Искусство любить

      Яркий свет солнца заполонил небольшую комнату, как только Хосок рывком отдёрнул шторы.       — Просыпайся, Тэхён. Опоздаешь на занятия, к тому же, мне тоже уже пора открывать магазин. — Он легонько потрепал младшего по волосам, пока тот через силу пытался проснуться.       Тэхён так и пролежал остаток ночи на полу, отчего тело теперь нещадно ныло. Старший, вернувшись утром и обнаружив того за пределами кровати, уже минут тридцать безуспешно пытался его поднять.       — Давай, я сделаю тебе чай, а ты бегом в душ и приведи себя в порядок — смотреть больно, — строгости Хосоку было не занимать, сейчас он как никогда был похож на старшего. — Тэхён! — прикрикивает он, не замечая абсолютно никакой реакции на сказанные слова, лишь вновь потупившийся взгляд младшего в картину. — Я правда не понимаю! — сдаётся он. — Что в этой картине такого?! Ты скоро до дыр протрёшь её своим взглядом, Тэхён!       Тот медленно склоняет голову на бок.       — Ты не понимаешь…       — Так объясни же, наконец, — спокойнее просит друг, подходя ближе и усаживаясь рядом.       — Она лучшая ученица. Её, — указывает кивком на картину, — Ючон рисовала, вкладывая не только мастерство, но и душу. Эта работа значила для неё больше, чем просто курсовой проект или экзаменационное задание, понимаешь? Это то, что осталось от её умершей матери, фото, с которого она рисовала, воспоминание… Я не понимаю, почему она отправила её мне, человеку, которого толком не знала? Что это значит? Неужели у неё совсем никого нет? И почему она спрыгнула с этого чёртова моста?! — он перешёл на крик. Возмущение, смешавшееся с горечью обиды, утраты. Потерять в одночасье то, что так и не смог обрести — бессмыслица какая-то. Тогда почему так больно?       — Братишка, — Хосок аккуратно касается его затылка и притягивает к себе, — то, что ты чувствуешь — это естественно, — младший тихо всхлипывает, упираясь лбом в плечо друга, — но думаю, тебе стоит во всём разобраться, понимаешь? Закрыть гештальт.       Тэхён, хмуря в недоумении брови, вопросительно упирается взглядом в старшего.       — Геш… что?       — Гештальт, — улыбаясь, повторяет Хосок. — Прими свои чувства, ты ведь взаправду влюбился, Тэхён. И разузнай о ней больше, о Ючон, и что произошло.       — Но я не знаю даже с чего начать, — ещё больше хмуриться младший.       — Начни с отдирания своей сонной задницы от пола и дуй на занятия. — Он рывком поднимается и тянет друга за собой, попутно хватая свежее полотенце с полки шкафа и запихивая с ним Тэхёна в ванную.       Прохладный душ прогоняет остатки сна, и Тэхён, переодевшись наспех и сложив в сумку пару лекционных тетрадей, любимую ручку и свой драгоценный полароид, встречает Хосока уже в коридоре, полностью собранного и терпеливо ожидающего. Он небрежно сует ноги в кроссовки, оставляя задники под пяткой, на что старший недовольно цокает:       — Не торопись и надень нормально, слетят же. А я останавливаться не стану, босой потом пошлёпаешь по авеню вдоль Гранд-парка, и прохожие будут сочувственно глазеть, а может даже и ворчливо отпускать в твою…       — Ладно-ладно, я понял, идём уже, — надев как следует и затянув шнурки потуже, ну так, на всякий лихой случай, Тэхён выпихивает старшего за дверь.       — И ещё, — тормозит Хосок у лифта, — ты говорил что-то про чокнутого профессора.       — Вовсе он не чокнутый, своеобразный, скорее, — неуверенно поправляет его Тэхён.       — Так вот, раз Ючон была его лучшей ученицей, есть вероятность того, что он может что-то знать о произошедшем.       — Да, ты прав, к тому же он что-то говорил про уточнение расписания, вот и повод зайти будет, — соглашаясь, кивает головой Ким.       — Чудненько, — Чон треплет по волосам младшего и пропускает в лифт.

