(Не)чужие люди

      Гарри взмахнул рукой и подозвал к себе летящую сову. Та, сделав небольшой круг над ним, приземлилась ему на руку. В клюве было два плотных письма: одно на имя Рональда Уизли, другое предназначалось Джиневре Уизли.       Гарри аккуратно вытащил из клюва птицы письма и погладил ту по голове. Это была птица по имени Стрелка и принадлежала она чете Уизли, дом которых стоял посреди поля в деревушке Оттери-Сент-Кэчпоул.       Гарри отпустил птицу и пошел дальше по протоптанной тропинке, пока перед его глазами, наконец, не предстала Нора во всей ее красе. Гарри заспешил быстрее к высокому многоярусному дому, который, кажется, не заваливался набок только благодаря волшебству.       Гарри быстро накинул на себя Мантию-невидимку и проник сквозь защитный купол, который впускал только своих. Он шел тихо, наблюдая за тем, как в саду дерутся гномы и как над обеденным столом, что вынесли на природу, порхают бабочки. Гарри понял, что вся семья Уизли сейчас в сборе, приехали даже Билл и Флер, которая всегда привлекала бабочек, ну и Рона, конечно, тоже привлекала.       Гарри поднялся по скрипучим ступеням и постучался. Было еще достаточно рано, но в доме уже слышались возня и громкие переговоры.       — Мы кого-то ждем? — услышал он голос миссис Уизли, а потом скорые шаги. — Кто там?       — Почта! — огласил Гарри, и дверь тут же отворилась. Перед ним стояла невысокая грузная женщина в платке. Она прижала руки к груди. — Гарри! Мой мальчик, как давно мы тебя не видели, — пропела женщина и тут же обняла его так крепко, что у Гарри заскрипели ребра. — Рон! Рон! Сейчас же спускайся!       По скрипучей винтовой лестнице спустился высокий рыжий патлатый парень и, оглянувшись, слегка приоткрыл рот.       — Привет, — коротко проговорил Гарри, сжимая в руках письма.       — Привет, — Рон почесал затылок и неуверенно подошел ближе.       — Гарри! — вдруг по перилам скатилась девушка в цветастом сарафане и двумя длинными рыжими косами. — Какая встреча! — она впорхнула в его объятия и обхватила шею так крепко, что Гарри стало неловко. — Я уж думала, вы совсем не собираетесь мириться, — шепнула она ему заговорщицки на ухо. От нее пахло чем-то ягодно-цветочным, а карие глаза искрились чертиками. Джинни была достаточно симпатичной, и Гарри даже думал… думал еще в школе про то, что можно позвать ее гулять, но теперь он лишь коротко кивнул, быстро убрав руки.       — Ну как видишь, — ответил ей Гарри и протянул письмо.       — О! А что, Хогвартс сократил штаб сов и нанял детишек разносить почту? — Фред облокотился на косяк двери, ведущей на кухню. За ним маячил и Джордж.       — Очень смешно, — скривился Гарри.       — Здравствуй, Гарри, — Билл вышел из крайней двери, которая открыла вид на гараж, где хранился «Фордик» голубого цвета. Они пожали друг другу руку.       — Гарри, проходи, мой дорогой, мы как раз сегодня все собрались дома на годовщину Билла и Флер! Сегодня же ровно год, как мой старший сын женился, представляешь! Целый год!       — Да, я с подарком! — Гарри указал на сверток, который держал под мышкой. Но взгляд его быстро скользнул к Рону. Тот опирался на стенку, засунув обе руки в карманы, и тоже смотрел на Гарри непрерывным взглядом.       — Так, все, — шепнула Джинни, разводя руки. — Расходимся все, им нужно уединиться…       Рон изобразил, будто бы дает сестре подзатыльник, и та, ловко увернувшись, подбежала к матери и протянула той свое письмо. Они быстро стали его распечатывать, и миссис Уизли задумчиво произнесла:       — Да-а-а, потребуется достаточно новых принадлежностей для твоих профильных предметов, доченька, слава Мерлину, что осталось только вас с Рональдом выпустить.       — Купим мне новую мантию, мам, старая совсем никуда не годится!       Гарри проводил их взглядом и повернулся к Рону. Тот, переминаясь с ноги на ногу, шатался недалеко.       — Выйдем в сад? — спросил, наконец, Гарри, прерывая тишину. Рон резво кивнул, и Гарри шагнул за порог в душный воздух августовского утра.       — Прости, — буркнул Уизли, выходя следом. — Хуево получилось.       — Да ладно, — Гарри махнул головой.       — Нет, я должен был написать раньше, я думал об этом в Румынии и даже привез тебе всякой дребедени оттуда, ну, чтобы как-то загладить вину.       Гарри ухмыльнулся и приподнял голову. Друг был выше его, его рыжие волосы слегка трепал ветер. Они пошли по тропинке и вышли из калитки, направляясь к маленькому лесочку. Там Гарри и Рон впервые закурили вместе с близнецами.       — Как академия, кстати?       — Дерьмово, — кинул Гарри, оборачиваясь к нему. — Я в группе с Флинтом, прикинь, он полный долбоеб.       — Представляю, но мы хорошо его в прошлом «Кубке» сделали, он так ни одного сезона по квиддичу и не выиграл! Лох, — Рон толкнул Гарри в плечо. Поттер поднял палец вверх, а потом сделал вид, что стряхивает пыль с плеч.       — Ну так уровень! Мы их и в этом сезоне сделаем!       — Естественно, только жалко, что Алисия и Анджелина выпустились, — протянул Рон и плюхнулся на какое-то бревно. Гарри оперся на дерево, наблюдая как друг закуривает.              — Хочешь?       Гарри отрицательно покачал головой.       — Там проверяют? Ну типа чистый ты или нет?       — Проверяют, поэтому лучше почисти кровь перед поступлением, они и порошок найдут.       Рон скривился.       — Хуево, ну ничего, у нас еще годик будет с Кормаком, это ты у нас уже будешь с погонами, ебать, важный!       — А если нет?       — А если нет, то вместе на следующий год пойдем, ты нам чисто раскидаешь, что там нужно делать, так что мы поступим легко и просто! Слышал, Эрни тоже планирует туда идти, правда, он хочет в эти… в аналитики что ли. Хуйня, в общем, полная, не то, что аврорат.       — Да уж, — протянул Гарри, чувствуя сейчас то, чего боялся. На губах его остался вкус лжи, сладкой и приятной. Ему нравилось то, что друг смотрит на него вот так, без пренебрежения, не так как Гермиона, та скорее с опаской и недоверием. Может Гермиона догадывалась, что Гарри не чист, но Рон… Рон — другое дело, друг всегда относился к нему слишком хорошо.       — Останешься сегодня на обед, а то Джинни про тебя все уши прожужжала, прикинь, как помешанная, может, ты там что-то предпримешь? — спросил Рон, когда они уже шли из лесочка обратно. Рон жевал резинку со вкусом мяты. Гарри задумчиво пинал камни носком кед.       — Может, — проговорил он, чувствуя, как желудок сжимается. Раньше ему нравилось думать, что младшая сестра его друга влюблена в него, Чжоу мило ревновала, иногда не мило, а очень даже резво. Но сейчас ему не хотелось, чтобы Таня даже думала о Джинни.       — Ну там в школе позови ее в Хогсмид, — предложил Рон, открывая скрипучую калитку. — На Хэллоуин.       — А ты пригласи Гермиону, — в ответ кинул ему Гарри. Рон слегка затормозил и облизнул губы. — Что у вас там? Она вечно расстроена.       — Не знаю, вроде ничего, вы же оба кинули меня в начале лета, ну то есть в переносном смысле, она в этой Америке совсем далеко, — пробормотал Рон и почесал подбородок. — Слушай, в школе все наладится, все пойдет своим привычным чередом, и она перестанет так расстраиваться, я отвечаю, просто ей там и так несладко, рядом с Малфоем.       Гарри кивнул.       — Да, ты прав, в школе мы вернемся к нормальной жизни, на каникулах все вообще странно, — проговорил он понимая, что вместо «странно» нужно подобрать слово «необычно», «волнующе» и «прекрасно». Гарри сам не понял, но почему-то улыбнулся.       