Не люби меня

9 февраля 2019 года Флёдстен, провинция Скрелингланд, Канада.

      По тому, как быстро серебристый семиместный минивэн оказывается на парковке, Сэм уверен: Юль звонил предупредить, что заедет на кофе, вовсе не из дома. Летом в хорошую погоду от него до сюда добираться минут пятнадцать, а зимой, да ещё в субботу с утра пораньше, когда улицы вряд ли успели расчистить после снегопада — полчаса, как минимум.       Он опускает тяжёлую занавеску, идёт в прихожую, как был — в домашних спортивных штанах, футболке и тапочках, с чашкой горячего кофе в руке. Возится с замком, открывая первую деревянную дверь, легонько толкает вторую — стеклянную. Выходит на крыльцо.       За ночь намело дай боже — две последние ступеньки уже не видно, третья едва угадывается. Дорожка, ведущая к дому, выделяется только в сравнении с высотой сугробов с обеих сторон. Молоденькие декоративные ели, посаженные прошлой весной вдоль дороги вместо забора, наполовину утонули в снегу, разлапистые пушистые ветви не голубые, а белые. Искрятся, переливаются в красно-розовых лучах восходящего солнца.       Сэм обречённо вздыхает — ещё одна такая метель, и придётся чистить крышу.       Зато трёхгодовалым близнецам снег — вовсе не проблема. Стоило Юлю открыть машину и помочь вылезти, как они, не дожидаясь его разрешения, несутся наперегонки к Сэму, неуклюже карабкаются на крыльцо. Совершенно одинаковые на первый взгляд — только полоски на зимних комбинезонах разного цвета в тон помпонам на шапках. У Криса — ярко-оранжевые, у Мартина — кислотно-зелёные.       Пусть и не сразу Сэм научился их различать, хотя иногда всё равно путает. Оба совсем не похожи на мать. Настоящие Беки, такие же смышлёные мордашки с острыми красивыми чертами, такие же пронзительные лисьи глаза цвета олова, такие же обаятельные улыбки, перед которыми сложно устоять. Очаровательные ангелочки, которые умеют быть дьявольски изворотливыми и упрямыми. От Тёгерсенов у них разве что светлые волосы, и то не факт, что с возрастом не потемнеют. Сэм вон тоже в детстве был кудрявым блондинчиком, а теперь разве что редкая седина на тёмной шевелюре напоминает об этом.       — Привет, озорники! — он приседает, растопыривает руки, чтобы подхватить обоих. Куда там! Мальчишки ловко выскальзывают из объятий, подныривают под его локти и несутся в дом. Сэм выпрямляется, провожая их долгим взглядом: — Вот же бесята!       — Надеюсь, Фрида хорошенько спряталась, иначе я ей не завидую. — Юль тем временем успевает вытащить из машины переноску, в которой лежит закутанный в одеяло младенец. Захлопывает дверцу и неторопливо направляется к дому.       Ему, как и Лоренсену, отцовство идёт. С болтающейся на боку сумкой-органайзером нелепого жёлтого цвета, наверняка набитой подгузниками и прочей детской ерундой, он вовсе не выглядит смешно. Скорее естественно. Их со Стефф дочери всего две недели, а Юль будто всю жизнь проходил с коляской и готовил смеси. Правда, какой-никакой опыт у него всё же есть: он заботился о Стефф ещё в Торонборг, когда та была беременна близнецами, помогал, чем мог, а позже, когда они сошлись и стали жить вместе, взвалил на собственные плечи роль отца.       Сэм машинально пытается представить себя на его месте. Не получается. Не то чтобы он не смог растить чужих детей, как родных, вдобавок усыновить их и дать свою фамилию, а в принципе не готов брать такую ответственность. Пока не готов. Или уже.       — Здорово, Том, — Сэм похлопывает его по плечу в ответ, когда друг наклоняется к нему. — Смотрю, ты сегодня в полном составе. А жену где потерял?       — Дома спит. Бедняжка совсем из сил выбилась. Сначала моё ранение, потом переезд. Заморочки с офисом, Габриэль, роды на полтора месяца раньше срока… А теперь ещё эта свадьба, — Юль останавливается в прихожей, со вздохом опускает переноску на пол. Наклоняется, чтобы стянуть ботинки, следом стаскивает пуховик и вешает его на крючок. — Решил дать ей хоть чуть-чуть выспаться. Вот и увёз всех. — В светло-голубых прищуренных глазах — замаскированная усталость, но Сэма не обманешь. Он слишком хорошо знает друга. — Извини, что мы тебе так на голову свалились.       — Ерунда, — Сэм невольно вспоминает ночные посиделки с Кайей. Они проболтали несколько часов, сейчас он даже не помнит, о чём. Но скучно точно не было. — Я давно проснулся.       На самом деле он ещё не ложился. То ли ночной разговор тому виной, то ли выпитый после полуночи кофе, но сна не было ни в одном глазу.       — Молодец, что решил зайти.       — Я надеялся, мы погуляем подольше и вернёмся к полудню, но на улице ужасный дубак. Не хватало, чтобы я их заморозил.       — Всё в порядке, — Сэм кивает на гостиную. Замечает на паркете мокрые следы от детских сапог. — Ты проходи, располагайся. Я сейчас.       Когда он возвращается со шваброй, Юлю каким-то чудом удалось усмирить близнецов и даже заставить снять комбинезоны с обувью. Мальчишки недовольно сопят, крутятся, то и дело оглядываются назад, явно пытаясь отследить Фриду, но всё же послушно раздеваются.       — У тебя есть какао?       — Посмотри в угловом шкафчике. Слева на второй полке, — отзывается Сэм, одновременно избавляясь от снежных лужиц. Потом семенит обратно в ванную, а когда снова возвращается в гостиную, Юль уже вовсю колдует над чашками на кухне.       Его сыновья терпеливо дожидаются за столом, как взрослые сидя на стульях рядышком и совсем по-детски болтая ногами. Переноска с их сестрой стоит рядом — малышка на зависть крепко спит в расстёгнутом комбинезончике, причмокивая соской.       — Нашёл?       — Ага, — кивает Юль, разливая по чашкам горячее молоко. — Спасибо.       Сэм извлекает из холодильника коробку с вчерашним пудингом.       — Им же можно? Дениз делала.       — Хотите тётиного десерта? — на галлийском спрашивает у близнецов Юль. — Кстати, как посидели вчера? — интересуется он уже на датском у него, пока Сэм аккуратно раскладывает по блюдцам рисовый пудинг с яблоками.       — Прекрасно. Как всегда, — в отличие от Юля у Сэма жуткий акцент, поэтому он быстро возвращается на родной датский: — У Лоренсенов разве может быть иначе?       — Гипотетически, наверняка может, — улыбается Юль. — Фактически я бы не ставил на это свои деньги.       — Я бы и чужие поберёг. Лоренсен — душа любой компании, а Дениз чудесно готовит. Особенно десерты. Десять из десяти.       — Расскажи мне об этом, — он выразительно закатывает глаза. — Невозможно остановиться. Нил уже жаловался, что из-за них не влезет в свадебный костюм. Я ему посоветовал надеть килт.       — Согласился? — Сэм опускает перед близнецами блюдца с пудингом, умиляясь, как они синхронно хватаются за крохотные чайные ложки и пытаются зацепить по кусочку.       — Послал. — Юль приближается, помогая Крису справиться с тортом.       Мартин бросает требовательный взгляд на Сэма, явно не намереваясь отставать от брата. Сэму ничего не остаётся, кроме как спешить ему на выручку.       — О, а говорил, не умеешь с детьми, — одобрительно кивает Юль. — Отлично получается.       — Да уж куда мне с вами, отцами года, тягаться.       — А ты поживи у меня недельку. Опыта наберёшься. Заодно Габриэля осчастливишь. А то он постоянно ноет, что приехал во Флёдстен работать адвокатом, а не нянькой.       — Тебе не понравится, но в этом вопросе я исключительно на стороне твоего кузена, — смеётся Сэм, наблюдая, с каким азартом Мартин уплетает пудинг.       — Да-да. Между прочим, у него и без тебя есть группа поддержки.       — Нил?       — Угу. Даже Эмиль. И девушка Габриэля.       — Не знал, что у него есть девушка. Местная?       — Ага. Не думаю, что у них серьёзно. Но «подружка» звучит пошло.       — Прости, на их стороне истина и здравый смысл.       — Он вам не сильно поможет, когда свои дети появятся, — Юль задорно подмигивает, одновременно вытирая салфеткой пальчики Криса.       — А что? Нил и Эмиль уже планируют потомство?       — Зная Нила, не удивлюсь, если так и случится. Он у нас мастер быстрых решений.       — Усыновят или своего заведут? Ну, в смысле с помощью с суррогатной матери.       — Без понятия.       — Последнее быстрее с точки зрения процесса. Но гораздо дороже.       — Насчёт скорости спорно, — качает головой Юль. Придвигает к Мартину его чашку с какао. Придерживает, чтобы тот не облился. — Во-первых, надо найти готовую на такое женщину. Сделать все анализы, проверить, заключить договор. И хорошо, если она с первого раза забеременеет. И потом ничего не случится, — философски заключает он.       — Это да. Усыновить вернее. Так сказать, на лицо готовый продукт.       — А ты сам?       — Что сам? — не понимает Сэм. Бросает на друга настороженный взгляд.       — Когда плодиться и размножаться думаешь, — смеётся Юль. Помогает сыновьям слезть со стульев — благо аппетит у близнецов заканчивается раньше, чем у Сэма терпение.       Он с облегчением возвращает блюдце с остатками пудинга на стол.       — Мне нельзя плодиться, у меня Фрида, она ревнивая, — отшучивается, провожая взглядом убегающих в комнату мальчишек.       — Кстати, о ревности, — Юль мгновенно мрачнеет. — Он уже здесь. Во Флёдстене. Вчера вечером приехал.       — Он?..       — Фриис. Или, как он себя теперь называет, Винс Бек.       — А.       Несколько секунд Сэм переваривает новость молча. О том, что Винсент Фриис взял фамилию отца и собирается заключить договор на аренду бара с его новой хозяйкой и по совместительству — тёткой Стефф, в городе давно в курсе. Но Сэм, как и многие, был уверен, что у того не хватит духу приехать во Флёдстен. Не с его прошлым картёжника и вора. Фриис — не дурак, понимает, как ему здесь будут «рады». И как много вопросов без ответов скопилось — тоже. Получается, Сэм ошибся. А Фриис — то ли приготовил ответы, то ли понадеялся, что прошлое останется в прошлом.       Не то чтобы у них есть, что ему предъявить. Тут Норма постаралась на славу, не оставив даже федералам ни одной зацепки. Что уж говорить об офисе ленсмана. Все улики косвенные, все обвинения сняты, все старые дела закрыты. Ни по одному из них новое обвинение не предъявишь. Да вообще ничего не предъявишь, разве что личные претензии, но их Фриис не станет слушать. Уж точно не после того, как не без помощи Нормы подал на УБН в суд за преследование, выиграл тяжбу и получил сотни тысяч крон в виде компенсации за нанесённый ему моральный ущерб. Прокурор теперь не один раз подумает, прежде чем лезть в петлю. Если что, получить ордер будет не просто. Да и на допрос вызвать без веской причины не выйдет.       — Ты уверен, что он приехал, чтобы остаться? — зачем-то уточняет Сэм, хотя прекрасно знает: Томас Юль привык оперировать фактами, а не домыслами. Тем более в таком щекотливом вопросе: у него с Фриисом своя история.       — Более чем. Его видела Стефф. Поговорила с ним. Вчера поздно вечером. В баре.       — О чём? — хмурится Сэм.       — Обо мне. Поблагодарила за то, что он согласился на переливание крови и тем самым спас мне жизнь. Привезла лазанью, пожелала удачи.       — Зачем?       — Считает, что она ему пригодится.       — Удача?       — Лазанья тоже.       — Я не об этом, — Сэм с раздражением трясет головой. Ему не до шуток. Если, не дай бог, что-нибудь произойдёт во Флёдстене, отдуваться и разгребать будет он. — Я имею в виду, зачем Стефф поехала к нему в бар. Да ещё на ночь глядя.       Юль с улыбкой разводит руками:       — Говорит, случайно проезжала мимо и решила зайти, не дожидаясь утра.       — Совершенно случайно прихватив с собой лазанью? — Сэм выразительно смотрит другу в глаза, пытаясь угадать: тот притворяется идиотом или действительно не понимает.       — Что ты хочешь от меня услышать? Увидишь Стефф, спросишь сам.       — А ты её спросить не хочешь?       — Я и так знаю ответ. — Юль собирает со стола грязную посуду. Несёт её в раковину. Открывает кран, начинает мыть чашки. — Он дядя близнецов.       — Двоюродный, — машинально исправляет Сэм.       — Без разницы. Он Бек. Значит, свой. Добавь сюда моё чудесное спасение. Ну и Норма, конечно, внесла лепту. Наверняка просила племянниц быть с ним полюбезней.       — А ничего, что Фриис с большой долей вероятности так или иначе причастен к гибели родного отца сыновей Стефф? Это как минимум.       — «С большой долей вероятности» — ключевая фраза, — Юль заканчивает ополаскивать чашки, аккуратно ставит их в сушку и переключается на блюдца. Ловко намыливает каждое. — Стефф устраивает версия, которую Фриис поведал Норме. Она ему верит.       Сэм отлипает от стола, приближается к другу. Останавливается рядом с ним, скрестив на груди руки.       — А ты во что веришь, Том?       