***
Ужин прошел с… минимальным чувством унижения. Рон уронил вилку на тарелку, когда Билл представил Оливера семье как парня Перси, но в остальном трапеза прошла без происшествий. Оливер был оживлен и легко поддерживал разговор. Он быстро развеял слухи, но Перси был совершенно уверен, что все за столом могли понять правду об их отношениях. Хотя Перси мог бы с этим смириться. Однако, когда эти двое удалились на ночевку, они вспомнили о насущной проблеме: у них была только одна кровать на двоих, и ни один из мужчин не хотел спать на раскладушке. В любую другую ночь Перси настоял бы на том, чтобы занять раскладушку, или, может быть, даже спустился бы вниз, чтобы поспать на диване. Но он был измотан, и последнее, чего ему хотелось, — это ссориться с Оливером из-за того, как им лучше разместиться. Он подавил зевок и спросил: — Ты ворочаешься во сне? Ответ был отрицательным, так что пять минут спустя они оба неловко лежали бок о бок в кровати. Перси остро осознавал, что Оливер находится в нескольких сантиметрах от него, но как бы это ни было страшно… А еще ему было приятно, что рядом с ним есть кто-то такой близкий. Он вздрогнул. Так вот каково это — быть рядом с кем-то? — Как твой брат? Шепот Оливера прорезал тишину комнаты. Перси медленно выдохнул, пытаясь разобраться в своих многочисленных и очень сложных эмоциях. — С ним все будет в порядке, — в конце концов ответил Перси. — Он устал, но все еще отпускает шуточки. Джордж держался поближе к нему. Он будет под присмотром еще немного, чтобы убедиться, что нет серьезных повреждений. — М-м-м… — Матрас заскрипел, когда Оливер перевернулся. — Никто не должен проходить через нечто подобное. — Да. — Голос Перси дрогнул, и он прочистил горло. — Я правда очень ценю, что ты подвез меня сюда. Я не могу… Я не знаю, как тебя отблагодарить. — Эй, я был только рад, — заверил его Оливер. — Что бы тебе ни понадобилось… Я буду рядом. Перси глубоко вдохнул, позволяя этим словам захлестнуть его. Получение помощи — особенно эмоциональной — никогда не было его сильной стороной. Это было трудно для него. Но то, как Оливер предложил это, ничего не ожидая взамен… У него не было слов, чтобы выразить свою благодарность, поэтому он смело провел пальцами по матрасу, пока не нашел руку Оливера. Приготовившись к потенциальной ответной реакции, он переплел их пальцы вместе и сжал. Оливер просто сжал его в ответ, и Перси почувствовал, что расслабляется.***
На следующее утро, Перси проснулся в постели не один. И он не был недоволен этим фактом. Волосы щекотали его лицо, и он с содроганием осознал, что Оливер спал на его груди. Перси на мгновение удивился, прежде чем растаял в теплых объятиях. Прошло несколько минут, прежде чем Оливер начал шевелиться. Он застонал и потянулся, при этом костяшки его пальцев случайно задели подбородок Перси. Матрас заскрипел, когда Оливер пошевелился, и немного продавился, когда сел. — М-м-м, у меня болит шея, — сообщил ему Оливер сонным голосом. — Я думал, ты не соврал, когда сказал, что это хорошая идея? Перси издал тихий смешок. — Я не мог предвидеть твои привычки спать, — парировал он. Оливер усмехнулся в ответ. Он нежно сжал бицепс Перси, затем пробормотал: — Пойду схожу в душ с твоего позволения. Твоя мама упомянула вчера вечером, что в ванной я могу найти дополнительные туалетные принадлежности. Перси кивнул головой в знак согласия, и Оливер выскользнул из кровати. Однако, прежде чем дверь ванной за ним закрылась, Перси облизнул губы и остановил другого мужчину. — Предложение о свидании все еще в силе? Ну, когда все это закончится? — Ты шутишь? — В голосе футболиста слышалось едва сдерживаемое ликование, и оно было заразительным. — Я жду не дождусь этого. Застенчивая улыбка Перси появилась на его лице только тогда, когда он был уверен, что дверь ванной закрылась. Повалявшись еще несколько минут в постели, Перси выскользнул из-под одеяла и спустился вниз. Он не потрудился одеться — он вырос среди этих людей, и Оливер привык видеть его в пижаме. — Перси! Я рада, что ты встал, дорогой. — Он был немедленно заключен в теплые объятия матери. От нее пахло корицей, и у него возникло ощущение, что она печет