***
Таня приземляется за парту рядом с Малфоем и ныряет под стол, доставая из сумки учебник и пергамент. В подземельях пахнет приятной и родной сыростью, а каменные плиты кажутся мягкими. — Последняя пара, и мы наконец свободны, — потягивается Гроттер, похрустывая косточками. Драко перевел на нее туманный взгляд от своего справочника. — Очнись, дядька-книжка! — она щелкает пальцами перед его лицом. — Чего? Я повторяю. Таня закатывает глаза. — Ты и так лучше всех знаешь эти долбаные зелья, — шикает она, оборачиваясь к дверям. Там на последних партах сидят гриффиндорцы. Таня сглатывает и оборачивается. Малфой, наконец, отодвигает от себя учебник и складывает руки на груди. До звонка остаются считанные минуты. — Сегодня вечеринка в Выручай-комнате, — бормочет он. — Тупая затея, после нее всегда полкурса в Больничном крыле валяется с отравлением всякой паленой водкой. — Да? — удивленно произносит Таня, кусая кончик пера, сама она в прошлом году на этой вечеринке не была, потому что вернулась в Хогвартс на два месяца позже из-за… семейных обстоятельств. — Слышала, что Блейз и Флинт тогда выпили на спор по литру огневиски, как у них глаза не выпали от этого? Малфой криво усмехается. — Я впихнул им безоар, — отвечает он. — Он отлично помогает от любой интоксикации, даже не пришлось мучать Помфри. Эти придурки сегодня еще больше напьются, главное, не пускать Блейза на танцпол, иначе все сразу поймут, где он прогуливал пары. Таня смеется. — Хотела бы я на это посмотреть, — шепчет она, наклоняясь ближе, в этот момент дверь распахивается, и в нее буквально черным вихрем врывается Снегг. Таня оглядывается на него, и губы ее искажаются в странной улыбке, даже от профессора сейчас не веет холодом, хотя весь его вид отчужденный и строгий. — Кто скажет мне, что нужно смешать, чтобы… — говорит Снегг, останавливаясь у доски и начиная выводить тему урока мелом. Как вдруг дверь снова отворяется. — Извините, — Грейнджер прижимает сумку к груди, топчется в дверях. — Я была у профессора Макгонагалл! — Минус десять очков Гриффиндору, мисс Грейнджер, — проговаривает Снегг, даже не оглядываясь на нее. — Меня не предупредили. Гермиона сжимает тонкие губы и быстрыми шагами преодолевает расстояние до свободного места около Пенелопы с Когтеврана. Она быстро садится и достает такой же справочник, как у Драко — зеленый с золотым тиснением. У них обоих листы были исписаны тонким убористым почерком. Таня прикусывает губу, все-таки между отличниками всегда много общего, как бы они этого не отрицали, как минимум странные взгляды на прически. Она улыбается своим мыслям, как вдруг снова слышится стук, и она оборачивается. Скоро начнет болеть шея. — Извините, — Нотт поправляет челку. Снегг кидает на него быстрый взгляд и указывает головой в сторону парт. У Малфоя на губах проскакивает легкая улыбка. Снегг и вправду относился даже слишком терпимо к просчетам слизеринцев, даже слишком непростительно. Явно подыгрывал им, так что гриффиндорцам было чему позавидовать. На задних рядах слышится недовольный ропот. — Тишина! — говорит Снегг, возвращаясь к доске. — Повторяю вопрос, что потребуется для изготовления телепатического зелья… Поттер? Таня переводит взгляд с усаживающегося за парту за ними Нотта на Гарри, который перестает раскачиваться на стуле и горбится. — Кристалл мысли, кровь единорога и мушрумы, — отвечает он, поднимая неуверенный взгляд вверх и мгновенно натыкаясь на Танин. Её окатывает волной холодного пота, будто бы прямо сейчас ее уличили в каком-то