Он долго молчит. Тщательно смывает с оставшейся посуды мыло. Закрывает кран. Окидывает спящую в переноске дочь внимательным взглядом, смотрит на Сэма:       — Угостишь сигаретой?       Сэм кивает, решая не напоминать, что тот бросил курить ещё прошлым летом, когда выписался из больницы после ранения. Только сейчас до него доходит, что морозная погода — не больше, чем удобный предлог, почему Юль решил заехать к нему прямо с утра. Тот самый разговор, который оба по разным причинам откладывали последние полгода, больше откладывать нельзя.       Пока Сэм спускается к машине за сигаретами, Юль успевает проведать близнецов, устроивших в гостиной настоящую засаду на Фриду, переставить переноску со спящей дочерью так, чтобы её было видно из прихожей, и присоединиться к Сэму на крыльце.       — Крепкие, — то ли жалуется, то ли констатирует он, выдыхая к небу сигаретный дым. — Аж в голову ударило.       Сэм молчит, давая время собраться с мыслями. Пытается сделать то же самое.       В отличие от Юля, он родился и вырос во Флёдстене. Здесь же окончил школу, затем поступил в Манитобский университет на факультет криминалистики. Когда закончил — подал документы в Школу полиции, позже надолго обосновался в Бондруде, где медленно, но верно взбирался по карьерной лестнице. Пять с половиной лет назад, когда в местном участке Королевской полиции освободилось местечко следователя, вернулся в родной городок. Родители, перебравшиеся в Калгарт после его отъезда, возвращаться во Флёдстен не спешили. А ему здесь нравилось. Да и работы хватало.       Оказалось, за годы своего отсутствия Сэм многое пропустил. В том числе громкие преступления. Например, убийство сына тогдашнего бургомистра — брата-близнеца Стефф, которое так и оставалось нераскрытым. А вот убийство её подруги детства и бывшей невесты брата произошло на глазах Сэма. Не буквально — он, конечно, ничего не видел, но присутствовал в парке на свадебной церемонии, когда всё случилось. Тогда же, три с половиной года назад, расследовать это убийство прислали из Торонборга Юля. Так они и познакомились.       Не то чтобы у них получилось блестяще справиться с расследованием. Убийцу они в итоге нашли, выяснив, что это была далеко не первая жертва и что смерть брата Стефф тоже его рук дело. Но погибли невинные люди: жених Стефф и брат бывшей невесты Юля. Стефф сама чудом выжила в той бойне.       Винсент Фриис тоже был тогда во Флёдстене, якобы проездом. Согласно его версии, он пытался спасти кузена, но не успел, а потом уехал.       — Я ему верю, — произносит наконец Юль, практически выкурив сигарету целиком. Встречается с Сэмом взглядом, заставая врасплох.       — Веришь? — недоумевает он. — Вот так просто? Без доказательств?       — Я много думал об этом. Говорил с Нормой. Не один раз. Не только с ней. Изо всех сил искал причину, чтобы не верить Фриису. Но так и не нашёл.       — Тогда… — Сэм замолкает. Он плохо понимает, какой вывод следует из того, что только что услышал. Растерянно вытаскивает из пачки сигарету, закуривает. Поднимает на Юля взгляд: — Получается, у нас по-прежнему всё хорошо? Ну приехал и приехал. Нам какое дело? Никакого.       — Получается, что так. — Юль, щурясь, смотрит на небо. — Наверное, мне тоже надо с ним поговорить. В конце концов, я жив благодаря ему.       — Не думаю, что он ждёт от тебя благодарностей. Да и ты вовсе не обязан его благодарить.       — Разве?       — Если не готов.       — Предлагаешь сделать вид, что он не живёт теперь в одном с нами городе?       — Предлагаю не торопить события.       Юль молчит, разглядывая пачку, словно размышляет, стоит ли закурить ещё одну сигарету. Видимо, решает, что не стоит. Смотрит Сэму в глаза.       — Приходи сегодня к нам часиков в семь. Будут только свои. Нил, Эмиль с братом. Габриэль с девушкой. Лоренсены, родители Стефф. И ещё кое-кто, но это сюрприз.       Сэм с удивлением вскидывает брови.       — Внезапная вечеринка, что ли? Я думал, у вас из-за свадьбы голова кругом.       — Почему внезапная?       — Так без повода же.       Юль несколько секунд буравит его пристальным взглядом, а потом хохочет:       — Вообще-то у меня сегодня день рождения, дурень! Забыл?