Он взглянул на двор Норы, там миссис Уизли хлопотала над столом, расставляла тарелки с блюдами. Рот у Гарри наполнился слюной, он вспомнил, как впервые оказался в Норе, ему тогда было двенадцать, вся семья сидела за этим же столом, и Гарри был так рад стать частью их праздника.       А сейчас он совсем другой, и Гарри с ужасом понял, что вся его жизнь стала расколота на две половины, возможно, равные, но все же такие разные. С одной стороны эта его прежняя жизнь: Уизли, Гермиона, родители, мечты стать аврором, симпатия к Джинни. А другая сторона — тихая комната в Косом переулке, там где никто его не видит, не видит его настоящих желаний, кроме Тани, кроме Тани, в которую он бессовестно сильно влюблен.       — Так, рассаживайтесь! Я несу утку, — скомандовала миссис Уизли детям, высыпавшим на поляну перед домом.       Фред и Джордж подхватили Гарри под руку и потащили к столу.       — Не сказал Ронни о том, что прогуливаешь академию, которую он спит и видит? — усмехнулся Джордж. Гарри кинул на них убивающий взгляд.       — Ладно-ладно, малыш Потти, мы ему тоже не сказали, мы все понимаем, а то он еще и расстроится пуще прежнего, мама отказалась покупать ему новую форму в этом году, ну ту новую коллекцию, что завезли в Косой… — воодушевленно проговорил Фред.       Гарри нахмурился.       — Короче, полный мрак, — протянул Джордж. Гарри плюхнулся на кресло рядом с ними. Рон сел по левую руку кидая убивающие взгляды на Джинни, которая увлеченно читала что-то с пергамента.       — Только попробуй, малявка, — шикнул он и показал ей кулак. Джинни засмеялась, запрокинув голову. — Я Томасу, конечно, доверяю, но не настолько…       — Ой-ой-ой, — фыркнула Джинни, складывая письмо несколько раз. — Там ничего такого нет, безобидные строчки.       — Тогда покажи, — заявил Рон. Джинни подсунула бумажку под тарелку и стукнула его по протянутой руке.       — Все тебе покажи, придурок, это конфиденциальная информация, у меня должна же быть хоть какая-то личная жизнь, — Джинни взглянула на Гарри, а тот сделал вид, что изучает узор на тарелках, которые видел уже миллион раз. — Гарри, как тебе новая Молния, ты трогал ее уже?       Гарри рассеяно взглянул на нее, пытаясь понять, кого же он трогал, вероятнее всего все-таки Молнию. Гарри кивнул.       — Да, заходил в магазин в Косом, неплохая модель, отлично подойдет для охотников, новые ускорители поставили, насколько я понял, — проговорил он.       — Не думал, чтобы взять? — спросил Рон. Гарри отрицательно покачал головой.       — Для ловцов бессмысленно брать, стабилизация та же, что и у старой модели, только куча денег на ветер, — сказал он. Рон понимающе покачал головой.       — Могу поспорить, что кто-то со Слизерина точно выпросит у родаков и будет хвастаться, — усмехнулся Рон, накладывая себе салат. Близнецы рядом уже вовсю уплетали картошку, которую принесла миссис Уизли и Флер. — Меня стошнит, если я только увижу Малфоя на этой метле…       — Хм, для ловцов она плоха, Гарри же сказал, а Малфой что-то все-таки смыслит в квиддиче, как думаете? — проговорила Джинни, накручивая на вилку капусту. — Он будет капитаном?       — Он староста, старосты никогда не бывают капитанами, — отозвался Рон.       — Кто тогда? — усмехнулась Джинни. — Гроттер?       — Она же девчонка, — фыркнул Рон. — Вряд ли, а ты Гарри, как думаешь?              Гарри попытался подобрать слова и облизнул губы.       — Я ничего не думаю, в любом случае, у нас самая сильная команда в школе, надеюсь, вы не подведете меня на отборочных! — улыбнулся он. Рон обхватил его за плечи, а Джинни лукаво ухмыльнулась и принялась есть салат, то и дело бросая на Гарри взгляды.

