След Ледяного Бога (18+)

      Пространство вокруг быстро наполнилось людьми: опера методично ограждали место преступления длинной алой лентой, криминалист не спеша, фотографировал труп, совершенно не обращая внимание на другие следы преступления, следователь — пожилой мужчина в старом истасканном пальто, казалось, дремал, прислонившись к патрульной машине. Чонгук с удивлением наблюдал за поведением горожан, подтянувшихся на шум: они будто не были удивлены жестокому убийству, что вряд ли такое уж частое событие для городка, где сложно было насчитать и три тысячи человек.       Они с Тэхеном сидели в старенькой полицейской машине, греясь у включенной печки.       — Они, кажется, не сильно напуганы, — Чонгук мотнул головой на женщин, с равнодушными лицами смотрящих на окровавленное тело.       Криминалист, закончивший «фотосессию», накинул на тело белый брезент. Зеваки, тут же потерявшие интерес к происходящему, потянулись по домам.       — Шеф! — рация в машине ожила.       Следак встрепенулся и, приоткрыв дверь, взял маленький аппарат.       — Чего?       — Родителям сообщили, они спросили, могут ли подъехать утром сразу в отделение.       — Скажи — могут.       Не обращая внимание на мужчин, безмолвно взирающих на него с заднего сидения, он стал рыться в бардачке. Ничего не обнаружив, он нахмурился, окончательно став похожим на моржа.       — Сигаретку? — Тэхен вытащил из кармана упаковку.       — Огрм, спасибо, — мужчина уселся на водительское сидение и задымил, оставив лишь небольшой проём в окне.       Чонгук сморщился, сигареты были явно дорогие и пахли относительно неплохо — ментолом, однако дым душил его. Он уже положил руку на ручку двери, когда Тэхен одёрнул его. Взглянув на сморщившегося мужчину, Ким усмехнулся и до упора открыл окно рядом с собой, демонстративно вдыхая морозный пар, ворвавшийся внутрь. Недовольно покосившись в сторону пассажиров, следак быстро докурил и выкинул бычок наружу.       — Извиняюсь, слишком привык курить в машине.       — Да ничего, просто голова закружилась, — Тэхен закрыл окно.       Разве в прошлом Тэ был таким засранцем?       — Итак, вы, молодые люди, как с показаниями? Тоже утром дадите?       — Основное мы рассказали, протоколы можем подписать и завтра, — Чонгук кивнул, он уже хотел попрощаться, но вдруг снаружи началась какая-то суета.       — Яна! — молодой человек подбежал к телу и рухнул на колени.       Он стащил ткань и замер, опера переглянулись, но, почему-то, не стали ничего предпринимать.       — Кто? Почему? — руки мужчины дрожали, а по лицу текли блестящие слёзы.       Он задыхался и плакал, прижимая руку девушки к груди. Подтащив тело к себе, он обнял его, перехватив за плечи. Зарывшись в густые волосы, мужчина замер, покачиваясь.       — Это кто? — следак нахмурился, взглянув на одного из оперуполномоченных, с сочувствием наблюдающих за парнем.       — Наверно, её парень, я видел вчера, как они ссорились у кафе.       — Ссорились? — пожилой мужчина нахмурился. — О чем они говорили?       Тэхен дернул Чона за рукав, прищурившись.       — Я не помню точно…       — Думаю, протокол нужно оформить сейчас. Эй, заберите его на сорок восемь часов.       — Что? — Тэхен шагнул за следователем. — Он точно не мог её убить.       — Вы что, его адвокат? С чего Вы это взяли, мистер Ким?       — Я знаю Ульсена, он не умеет стрелять, пацифист до мозга костей, и, уж тем более, он не мог самостоятельно сделать самопал.       — Самопал? С чего Вы взяли, что она была застрелена из самопала?       — Гильза была с насечением, — Чонгук кивнул на чемоданчик криминалиста.       Долговязый светловолосый мужчина фыркнул:       — Гильзы не было.       Следователь вскинул брови и вопросительно взглянул на адвоката.       — Мы видели своими глазами эту гильзу, — Чон чувствовал, как нарастает злость. — Что за бред?!       — Умерьте тон, юноша. Если бы Вы не были в компании адвоката Кима, когда нашли тело, я и Вас бы задержал. Радуйтесь, что обошлось.       Рукав парки мужчины снова дернули, Тэхен взглядом показал, что лучше замолчать. Подъехала скорая. Едва труп забрали, полицейские испарились со скоростью света.       — Я эту гильзу сфоткал, Тэ! Почему криминалист сказал, что её не было? Что за… бред у вас тут происходит! Ты видел, как они работали? Как мухи сонные, всё затоптали, отфоткали только тело. Как они собрались дело раскрывать? Даже собаку не задействовали!       — Успокойся, Чонгук! — Тэхен попытался угомонить бывшего друга.       — Может, и с моей бабушкой так было? Может её убили, и просто не заметили частиц подушки в дыхательных путях, например.       — Какой резон кому-то убивать пожилую бедную женщину? — Тэхен до последнего пытался вразумить мужчину.       — Не знаю, может, ты подскажешь? Ты же общался с ней, даже знал, что она мне звонила…       Тэхен отшатнулся, будто от удара. Немного помедлив, он, круто развернувшись на каблуках, направился к тропинке, через которую они попали на эту улицу. Светловолосая макушка быстро скрылась в ночи. Раздраженно пнув снег, Чонгук тоже резко развернулся и потопал в противоположную сторону, слабо ориентируясь в темноте, но ужасно злясь: они ведь так хорошо начали, нужно было ему брякнуть подобное.       Телефон завибрировал в кармане.       — Чонгук? Я такое нашёл…       — Ёндже, может утром? Прости, но голова вообще не варит после произошедшего.       — Что случилось? Ты не дома?       — Ли Ян кто-то застрелил.       — Что? — в трубке что-то громко упало, и наступила тишина.       — А еще я воочию увидел, насколько же плохо работает твоё руководство. Или же… не хочет работать вообще. Я всё больше начинаю верить, что бабушку реально убили.       — Понял, я утром на работу…       — Увидимся в отделение, — Чонгук сбросил звонок.       Мысли роились в голове, и та, не выдерживая напора, болела всё сильнее и сильнее.       С горем пополам добравшись до дома, Чонгук с опаской вошёл внутрь. Его уже почти бил озноб, а температура внутри была едва ли выше, чем снаружи. Включив электрическую печку на всю, мужчина торопливо приступил к топке. И вот тут понял, что газет для розжига на кухонной полке не осталось.       Будучи всегда окруженным бумагами и документами, Чон никогда не догадывался, что может испытать в ней такой сильный дефицит. Тщательному поиску подверглись все ящики и шкафчики, но даже старенькой тетрадки не нашлось.       — Бабуля, ну ты чего-о-о, — нос уже ничего не чувствовал. — Ты читать же умела, почему нет ни одной книжки!       Когда все ящики были проверены, наступила очередь старинной стенки.       Дверь антресоли глухо заскрипела, из темноты выглянули только аккуратно свернутые простыни. Вдруг, табуретка под ногой мужчины заскрипела, и он полетел вниз, интуитивно схватившись за то, что попалось под руку. Увы… это были те же свернутые комплекты белья. Спину пронзила несильная боль — антресоль опасно покачнулась: может и хорошо, что он не схватился за неустойчивый шкаф. Вокруг валялись светлые, расшитые метры ткани, он точно потратит целую ночь, чтобы всё свернуть и уложить обратно.       Немного полежав в отчаянии на полу, мужчина встал и медленно стал прибираться, как вдруг нога зацепила что-то тяжелое под простынёй. Альбом? Кожаная выделка обложки поражала качеством. Книжка была огромной и очень толстой — хорошо, что не упала на голову. По кайме расходились красивые готические символы, словно лучи сходившиеся в середине. Переплёт был крепким, а внутри на старинных качественных листах, красиво лежали фотографии, в основном чёрно-белые. Практически все помпезные, словно делались только на больших праздниках.       Чонгук быстро навёл порядок, и, всё же сообразив, как разжечь печь, сразу уселся за стол. Он помнил фотоальбомы своих родителей. Только с университетских времен они сохранили целых три больших книги, не говоря о бесконечных фотографиях собственных детей. Казалось, они хотели запечатлеть каждый миг. Традиции людей в этом месте, отличались. Все фотографии были официозными: портретными, групповыми, школьными.       