Пластинки

Всё происходит случайно, по-дурацки. Петя перебрал, ругается с Игорем, когда они выходят покурить на балкон во время очередной студенческой попойки. Петя в запале выдаёт: – Да ты на себя посмотри, блин, кладбище интеллекта. У Игоря взгляд темнеет. Петя ловит себя на том, что бессовестно на это залипает, поэтому, чтобы вывести больше (и потому что в нем уже довольно прилично порошка, и это придает слабоумия и отваги), он продолжает издеваться: – Ну а я не прав, разве? Вкуса ноль, очевидно же. Игорь тушит сигарету об перила, щелчком отправляет вниз и, шагнув к Пете, вдруг сгребает его за воротник рубашки, притягивая к себе. Петя от неожиданности даже не сопротивляется. Игорь сжимает ткань в кулаке, тянет ближе, смотрит так строго, что у Пети в паху теплеет, дрожью продирает, руки начинают трястись. Игорь это по-своему расценивает, хмыкает: – Чё, зассал? Думаешь, если я с тобой дружу, можно любую херню ляпнуть, и всё с рук сойдёт? Петя не очень умный. Или не очень вменяемый. Поэтому он смотрит Игорю в глаза и медленно растягивает губы в ухмылке, облизывая их кончиком языка. – А чё, – передразнивает в тон, – не так разве? Игорь хмурится, толкает его и уходит с балкона, громко хлопнув дверью. Петя стоит возбуждённый до предела, ошалело глядя, как за стеклом Игорь затесывается куда-то в толпу и пропадает. В следующий раз он говорит какую-то ерунду про Юлю, машинально как-то выходит. Они сидят у Пети в комнате, и Игорь больно хватает его за шею, заставляя извиваться в попытке высвободиться. Петя обоими руками хватается за его руку, тянет от себя, но Игорь только сильнее напирает. – Пусти, - хрипит Петя, и тяжело ловит вдохи, когда хватка наконец ослабевает. В ушах шумит, у него стоит, ладони потные. Петя ерзает, глядя, как Игорь собирает вещи в рюкзак: плеер, книжки, рубашку запихивает, скомкав. – Я пойду. Петь... Ты это... Извини. Но базар фильтруй. У Игоря проблемы с контролем гнева, а у Пети, по ходу, проблемы с башкой, потому что на этом он не останавливается. Язык у него всегда был как помело, так что в очередной раз вывести Игоря из себя (а он заводится с пол оборота) не составляет никакого труда. Петя замучился думать о том, как ему жарко до раскрасневшихся щек становится, когда Игорь его хватает, не церемонясь, огромными ладонями и с трудом контролируя свою силу. Шалость удалась, поэтому Петя с мазохистским удовольствием получает по лицу. Теплая кровь из разбитого носа заливает подбородок и футболку. Игорь растерянно смотрит на него и, кажется, не верит своим ушам, когда слышит тихий стон. Совершенно неприличный. – Петя, ты чё? – Ничё, - передразнивает Петя, безуспешно пытаясь остановить кровь. Игорь выглядит забавно невдупляющим, не знает, куда себя деть. Когда Петя возвращается в комнату из ванной, Игорь вдруг подходит и хватает за плечо. Сильно, грубо, сжимая пальцами до боли. Смотрит на Петю вопросительно: правильно ли он понял? Петя прикрывает глаза, кивает тихонько, закусив губу. – Обязательно хамить было? Мог бы так сказать. – Как о таком скажешь, – он шипит, когда Игорь за второе плечо хватает, дёргая на себя. – Ждал, пока сам поймёшь. Дождался, походу? – Петь, я это. Играть не умею. Могу прибить случайно, если слишком много разрешишь. Петя жмется к нему, в подбородок целует, высокого задрав голову. – А я тебе по яйцам ебану, – обещает тихо, укладывая ладонь Игорю на ширинку. – Ну или стоп-слово придумаем? Игорь обнимает его, в макушку целует. Думает обречённо о том, что будет выглядеть как придурок, если сделает что-то не то. Но Пете сопротивляться не может: – Хорошо. Это пиздец как неловко, и Игорь даже не уверен, что той бутылки вина, что они уговорили, хватит для того, чтобы чувствовать себя нормально. Петя по привычке предлагает понюхать, Игорь так же машинально отказывается. Петины родители уехали куда-то на несколько дней, так что квартира в их полном распоряжении. Они играют в приставку, смотрят кино, едят пиццу, дерутся подушками. Кажется, делают всё, что угодно, только не то, ради чего собственно собрались ночевать вместе. Игорь выходит из душа (навороченного, как кабина космического корабля). В одном полотенце, обернутом вокруг бедер. Шлёпает в комнату Пети, на ходу потушив свет в гостиной и проверив, заперта ли входная дверь. Дверь в комнату распахнута, Петя сидит в темноте, на краю кровати. Растрёпанный, в трусах и майке, глаз не видно. Игорь тяжело сглатывает. – Ну давай, – тихо просит Петя. – Не укушу. Быстро подойти, встать перед ним. Сердце заходится, когда Петя носом в пах ему утыкается, трётся лицом, смотрит на него снизу вверх. Игорь уже немного привык в темноте, поэтому видит его глаза, возбуждение легко считывает. Петя красивый такой, ладный весь. Игорю нравится с ним в обнимку на кровати, нравится дрочить ему, зацеловывая и вылизывая шею, скользя между