Silly boy

— Мистер Цеппели, прошу Вас… — опять заныл бедный Роберт, неуклюже двигая коленями, пытаясь избавить их от ненужного груза, но это не принесло ему абсолютно никаких результатов. Он пробовал помочь себе руками, но те ослабли почти так же сильно, как и ноги, да вдобавок почему-то сильно болели, — м-мистер Цеппели, хватит, пожалуйста! Я, я не могу, я очень устал! Зачем… З-зачем Вы третесь об меня своими… своей… — Глупый мальчик, сам не понимает, от какого удовольствия отказывается, — улыбающийся ехидной улыбкой мужчина каким-то образом смог толкнуть Роберта так, что тот оказался на лавке уже в лежачем положении, а его сильные, но такие ослабевшие сейчас ноги тоже на нее переместил. При этом Цеппели не слезал с него, но с колен переместился чуть повыше, трясь своей задницей уже о лобок Спидвагона, наслаждаясь его горячим теплом, — успокойся, дорогуша, просто расслабься, а я все сделаю сам, раз уж ты так стесняешься, — ласково пообещал барон, наклоняясь прямо к уху блондина, а потом вкрадчиво и медленно провел языком по нежному месту за мочкой, зная, насколько это место чувствительное. — Ох… — Спидвагон в очередной раз охнул и прикрыл глаза, будоражась и даже немного пугаясь при мысли о том, насколько же его тело стало чувствительным после оргазма. Только лишь от малейшего прикосновения языка Цеппели по его телу шла довольно крупная дрожь, и становилось все жарче. Также, на улице стало еще темнее, зажглись дорожные фонари, на что пока никто не обратил внимание. Уилл почувствовал, как по его груди вниз по всему телу ползет приятное ощущение, очень сладкое и горячее, постепенно лишь усиливающееся от звуков, которые издает Роберт. У него у самого начало что-то твердеть между ног, а его щеки покрылись розоватым румянцем. Он еще пару раз медленно провел языком за его ухом, получая удовольствия с того, как нервно он дышит и постанывает под ним, как его широкая грудь поднимается и опускается. Спидвагон в свою очередь понял, что слабеет лишь больше, его и без того обессиленное после оргазма тело тает еще быстрее от горячих ласок Цеппели. Он продолжал беспомощно ерзать, но сопротивляться уже перестал, ведь осознал, что отнюдь не против этого. Да и смысла на сопротивления никакого нет, ведь Уилл в любом случае добьется своего. Он положил руки на талию возбужденного барона и прижал его к себе только ближе, пока тот целовал и облизывал его уши и щёки. — Так бы сразу, dolcezza, — улыбнулся голубоглазый, поглаживая руки друга на своей талии, — скажешь, если тебе будет слишком холодно. Хотя, думаю, до такого не дойдет, — он хитро прищурился и улыбнулся лишь шире, — хорошо? — Хорошо… Но, если мимо нас кто-то пройдет, э-это будет Ваша вина, — твердо заявил сероглазый, за что тут же получил сильный укус за шею, — А-А-АЙ! Л-ладно, ладно, молчу. — Вот и славно, — Цеппели все продолжал улыбаться и решил, что может уже и снять другие элементы одежды с Роберта, дабы поласкать его в еще нетронутых местах. Тут только Уилл заметил, вернее, обратил на это сильное внимание, что бледная, хоть и немного розоватая от мороза шея Роберта абсолютно голая и ничем не прикрытая, без какого-либо шарфа. Блондин нервно сглотнул, заметив, с каким интересом рассматривают его беззащитную шею, и Цеппели любопытно наблюдал, как двигается его кадык. — Нехорошо, солнышко, в такую морозную погоду — и с голой шейкой, — сладко заметил барон, последний раз глянув на красного донельзя партнера своими полуприкрытыми глазами, пылающими огнем и страстью, и, плавно склонившись к его шее, запечатлел глубокий поцелуй над правой ключицей. Спидвагон издал очередной довольный стон, закатил глаза, при