Берлинская кровь

      Вальтер шел по коридору, он намеревался выкрасть личное дело Августа и уничтожить бумаги, чтобы подозрения упали на Венгера и того обвинили в халатности.       Щ-щенок! Хочет помыкать им, да не дорос еще. Никто не посмеет диктовать ему, что делать, а что — нет. Вальтер прислонился к стене. Он понимает, что один неверный шаг — и его пристрелят, церемониться в гестапо не приучены. Мужчина выжидал, нужно, чтобы Генрих вышел из кабинета недолго. Хотя дело должно лежать недалеко и искать долго не придется, все же хотелось обезопаситься.       Наконец Генриха, судя по телефонному звонку, куда-то вызвали, и он торопливо вышел из кабинета. Как только шаги удалились, Вальтер проскользнул в приоткрытую дверь. Он довольно осторожно перелистал бумаги, потом, уже понимая, что может ничего не найти, выдвинул поочередно ящики стола. Искомое не обнаружилось и там. Вальтер отчаянно оглянулся на полки с десятками папок, почти зарычал: все корешки сидят плотно. Еще с минуту он гипнотизировал шкаф, но наводить бардак нельзя.       Вальтер проверил коридор — никого — и как ни в чем не бывало отправился к себе. В груди кипело раздражение. Нельзя допустить суда, они с Фридрихом договорились, что Вальтер выкрадет необходимые бумаги, это давало слабую надежду на то, что заседание отложат. До нового они могли бы что-то придумать, запугать Августа, подстроить его «самоубийство» в тюрьме.       Вальтер не сомневался, что его вовлеченность обнаружат первым делом, потом, возможно, раскроют и Леманна, а тем, кто выше, ничего не грозит и подавно. Генрих оказался не так безответственен, как Вальтер думал. Ну конечно он взял бумаги с собой… Мужчина, оперевшись на стол, курил уже вторую сигарету. Ожидание нервировало его, он привык держать все под контролем.       Испуг! Телефонный звонок отдался где-то в позвоночнике, Вальтер перевел дыхание. Снял трубку.       — Слушаю, — он ответил холодно.       — Здравствуйте. Это Генрих, зайдите в мой кабинет.       Связь оборвалась. Что ему, черт возьми, нужно?       Идущую навстречу Лину Вальтер просто не заметил, а та вжалась в стену. Мужчина был не в том настроении, чтобы обращать на кого-то внимание, и девушка это понимала. Лучше не лезть под руку.       Лина во всем винила Шарлотту, если бы той не было, все оставалось бы на своих местах. Лина решила, что не будет даже пытаться соблазнить Августа, этого недостаточно, Шарлотта должна быть уничтожена, разбита морально. План, как это сделать, родился в голове девушки почти мгновенно, и Лина поторопилась к своему столу, чтобы продумать детали.       В кабинет Генриха Вальтер вошел предельно собранным, с маской будничного недовольства — его отвлекли от дел за каким-то пустяком. Хозяин кабинета не торопился что-то говорить, он изучающе смотрел на Вальтера, стоя у стола, ждал, что сквозь внешнее спокойствие просочится его истинное состояние. Генрих почти улыбался, однако глаза его для стороннего наблюдателя показались бы вестью скорой смерти.       — Вальтер Закс, — прервал напряженное молчание Венгер. — вы знаете, зачем я вас вызвал?       Он видел, что защита подследственного дает трещину. Да, привыкший морально испытывать других, Вальтер пасовал, когда дело касалось его самого. Он понимал, что Генрих делает — отвлекает, хочет разговорить или вывести на эмоции. Нужно заставлять допрашиваемого как можно больше говорить, рано или поздно он допустит ошибку. Сложная игра, тем более, что Вальтер не обязан ни говорить, ни оставаться здесь.       — Нет, я не понимаю, зачем я здесь. Вы уже допросили меня вчера.       Ни одного лишнего слова вы от меня не дождетесь, Венгер, я не настолько идиот — всем видом говорил Вальтер. Генрих продолжил давить:       — Всплыли новые подробности, причем достаточно интересные, — он извлек из папки на столе печатный лист.       — И что это? — сложил Вальтер руки на груди, отказываясь принять бумажку.       — Показания жителей окраин, чьи дома расположены близко к лагерю, — не стал настаивать Генрих. — Здесь сказано, что вас видели неподалеку от объекта, в то время, как вы должны были быть в рейхстаге.       Вальтер показательно поднял брови.       — Вы хотите сказать, они возможно видели кого-то похожего на меня. Мало ли, кого они могли видеть, меня там никто не знает.       Генрих одобрительно улыбнулся. Это напугало Вальтера больше угроз: значит, он предусмотрел такой поворот размышлений.       — Не думаю, что в лагерь просто так может войти кто угодно. Вы единственный подходите под описание. Кроме того с вами был еще один мужчина, чья личность сейчас устанавливается.       — Может, у них был допуск. Вам нечего предъявить суду, Венгер.       Тот снова довольно сощурился.       — Действительно. У многих сейчас проблемы со зрением, до и люди в форме все похожи, так ведь?       Он протянул широкую кисть и Вальтер пожал холодную твердую руку Генриха. Собственные пальцы показались безвольно-влажными. Это далеко не последняя их встреча и оба это знали.