***

      Гарри аппарировал прямо на ее подоконник, а Гроттер, привыкшая к таким его появлениям, лишь лениво повернула к нему голову. За окном уже было темно. Гарри просидел в Норе весь день, играя с Роном, близнецами и Джинни в импровизированный квиддич на поляне за домом.       Гарри спрыгнул с подоконника, держа подмышкой бутылку огневиски, которые ему подарили близнецы.       Таня стояла посреди комнаты. А стена перед ней, вся обклеенная плакатами, была пустая. Таня держала перед собой квадратный лист, с которого на нее смотрели Битлз.       — Что делаешь?       — Меняю обстановку, — шепнула она, слегка прищуриваясь и выпрямляя руки, примеряя то, как плакат будет смотреться на стене. — Думаю, либо все это перевесить по-новому, либо оставить минимализм такой, сделать вид будто тут живет аскет…       — Минимализм тоже ничего, — кивнул Гарри, подходя к ней со спины и кладя подбородок ей на плечо. Таня слегка склонила голову и вдруг рванула вперед, прикладывая плакат к стене над изголовьем кровати.       — Как тебе? — спросила она, забираясь на кровать. Гарри усмехнулся.       — Чтобы, когда мы трахались, я смотрел на Джона и Пола, а не на тебя? — сказал он под ее грозным взглядом.       — Очень смешно, — она кинула плакат на кровать и присела на нее. — Ну они, конечно, красавчики, я тебя понимаю.       — Очень смешно, — спародировал он и присел рядом, ставя бутылку у себя в ногах. — Если выбирать из Пола, Джона и тебя, я все же выберу тебя. Я все-таки по девушкам       — Ну надо же! Вот это комплимент, — Таня хлопнула себя по коленке и оглянулась к пустой оштукатуренной белой стене. — Ладно, оставлю минимализм, все равно до отъезда остался месяц, поживу в аскетской обстановке, понаслаждаюсь крохами.       — Аскетам можно пить? — спросил Гарри указывая на бутылку взглядом. Таня тоже опустила глаза и улыбнулась.       — Аскетам — да, а вот мне — точно нет, — проговорила она. — В прошлый раз, когда я выпила, сходила с одним парнем на «Титаник», и ты не представляешь, чем все это кончилось.       — Жаркой ночью, — прошептал Гарри. Таня цокнула языком и закатила глаза. — Ах, если бы, ах, если бы. Но сейчас все и вправду может ей кончится, — он заговорщицки пихнул ее в бок. Таня игриво улыбнулась и повалилась на лежанку. Она была в легкой майке и широких мальчишеских шортах. Гарри погладил ее коленку, чувствуя умиротворение. Сегодняшний день и начался, и закончился так хорошо…       — Ладно, — махнула она рукой, когда его ладонь полозла по внутренней стороне ее бедра. — Наливай, так сказать, для храбрости, на посошок!       Гарри засмеялся и подскочил с места, направляясь к шкафу с посудой. Он достал оттуда два чистых прозрачных стакана и притянул к себе заклинанием бутылку. Таня уже разлеглась на лежанке и завела проигрыватель. Заиграл Дэвид Боуи. Гарри закачался в такт, пока добавлял в стаканы лед.       — Только немного, — шепнула она.       — Да, ты такая слабенькая, — уронил он. Таня запустила в него подушкой. — На правду, Гроттер, не обижаются.       Таня закатила глаза и сложила руки на груди, сверля его взглядом, пока он не протянул ей стакан.       — За что пьем? — спросил он.       — За любовь, конечно, — улыбнулась она. Они чокнулись, и каждый сделал несколько больших глотков. Гарри почувствовал, как виски опаляет небо, как струится по глотке, и кровь будто бы наполняет огнем. Он опустился рядом с Таней на лежанку и обнял ее.       Он не помнил, сколько они выпили тем вечером, не помнил, как она осталась без одежды, прикрытая лишь его ладонями. Но он помнил ее громкий смех, приглушенный шепот, опыляющий его ухо, мягкость бархатистой оливковой загорелой кожи. Он помнил, как она шепнула ему:       — Стена все-таки такая пустая, — и приподнялась на локтях. Её волосы поблескивали в темноте, она тщательно облизала губы и обернулась к нему. Гарри был сражен этой картиной, и прикоснулся губами к ее острому плечу. — Что сделать с ней?       Гарри оставил на ее косточке красный след и потянулся к своей палочке. Она смотрела на него из-под полуопущенных светлых ресниц, такая прекрасная натурщица художника, запутанная лишь в простыни. Гарри направил палочку на стену выводя на ней строчку размашистыми красными буквами:       «Мое сердце осталось здесь. Г.П».