этом по-прежнему чувствуя, как нетерпеливо Цеппели трётся о его уже намокший лобок своей попой. Это ощущение будоражило его настолько, что он понимал, что все бы отдал, лишь бы Уилл потерся о него подольше. Он еле сдерживался, чтобы не переместить свои руки чуть пониже, на то самое месте, которое тоже очень мечтал потрогать. Уилл же занимается спортом, наверняка, его задница упругая просто до невозможности. Даже несмотря на его возраст. Правда, думал Спидвагон об этом не особо часто — ему достаточно было хотя бы просто поцеловать Уилла, чтобы стать счастливее. Однако, именно сейчас все мысли его были как раз только о том, как же жаждит он пожмякать его задницу. — М-мистер Цеппели, Вы… Вы просто прекрасны, — тихо произнес он, усиливая свою хватку на талии мужчины, делая ее более сильной и страстной, более смелой, но не грубой или что-то вроде того. Барон сам закрыл глаза и расплылся в блаженной улыбке, получая неописуемое наслаждение с горячих вспотевших ладоней своего возлюбленного у себя на талии. Ему нравилась беспомощность Роберта и то, что он перестал сопротивляться, но самое главное — ему нравилось быть главным и доминировать. — Grazie, но ты еще прекраснее, — прошептал он в чужую шею, обжигая ее своим сбитым горячим дыханием, и продолжил оставлять на ней засосы и поцелуи. Горячие похотливые губы не пропустили ни одного места на шее Боба, уже вовсю стонущего и ёрзающего от такой приятной ласки, к которой не привыкла его «девственная» шея. Цеппели же в свою очередь тоже продолжал возбуждаться, все трясь и трясь о лобок Спидвагона, как обезумевший. Он впал в невероятный экстаз, когда почувствовал, как по-новому вставший и горячий член Роберта трется о его ягодицы, что прекрасно ощущалось даже несмотря на ткань дорогих и мягких, но сейчас таких ненужных белых брюк. Которые, кстати, Уиллу уже не терпелось снять, но он терпел, почему-то считая, что будет лучшим сделать это потом. Когда он возбудится еще больше. — Ох да… Еще, не останавливайтесь, — довольно промямлил блондин сквозь стоны, выгибая свою шею, дабы итальянец точно не упустил ни одного чувствительного места на ней. А тот и рад был просьбе не останавливаться, и к поцелуям и засосам решил уже подключить и сильные и страстные, но в то же время нежные и приятные укусы. Вскоре зацелованную и некогда бледную шею Спидвагона было не узнать — Цеппели всю её расцеловал, в порыве страсти оставив пару мокрых засосов уже на его ключицах. Отстранившись от шеи партнера, брюнет с любопытством посмотрел ему в лицо. Глаза Роберта были все так же прикрыты, точнее, закрыты уже полностью, ресницы дрожали, а щеки и уши из красных стали пунцовыми. Барон вновь улыбнулся и погладил его щеку подушечками пальцев. — Какой же ты милый, детка, — умиленно проворковал он прямо ему в ухо, начиная нетерпеливо расстегивать пуговицы на его плаще. — Что Вы делаете?.. — Спидвагон открыл глаза и вдруг вспотел по новой, чувствуя приятное тепло в своей груди, когда Цеппели нечаянно ее касался. — Хочу приласкать твое прекрасное тело, — ответил барон, наконец справившись с последней пуговицей, — ты же не против, надеюсь?.. — О нет, я вовсе не против, я только тысячу раз за, — с жаром ответил Роберт, дрожащими руками помогая себя раздеть, вернее, избавить от плаща, — н-но… Я по-прежнему волнуюсь, что мимо нас может кто-нибудь пройти… — он поднял голову и нервно оглянулся по сторонам. — Спидвагон, не волнуйся. Сейчас уже слишком поздно и темно, по улице никто не пройдет, — Цеппели заставил Спидвагона принять изначальное положение головы, слегка надавив на нее, — я ручаюсь тебе за это, так что успокойся уже. — Ладно… — Спидвагон