***

      Они встречаются раз в месяц и каждый раз наполнен для Августа теплом, которого даже много после ледяных дней одиночества. Шарлотта уже ждала его, и Август еще раз поразился, как она изменилась всего за месяц. Раньше, встречаясь с ней каждый день, он не заметил бы этого, но теперь он встречал разительные перемены и со страхом видел, как она измотана, что она похудела и побледнела.       Она осветилась радостью, как только он сел напротив и ласково улыбнулся. Он не мог на нее наглядеться, ей, даже бесконечно усталой, шла нежность, цветущая вопреки обстоятельствам. Когда-нибудь все будет хорошо.       — Ты слышал о суде. Твое дело будет рассмотрено по всем правилам.       — Да, я знаю, ко мне приходил Генрих. Думаю, скоро будет суд, чему я очень рад, на этот раз мы добьемся справедливости.       — Если они не накажут себя сами. Август, я очень этого хочу. Им все вернется, все, — и она почти жестоко ухмыльнулась ярко накрашенными губами.       Август все сильнее и сильнее скучал по ней. Разговора было недостаточно, хотя они провели вместе около получаса, обмениваясь словами и взглядами, чего иногда не случалось по целым суткам в их жизни до заключения мужчины.       Их время вышло слишком быстро и Август проводил глазами ее стройный силуэт.

***

      Генрих привычной дорогой продумывал, как убедительнее подать факты, чтобы суд организовали поскорее. Огромная ответственность не тяготила его, убежденного в том, что он делает все возможное. Генрих постучал и оправил форму.       — Войдите.       — Добрый день, рейхсфюрер.       — А, это вы, Генрих Венгер, проходите, — мужчина закрыл документы, отложил ручку в сторону, показывая, что слушает.       — Господин Рейхсфюрер. Вот отчет. Суд необходим, Шольц содержится в тюрьме почти незаконно, к тому же некоторые детали, вот, взгляните на бумаги, некоторые детали выглядят сомнительно и требуют публичного разбирательства.       — Дайте мне минуту, — мужчина внимательно читал документы. Что-то интересное привлекло его внимание, он явно начал что-то продумывать.       — Вы думаете, это Вальтер Закс? — он откинулся на спинку кресла.       — Да, он и некий Фридрих Леманн. Их видели местные жители. Вальтер чуть не клянется в своей непричастности, однако, по словам Августа, это сделал он. Если говорить про Фридриха, то на него пока что ничего нет, однако он может пойти как сообщник. Я хотел бы запросить ордер на обыск их и их кабинетов. Я думаю, мы найдем немало.       — А что вы думаете по поводу его секретаря?       — Лины?       Мужчина утвердительно кивнул.       — Думаю, она будет их покрывать, уж не знаю, что Вальтер ее пообещал, но видимо, что-то серьезное. Ее также стоит проверить и допросить, кажется, девушка уже вернулась.       — Вы правы. Я выдам вам ордер. А теперь можете идти. Я думаю, что в ближайшие два дня состоится суд. За это время попытайтесь найти что-то на Фридриха Леманна, я думаю, раз они связаны, это будет несложно.       — Есть! — он вышел из кабинета, и, погрузившись в свои мысли, стал ждать ордеров.       Действовать хотелось незамедлительно, не церемонясь с подлецами. Поступить так же, как Вальтер с Августом, потому что он этого заслуживает. Генриха выводила из себя несправедливость ситуации. Он не настолько глуп, чтобы проявлять инфантилизм и нетерпение, но все еще достаточно молод, чтобы увлечься делом всецело, принимая все близко к сердцу.