преступлении. Снегг молчит. — Тогда кто мне объяснит, почему же это зелье находится в списке трехсот запрещенных, кто-нибудь из тех, кто собирается поступать в академию? — профессор ехидно приподнимает бровь. Повисла пауза, Таня грызла кончик пера, а Малфой лениво перелистывал страницы. — Единорогов запрещено убивать, — проговорил Гарри. — По третьему статуту о магических существах. И Снейп снова молчит. — Поттер собирается в академию, — Малфой наклоняется к Тане, понижая голос. Гроттер пытается сделать бесстрастное лицо. — Но я слышал, что отец уже в этом году засунул его в курсы Аврората, но он провалился, сразу чувствуется, что страна будет под надежной защитой таких кадров! Они одновременно прыскают. И Таня пытается поскорее отвести взгляд, чтобы Малфой не видел блеск ее глаз. — На сегодняшнем уроке мы с вами начнем еще глубже постигать глубины разума с помощью зелий, в этом году вся программа будет посвящена эфирам, связанным с человеческим сознанием, мы научимся обманывать, или, наоборот, выуживать правду не только с помощью сыворотки, поймем, как можно создать ложные воспоминания. Таня прикусывает щеку изнутри. Это было бы замечательно создать ложные воспоминания о лете, чтобы врать получалось лучше, а то ее рассказы о скучных одиноких вечерах могли вызвать сомнение. Она слегка наклоняется вперед, облокачиваясь на стол. — С этого самого урока вы начинаете работать над зельем противоречия, рецепт его вы видите на доске, а комментарии с более подробным объяснением сможете найти в учебнике, — Снегг окидывает взглядом класс. — В этом семестре вы сварите ровно три зелья, на каждый примерно у вас уйдет от месяца, а оценка за каждый будет влиять на оценку в табеле. В общей сложности за год вы сварите десять зелий, каждое из которых может встретиться вам на ЖАБА. Приступайте. Тогда слышится звук открывающихся стульев, и все принимаются подготавливать свои котлы к приготовлению зелья. Таня лениво встает и подходит к своему котлу, встав между Ноттом и Малфоем. — Ладно, — шепчет она им. — Мы хотя бы умеем читать в отличие от некоторых. Парни тихо прыскают. Малфой перелистывает страницы своего справочника. — Не понимаю, зачем ты все еще ходишь на эти уроки, — спрашивает он. Таня пожимает плечами, опираясь руками на котел, чувствуя его тяжелую чугунную энергию. — Отец сказал, что нужно ходить на что-то, чтобы в табеле было хотя бы пять оценок, — отвечает она. — А зельеварение у меня, вроде как, в крови. — Мне бы такую кровь, Гроттерша, — шепчет Нотт с большими глазами, изучая комментарии. — Тут точно на английском все написано? Кажется, что это какие-то руны… — В университете мы и сложнее варили, — усмехается Малфой. — Ой, — цокает Тео. — В отличие от некоторых я все лето провалялся в закрытом, мать твою, реабилитационном центре, где меня выпускали разок в день прогуляться по росе, там уже точно мне было не до зелий. — А я все лето варила кофе, — бурчит Таня. — Это вам не всякую отраву в котле мешать… Они втроем тяжело вздыхают. Слышится грохот — Эрни уронил свой котел. Таня закатывает глаза и отправляется к шкафу за нужными ингредиентами, на этот раз она снова решает положиться на свое Гроттеровское чутье, не зря ее отец — один из лучших зельеваров в мире и преподает алхимию в университете. Весь урок она тщательно нарезает машрумы, чтобы высушить их до нужной кондиции и впоследствии замочить в крови. Логики, конечно, в зельях было достаточно мало, а в ее пребывании в этом кабинете еще меньше. После Хогвартса она планировала заключить контракт с