опять замер и задержал дыхание, едва почувствовал, как барон снимает с него его плащ. Вспотевшее тело блондина окатила одновременно и легкая, но в то же время заметная прохлада, даже несмотря на то, что на нем был еще колючий свитер и тонкая майка. «Что ж, буду надеяться, что действительно никто не пройдет…» — Вот и умница, — Уилл ухмыльнулся и наклонился к губам партнера, нежно коснувшись их своими. Пытаясь собраться с мыслями, британец ответил поскорее на страстный поцелуй, стараясь целоваться как можно решительней и не выглядеть таким неопытным и глупым. Сам же Цеппели целовался до ужаса прекрасно и, главное, умело. Его губы, тонкие и упругие, словно бы были созданы для поцелуев, как и его длинный и шершавый язык, которым он сейчас так тщательно исследовал рот Спидвагона. Своей пятой точкой итальянец продолжал тереться о лобок и член мужчины, и его брюки уже давно испачкались в белых горячих выделениях. Свои же руки, до этого временно остановившиеся, он запустил под свитер и мокрую майку Роберта, страстно щупая его грудь и живот, вспотевшие донельзя, ощущая, как напрягается его шикарнейший пресс. Спидвагон вздрогнул и задышал тяжелее, прилагая новые усилия, дабы опять собраться с мыслями и не размякнуть от тройного удовольствия. Его тело, как и шея, недавно вся расцелованная, совсем не привыкло к таким горячим ласкам, от которых аж глаза закатывать хотелось и даже стонать. Британец начал что-то невнятно мямлить и постанывать в поцелуй, вновь кладя руки на талию Цеппели и сам начиная тереться своим причинном местом о его зад. Уилл тоже застонал и закатил глаза, углубляя свой поцелуй и продолжая ласкать разгоряченное тело Боба, одной рукой продолжая гладить его живот, а второй уже поигрываясь со словно бы окаменевшими сосками. Он сжимал их и медленно разжимал, иногда покручивая их между пальцами. Сероглазый начал дышать лишь тяжелее, понимая, что готов уже сцапать Цеппели. Будь у него побольше сил (ну и решимости бы для такого дела тоже не помешало бы), он бы уже давно зажал барона в лавку и первый приступил к основной части. Румянец на его щеках вскоре стал максимальной яркости и потому перестал усиливаться, но вот жар в самом лице лишь продолжал, отдаваясь новыми и новыми волнами. То же самое и с ушами, торчащих из-под съехавшего набок фиолетового котелка. Наконец Цеппели отстранился от Спидвагона, и между их губами возникла и тотчас лопнула тоненькая «ниточка» из слюны. — Я хочу тебя, хочу, — страстно прошептал голубоглазый прямо в ухо друга, вынимая одну руку из-под его одежды и начиная снимать брюки уже с себя. Те стали настолько тесными, что эту тесноту было не под силу вынести даже такому терпеливому человеку, как Уилл. Блондин решил помочь барону снять с себя брюки и протянул руки к ним, но Цеппели мягко по ним хлопнул и отстранил от себя. — Расслабься, дорогуша, у тебя же совсем недавно был оргазм, — заботливо напомнил он, наконец снимая с себя брюки. Точнее, так же слегка приспуская их с себя, как и штаны партнера. Его ноги окатил февральский морозец, за это время ставший еще более сильным. Но это не причиняло Уиллу дискомфорта, напротив, только больше завело и наполнило энергией и страстью, — я сделаю все сам. — Хорошо, как хотите, — Спидвагон опустил руки и решил расслабиться. Ему как раз больше хотелось, чтобы Цеппели был главным и доминировал над ним, чем делать все самому, чтобы со своей позорной неопытностью точно сесть в лужу. Цеппели улыбнулся, радуясь тому, что Роберт расслабился и перестал волноваться, полностью доверив ему свое тело. Обоим уже не терпелось наконец-то приступить к последней, уже основной части их соития, которое