10
17 января 2022 г. в 15:13
В криминальном мире Готэма слух о невероятно талантливом музыканте пустила именно Селина. Спустя пару дней люди мисс Муни уже разведывали, верны ли сплетни, и бедняжку Виктора выкрали с вокзальной площади по вине разросшейся, как снежный ком, молвы.
До сего момента он был никому не нужен – поющий мальчик, пусть и красиво поющий, никого не интересовал.
Брюс в очередной раз наблюдал отрезвляющую картину: человеческая судьба в этом городе ничего не стоит. Сегодня ты был безызвестным беспризорником, а завтра проснешься знаменитым… Сегодня свободен, а завтра – в рабстве у бандитов, сегодня жив – а завтра мертв.
Город никого не щадит, все равны перед болью, смертью, разрушением и безнравственностью… Что же ответил бы на это ему отец? Как бы отреагировал Томас Уэйн, искренне верящий в справедливость и добро, проповедовавший их как единственно верный способ спасения человечества?
Погубила ли его вера в людей и благие перемены? Брюс бы никогда не узнал правды улиц, если бы не трагическая гибель родителей, попавших – случайно или по причине – в водоворот преступных страстей. Ему порой так хотелось поговорить с отцом о всяком… спросить совета, поделиться откровением, убедиться, что все, что сейчас происходит, не снится, а происходит наяву.
Если бы он спал в удобной постели в поместье Уэйнов, ему бы наверняка снились кошмары… Сейчас, ночуя в заброшенном доме, обозначенном под снос, в убежище Селины, Брюс сновидений не видел. Тело, мгновенно выключаясь от голода или холода, восстанавливало силы и берегло ресурс.
Отец говорил, что невозможно не видеть снов – сны снятся всегда, и даже если их не помнишь, это не значит, что их не было… Брюсу снится что-то, но он никогда не получит свои сновидения назад? Сновидения, как утверждал отец, это процесс усвоения информации, раскладывание ее по полочкам.
Как же Брюс хотел, чтобы загадка, наконец, решилась, разложившись по полочкам, как во сне, который он просто не помнит!
В то время, как наследник миллиардеров рефлексировал о нелегком расследовании, Виктор Майер шел по улице с огромным пакетом фастфуда, едва сдерживаясь, чтобы не сожрать на месте ароматные, пахнущие на весь переулок куриные крылья, вперемешку с картошкой, бургером, сладким пирожком, и со всем добром, что еще входит в набор для обжор.
Бутч Гилзин подошел к своей обязанности присматривать за беспризорником с ответственностью. Он посадил парнишку в машину и отвез к окну автомобильного ресторана быстрого питания, заказал всякой вкуснящей дряни в пакет, необъятный по объему, а себе взял мороженое.
Пацан лишь хлопал серыми глазами и обалдевал от восторга, прижимая к груди чехол с гитарой, сидя на пассажирском сиденье, и наверняка представлял, как все это поглотит, а Бутч по-отечески смеялся и рассказывал забавные истории – все, что в голову приходило. Парень был спокойный и забавный, и по виду настолько тощий, что набором калорийных яств его откармливать следовало не месяц и не два.
Бутч сперва спохватился, что в Виктора такое огромное ведро крыльев не поместится, но затем вспомнил, как на своем веку повидал немало дрищей, сминавших все съедобное на пути и оставаясь по-прежнему худыми.
Будто не желудок, а черная дыра!
Бутч тоже любил поесть – но по нему это было сразу видно. Однако даже он не лопал по ведру крыльев и картошки в один присест!
Начальник охраны оставил гитариста на окраине Старого Города, там, где тот попросил его высадить. Виктор с опаской отнесся к предложению поселиться у Бутча – и соврал, что живет в чулане под лестницей у тетки, у которой двенадцать ссущих котов… У амбала с мимикой медведя не поймешь, что на уме, да и Виктор наслушался разных историй про то, как дядьки зазывают в квартиры мальчиков.
Те, кто перед злодеяниями откармливают, в том числе.
Бутч, конечно, на педофила был не похож, но Виктор решил перестраховаться. Да и гангстер, судя по всему, предлагал поселиться у него не из собственного желания – а исходя из рекомендации хозяйки. Зачем же его обременять?
Час икс настал. Один на один с большущим бумажным пакетом, кое-где пропитавшимся маслом, еще теплым… От запаха – и предвкушения – желудок взвыл, а рот наполнился слюной.
Однако никакая жадность не смогла преодолеть лимиты желудка. Виктор наелся быстро – даже до обиды быстро, – не успев слопать и четверти того, на что косился голодный глаз.
«Ну ничего, останется на потом», – рассуждал он, дожевывая бургер, вытирая соус со рта рукавом. Он работал челюстями уже медленно и лениво, от сытости мгновенно захотелось спать, а скользкие овощи выпадали из сложенных булок на асфальт между разведенными в сторону острыми коленками.
– Эй, Виктор, как дела? – раздался девичий голос из-за стенки картонной коробки, в которой, высунувшись наружу, сидел гитарист.
Виктор встрепенулся, поднимая голову и выглядывая, и из бургера в очередной раз на землю шлепнулась начинка.
Селина не спеша появилась из-за угла близ стоящих ящиков, следом за ней – ее спутник, опрятного вида темноволосый парень с благородными чертами лица, ровесник Виктора.
Девочка непринужденно облокотилась на ящик, застыв в расслабленной позе.
– Мы тут мимо проходили, решили тебя проведать, узнать, не потерял ли ты снова свою гитару, – добавила она, наблюдая растерянное молчание прекратившего жевать мальчишки.
– Все прекрасно, – после паузы отозвался он. – А гитара новая.
Он оглянулся на спрятанный за картоном чехол, а Селина кивнула.
– А еще у меня есть куриные крылья и картошка. Хотите?