какой-нибудь более-менее приличной командой и летать в ней спокойно, играть в первенствах Англии и не думать о чем-то вроде университета, куда так рвался Малфой. Драко, кажется, даже во сне видит себя на кафедре у Леопольда Гроттера. На протяжении полутора часов ей пришлось слушать глупый смех гриффиндорцев и стараться не поднимать голову каждый раз, когда в шорохах можно было различить голос Гарри. То и дело, оказываясь возле стеллажа, она кидала на него мимолетный взгляд, на серьезное нахмуренное лицо. Грейнджер все время что-то ему нашептывала, будто бы рот у нее и вовсе не закрывался. И везде ее преследовал этот шепот, поэтому Таня радуется, когда, наконец, звенит звонок, и голоса утихают. Снегг указывает палочкой на написанную на доске домашнюю работу: изучить в справочнике Гарнера за 1806 год все свойства атраментума, который они должны были использовать в зелье и выписать те, что будут влиять на ход реакции. Таня вздыхает: хоть бы получить «удовлетворительно»! Она закидывает учебник в сумку, накрывая котел крышкой. Малфой быстрыми шагами подходит к Снеггу со своим учебником, что-то ему наговаривая на ухо, пока шумные ученики выходят из кабинета, кидая громкое: «Досыдания». Таня оглядывается на Нотта. — Я встречу Пэнси с нумерологии, она неважно себя чувствовала, — говорит Тео, поправляя полы мантии. — Что случилось? — уточняет Таня, дожидаясь Драко, который вместе со Снеггом скрылся в кабинете. Она проводит их взглядом. — Она не хочет ходить на нумерологию, — отвечает Нотт с легкой усмешкой. — Она не в ладах с цифрами в отличие от букв. Ну вот и завелась, в общем… как обычно накрутила себя, ну ты знаешь Пэнс… — Знаю, — кивает Таня, заламывая руки. По большому счету, никому из их компании эта учеба не сдалась, Малфой знал так много поверх программы, что Таня его боялась. Пэнс и Нотт, кажется, и не делали ничего, кроме постоянного синтеза песен и мелодий. А Блейз родился артистом, которому совсем не сдались все эти науки. В общем погорелый театр, а не выпускной курс… — Я дождусь Малфоя, и мы найдем вас, — кидает она Нотту, когда тот был уже в дверях. Таня в пустом кабинете опирается руками на свой ковер, прислушиваясь к голосам Малфоя и Снегга. Как вдруг слышит краем уха какой-то шорох и поворачивает голову в ту сторону, может, опять привидений занесло в подземелья… — Хей, я тут, — шепот опаляет ее ухо. Таня дергается слегка, отступая назад и натыкаясь спиной на что-то плотное и твердое. — Тише, это я! — Поттер, ты что больной? — шепчет она невольно, узнавая его по голосу, чувствуя как его руки скользят под ее мантию. — Где ты, я не вижу тебя… — Но чувствуешь же? — усмехается он. Таня дергается и пытается сбросить его руки. Но он крепко сжимает ее бок, отчего у Тани темнеет в глазах. — Я в мантии-невидимке, все хорошо. — Нихрена не хорошо, — говорит она тихо, чувствуя как его вторая рука скользит вниз, вытаскивая рубашку из ее брюк. — Малфой и Снегг прямо в соседней комнате! — Они же не увидят меня, — его губы вдруг касаются ее шеи и Гроттер покрывается мурашками. Он дотрагивается до ее голой кожи живота, и у Гроттер начинает сосать под ложечкой одновременно с чувством странной нахлынувшей страсти. Она слышит тихий разговор Малфоя и Снегга, но при это чувствует теплую ладонь у себя в брюках. Гарри касается ее половых губ, раздвигая их пальцами и проникая в нее средним. — Поттер, ты идиот, — шепчет она, опуская голову и прикрывая глаза. — Я рассчитывал услышать что-то вроде: «О-о-о, ты так хорош», — усмехается он. Таня прикусывает