На изображениях детей, Чонгук тормозил, надеясь узнать маму или папу — они были одногодками и ходили в школу вместе. Но все люди за редким исключением, видимо, были родственниками — светловолосые и светлоглазые, кудрявые девочки и высокие мальчики. Удивительно даже, как щедро природа наградила эти места красивыми людьми со столь необычной внешностью.       Чем ближе к концу приближался Чонгук, тем ярче и чётче становились фотографии, пока вовсе не стали цветными и глянцевыми. И, наконец, он узнал в паре молодых людей своих родителей. Мама выглядела в точности, как его сестра сейчас. Он заулыбался, сердце согрелось от родного тепла. Он обязательно сильно-сильно обнимет родителей, когда вернётся домой, а еще попросит прощение за подобную выходку.       Ещё один разворот был заполнен свадебными фотографиями. Он нахмурился, слишком много белого: две невесты, два жениха. Родители поженились глубокой зимой, это он знал, но, что свадьба была двойной, они не упоминали. Пары выглядели превосходно на фоне заснеженных елей. Девушки улыбались, взявшись за руки, а парни серьезно вглядывались в объектив. Следом шла фотография с родителями молодожёнов: две пары возрастных людей в алых, словно стилизованных друг под друга традиционных костюмах. Красиво.       Снова перевернув страницу Чонгук замер, и вернулся назад. Почему было всего две пары родителей? Чон и сам не понимал, что его так смутило в этих фотографиях. На следующих листах разместились две огромные портретные фотокарточки: две невесты сидели на пушистом ковре в ногах у восседающих, словно на троне родителей. Подобной была фотография и женихов. Странно.       Заложив между страниц платок в качестве закладки, он продолжил рассматривать бумажные воспоминания своей бабушки. Через некоторое время попалась фотография двух беременных женщин. Мужчина всё никак не мог отделаться от мысли о том, как сильно подруги были похожи между собой.       — И всё?       Чонгук удивился, так как фотографии его родителей резко перестали попадаться. Только после недолгого размышления он вспомнил, что молодая пара уехала из этого города незадолго до рождения Дженни. Интерес немного поугас. Встреча из роддома, первый год жизни ребенка второй женатой пары, затем общая фотография на пятилетие, затем на десятилетие — красочные плакаты за спиной мальчика не давали ошибиться в дате. Мужчина пристально вгляделся в лицо ребенка — такие знакомые грустные глаза, изящные губы и ровный носик.       Фотография мальчика с его пятнадцатилетия не оставила никаких сомнений — это определенно был Тэхен. Сердце дрогнуло, Чон не мог поверить, что этот засранец был настолько милым ребенком. Волосы мягкими волнами лежали на плечах, делая его, одетого в светлые рубашку и брюки, похожим на ангела.       Их родители дружили в молодости, причем так крепко, что даже сыграли совместную свадьбу! Почему Тэхен никогда об этом не рассказывал?       Вернувшись к своей закладке, он выдернул фотографии из креплений и положил в карман куртки. Голова нещадно болела, поэтому он решил показать их Ёндже завтра, может то поймёт, что именно казалось в них «не так».       Следственный отдел был огромным и полупустым, в кабинетах этого здания явно не было дефицита. Найти кабинет Ёндже было просто.       — Ты сидишь один? — Чон присвистнул, прилипая к огромным окнам, ведущим на дорогу.       — Мг, — мужчина что-то быстро печатал на стареньком пузатом компьютере.       — Я, не смотря на должность, с целой ватагой ючусь!       — Поверь, это точно лучше, чем так.       — Одиноко?       — Ужасно, и даже совет спросить не у кого, — принтер зажужжал, выводя свежесозданный документ.       — Что ты такого нашёл? Ты вчера звонил…       — А…       Установилась тишина, Енжё внимательно читал то, что сам напечатал пару минут назад.       — Что?       — Давай сначала ты, что вчера произошло? Я расспросил шефа, но он ничего толком не объяснил.       Чонгук неторопливо рассказал всё, что случилось накануне, упомянув и о гильзе. Ёндже долго разглядывал фотографию, пока с подозрением не уставился на Чона.       — Чтобы сделать самопал, много ума не надо, но это… подобная пуля требует серьезных навыков и умений. Она сделана так, чтобы масштаб поражения был максимальный. Чувство, что пулю делали явно не для охоты на животных.       — Ты смотрел фотографии Ли Ян?       — Да, в неё стреляли с очень близкого расстояния. А еще, в деле реально нет никаких упоминаний о гильзе.       — Это бред, знаешь, если бы я не сфотографировал её, то подумал, что свихнулся.       — Если её по неосторожности в топтали в снег… Это серьёзное должностное преступление, — Ёндже нахмурился.       — Или же, криминалист что-то знает об убийце.       — Или об оружии.       — В смысле?       — Посмотри, — следак ткнул в фотографию, — это похоже на родовой символ.       — Родовой? — Чонгук саркастично скривился.       — Тебе может и смешно, но в этом месте к таким вещам относятся серьёзно. Коренные племена занимали эти земли задолго до того, как сюда пришла цивилизация вместе с иноземцами. Для нашей страны эти территории были лишь очередным сырьевым придатком и демографической единицей, однако эти люди так не считали. Лет сто назад сюда проложили железную дорогу, а племена собрали в кучу. Так появилась Кемь, на остатках целого народа.       А ведь у них были и собственные вожди, шаманы, религия — я мало знаю о ней, но она отличается от того язычества, представление о котором дают за пределами этих мест. Поэтому, у многих богатых семей, всё еще сохранились вот такие родовые знаки.       — Вряд ли выходец из такой семьи стал бы пользоваться самопалом?       Следак кивнул и вздохнул:       — Может, кто-то хочет думать, что принадлежит подобной семье.       — А можно где-то посмотреть на эти родовые знаки?       — В официальных источниках, конечно, нет, только навестить все эти семьи. Это же что-то вроде мифов и легенд…       — Нужно подумать, как всё это провернуть.       Ёндже кивнул.       — Слушай, подскажи мне одну вещь, — Чонгук достал фото и разложил перед знакомым. — Тебе не кажется, что в этих фотографиях что-то не так?       — Вот кстати тебе примеры родовых символов, — мужчина ткнул на расшитые полотенца в изголовье высоких кресел, которые занимали представители старшего поколения.       — Вот этот знак, — длинный палец уткнулся в чёрный круг со сплетёнными внутри лозами, — принадлежит семье адвоката Кима. А вот эта женщина — его мама. Знак со второго фото я не встречал прежде, но вот этот мужчина отец Тэхена. Видимо, это семейные фотографии — родители с двумя дочерьми, и родители с двумя сыновьями.       — Точно! У них всего две пары родителей, вот что мне показалось странным, — Чонгук облегченно вздохнул, но вдруг осознание огрело его сильнее, чем вчерашнее падение.       Дженни и Тэхен — двоюродные брат и сестра?       — Ты чего?       — Нет… ничего, — его немного мутило, воспоминания, словно маленькие кусочки пазла сложились в голове.       — Гуки, — тихий шёпот со стороны коридора заставил парня вздрогнуть.       — Чего?       Время давно перевалило за полночь, и Чон решил, что диплом не стоит остатков его здоровья.       — Можно с тобой поговорить? — Дженни мялась у двери, теребя полы ночной пижамы.       — До завтра никак?       — До завтра я могу и передумать! — она расстроено захлюпала носом.       — Заходи, только дверь закрой. Надо отцу сказать, что туалет подтекает, меня этот звук когда-нибудь загонит в могилу. Что случилось?       Сестра забралась на кровать и юркнула под одеяло, почти лишив брата оного. Она не решалась заговорить, и Чонгук насторожился. Его безумно прилипчивая и общительная сестра редко испытывала проблемы со стеснением.       — Про что ты хотела поговорить?       — Про Тэхена, — парень удивился, ему казалось, что у пары всё отлично, ведь за три года в их отношениях даже ссор толком и не было.       — Он что-то натворил? Поговорить с ним? — автоматически включился режим «защиты».       — Нет-нет-нет! — она замахала руками и страдальчески взглянула на брата.       — Так что?       Она еще немного помолчала.       — Меня беспокоит кое-что… У нас с ним ничего не было за эти три года, — она почти прошептала эти слова.       — Не было…в плане секса?       — Тш! — девушка накрылась одеялом с головой.       — В смысле не было? Вы столько раз ночевали вместе, да и… Три года, как у вас могло ничего не быть, — Чонгук был сбит с толку.       — Ну, — снова страдальческий вздох, девушке было явно тяжело обсуждать подобные темы с братом, — сначала мы просто ходили на свидания — скорее, просто дружили, чем встречались. Я так радовалась, что он уважает мои личные границы, а во мне его привлекает именно личность, а не тело. Потом, ты тоже с ним подружился — и мы стали тусить втроем. Постепенно он как-то отстранился от меня, что ли … ну не стану же я сама это предлагать! Я и как делается это, не сильно шарю. У меня не было парней до него.       — Так… и? — откровение сестры выбило парня из колеи.       Чонгук любил девчонок, любил заниматься с ними любовью, но часто менял пассий — ему всегда казалось удивительным, как долго Тэ встречался с Дженни. Новость о том, что между ними ничего не заходило дальше поцелуев, его несколько ошарашила.       — Просто это как-то странно, не находишь? Может, он меня не дождался и разлюбил?       — Так поговори с ним! Я думал, у вас всё к свадьбе идёт, а вы даже…       — Молчи! — лицо девушки было почти пунцовым. — Можешь, ты поговорить с Тэ? Я не переживу такого стыда…       — А ты хочешь остаться с ним? Если он тебя разлюбил, ты будешь готова с ним расстаться?       Дженни задумалась, а затем мотнула головой.       — Я люблю его, — голос дрогнул. — Он так много стал для меня значить. Оставался рядом, когда было плохо, когда ссорилась с родителями, с тобой, когда были проблемы с учёбой…       — Я поговорю, окей? В пятницу в общаге вечеринка по случаю Нового Года, выпьем, расслабимся, и я постараюсь вывести его на разговор.       — Ты лучший брат! — Дженни кинулась ему на шею, разревевшись окончательно.       Через некоторое время, еле-еле успокоив сестру, он вдруг брякнул:       — А вдруг он импотент?       — Чонгук! — в голову полетела подушка.       Неделя прошла очень быстро. Теперь, парень иначе смотрел на своего друга. То что, он узнал, по его мнению, было неестественным и странным между парнем и девушкой, это заставило видеть в друге то, что раньше в глаза не бросалось. Он обнимал его сестру на переменах, улыбался ей, проводил время, но совсем не так, как с собственной девушкой: не целовал, не сажал на колени, не флиртовал с ней и не шептал ничего на ухо, он не пытался остаться с ней наедине.       От музыки гудело всё здание: из окон, то и дело, вывешивались лица и туловища в стремлении покурить или просто вдохнуть свежего воздуха. Повсюду стояли бутылки и пластиковые стаканы. Огромный стол для пин-понга, обычно убранный в угол общей комнаты, был расставлен и даже использовался по назначению.       Дженни, сделав большие глаза на прощание, мотнула хвостом и умчалась к стайке подруг, а они с Тэ, захватив алкоголь, отправились на поиски собственной компании. Однако, это было провальной идеей, так как по истине огромное здание казалось лабиринтом в полумраке. Оставалось лишь приткнуться в одной из общих зал, надеясь, что толпа сама вынесет на них друзей.       Они уселись на широкий подоконник, куда кто-то заботливо наложил подушек. Алая тяжелая портьера была собрана шнурком с милой кисточкой, но даже в таком виде закрывала их. Кажется, это место часто использовали подобным образом: читали здесь книги, смотрели на ночной город или проводили совместное время — места было как раз для пары человек.       