***

      Отсидев две исключительно познавательных, но безумно утомительных лекций для человека, проспавшего пару часов в скрюченном состоянии на полу, Тэхён мчится в соседний корпус. Минует пост охраны, поднимается на второй этаж и уверенно направляется к знакомой аудитории. Вот только та оказывается заперта. Он интересуется у сидящих поодаль, где можно найти профессора Кима, на что те любезно посылают его (нет, не туда) в преподавательскую.       — Профессора Кима ближайшую неделю не будет, — отвечает ему, судя по бейджу, миссис Митчел. — Опять сорвался на свои эти «гастроли», а закрывать семестр кто будет, — негодует женщина преклонного возраста.       — А заменять его на занятиях будете Вы, — осторожно интересуется Ким, женщина явно недовольна таким раскладом.       — Ещё чего, мне и своего хватает. Профессор Коллинз будет вместо него, он сейчас во второй аудитории.       Поблагодарив старушку, Тэхён отправляется в нужном направлении. Раз уж Ким Сокджина нет, то его студенты вполне себе могут быть полезны. Поэтому отсидеть ещё пару часов в образе Диониса, или кого он там изображал, будет не такой уж непосильной задачей.       Профессор Коллинз оказывается весьма интересным милым старичком, с огнём в глазах и сединой в густой бороде, которая то и дело потрясывается от смеха. Возможно искусствоведов этих выбирают по какому-то конкретному принципу: по скрипучему заразительному смеху, например, или странноватому юмору. Однако, выслушав тираду о своей исключительной внешности и, в частности, о пропорциях лица, соответствующих правилам «золотого сечения», впечатление о старичке складывается весьма положительное, и они успешно договариваются о завтрашнем совместном занятии.       Среди одногруппников практически никто не может сказать ничего содержательнее «да, слышал о ней, её работы выставляли на последней выставке» или «у нас ведь были совместные занятия в прошлом семестре, и, кажется, мистер Уолли её хвалил». Мистер Уолли преподаёт колористику, и добиться его похвалы дорогого стоит. Выходит, о Ючон знают многие, и знают много хорошего, но почему он никогда не замечал её? Ведь судя по всему, она всегда была где-то рядом.       Вымотанный за день, Тэхён набирает ответ другу, что любопытствует о продвижении в вопросе закрытия того самого «гештальта», и привычно движется в направлении автобусной остановки. И как только сообщение доставлено, его телефон неожиданно вибрирует, сообщая о входящем вызове. Он немного пугается, отчего гаджет слегка подпрыгивает в его руках, а затем делает резкий вдох и отвечает на звонок с неизвестного ему номера.       — Алло, — выходит робко, он слегка тушуется под взглядами рядом стоящих. Затем прочищает горло и повторяет громче: — Алло, я слушаю.       — Доброго дня, — слышится приятный баритон на другом конце, — Вас беспокоит детектив Чон из Полицейского управления 9-го округа. Я бы хотел встретиться и обсудить некоторые вопросы, касающиеся мисс Ючон Мин. Вы ведь были с ней знакомы?       Сказать, что Ким обалдел — ничего не сказать. О том, что он был знаком с Ючон знали лишь он, она, профессор Ким и Хосок… Да, ещё тот адвокат по фамилии Пак, что оставил свою визитку. Вероятно он и рассказал.       — Да, — немного с задержкой ответил Тэхён. — Да, недолго, но да, был знаком.       — Тогда не могли бы подъехать в управление? Это неофициальный допрос, буду рад, если Вы поможете следствию.       Тэхён, разумеется, соглашается и уже продумывает маршрут, глядя на электронное табло расписания автобусов. Непривычное волнение заполняет его, отзываясь грохочущим сердцем в груди, а тело сковывает разномастной смесью чувств. Страх? Он боится узнать, что тело найдено. Он всё ещё не хочет в это верить. Отчаяние? Что если всё окажется так? Любовь. Горько признавать, но глупо отрицать — любовь, то самое сладкое чувство, причиняющее порою столько боли. Боль. Ему больно. Это он осознаёт чётко.       Успешно добравшись до пересечения Западной 35-й улицы и Халстеда в Бриджпорте, он быстро поднимается на второй этаж и движется «прямо по коридору, третья дверь слева». На двери всё так же висит табличка: «Детектив Ч. Чон». Несмело стучит и входит.       — Здравствуйте, я Тэхён Ким.       — Проходите, Тэхён. Присаживайтесь.       — Спасибо. — Парень несмело проходит вглубь кабинета и присаживается в кресло напротив.       — Сегодня утром мы были в вашем институте, опрашивали студентов, преподавателей. Но, к сожалению, ничего нового нам узнать не удалось. А профессор, который курировал её курсовой проект, ещё вчера покинул пределы Соединённых Штатов. Поэтому мы осмотрели кабинет в надежде увидеть её работу, — детектив махнул рукой, но и её не было. — Тэхён малость напрягся: выходит, детектив не в курсе, что она у него? Значит мистер Пак не рассказывал о нём. Он нервно подбирается весь, чувствуя себя преступником. Наверное, так чувствуют себя все, находясь на допросе, пусть и неофициальном.       — Она у меня, — всё же решается он. И не зря, потому что следом слышит ответ:       — Я знаю, — ровным тоном выдает Чон. А затем, наблюдая ошарашенные глаза-блюдца, уточняет: — Мы обнаружили её дневник. Перед случившимся она сделала последнюю запись, где указала Ваше имя. А Тэхёнов у вас не так уж много, особенно обучающихся по такой специальности, как фотография. Впрочем, Ваше имя на страницах ежедневника за последние полгода фигурировало чаще всего. Другую половину она называла Вас «Вдохновение».