губу, пытаясь не мычать от удовольствия. Она слегка сгибает ногу и приподнимает ее, чтобы дать ему больше пространства. Его пальцы ловко ласкают ее, пока он прикусывает ее ухо, потом зализывая укус. Таня запрокидывает голову, укладывая ее ему на плечо, хватаясь руками за его предплечья. С закрытыми глазами это напоминает обычный петтинг, поэтому она легонько подается вперед бедрами, ощущая, как он постепенно ускоряется и движения его становятся рваными и даже жесткими. Миг, и ее накрывает крышесносный оргазм, размывая перед ней противоположную стену со стеллажами. У нее трясутся ноги, а Гроттер ладонью машинально закрывает рот, приглушая победный стон. Только сильные руки Гарри удерживали ее в стоячем положении. Его рука выскальзывает из ее брюк, и Таня наваливается всем телом на котел, который скользит по полу, но Гроттер слишком далека от реального мира. Она пытается выровняться, как вдруг дверь каморки отворяется, и из нее выходят Снегг и Малфой. — Я вас понял, профессор, — говорит Драко, а Таня слышит лишь тихие удаляющиеся шаги и поднимает глаза на лучшего друга. — Меня ждешь? — Тебя, — кивает она, закрываясь мантией. — Пойдем?***
— Не парься, Гроттерша, — проговаривает Пэнси, пытаясь перекричать громкую музыку. — Мы сейчас бухнем парочку стаканчиков эльфийского, тебе в голову молодость ударит, и мы оторвемся! Таня идет за ней, виляя между людьми, которых, казалось, как килек в бочке в этой Выручай-комнате. И когда она только поймет, что не хватает места, и станет больше в размерах? Гроттер держалась за руку с Пэнси, чтобы не потерять ее в толпе — подруга была маленькой, хоть и в ярком красном платье мини с пышной складчатой юбочкой. Таня бы не рискнула в таком появляться на вечеринках, сама она натянула самую большую из своих возможных футболок и накинула поверх рубашку, чтобы уж точно прикрыть зад. Они, наконец, добрались до барной стойки, за которой стоял когтевранец Майкл Корнер и о чем-то громко разговаривал с толпой спортсменов. Таня облокотилась на стойку, пока Пэнси, перегнувшись через нее, изучала ассортимент напитков. — Негусто, — фыркнула она. — Эй ты, патлатый! — она щелкнула пальцами, пытаясь привлечь внимание Корнера. — Есть у тебя что-нибудь, отчего потом изо рта блевотиной не будет вонять? Таня усмехнулась, переводя взгляд с подруги слегка дальше, на спортсменов, которые обнимались со своими банками пива. — Паркинсон, у тебя не из-за моих напитков воняет, — фыркнул Майкл. — Эльфийское вино есть, за шесть. — За сколько? — возмутилась Пэнси. — За вот эту вот мочу шесть? Ты ебанулся, Корнер, в край, надо было со своим приходить. — Раз такая умная, то надо было, — пожал тот плечами. — Ладно, дай нам бутылку белой, — Пэнс протянула ему два галеона за бутылку водки. — Мы ее с соком смешаем, зайдет на ура! — она протянула Тане бутылку. Таня принялась ее разглядывать попутно, слушая разговоры спортсменов. — Я тебе говорю, чувак, — Уизли хлопает Дина Томаса по плечу. — Надо действовать быстро и без промедления, иначе всех хорошеньких разберут и потом будешь в Хогсмид бегать к мадам Розетте. — Ты, Рон, на других свои тайные фантазии не проецируй! — усмехается Поттер, прикасаясь губами к банке с пивом и поднимая взгляд вверх, наверняка замечая Таню на другом конце стойки. — Да пошел ты, придурок! — насмешливо вскрикивает Уизли и толкает Гарри в плечо. — Я даю дельные советы, основываясь на своем богатом жизненном опыте! — Да-да-да! — смеется Гарри. Таня наблюдает за ним краем глаза, пока Пэнси мешает в стакане водку с