кажется, только через маленькое окошко свет, освещая многочисленные полки и коробки, заполненные конвертами с пластинками.       Гарри затормозил у двери и оперся на нее спиной, следя за Гроттер, которая прошла по узкому проходу, который заворачивал за стеллажи.       — Пабло? — позвала она, упираясь рукой в полки. Гарри задрал голову к лампочке, свисающей с потолка. Весь этот магазин вообще плохо сочетался с образом тех мест, которые посещали слизеринцы.       Но Гроттер и так ставила его в тупик раз за разом, отчего шестеренки в его голове крутились с удвоенной силой, заставляя Гарри осмысливать любое слово и движение, будто бы он совсем сумасшедший.       А Гарри не был сумасшедшим, ему просто было скучно.       — О la mia anima! — послышался громкий голос из глубины магазина, и к ним вышел сухой низкий мужчина в щегольском пиджаке, растопырив руки в разные стороны. — Я ждал-ждал!       Он подошел и по-свойски обнял Гроттер, даже слегка оторвав от земли. Таня неловко поджала губы, наверняка чувствуя смущение, а Гарри постарался тактично отвести взгляд, теперь думая о том, легкая ли она…       — Помнишь, я звонила… ? — начала она, но Пабло прервал ее, взмахнув рукой.       — Все помню, la mia anima, — воскликнул он и перевел взгляд на Гарри, и тот кивнул. — О что это за giovane germoglio? Танечка, твой il prescelto?       Гарри нахмурился, пытаясь понять, что он сказал и звучало ли это как оскорбление, но по изменившемуся кислому выражению лица Гроттер, он понял, что Пабло произнес что-то достаточно абсурдное.       — Не важно, — буркнула она и обернулась к полкам.       — Я Гарри, — Поттер шагнул вперед и подал Пабло руку. У того оказалась твердая уверенная хватка, он вцепился в руку Гарри и потряс её. — Очень приятно.       — И мне, mio caro, — улыбнулся он и, кажется, Гарри увидел все тридцать два его белых зуба, а в его черных глазах светилась какая-то искренняя радость от знакомства. — Buona scelta, anima mia, — проговорил Пабло, поворачивая голову к Тане. Та снова закатила глаза. Неужели, думал Гарри, она понимает, что он говорит, а он сам даже не может понять, что за язык…       — Так что там с моим заказом, Пабло? — напомнила Гроттер, сжимая в руке лямку своего рюкзака, и поджала губы. Она была в широких спортивных шортах, заправленной в них белой футболке, в черных высоких кедах и все еще очень напоминала мальчика-скейтера.              — Все готово, моя дорогая, — Пабло, наконец, оторвался от Гарри и скрылся в проходе за занавеской в яркий красный цветочек. Теперь Гроттер изучала полки, проводила пальцами по торчащим конвертами. Та полка, что ее заинтересовала была отмечена табличкой «70-s».              — Там еще у входа в красной коробке Боуи, которого ты, кажется, еще не брала, погляди, — услышали они голос Пабло, потом шаги по лестнице. Таня обернулась и обнаружила прямо возле Гарри красную коробку и подошла.       Она скользнула по конвертам пальцами и стала их перебирать, а Гарри, как завороженный, следил за ней, и все ему сейчас казалось нереальным.       — Чего вылупился? — буркнула она и слегка подалась вперед. Гарри отмер, понимая, что комната погрузила его в странное состояние транса, в котором загорелая кожа Гроттер казалась совсем оранжевой.       Гроттер вытащила из коробки квадратный конверт с большим лицом Дэвида Боуи, и Гарри ухмыльнулся. Глаза ее быстро бегали по обратной стороне. Музыка, играющая на фоне убаюкивала, и вся обстановка создавала спокойствие внутри помещения.       — Да так, — протянул он. — Мне тоже нравится Дэвид Боуи. Особенно «Ziggy Stardust».       Она цокнула языком и достала конверт с пластинкой с этим альбомом.       — Странно, — проговорила она, тихо держа конверт за кончики и вертя его. — Сомневалась, что у тебя есть вкус, — фыркнула она. Гарри закатил глаза.       — Какая же ты все-таки стерва, Гроттер, — буркнул он. Она подняла к нему глаза и открыла рот, чтобы что-то сказать, как тут же из-за занавески показался Пабло.       — Милуетесь, colombe? — проговорил он улыбаясь. Таня отшагнула и прижала к груди пластинку. Взгляд ее теперь был прикован к тому, что Пабло нес в руках. — Вот, моя дорогая, то, что ты просила! Невероятная красота и целый конвертик, для тебя все самое лучшее.       — Это в подарок, — проговорила Таня и взяла у него из рук ярко желтый квадрат. Гарри встал на носочки, пытаясь разглядеть, что за пластинка была в ее руках.       — Для того твоего друга, la mia bella? Того пижончика? — спросил Пабло, облокачиваясь на покачивающуюся полку с коробками. — Как он там?       Таня поджала губы, и коротко обернулась к Гарри.              — Плохо, поэтому его нужно как-то порадовать, — она облизнула сухие губы. — Я еще и вот эту возьму, — она протянула Пабло «The Rise and Fall of Ziggy Stardust and the Spiders from Mars» Боуи. Гарри почувствовал, как у него сжимается желудок, и он задержал дыхание, чтобы не улыбнуться по-глупому. — Сколько с меня?       — Надеюсь, ты магловскими принесла, а то мне опять тащится в Гринготтс, — Гарри удивленно приподнял брови на эти слова. — Одно мученье, эти ужасные носатые halfling не считают меня за человека, хотя сами… прошу прощения, la mia anima, восемьдесят фунтов.       Гроттер залезла в рюкзак и достала из кошелька купюры.       — Задержал бы тебя поболтать, да вижу, что сейчас ты занята другим… — Пабло зашел за так называемую кассу, собранную из коробок для фруктов. Таня облокотилась на нее так, что Гарри не видел ее лица, хотя предполагал, что Гроттер закатила глаза.              Когда они вышли из магазина, распрощавшись с Пабло, Гарри вдохнул полной грудью свежий воздух улицы. А Таня задержалась у двери. Он обернулся и вдруг увидел светящиеся глаза и теплое и окутывающее нежностью выражение ее лица, с которым она смотрела на эти конверты.       И у Гарри засосало под ложечкой. Он тяжело сглотнул, ловя себя на проскочившей стыдливой мысли в голове, что на него бы она никогда так не взглянула, с глупой счастливой улыбкой, что даже долбаные куски непонятного винила для нее значат больше, чем он.              Хотя, почему он удивлен.       Гарри отвернулся и сжал кулаки. Плохой идеей было увязываться за ней сегодня, он и так слишком близко подобрался к ней, вот уже и мысли всякие лезут в голову. Это неправильно хотеть ей нравиться, ведь ему просто было скучно, а она так удачно попадалась под руку, всегда готовая к словесной перепалке.       — Пойдем? — произнесла она из-за спины, указывая на проход в стене. Гарри взглянул на нее, и их взгляды на мгновение встретились, отчего его сердце пробило разрядом тока.       Проход закрывала яркая занавеска с красными цветами на темно-зеленом фоне, которую Гроттер ловко отодвинула, и Гарри с удивлением обнаружил за ней шумный коридор Косой аллеи.       — Этот Пабло — волшебник? — спросил он, шагая вслед за ней из магловского закоулка прямиком в волшебный мир.       — Сквиб, — отозвалась Таня, оглядываясь. Гарри нахмурился, пытаясь смотреть куда угодно, но только не на ее спину. — Его семья живет в Ирландии, а он остался тут вот, — она указала на квадратные конверты взглядом. — Торгует пластинками, ни у кого в Лондоне нет такой коллекции.       Гарри кивнул, хотя, кажется, совсем прослушал ее, потому что пялился на ее губы.       — Отлично, — шепнул он тихо, и закатил глаза. Кажется, у него начали плавиться мозги.              — Да, и правда отлично, — отозвалась она. Гарри оглянулся, толпы волшебников наполняли улицу, и он вспомнил — сегодня суббота. Самое время отправиться за покупками. Он сглотнул, возможно, здесь гуляет кто-то знакомый, у него по спине поползли мурашки.              Гарри накинул на голову капюшон и поспешил за Таней, которая затормозила у какого-то магазина, в котором он, приблизившись, узнал магазин «Все для квиддича». Он выжидающе глянул на Гроттер, которую, кажется, совсем не смущала возможность встретить тут ее дружков, когда они вот так прогуливаются тут, как… да не важно как, главное, что прогуливаются.       Гарри перевел взгляд на витрину, через стекло которой Таня смотрела на новый экспонат — Молния-97. Самая новая и свежая модель из представленных на рынке метел. Гарри даже с удивлением задержал дыхание, до этого ее можно было заказать только по каталогу под заказ.       — Зайдем, потрогаем? — пробормотала Таня, кажется, воодушевление в ней еще прибавилось, и теперь ее грудь вздымалась высоко, а щеки пылали. Гарри кивнул, и они быстро взлетели по ступенькам и вошли в помещение.       — Здравствуйте, могу вам что-то подсказать? — показался из-за прилавка уже не молодой, но очень гибкий мужчина с седыми волосами. Гроттер машинально качнула головой. — Хотите взглянуть на Молнию? У нас большой ажиотаж вокруг нее, — продавец указал на толпу вокруг стенда с метлой.              — Да, — кивнула Таня. — Можно узнать, сколько она будет стоить с персональной подгонкой. Интересно, насколько разнятся цены с каталогом.       Гарри чуть не присвистнул. Гроттер проигнорировала это и подошла к кассе.       — Посмотрите сюда, молодая леди, все вместе обойдется в четыреста галеонов, но зато доставка быстрее, у нас налажены связи с производителем, и возможна примерка…       — Только не говори, что ты собралась покупать Молнию, — фыркнул Гарри, когда они протискивались между толпой подростков. Таня обернулась к нему и вздернула бровь.       — А ты думаешь, для чего я батрачу в этой кофейне? — она вернулась к метле, коснулась ее черного древка тонкими пальцами и словно обожглась об нее.       — Я думал… — начал Гарри. — Что твоя семья может ее себе позволить.       — Конечно, может, — фыркнула Таня. Поттер чуть не закатил глаза, он знал, что слизеринцы буквально купаются в своих богатствах, кажется, у Малфоя дома точно есть бассейн с галеонами. Поэтому так странно, что Гроттер работала, как обычный подросток. — Но в этом нет ничего интересного.       — Боже, — фыркнул он. Таня приподняла брови и снова коснулась метлы, обхватывая рукой.       — Я могу прийти и сказать отцу, как сильно я ее хочу, а я, действительно, хочу, это же самые лучшие характеристики для охотников, которые когда-либо существовали, и она была бы у меня в руках на следующий день, — проговорила она. — Но я хочу чтобы все гриффиндорцы, которые будут шептаться у меня за спиной, что мне папенька ее купил, кусали локти, узнав, что я купила метлу сама.       Гарри цокнул языком и тоже положил руку на чёрное древко. Он провел пальцами вниз и вверх, и вдруг их руки соприкоснулись, и у Гарри от этого прикосновения онемели пальцы.              Еще хоть одна минута, проведенная с ней, и у него все внутренности начнут разлагаться. Она взглянула на него, но он отвернулся к витрине, почувствовав, как кровь внутри почти закипела. И вдруг его сердце ухнуло, как только он увидел на улице перед магазином Кормака, Дина и Симуса, которые направлялись в магазин «Все для квиддича».       Гарри оглянулся к ней и резко рванул вниз. Таня только лишь успела пискнуть, когда они спрятались за постамент, на котором стояла новая Молния. Когда он, наконец, повернулся к ней, она раздраженно цокнула и закатила глаза.       — Чего? — произнесла она. Гарри мотнул головой в сторону двери, над которой радостно зазвенел колокольчик, и в магазин зашли трое парней. Танины губы изогнулись в злобной ухмылке, слава богу, Гарри крепко держал ее за запястье, чтобы она не вытворила ничего. Они спрятались за толпой детей, и он судорожно наблюдал, как три пары кроссовок прошли совсем близко.       Таня приподняла глаза и тяжело сглотнула, на миг ее взгляд слегка похолодел, и рука схватила её за плечо.       — Пора мне, — шикнула она, пытаясь вырваться. Но Гарри дернул ее обратно, и она недовольно изогнула бровь. — Что скажут твои дружки, когда увидят нас тут…       — Вместе, — добавил он тоже шепотом.       — Ничего такая машинка! — услышали они голос Кормака. — Вот бы оседлать ее…       Таня прыснула и подавила смешок в кулаке. Гарри поджал губы, понимая, что она в открытую смеется над его друзьями, а он сейчас от них прячется в приступе стыда за то, что общается с ней. Но ведь это не так, они не друзья, не приятели, но уже и не заклятые враги, а сейчас они прижались друг к другу, пытаясь сжаться до состояния атома, чтобы гриффиндорцы их не заметили.              — Позови этого дядьку, нужно спросить про новые каталоги! — Симус махнул рукой Дину, и они обернулись в ту сторону, где прятались Гарри и Таня. — А, или вон они!       Гарри приподнял голову и понял, что они сидят у витрины с каталогами. Таня зажмурилась, задерживая дыхание. Теперь она была похожа на испуганную птицу, втянув шею в плечи.       Шаги приближались.       — Бежим, — шепнул одними губами и рванул ее к себе. Они гуськом отбежали в сторону двери и под странный взгляд продавца рванули к двери. Гарри толкнул ее в дверь и она дернула ручку.       Они выбежали наружу, и она засмеялась, прижимаясь к стене. Гарри тоже засмеялся, останавливаясь рядом. Гроттер затянула его за угол, и Гарри поддался, и только тогда ему прилетела мысль, что он мог просто встать и выйти на встречу своим школьным друзьям, но ему даже в голову не пришло бросить ее там одну.       — Такая себе у вас дружба, у гриффиндорцев, — цокнула она. Таня шла впереди, слегка повернув к нему голову. Гарри закатил глаза, на ее губах все еще зиждилась улыбка.       — А у вас? — фыркнул он. Таня обернулась и пошла спиной. — Встреть мы в магазине Малфоя, что бы ты сделала?       Она улыбнулась и пожала плечами. Её глаза сверкнули чем-то загадочным, отчего у Гарри внезапно растянулась похожая довольная улыбка на лице. Что было бы, если бы Драко Малфой узнал, что его лучшая подруга гуляет с ненавистным Поттером? У него бы блондинистые патлы встали дыбом.              Да и ее улыбка грела душу, так что даже прохладным вечером ему под толстовку закралось тепло. Гарри поймал эту мысль и с остервенением прогнал из головы, чувствуя, как это странное тепло разливается по телу, течет по венам, задерживается в узлах, прогревая их, и, достигая кончиков пальцев, выходит через поры.       Его передернуло.       В молчании они дошли до кофейни, Гарри то и дело поглядывал на часы, следя за минутной стрелкой, приближавшейся к шести. Ему пора, ему уже, черт возьми, давно пора, и нужно было валить еще до того, как его тело привязалось к ней толстыми плотными путами.       — М-м-м, — протянула она, когда они остановились у витрины соседнего от кофейни магазина. — Когда кино?              Гарри на миг открыл рот, но дыхание его сбилось. Кино, подумал он, он же позвал ее в кино. Сердце забилось чаще, и он еле выдавил из себя:       — Во вторник.       Таня кивнула, крепче прижала к себе пакет с пластинками и посмотрела на него исподлобья. Теперь каждый ее взгляд вызывал в нем странные сомнения, он искал в них подвох, какой-то смысл, какое-то объяснение происходящему, ведь неужели только он чувствует это?       — Тогда увидимся, надеюсь, нам не придется опять убегать от твоих дружков, — сказала она и заправила за ухо волосы. Гарри кивнул, все слова будто бы испарились из головы.       — Увидимся, — буркнул он, покачиваясь с пятки на носок.       — Таня! — вдруг послышался громкий и немного писклявый голос. Гарри вздрогнул, отрываясь от своих мыслей. В дверях кофейни стояла пожилая женщина низкого роста, с ужасно сложной прической, поблескивающей лаком, и яркими красными губами, выделяющимися на стареющем лице.       Гроттер тоже вздрогнула. Она резко обернулась.       — Здрасьте, — Таня махнула рукой женщине. — Не ждала вас сегодня.       — А когда ты меня ждешь, дорогуша, была бы твоя воля, глаза бы твои меня не видели, старуху! — усмехнулась та, опираясь на дверной косяк. — Это хорошо, что ты вернулась, у Энни как раз очередные проблемы с кофемашиной…       За ее спиной показалась еще одна девушка, высокая и худощавая, ее длинные черные волосы были собраны в аккуратную петлю на голове, а два разноцветных глаза глядели грозно.              — Я же просила не называть меня Энни! — шикнула она, а потом перевела взгляд вперед. — Ой, у Гроттерши хахаль появился, как чудесно, — усмехнулась она, потирая ладони.       — Да я вот тоже заметила, — женщина обернулась к Эни и подмигнула. — Что за милейший юноша?       — Да так.       — Друг.       Таня и Гарри произнесли это одновременно, и Гарри вышел вперед, закрывая ее покрасневшее лицо от двух дам. Он подошел к женщине, которая участливо подала ему руку.       — Очень приятно, миссис, я Гарри, — он галантно прикоснулся к ее сухой ладони губами. Он представлял сейчас лицо Гроттер, наверное, шестеренки в ее голове крутятся с удвоенной силой. Но пусть помучается, ему даже было приятно ставить ее в неловкое положение…              — Миссис Шихман, — улыбнулась женщина, расплываясь в улыбке. — Саманта Шихман.       — Энн, — девушка с разными глаза подала ему большую ладонь.       — Таких джентельменов и не осталось, Гарри, зайдешь на чашечку кофе? — проговорила миссис Шихман, указывая на дверь. — Я на правах хозяйки приглашаю, а то тебя в дверях Таня, наверное, держит…       — Нет, что вы, — Гарри обернулся к Гроттер, которая разглядывала вывеску. — У вас очень хорошее заведение.       — Заведение! — Энн приподняла палец и прыснула. — А пацанчик не промах…       За его спиной послышались шаги, и Гроттер поравнялась с ним.       — Ему уже пора, да? — она выразительно взглянула на него. Гарри кивнул. — Увидимся, Поттер, по-ка, — проговорила она по слогам, и тут-то Гарри понял, что ему, действительно, пора.       — До встречи.