Так и оставим

— Как ты вчера добралась? — лениво потягиваясь, спросила шатенка. Блики туманного солнца отсвечивали на её розоватом лице в экране телефона. — Хорошо, спасибо, — сдержанно ответила Мария, складывая одеяло пополам. — Нет, — посмеялась подруга. — В смысле, ты вызвала такси? Или, может, уехала с кем-то? — заговорщически продолжала девушка, вызывая лишь раздражение блондинки. — Маша, я поняла с первого раза суть вопроса, — Третьякова невзначай бросила свой взгляд на подругу в мобильном, пока поспешно сбрасывала звонок. Мария никогда не понимала это зудящее рвение девушки везде себя показать, обратить на себя внимание. Разве у неё нет потребности в частной жизни? Разве она, правда, думает, что всех это волнует, так же как её? Даже сейчас блондинка общалась с подругой без камеры, когда та крутилась перед телефоном, лёжа на постели. Третьякова была готова поставить свои туфли на то, что она наслаждалась своим молодым телом без малейшего изъяна. Жаль, она не спросила интересно ли это кому-либо из её окружения. Увлечённая собственным раздражением Мария не заметила, как Лукина вышла из своей спальни в гостиную. Бросив взгляд на диван женщина оглядела аккуратно сложенную пижаму, которую она любезно одолжила подруге и белое постельное бельё. — Это необязательно, Маш. Я могла бы сама всё убрать, — она робко объявила о своём присутствии. — Ты проснулась, — с долей удивления ответила Третьякова, будто и не надеялась на это. — Проснулась, — усмехнулась Лаура, подходя к блондинке. — Собирайся, пока я привожу себя в порядок. Я отвезу тебя домой, — женщина проходит мимо подруги, огибая диван, направляется в ванную комнату. Мария натянуто улыбнулась и почти кивнула. — Лаура, — позвала она, отчего-то зажмуриваясь. Брюнетка резко развернулась, опираясь на дверной косяк ванной. — Извини, за вчерашнее, — казалось, мышцы столбенеют. — Я не должна была так поступать с тобой. Если ты меня не простишь, то я приму это и больше никогда не появлюсь на пороге этого дома. Лукина поёжилась, снова окунаясь в ужас вчерашнего дня, но держала лёгкую улыбку. Как же ей хотелось сейчас обхватить пальцами её тонкую шею и показать, чего ей стоило всё это пережить. Сдавить горло так, чтобы не шевелился язык, чтобы её и без того большие глаза распахнулись и смотрели на неё с таким же жутким оцепенением. Отпустить и начать царапать ногтем на груди в области сердца. Медленно, но усердно. Пока не образуется не образуется небольшая дыра, сочащаяся кровью. После жалобно посмотреть и наклеить на неё пластырь. И, конечно же, сказать «извини». — Не забивай себе голову. Главное, что с тобой всё хорошо, — улыбнулась она и скрылась за дверью. Их товарищеский союз поражал воображение даже самого изощрённого фантаста. Две женщины, которые всеми силами пытаются друг от друга оттолкнуться, постоянно сходятся по воле судьбы. Две женщины, закрытые для всего мира, видят друг друга насквозь. Боятся друг друга до холодного пота, но разорвать эту Богом придуманную связь просто не в силах. Чувствуют мельчайшую фальшь друг друга, но молчат: лишь понимающе кивают и ободряюще хлопают по плечу. — Может, заедешь вечером? — не выдавая ноты надежды, бросила на прощание Третьякова. Ветер сдувал длинный шарф, требовательно намотанный подругой (на кой чёрт, если они всё равно на машине?), из-за чего приходилось морозить руки и придерживать его. Пока Лукина тупила взгляд в обледеневший гравий, Мария закопалась пальцами в крупное плетение, пытаясь держаться так же достойно, как и женщина в легком пальто. — Знаешь, давай сделаем так. Если ты не передумаешь - напиши мне ближе к пяти, — тяжело вздыхая, будто сбрасывая с себя непосильную ношу, подытожила Лаура. Третьякова отмерила шагом те невыносимо напряжённые три метра, разделяющих их, и посмотрела в уставшие глаза напротив. Она сняла с себя шарф и накинула его на шею женщины. — Куда? Я же сказала тебе его забрать. Ходишь полуголая постоянно, — недовольно насупилась подруга, пытаясь его снять, но блондинка повисла на концах. Женщина невольно склонила голову, чтобы снять вес с шеи, когда услышала обжигающий шёпот над ухом. — Вот вечером и вернёшь.