апельсиновым соком. Та делает это старательно и попутно шепчет какие-то заклинания, ну, ведьма она и на пьянке ведьма. — Я вам говорю, — произносит Рон чуть громче, так, что и Пэнси слегка поворачивает голову в их сторону. — У девушек все по-другому, у них все завязано на эмоциях, секс уж тем более, потому надо такую плотную связь с ними устанавливать, чтобы просто снять напряжение, нам ведь эти чувства вообще не сдались, да, парни? — Боже, — бормочет Пэнси, морщась. — Уизли, ты в очередной раз доказываешь, что неандертальцы не вымерли, возвращайся в свою пещеру, — усмехается она, и отпивает из стакана. Таня улыбнулась. — Ну да, Паркинсон, действительно вышла ошибочка, — проговаривает Рон, выступая вперед. А Таня видит только легкую усмешку, исказившую губы Гарри у него за спиной. — Какие разговоры могут быть о чувствах, когда ты шлюха? Пэнси вздыхает и поднимает руку, будто бы говорит тост. — Но исключения лишь подтверждают правила, — усмехается Уизли, оглядываясь на спортсменов. Таня смотрит поверх их голов, замечая в толпе голову Малфоя. — Уизли, если тебе не дают девушки, которые тебе нравятся, то проблема в тебе, а не в девушках, — шепчет она, расталкивая их и направляясь прямиком к Драко, и тянет за собой Пэнси. — Звучит как тост, — улыбается Пэнси и снова отпивает водки с соком. — Круто мы их, конченых! Таня оглядывается на Паркинсон, которая за всю жизнь спала, кажется, только лишь с Ноттом, пытается понять с какого потолка спортсмены когда-то на пятом курсе решили, что она шлюха. — Малфой! — она приподняла руку, обращая его внимание на себя. Драко обернулся, и Таня увидела рядом с ним Нотта, а вот и островок трезвости во всем этом океане пьянства.***
Малфой оглядывается — толпы танцующих тел, будто зомбированных, двигаются на танцполе, видимо, под действием электрических разрядов. Иначе, Драко не мог понять, почему же они будто бы бьются в конвульсиях. Вдруг около стены он замечает Тео, который сверлит взглядом танцпол, держа в руках стакан с тыквенным соком. По крайней мере, Малфой надеется, что там лишь сок. Нотт отрывается от стены и идет прямиком через толпу. Драко поджимает губы, окидывая взглядом толпу, пытаясь понять, кому пришло в голову позвать сюда и пятикурсников на этот раз. Он быстро, словно коршун, рассматривает лица, пытаясь различить в них бледное маленькое личико, которое здесь он не должен видеть. Но вдруг у одной из стоек он видит ее в черном комбинезоне, кто вообще носит комбинезоны? Драко порывается вперед, пытаясь растолкать толпу. Он хватает ее за локоть. — Я же сказал тебе оставаться в подземельях, — шипит он ей на ухо. Астория дергается и разворачивается к нему. Она улыбается и кладет руку ему на плечо. — Надо было дверь запирать, дорогой, — ухмыляется она, и ее подружка тоже вслед. — Такая попойка раз в год бывает, а нас в кои-то веки стали считать за людей, дай насладиться! Она легонько толкает его в плечо. Малфой прикрывает глаза на мгновение, чтобы подобрать хоть какое-то слово. — Не отходи от нее, — сказал он ее подружке. Астория закатывает глаза. — И никаких гриффиндорцев, тут уже все пьяные, может произойти все… Астория вдруг поднимает перед ним руку и указывает взглядом на палец. — Кольца нет, Малфой, так что расслабься и иди потанцуй, — шепчет она. Драко тяжело вздыхает, Гринграсс обхватывает себя руками. — Я могу сама за себя постоять. — Когда… — начинает Драко, но она снова прерывает его одним движением руки. — Тихо, — она прикладывает палец к его губам. — Пойди лучше вытащи Нотта из