они наверняка никогда не забудут. — Думаю, нам не стоит раздеваться полностью, а то и в правду замерзнем, — заметил брюнет задумчивым голосом, расстегивая пуговицы на своем белоснежном пальто, а потом и на пиджаке, — поэтому я сниму только пальто и пиджак. Спидвагон наблюдал, как раздевается барон, не сводя с него глаз, признаться, уже вовсю фантазируя, что будет происходить дальше. «Ох чёрт, ну какой же он шикарный, какой изящный и аппетитный! И как в него не влюбиться?» — промелькнуло у него в голове, пока Уилл продолжал лишать себя одежды, и его волосы и тело красиво блестели при свете одного из фонарей. Цеппели тем временем снял с себя и пиджак, оставшись в одной лишь рубашке. — И не холодно Вам так будет? — довольно скептично осведомился Спидвагон, вновь приподнимая голову. — С тобой мне никогда не будет холодно, не беспокойся, — мягко ответил итальянец, поглаживая партнера по голове, — я прав ведь, si? — П-правы, правы, — смущенно подтвердил Роберт, медленно кивая головой. — Ну что ж, растянешь меня или я сам? — поинтересовался тот уже похотливо, значительно ерзая на одном месте. — А, э-э… Давайте лучше сами, — смущенно отозвался блондин, предвкушая зрелище, которое сейчас предстанет перед его глазами — его возлюбленный будет себя растягивать! — я… я сам боюсь, простите. — Какой милый мальчик, — ни с того ни с сего умиленно отозвался Цеппели, своим седалищем оставаясь на лобке Спидвагона, а свои ноги кладя ему на плечи, — как тебе ракурс? Preferito? — Отличный… — дрожащим голосом ответил Спидвагон, смотря на смуглый зад итальянца и почти что пуская слюни. Даже не трогая его, британец как-то понимал, что он очень и очень упругий, как и в его фантазиях. Как жаль, что они были в темноте и не могли видеть друг друга в полной красе. хотя, с другой стороны, темнота делала всю атмосферу лишь романтичнее, а освещение от фонарей было не таким уж и плохим. «Господи, вот это задница! Я так и думал, что она у него такая прекрасная! Еще бы потрогать ее…» — мелькало в голове возбужденного Роберта. Цеппели ехидно улыбнулся и поместил два пальца на правой руке себе в рот. Достаточно их смочив, он плавно и медленно, по-прежнему никуда не торопясь, запустил их прямо меж своих ягодиц. Роберт наблюдал, не моргая, как Уилл двигает своими ловкими худыми пальцами внутри себя, и как его узкая дырочка постепенно расширяется и обильно мокнет. Пальцы Цеппели начинали блестеть. С губ же барона срывались тихие, но такие сладкие и многообещающие стоны, которые были для сероглазого прекраснее любой музыки. — М-мистер Цеппели, ну Вы скоро?! — нетерпеливо спросил Спидвагон, возбужденный уже донельзя, так и горя похотливым желанием пристроить свой «инструмент», куда надо. — Потерпи, потерпи, пупсик, — сладко ответил Цеппели, смотря не на пальцы внутри себя, а на лицо своего партнера под собой, стоня при этом все бесстыднее и громче. Спустя каких-то две минуты, которые тянулись для сероглазого дольше вечности, барон наконец-то достаточно себя растянул и вынул свои пальцы из своей пятой точки. С его губ сорвался еще один стон, ласкающих слух, правда, на сей раз немного болезненный. — Готов, мой мальчик? — похотливо осведомился Цеппели, поглаживая низ живота Спидвагона и пытаясь сесть на его член. — Готов, готов! Давайте уж, не томите! — так же нетерпеливо взмолился тот. — Ах, как же нам не терпится, — передразнил его Уилл, плавно беря в себя головку члена партнера. Спидвагон вскрикнул от внезапности, будто бы ему было больно, хотя, на самом деле… Это было настолько прекрасно, приятно и даже волшебно, что по своей прелести не смогло бы сравниться ни с чем. Внутри Уилла