плотно сжатых ягодиц. Нравится, как Петя стонами заходится бесстыдно, если ему хорошо, Игорь так не умеет, мычит только всегда тихо. Нравится отсасывать ему, и нравится лежать под ним, позволяя себя в рот трахать. Так - просто, потому что Игорю так хочется. Он не уверен, что ему хочется так, как сейчас просит Петя, но попробовать можно. В конце концов, они всегда могут остановится, если что-то пойдет не так. Стоп-слово "Арктик манкиз", потому что Игорь решил, что именно от этого у него стоять перестанет мгновенно (они в кафетерии это обсуждают, у Игоря щеки горят, и Петя делает ему страшные глаза и бьёт по лбу раскрытой ладонью, пока Игорь угарает). Петя лезет рукой под полотенце. – Петя, ну ты мне скажи, если что, ладно? – пытается перестраховаться Игорь, и Петя раздражённо бормочет, что если Игорь не перестает, он сам его задушит и совсем не в порыве страсти. Пока Петя отсасывает ему, жадно и до дебильного самоотверженно (рот растянут до предела, и он практически прижимается носом к лобку, пытаясь взять ещё глубже), Игорь пытается не кончить. Получается хреново, потому что хорошо до звёзд перед глазами, и Петя такой послушный, и смотрит постоянно взглядом своим, от которого у Игоря яйца поджимаются, лучше, чем в любой порнухе. Не то, чтобы Игорь много смотрел, но таких, как Петя там точно не было. Петя вообще один такой. Такой. Игорь не может подобрать слова, чтобы не обидно, но он правда с любовью. Игорь пальцы в волосы ему запускает, хватает. Решается наконец попробовать, потянуть грубо, снимая его с члена, оттягивая сильно. Петя на него смотрит поплывшим взглядом, дёргается безвольно, когда Игорь его с толчком лёгким отпускает. Валится на кровать. Тут же трусы сам с себя стягивает, майка тоже в сторону летит, на пол. Встает в коленно-локтевую. Игорь сзади устраивается, ведёт своей горячей ладонью от шеи, вдоль позвоночника, к ямочкам на пояснице. Задницу оглаживает, между ягодиц коротко проводит, заставляя Петю подавиться стоном. Петя третий месяц уговаривает по-нормальному трахнуться, но Игорь его тормозит, потому что не уверен, что сможет все правильно сделать. Да и страшно как-то, вдруг не понравится Пете, Игорь тут боится запороть, потому что. Почему он сам себе ещё пока не признался. – Петенька, – шепчет хрипло, на член его ладонь укладывая, сжимая, дрочит осторожно, медленно, слушая, как Петя тихо постанывает, двигая бедрами. – Я тебя очень хочу. Ты красивый такой. Разговорами дурацкими себя успокаивает и Петю, который нетерпеливо ерзает, подставляясь. – Давай, Гром, - жарко шепчет Петя, через плечо на него оглядываясь. Взгляд тяжёлый, и снова слишком откровенный, Игорь сразу жмурится. – Я же блядь твоя. Возьми. Вот тебе и Петенька. Игорь хмыкает. Ржать не будет, он же не еблан совсем. Да и не до смеха, потому что от петиных слов чуть не спускает позорно раньше времени. Толкается на пробу между сведенных ягодиц, крепко пальцами сжимая. Петя назад подаётся, голову на руки роняет, прогнувшись так, что Игорю и смотреть больно. – Петь, - Игорь двигается отрывисто, за волосы его хватая. – Ещё скажи. Ну… понравилось. Петя тихо смеётся над ним и тут же тихо ойкает, получая лёгкий шлепок по заднице. Губу закусывает, улыбку в согнутых локтях прячет. – Понравилось? Чё понравилось-то? Что я блядь твоя? – Игорь снова его ладонью по ягодице прикладывает, уже более ощутимо, и Петя стонет, пытаясь держаться на разъезжающихся в стороны коленях. Игорь ему помогает, сводит, держит до красных отметин под пальцами, чтобы туже и жарче. Пот по лбу скатывается, у Пети спина вспотела. – Что никакая телка, которая ко мне в штаны хочет залезть, не знает, что мне только твой хуй нужен? Что я кончить могу только с ним во рту, себя… ах… не касаясь? Как я люблю… ммм… когда ты меня… вот так… на четвереньках, грубо, как шалаву последнюю? Это тебе нравится, Гром? Скользко, мокро, стоны прерывистые, шлепки кожи о кожу. Игорь знает, что долго не продержится и чувствует, как Петя мелко дрожит, поэтому решается наконец, дёргает его на себя, заставляя выше подняться. Одной рукой дрочит ему, другой за шею обхватывает. Ладонь огромная, ложится, почти полностью обхватывая. Игорь сжимает пальцы, сначала на пробу, аккуратно, но когда Петя хрипит "Ещё", решается надавить сильнее. Петя в его руках дёргается, в кулак ему толкается, а потом замирает как-то, трясется весь. Руками за руку Игоря цепляется, мычит громко, беспомощно. – Нравится, Петя, пиздец как нравится, - тихо шепчет ему, пальцы медленно разжимая. Петя ловит воздух, отъезжая, весь заваливается, и Игорь его подхватывает, на себя даёт опереться, держит его, не прекращая рукой на члене двигать, пока Петю не накрывает. В следующий раз, когда Петя просит плюнуть ему в лицо и отхлестать по щекам, Игорь уходит гулять вокруг дома и скуривает пол пачки под самые всратые песни КиШа.