притона, иначе он снова засосет его, — Астория приподнимает подбородок и указывает вперед. Драко оборачивается. Нотт стоит у стола, по которому уже пустили дорожки с порошком. — Бл… Черт, — ругается он. — Кольца нет, Астория, но договор у наших родителей есть, и если с тобой что-то случится, я прибью тебя. — Дорогой, — усмехается она. Но Драко уже спешит от нее в другую сторону, и Гринграсс лишь ехидно смотрит на свою подружку. — Я же говорю, он у меня душечка, даже когда пытается все контролировать… — Что, Нотт? Требуются снова твои услуги, дорогой, наш бизнес загнивает, как видишь, без таких ценных клиентов. Выглядишь, конечно, дерьмово, так что могу сделать скидочку, как постоянному клиенту! — Драко слышит голос Кормака, у него сводит челюсть. — Нахуй иди, Маклагген, — кидает он, хватая Нотта, которого будто бы пригвоздило к земле. Он уперся взглядом в стол с разложенными на нем пакетиками. — Приди в себя! — Малфой, кажется ты позабыл, чем сам баловался, — Кормак сжимает между двумя пальцами пакетик, лежа на диване. — Как твой папаша взглянет на то, что его сын наркоман? А твой, Нотт? У Тео на скулах начинают играть жевалки. Он сглатывает и вдруг улыбается. — Мой уже взглянул, и я вылечился, Маклагген, а тебя увы никто не отправит в дорогую клинику, и ты сдохнешь рано или поздно от передоза в туалете, и все твои гребанные дружки следом, — говорит он. Малфой все еще сжимает его плечо, будто бы пытаясь сдержать Нотта, будто тот так и желает кинуться к столу… Но Тео не желает, отчего Драко облегченно выдыхает. — Спасибо, — бурчит Нотт тихо, когда они отходят от Кормака, который лишь глупо ржет им вслед, видимо уже был под порошком. Малфой пропускает его благодарность мимо ушей, замечая в толпе Таню и Пэнси. Последняя виляет бедрами в такт мелодии и хлещет водку с соком. — Доброго вечера, молодые люди! — Блейз налетает на них со спины. — Монтгомери притащил такую вкусную шипучку, а в башку дает будто водка, я вам отвечаю! — За что отвечаешь? — улыбается Таня, приблизившись к ним. Она отбирает у Пэнси бутылку и ставит ее на столик рядом с ними. — Отвечаю, Гроттер, что мы сегодня с тобой отлично повеселимся! Давай, хлебни немного беленькой, и пойдем танцевать! — Как под такое можно танцевать? — фыркает Нотт, прикладывая стакан с соком к губам. Его глаза взбудораженно бегают по залу, и Драко то и дело смотрит на него. — Я думал, от чего меня стошнит быстрее, от музыки, этих пошлых пятикурсниц-гриффиндорок или от того, что отовсюду пахнет блевотиной… — Вот-вот, — кивает Пэнси. — А я говорила, что пахнет чье-то… — Фу-у-у-у, — протягивает Блейз. — Какие вы мерзкие и скучные снобы, да, музыка, конечно, такая, будто бы кто-то напердел в микрофон, но когда ты под градусом… — Как видишь, под градусом тут пока что только вы с Пэнси, — отвечает Таня, указывая на подругу пальцем. Та раскачивалась из стороны в сторону и поглядывала на Нотта. — А мне здесь совсем не нравится. — Ой, ладно, тухните тут дальше, вонючки, а я побежал, найду Миллисент, вот мы с ней оторвемся! — Блейз смывается. Драко провожает его взглядом. Потом смотрит на Пэнси, та все еще сверлит взглядом Тео. — Кажется, — Малфой наклоняется к Тане. — Кому-то нужно уединиться, — он указывает взглядом на этих двоих. Гроттер улыбается и кивает. — Кажется, я вообще хочу свалить с этой вечеринки, — отвечает он, пока они растворяются в толпе. Драко кивает. — Тут все обнюханные, пьяные, и меня подташнивает. — Так вот почему воняет блевотиной, похоже, кто-то уже не выдержал. Они смеются. Таня оглядывается. Она обхватывает себя руками, и весь ее вид говорит о том, как ей здесь неуютно. Драко тоже неуютно, но он привык, к тому же кому-то придется тащить пьяного Блейза в гостиную. — Принести тебе что-нибудь? — спрашивает Драко. Она рассеянно кивает. — Сейчас найдем что-то приличное выпить и свалим отсюда, — кидает он. Таня поднимает на него глаза и прищуривается. — Обещаю. — Я отойду в туалет, — шепчет она. — Возьми мне вина. И смывается. Драко провожает ее взглядом и снова оказывается в гуще толпы.***