оказалось очень узко, несмотря на недавнюю растяжку, заметно мокро и так горячо, что и словами не передать. Блондин откинул голову назад и даже улыбнулся дрожащей улыбкой, радуясь тому, что его мечты продолжаются воплощаться в реальность. — Люблю Вас, люблю Вас больше всего на свете, — влюбленно затараторил он хриплым полушепотом, вновь кладя руки на талию партнера, мягко поглаживая ее. — Я тоже люблю тебя, мой пирожок, — тут же ответил голубоглазый, целуя нос Роберта, при этом возобновляя движения своей пятой точкой и бедрами, — а-ах-х… Какой же ты милый, ты себе просто представить не можешь!.. — А, э-э… В-Вам не больно? — Спидвагон очень надеялся, что Цеппели не больно, — ох… Простите, я волнуюсь!.. Вы еще не устали? — Всё хорошо, просто прекрасно, дорогуша. Per favore, начни двигаться тоже, — упросил тот, зачем-то сильно вцепившись в крепкие плечи своими пальцами — наверное, чтобы было удобнее. — Ох… Хорошо, — Боб послушно начал двигать своим тазом вверх-вниз. Он волновался просто до невозможности и весь дрожал, как осиновый лист, но прилагал все усилия, чтобы быть очень нежным и нечаянно не причинить своему любимому человеку какой-либо боли. Британец продолжил двигаться внутри любимого ему тела, балдея от того, как головка его члена трется о чужие горячие стенки. Пусть его движения и не отличались какой-либо равномерностью, но все же он был счастлив до безумия, что все это наконец-то происходит. Он радовался тому, что его чувства к Уиллу взаимны, и что тот даже сам начал его соблазнять. Хотя, в прочем, последнее было вполне ожидаемо — вряд ли ведь сам Спидвагон осмелился бы на такое. Цеппели тоже получал невероятное удовольствие с происходящего, ни капли не жалея о том, что полез совращать Спидвагона, ну, благодарить, точнее, ведь иначе он бы никогда не прочувствовал таких приятных ощущений. На самом деле, ему было немного больно с непривычки, но он решил не говорить об этом Роберту, чтобы не заставлять его нервничать еще больше. Да и понимал, что совсем скоро вся боль растворится в наслаждении. Он закрыл глаза и уткнулся носом в чужую шею, жарко в нее дыша, чувствуя, как внутри него движется кое-что очень горячее и пульсирующее. — С-Спидвагон, preferito, поглубже, поглубже, прошу, — зашептал брюнет прямо в ухо блондина, нежно касаясь мочки губами, продолжая неустанно двигать одним местом. Он двигался в своем ритме, а Роберт — в своем, но постепенно их движения каким-то образом все же начинали становиться равномерными и подходящими друг для друга, очень удобными и комфортными. — Х-хорошо… — тот прикрыл глаза от такой приятной ласки, прибывая в лишь еще больший восторг, берясь за чужую узкую талию крепче, и как можно аккуратнее вошел чуть больше, чем на половину. Уилл вскрикнул, вцепляясь в плечи своего уже не просто друга еще сильнее, едва ли не разрывая ткань свитера своими аккуратными, всегда ухоженными ногтями, — что такое? Вам больно?! — Нет-нет, успокойся, все отлично, солнышко, — успокаивающе ответил Цеппели, мягко улыбаясь, приоткрывая глаза на пару секунд, — просто мне же непривычно. Ты первый, кто делает со мной это. — Я так и понял, — Спидвагон устало выдохнул, на мгновение останавливаясь, давая себе отдохнуть, — а я вообще круглый девственник. Ну, был им. Но… но Вы обязательно говорите, если будет больно, хорошо? А то я ведь переживаю… — Я понимаю тебя, скажу, конечно. Не волнуйся, — Уилл нежно прикусил кожу на шее Роберта и начал покусывать ее по новой, как будто бы ему было мало прошлого раза. Хотя, почему «как будто бы»? — ммм, нравится? — Да… — коротко согласился Роберт, тоже прикрывая глаза, чувствуя, как капельки горячего пота