что-то на завтрак. Это было горько-сладко, объятие напомнило ему о более счастливых временах, когда он еще не потерял связь со своей семьей. Осознание того, что ему не хватало материнской ласки, заставляло его не решаться ответить ей взаимностью, его переполняло чувство вины при мысли о том, что скоро он снова уедет. И хотя он мог пообещать себе добиться большего, он знал, что шансы на то, что это утверждение сбудется, невелики. И все же ему нужно было приложить усилия, поэтому Перси поднял руки и положил ей на плечи. — Доброе утро, мама, — сказал он ей. — Чем-то вкусно пахнет. — Это будут булочки с корицей, — ответила мать, подтверждая его догадки. — Я надеялась принести немного Фреду сегодня. — Она на мгновение замолчала, и Перси почувствовал ее неодобрение. — Я не знаю, чем они там его кормили. Подавив улыбку, Перси оторвался от матери и пошел к остальным членам семьи за стол. Он слышал, как кто-то — вероятно, Чарли — заваривал чай в чайнике, звук кипящей воды почти заглушался утренней болтовней клана Уизли. За кухонным столом Перси встретился с братьями и сестрами, с которыми у него еще не было возможности поговорить. Он держал всех на расстоянии вытянутой руки, но старался посвятить их в перемены в своей жизни. Конечно, они подняли тему Оливера Вуда. — Ах да, — вспомнил его отец, когда Перси упомянул имя своего соседа по комнате. — Вы двое встречаетесь, не так ли? Перси открыл рот, чтобы поправить Артура, но Билл заговорил раньше, чем у него появилась такая возможность. — Они собираются на свое первое свидание после того, как вернутся домой. — Это так? — Голос его отца был полон волнения, и, хотя Перси так и подмывало указать, что свидание не гарантирует, что они начнут встречаться, он не мог заставить себя противоречить отцу. — Так и есть, — тихо подтвердил он, надеясь, что Оливер не будет возражать, что он раскрыл их планы. — Он прав! И я, со своей стороны, с нетерпением жду этого. Перси вздрогнул, застигнутый врасплох. Он не ожидал, что Оливер спустится так скоро. Он попытался сдержать улыбку, когда мужчина выдвинул стул рядом с ним и сел — от Оливера у него закружилась голова, с ужасом осознал он. Как неловко. — Я надеюсь, вы двое отлично проведете время, — искренне пожелал им Артур. — Оливер, я уверен, что половина семьи уже сказала это, но большое тебе спасибо за то, что привез Перси сюда. Я знаю, что это произошло очень внезапно. Его отец не сказал так много, но Перси слышал напряжение в голосе отца. Оба его родителя хорошо скрывали, но он знал, что те первые несколько часов неопределенности были ужасающими для них — это было кошмаром для всех них. Очевидно, однако, что у его отца были небольшие проблемы с преодолением этого страха. — Для меня это было нетрудно, — заверил его Оливер. — Спасибо, что позволили мне остаться. — О, это совсем не проблема, — тепло сказал ему Артур. — Чем больше, тем веселее! Этот дом просто без людей в нем совсем не тот. Чувство вины тяжело навалилось на Перси, хотя он знал, что вина лежит не только на его плечах. Все дети Уизли к этому времени съехали, но Рон и Джинни, как знал Перси, были единственными частыми гостями. — Вы с мамой должны как-нибудь зайти в квартиру, пап. — Слова слетели с его губ прежде, чем он успел их проанализировать. Теперь было слишком поздно забирать их обратно; он молился, чтобы Оливер не возражал против приглашения. — У вас двоих нет причин проводить здесь все свое время. — Ты бы не возражал против этого? — В голосе Артура безошибочно угадывалось нетерпение. — Мы с твоей матерью были бы рады как-нибудь заглянуть к тебе… Прошло много времени с тех пор, как я был в Лондоне… — О, вам определенно стоит заглянуть! — взволнованно воскликнул Оливер. — Перси содержит его в идеальном порядке. Моя мама была бы шокирована тем, что квартира, в которой я живу, такая чистая… Это вызвало смех у всего стола, и Перси ласково улыбнулся Оливеру. Ничто — ничто — не подготовило его к теплу, разлившемуся по груди. Он находился на неизведанной территории. Внезапный непрошеный вопрос промелькнул у него в голове: хотел ли он этого? Хотел ли он быть уязвимым рядом с Оливером, открыться ему и рискнуть пострадать? Затем