От окна тянуло прохладой, поэтому Тэхен перебрался поближе к стеклу, позволив теплолюбивому Гуку уткнуться в его плечо.       — Ты не простынешь? — Чонгук заботливо пихал под бок друга подушки, беспокойно поглядывая на улицу. — Блин, в этом году зима какая-то слишком холодная.       — Да ладно, — Тэхен рассмеялся. — На улице плюс пять!       — И что,простыть расплюнуть!       — Что же с тобой будет на моей родине, где столбик термометра до сорока опускается, — он хихикал, откинувшись на то самое холодное стекло головой.       Светлые волосы разметались — он снова пропустил прием у мастера и его в наказание перенесли на целый месяц вперед, светлые волны почти достигли подбородка.       — Что-что… Помру я там, смысл жить в постоянном леднике?       — В Кеми есть своё очарование: огромные ели, снег, каменный пляж…       — На котором нельзя искупаться!       — … олени, охота на кабанов, ягоды и грибы. Горы… — парень мечтательно закатил глаза.       — Ты уедешь? После выпуска? — Чонгук затих, испытующе взглянув на красивое лицо, чуть тронутое румянцем от коктейлей.       Внутри сидело волнение за сестру и их разговор, но, даже не обращая на это внимание, парень и сам волновался. Он никогда не был интровертом, легко сходился с людьми и заводил друзей, но целых три года Чон проводил уйму времени именно с Тэхеном, привык и привязался к нему больше, чем к кому-либо из компании. Между ними были общие секреты, общие увлечения, точки зрения и принципы. Они постоянно рубили в игры или просто гуляли по набережной, наслаждаясь морем. Странно было представлять свою жизнь без лучшего друга. Но с приближением выпускного, такие мысли лезли в голову чаще и чаще.       — Я пока не решил, но мой отец настаивает на возвращении. Он едва ли не единственный адвокат на весь город, хочет, чтобы я помогал ему.       — А как же Дженни? — Чонгук почувствовал, как засосало под ложечкой.       Обидная горечь появилась где-то на задворках сознания.       — Хочу… — он говорил с трудом, чуть морщась.       — Хей, не волнуйся так сильно!       — Я не волнуюсь, — мужчина усмехнулся, — хочу предложить ей съездить в Кемь, познакомиться с родителями.       Установилась тишина, Чон никак не мог понять то, что услышал.       — Ты хочешь жениться на ней?       Тэхен замер, не донеся до губ стаканчик, он медленно повернулся, но на лице не отразилось ни единой эмоции.       — Я думаю, пока рано говорить о таких серьёзных вещах, — отвернулся, бросив взгляд на улицу.       — Ты любишь её?       Молчание.       — А что, обязательно нужно быть с тем, кого любишь?       — В смысле? — Чонгук немного опешил от ответа. — Я запутался… Ты хочешь предложить ей пожить с тобой на твоей родине, но при этом вы не спите, не спрашивай, откуда я это знаю. Замуж ты ей предлагать не хочешь, а теперь выясняется, что ты её и не любишь вовсе. Тебе не кажется, что ты немного запутался? — парень чувствовал, что начинает злиться. — Зачем она тебе тогда?       — Она милая, верная, красивая… она мне нравится.       — Нравится недостаточно, чтобы быть счастливым! — Чонгук сел прямо, отпрянув от плеча Тэхена.       Мысли путались из-за опьянения, но он совершенно точно хотел знать, что происходит между двумя самыми близкими ему людьми. Тэхен снова посмотрел на него, серые глаза сейчас казались такими тёмными. Повсюду зажглись красные, в тон цветам университета, гирлянды, за окном окончательно стемнело.       — Чонгук, что ты хочешь сейчас услышать от меня? Ты прекрасно знаешь, что я никогда не причиню Дженни вреда.       — Я хочу знать, что ты чувствуешь. Ты так же дорог мне, как и она, я переживаю…       Тэхен подался вперед, губы накрыли чужие губы — тёплые, мягкие. В нос ударил запах леса — тонкий изумительный аромат Тэ. Чонгук словно оглох, не в силах даже пошевелиться, внутри что-то больно надломилось. Он не мог оттолкнуть парня, не мог накричать на него, никогда бы не смог так поступить с ним.       