текут с его висков, а жар по лицу продолжает распространяться новыми и новыми волнами, — ох да, давайте! Барон довольно и малость ехидно улыбнулся и продолжил свои ласки, действуя как и зубами, так и губами, чтобы блондину не было больно или неприятно, иногда переходил на его ключицы, которые почти и не трогал до этого. Своими же руками он ласкал плечи партнера, мягко их поглаживая, изредка делая слабые массажные движения. Некоторое время они продолжали заниматься этим молча, нарушая тишину лишь своими довольными стонами. Было все так же темно, лишь свет дорожного фонаря освещал их силуэты, а из их ртов то и дело валил холодный белый пар. Жара стала такой, будто бы сейчас был жаркий август, самый его разгар, а не холодный февраль. Спидвагон чувствовал и понимал, что возбуждается все сильнее и сильнее, и очень боялся случайно начать двигаться быстрее, без разрешения Цеппели. «А то вдруг, ему больно будет. Я не прощу себе этого, не прощу!» — С-Спидвагон, я тут кое-что вспомнил… — внезапно начал Цеппели, отстраняясь от шеи британца и смотря ему в глаза взглядом, почти затуманенным от удовольствия и возбуждения. — Что Вы вспомнили? — поинтересовался Спидвагон, немного непонятливо смотря на него в ответ. — Сегодня ведь как раз 14 февраля, день Святого Валентина, ты ведь помнишь? — мило улыбнулся барон, еще крепче впиваясь в чужие плечи. Точнее, теперь уже не просто кладя на них ладони, а прямо обнимая. — Ох… А я об этом как-то и подзабыл совсем, — смущенно ответил Роберт, отводя взгляд, и неловко улыбнулся себе под нос, — вернее, даже и не задумывался особо. А Вы на что-то намекаете? — Нет, что ты, ни на что. Просто, я подумал, не правда ли интересное совпадение, si? — итальянец все продолжал мило улыбаться. — А, ха-х, ну да… Si, если по-Вашему, — согласился Спидвагон, решив ответить по-итальянски, и улыбнулся тоже и опять, только теперь уже чуть уверенней. Это совпадение и в правду показалось им необычайно интересным. Как же забавно — собирались сегодня на прогулку, забыв о том, что сегодня этот великий праздник, а сейчас уже оба в лежачем положении на лавочке в парке, занимаются своим непотребством и абсолютно никого не стесняются. Роберта это насмешило, и он даже рассмеялся. Прикрыл рот рукой и тихо рассмеялся, пока Уилл продолжал на нем двигаться. «Это и в правду очень смешно… Да уж, он звал меня сегодня на прогулку, и мы даже не подозревали о том, что между нами будет происходить сейчас, — подумал он, опять берясь за чужую талию, нежно ее поглаживая, — ну, по крайней мере, я точно ничего не подозревал. А у него, может, уже давно были на меня планы?» — Ускорься, а, — томно попросил брюнет, вновь шепча партнеру на ухо. — Понял, — тут же отозвался мужчина и, не желая томить Цеппели, начал двигаться чуть быстрее, ощущая, как его член намок еще больше, а потому и двигался легче и приятнее, чем до этого. Это наполнило его решимостью, и он вдруг понял, чего хочет — предложить Уиллу встречаться. «Да нет, он не согласится… Он же старше меня в два раза! — неуверенно думал Спидвагон, чье выражение лица стало очень задумчивым, — но с другой стороны… Он меня любит, да и с нашего секса получает удовольствие. Может, все-таки рискнуть?» Уилл не замечал того, как Роберт задумался — блаженно постанывая, он опять уткнулся носом в его шею, наслаждаясь тем, как пульсация внутри него становится отчетливее и сильнее, распространяясь по его стенкам с невиданной скоростью. Это было из-за того, что Спидвагон ускорился. Барон прижимался к телу блондина все крепче и крепче, желая ощутить все в самой полной мере, и при этом понимая, что, скорее всего, уже скоро