он подумал о мозолистых руках, грохочущем смехе, ужасном пении и утренних танцах — теперь, когда у него это есть, он сомневается, что смог бы жить без этого. — Он мне нравится, — прошептал Билл на ухо Перси во время завтрака. — Держись за него. Он сделает тебя счастливым. Румянец окрасил щеки и уши Перси при этих словах, и он притворился раздраженным, убирая длинные рыжие волосы Билла от того места, где они щекотали его шею. Однако все это время он прятал улыбку. Остальная часть их импровизированного визита прошла очень хорошо. Фред с каждым днем становился все более и более беспокойным, все еще испытывая боль, но страстно желая выбраться из больницы. Он шел на поправку. Довольно скоро Перси решил, что давно пора возвращаться в Лондон. Судя по всему, им с Оливером давно пора было побыть наедине. Поездка домой из Норы сопровождалась гораздо более легкой беседой, чем поездка туда, и, пусть Оливер все еще много часов вел машину сам, Перси позаботился о том, чтобы развлекать его на протяжении всего пути. Все еще было так ошеломляюще осознавать, что кто-то заботился о нем настолько, чтобы совершить эту поездку, и он действительно ценил это. Особенно с тех пор, как Оливеру пришлось одолжить запасную рубашку и брюки Чарли, пока мать Перси стирала его футбольную форму. Был поздний вечер, когда они наконец вернулись домой, и оба мужчины были слишком измучены, чтобы предложить пойти на свидание в тот вечер. Перси пробормотал еще одну благодарность, прежде чем они оба отправились спать, на что Оливер — как и следовало ожидать — отмахнулся. Улегшись в постель, Перси поразился тому, как странно было не делить ее с Оливером. Тем не менее сон вскоре овладел им.***
Только неделю спустя они смогли отправиться на долгожданное свидание. День был совершенно обычным: они пошли за пиццей. Оливер, как обнаружил Перси, был законченным извращенцем, который заказал себе гавайскую. Но Перси все равно поцеловал его в конце вечера. — Сегодняшний вечер был… Вау. — Оливер совершенно запыхался, когда они вдвоем шли сквозь прохладу обратно в свою квартиру. — Лучше, чем я мог себе вообразить. А мои ожидания были высоки. Фыркнув, Перси поправил шарф на шее. — Правда? — М-м-м. Вечер еще только начался, ты же знаешь — мы могли бы посмотреть фильм или что-нибудь в этом роде. Съесть торт, который дала нам с собой твоя мама. Ухмылка тронула губы Перси, когда ветер взъерошил его волосы. Несмотря на то, что он был выше Оливера, он удобно прислонился к мужчине, пока они шли, рука Оливера лежала у него на плечах. Это было безопасно… И приятно. — Торты — моя слабость, — согласился он. — Знаешь, у меня было предчувствие, что так и будет. — В голосе мужчины звучало веселье, и Перси даже не возражал, что его дразнили. — Я просто так хорошо тебя знаю. Перси приподнял бровь, но не попытался оспорить утверждение своего парня. Позже у нас будет достаточно времени, чтобы познакомиться с Оливером поближе. Прямо сейчас он собирался сосредоточиться на прямо сейчас. Расцепив свои пальцы с пальцами Оливера, он провел пальцами вверх по его руке и груди, пока не обхватил щеку другого мужчины. Затем он медленно наклонился вперед и прижался губами к губам Оливера. И в этот момент Перси понял, что его жизнь меняется к лучшему. Вернувшись в свою квартиру, они действительно посмотрели фильм. Перси внимательно слушал диалог, смеясь, когда Оливер неуклюже пытался рассказать, что делали персонажи. Это только еще больше смутило Перси, но он не возражал. Он был счастлив просто сидеть с Оливером. Наконец, эти двое пожелали друг другу спокойной ночи. Перси, ухмыляясь, пошел в свою комнату раздеваться. Однако, прежде чем его голова коснулась подушки, он отправил сообщение в групповой чат, который он давно игнорировал. «Мы хорошо провели вечер». Первым пришел ответ Фреда: «Самое время». Подавив улыбку, потому что Фред был прав (хотя он никогда бы не признал этого вслух), Перси отключил свой телефон, послав ласковое «заткнись». Он посмотрит, что скажут другие его братья и сестры утром. А потом он заснул, немного более открытый миру и чувствующий себя очень, очень счастливым. Потому что частью его мира теперь был Оливер.