В Выручай-комнате душно. Рядом с ним покачивается Джинни, попивая из своего стакана вино. Или не вино, если честно, ему плевать. А вот Джинни то и дело кидает на него озабоченные взгляды, поэтому, когда между ними, наконец, протискивается Рон, Гарри расслабляет спину. — Погнали с нами в туалет, у Кормака есть пару штучек для нас. Джинни громко цокает языком и хмурится. В сущности ничего она не может им сказать, иначе Рон снова начнет говорить о том, что она совсем ничего не понимает в веселье, ведь чтобы расслабиться им нужно всего парочку граммов. Гарри отрицательно мотает головой. — Ну как знаешь, я все равно тебе возьму, вдруг образумишься. «Образумишься» — не самое подходящее слово. Скорее тут подойдет: «Поддашься постыдному увлечению». Рон возвращается минут через десять, а за ним вся дружная компания «Расширенный зрачок». Джинни тут же принимается флиртовать с Дином Томасом, а Гарри лениво облокачивается рядом с опьяненным Роном. — Ничего так, да? — шепчет Уизли. — Видел девчонок с Пуффендуя, ну этих, что теперь шестой курс? Гарри кивает, он изгибается так, что смотрит на Рона боковым зрением. Тот трет ладони. Рон, конечно, по уши влюблен в Гермиону, но все равно замечает каких-то там пуффендуек. Таня правильно заметила, что дело в нем, в его нерешительности сделать первый шаг. Гарри же кажется, что друг теряет слишком много, прячась от своих чувств. Гарри самому кажется, что если перед ним сейчас начнет раздеваться девушка, то он даже и не заметит. Только, если это будет не Таня. А если это будет она, ему придется делать вид, что ему все равно. — Девчонки вообще всегда лучше, когда ты под кайфом, — фыркает Эрни. Рон усмехается. — Да ты просто педик, — смеется Зак. Гарри топит улыбку в бокале. — Кстати, как думаете будет у кого-то в этом сезоне новая «Молния»? — Я видел, что у Гроттер, — встревает Дин, отрываясь на мгновение от Джинни. — Наверняка ей папаша прикупил новенькую игрушку, — заключает Кормак, потягивая пиво из банки. — Она же еще и капитан, слышали новость? Девчонка впервые за двенадцать лет капитан команды Слизерина по квиддичу! — Они ее сожрут, — замечает Рон. Парни смеются, Гарри тоже пытается. — Но вообще зад у нее, что надо, — Кормак приподнимает подбородок и снова прихлебывает пиво. Гарри вдруг озаряет мысль, что если бы Гроттер это услышала, она бы разбила свой стакан и порезалась бы осколками. — У этой чокнутой? — восклицает Дин. Гарри облизывает губы. — Слышали, что она Рону сказала? — Да уж, в душ захочется сходить сразу, — Кормак приходит в себя. — Еще член откусит, — смеется Рон. И Гарри тоже смеется, но это скорее нервный смех, смешанный с жуткой паранойей. — Сучка фригидная. У Гарри на мгновение сердце пропускает удар, а к горлу подступает рвота. Рон протягивает ему пакетик. Гарри подхватывает его указательным и средним пальцами. Он подносит его к глазам и несколько мгновений изучает белый с желтоватым оттенком порошок. — Скоро приду, — кидает он парням. Все наверняка думают, что он отлучится