кончит. — Дорогуша, мх… Можешь войти настолько, насколько возможно? — прошептал он с надеждой в голосе. — Как скажете, — Спидвагон только рад был подчиняться Цеппели, такому властному и грациозному, и делать все согласно его указаниям. Он вошел наконец-то до самого упора, чувствуя, как его член касается простаты Уилла, — а-а-ах, ч-черт!.. — Быстрее, быстрее! — с жаром выпалил Уилл, уже почти грубо сжимая плечи блондина, резко зажмуриваясь, едва ли не крича от удовольствия на весь парк, прыгая на чужом половом органе как обезумевший, — А-А-А-А-АХ, СПИДВАГОН, ТЫ… ТЫ ПРОСТО ШИКАРЕН!.. — С-спасибо большое, Вы тоже! — польщенно отозвался блондин, почти что сходя с ума от столь приятной стимуляции его причинного места, — я Вас просто обожаю! Обожаю! С-слушайте, а Вы… А Вы… — Ах, что такое? — переспросил Цеппели, чуть подуспокоившись, открывая глаза на пару секунд и тут же снова их зажмуривая. — Вы не против… начать со мной встречаться??? — выпалил Роберт буквально на одном дыхании, чувствуя, как его сердце падает в живот от еще большего волнения. — А, встречаться?! — радостно воскликнул Уилл, широко улыбаясь, — конечно, конечно согласен! — Правда?.. — Спидвагон от счастья чуть не расплакался. — Verità asoluto! Я еще думал, а осмелишься ли ты мне это предложить, или нет? — ехидно заметил брюнет, прищуривая глаза как бы притворно строго. — Господи… Спасибо, спасибо Вам огромное! — воскликнул сероглазый, понимая, что никогда не был так счастлив. — Это тебе спасибо, солнышко… Еще около четырех минут они продолжали заниматься жаркой любовью, думая исключительно о том, как друг друга обожают. Они уже давно позабыли о том, что занимаются сексом прямо на морозе, как и о холоде, исчезнувшем без следа — жара взяла свое. Оба были рады тому, что между ними происходит все это, уже представляя свою дальнейшую совместную жизнь. — М-мистер Цеппели, можно я кончу, пожалуйста?.. — вдруг прошептал блондин совсем ослабевшим голосом, в очередной раз поглаживая талию барона. — Конечно можно, preferito, что за вопросы! — выпалил тот, совсем не тревожась того, что его сейчас ждет. Британец благодарно улыбнулся, опять чувствуя дрожь по всему телу, как и во время первого оргазма. Он прикусил губу и довольно глухо простонал, чувствуя еще большее тепло в своем половом органе, и как оттуда медленно выходит горячая вязкая жидкость — прямо внутрь Цеппели, заодно пачкая его и свои штаны. — О-о-о-о-о-ох, diamine, — протянул тот, опять прикусывая кожу на чужой шее, и спустя мгновение излился тоже, в свою очередь испачкав свитер любовника. Но, конечно же, они не обращали внимания на испачканную одежду. Чувствуя, что от счастья он сейчас точно заплачет, Роберт приподнялся и аккуратно снял с себя Уилла, усадив его на лавку, после чего сердечно обнял. Барон обнял Спидвагона в ответ, поглаживая его спину ладонями. Они приблизились друг к другу и, не сговариваясь, просто начали целоваться — мягко, лениво и устало, никуда не торопясь. Торопиться ведь им уже было некуда. — Спидвагон, уже поздно, — начал Цеппели сосредоточенным, ровным и спокойным голосом, как будто бы ничего и не произошло, — одевайся и пойдем ко мне. Он поднял с земли упавший плащ блондина и начал помогать ему одеваться. — С превеликим удовольствием, — сероглазый устало улыбнулся и тоже начал помогать одеться барону, застегивая пуговки на его пиджаке и бережно надевая на него пальто, — я… я люблю Вас, мистер Цеппели. — Я тебя тоже, солнышко, — нежно улыбнулся тот в ответ, и они еще раз коротко поцеловались. Они на удивление быстро оделись и пошли к Уиллу домой, чтобы лечь вместе в теплую кроватку и заснуть в жарких объятиях друг друга.