Глаза Тэ были закрыты, а брови сдвинуты на переносице, он повернулся к Чонгуку всем корпусом, притягивая к себе чужое тело за талию. Губы вдруг стали двигаться, целуя мягко, но напористо. Чон не знал, что управляло его телом в тот момент, но он чуть приоткрыл рот и прикрыл глаза — всё ломило, в голове стоял шум. Он даже не знал, сколько это продлилось, помнил, только щекочущие пряди волос на своих щеках, теплые руки, и их вздохи в одном ритме.       — Я не могу быть с человеком, которого люблю. Жизнь не так работает, Чонгук, ты ведь и сам это знаешь, — Тэхен отстранился.       Он смотрел на друга пристально, но равнодушно. Гораздо позже Чон понял, сколько эмоций этот человек всегда скрывал и прятал под непробиваемой маской — так он защищал себя.       — Я пойду домой,       — Тэ выбрался из своего угла и ушёл, оставив привкус разочарования.       — И что теперь… — Чонгук произнёс это в пустоту, подозревая, что самая крепкая в его жизни дружба закончилась.       Тэхен никогда не спал с его сестрой не потому что любил его, а потому что знал, что они были братом и сестрой? Ведь, он не мог не знать? И, он не просто так поступил именно в их универ, не просто так сблизился с ними?       «Что именно ты хотел, Тэ?» — Чонгук отчаянно соображал, но в голову не шла ни одна идея.       — Нужно найти того, кто сделал этот патрон, — Чон с трудом возвращался в реальность.       Ёндже кивнул:       — Большую часть таких приблуд делают лесники, а конкретно один определенный. Но я в жизни не ходил в лес, не могу сказать даже, где его дом. Давай спрошу, — он уже взял трубку стационарного телефона, как Чон остановил его жестом.       — Не привлекай внимание, я знаю, кто мне поможет, — он смотрел вниз, где только что припарковалась знакомая машина.       Быстро выбежав из кабинета, Чонгук слетел вниз по лестнице, кутаясь в шарф. Тэхен всё еще стоял на пороге отделения, разговаривая с невысокой блондинкой.       — Привет, — Чон словно пугалка из детских игрушек выскочил наружу и с яркой улыбкой подошёл к парочке.       По лицу адвоката прочитать эмоции теперь, по прошествии стольких лет, стало просто нереально, а вот девушка явно была крайне поражена таким беспардонным вмешательством.       — Я — Чон Чонгук, приятно познакомится, — он протянул ладонь девушке.       — Милк, привет, — еда услышав его имя, он понимающе кивнула.       Заочно, наверняка, она знала о нём. Как впрочем, и половина этого города.       — Ты что-то хотел? — Тэхен смотрел равнодушно, но в руках нетерпеливо вертел телефон.       — Мне тут приспичило к дядюшке Чхве, леснику.       — Куда? — мужчина нахмурился. — Зачем?       — А то ты не знаешь!       Как он и предполагал, Тэхену не понадобилось много времени, чтобы понять намёк. Он сто процентов знал, что именно по поводу гильзы Чон навострил лыжи в лес.       — Ничем не могу помочь, — он развернулся к девушке, всем своим видом показывая, что разговор окончен.       — Тэ, так возьми его на охоту, — Милк улыбнулась и хлопнула в ладоши. — Мой отец и адвокат Ким собирались сегодня поохотиться после обеда как раз в том месте, где у этого лесничего находится сторожка. Папе стало нехорошо утром, и я только сообщила об этом Тэ, — пояснила она. — Возьми его с собой, будет веселее, заодно он навестит дядюшку. Чонгук, у него самые крутые грибочки, понимаю Ваше желание к нему наведаться! Все туристы к нему паломничество устраивают, — она хлопнула Чонгука по плечу. — Ладно, я пойду, меня ждут мои бумажки.       — Пока, — он радушно попрощался с очаровательной девушкой, а затем с лицом победителя повернулся к мужчине. — Итак?       Тэхен снова молчал, пристально рассматривая бывшего друга.       — Когда же ты уже исчезнешь…       — Как только, так сразу!