пустить дорожку. Но он заходит в первый попавшийся туалет и ждет ровно минуту, косясь на часы, пока она не заходит следом. — Ты тоже нюхаешь? Вопросы с порога это, видимо, их конек. Гарри поворачивается к ней и окидывает взглядом. Она в обтягивающих леггинсах, большой футболке на пару размеров больше, завязанной на талии в узел, и в клетчатой рубашке, будто бы она только ограбила секонд-хэнд. — Не то чтобы, — отвечает он медленно. И Таня ему не верит, он видит это в ее прищуре. — Не часто, даже очень редко, почти никогда. — Прекращай, — шепчет она судорожно и подходит к нему. Гарри упирается в унитаз и шлепается на его крышку. Таня стоит над ним, сложив руки на плечах. — На Слизерине все нюхают, даже первогодки, — отшучивается он, но взгляд у нее на удивление стальной и не теплеет. — Чего ты завелась так? Это ерунда. — Ерунда, — шепчет она и поворачивает голову, чтобы не смотреть на него. — Не понимаю, зачем я вообще пришла сюда… Все здесь уже под порошком, а меня тошнит… Гарри протягивает к ней руку и тянет к себе, но она остается на своем месте. И что-то внутри него начинает скручиваться в тугой узел. Её челюсти плотно сомкнуты, и, если уж быть честным, он никогда ее такой не видел. Летом их разговоры никогда не заходили в такую плоскость. Это Гарри сейчас понимает, что тогда они были катастрофически далеко от реальности, будто плыли на большом облаке, высоко-высоко над землей, на которой происходили всякие ужасные катастрофы… — Я знаю, что случилось с Ноттом в прошлом году, — произносит он тихо. Таня опускает к нему глаза. — Прости. Она сгорбливается и теперь уже поддается и падает к нему на колени. Это «прости» эхом отдается у него в голове, и он утыкается в ее ухо лбом. — Твои долбанные дружки даже не понимают, к чему это ведет, им только в кайф подсаживать на это всю школу, — проговаривает она раздраженно. Гарри кивает, хотя мог бы начать спорить о том, что никто к чертям не знает, к чему приведет их порошок. Но он гладит ее по спине. — Давай мы не будем про них говорить? — произносит он устало. Таня кивает и поджимает губы. — Есть закурить? У Гарри есть, и он тянется в задний карман и достает из него пачку сигарет, а следом за ней из кармана выпадает и пакетик. Таня ловит его взглядом и моргает. Она тянется к нему рукой, берет его в руки и вертит перед глазами, а потом резко отбрасывает. — Он чуть не умер у меня на глазах, мы могли не успеть вызвать подмогу, и он бы там и захлебнулся собственной пеной изо рта. Гарри сглатывает. — Прости, — снова повторяет он, хотя по сути его вины в том, что случилось с Ноттом не было, он лет с 14 нюхал. Таня достает из его ладони пачку сигарет и закуривает. Она слезает с его коленей и опускается на пол, да и Гарри не готов сейчас заниматься сексом. Он садится рядом и в усталости кладет голову ей на плечо. — Дерьмово день заканчивается, правда? — спрашивает она вдруг. — Да уж, — заключает он. — Но начался он очень даже хорошо, и продолжился… Она ухмыляется и выпускает дым. Кажется, он раньше и не видел, чтобы она курила. Все в комнате в Косом переулке было по-другому. И только она маленький островок спокойствия, спасательный круг, за который он резво и живо хватается. — Ты знаешь, как я к тебе отношусь? — Пожалуй, лучше, чем следовало бы, — усмехается она. Гарри просовывает руку между ней и стеной и обнимает. Таня протягивает ему сигарету, и Гарри обхватывает ее губами и затягивается. Он наклоняется и выпускает дым ей в полуоткрытый рот. — Нет, пожалуй, в самый раз, — шепчет он и целует ее.