***

      Шарлотта поглядывала на часы, ожидая обеденного перерыва. Хотелось расслабиться и поесть, тем более что она действительно проголодалась, впервые за последнее время. Хотелось вернуть себе хоть какой-то вес, поэтому, как только все ушли, она сбросила туфли и достала несколько заготовленных бутербродов.       Шарлотта успела прожевать один, когда заметила, что бараньим мутным взглядом каждое ее движение сопровождает из кабинета Вальтер. Девушка вздохнула и поднялась.       — Что? — подошла она к Заксу.       — Ты уже знаешь, ведь так?! — он дохнул на нее перегаром.       Шарлотта бессознательно прикрыла нос, а потом решила не церемониться.       — От вас воняет.       — Правда? — покачнулся Вальтер. — Неужели ты начала что-то чувствовать?       — Вальтер, — он окатила его взглядом, как ледяной водой.       — Ты ведь надеешься, что он выйдет и спасет свою маленькую Шарлотту от злобного Вальтера, — он отошёл и усмехнулся. — Но знай, моя милая Шарлотта, этого не случится. Он сгниет за решеткой, а ты, как помойная шавка, не ценившая мою любовь, будешь вечно прикована ко мне.       Он попытался схватить ее за подбородок, но Шарлотта с отвращением отпрянула.       — Это ты воображаешь? — ядовитейшим сарказмом плюнула она. — Ты загнан в угол, глушишь страх алкоголем и я должна тебя бояться? Тебя упекут на пожизненное, и за убийство, и за подставу, и за подделку документов о моем переводе, — сам дьявол теперь испугался бы выражения ярости на ее лице. — Думаешь я не узнала бы?! Ты жалкий трус! Думаешь я не знаю про твою жестокость и эгоизм. О, Вальтер, у нас правда, может быть, могло что-нибудь получиться, если бы ты не был столь жалким эгоистом.       Она чуть толкнула его в плечо и Вальтер уперся в дверной косяк спиной, не удержав равновесие.       Шарлотта вернулась к своим бутербродам, а в кабинет вслед за Вальтером вошла Лина. Шарлотте было жаль эту подстилку, но она сама виновата в своих бедах.       — Лина, проходи, — он показал на стул. Она закрыла дверь и осторожно присела, она видела его настрой. Лучше его не тревожить.       — Вальтер, я…       — Не нужно ничего говорить. Я знаю, что ты хочешь отомстить сама. Но лучше просто выполни мой приказ.       — Вальтер, это ничего не изменит. Ты все…       — Молчать! — он ударил кулаком по столу. — Я не давал тебе права самовольничать. Просто, — он присел на стул. — просто выполни приказ. Ты думаешь, я не знаю о том плане, который ты писала? Убить Августа, ты совсем с ума сошла! — она взял девушку за плечи. — ты решила взять всю вину на себя? — Вальтер просто не мог на нее больше злиться, он слишком устал. Он посмотрел на ее, потом на часы, которые висели в его комнате, потом еще раз на нее.       — Ты правда возьмешь меня замуж? — Лина чуть подвинулась к столу.       — Конечно, как только от меня отстанут с вопросами, так сразу. Мы уедем с тобой на юг и станем там жить. У нас будет небольшой дом и много цветов, которые ты будешь собирать, — какой хороший он актер, Вальтер понял это только сейчас.       — Правда? — в ее голосе слышалась надежда.       — Конечно, дорогая — он придвинулся и поцеловал ее.       Она ушла, а Вальтер направился было к Фридриху, сегодня встреча. Однако в кабинет вломились без предупреждения       — Что происходит? — Вальтер возмутился.       — Обыск, — Генрих вошел следом за солдатами.       — Вы не имеете права, — Вальтер стал собирать бумаги на столе.       — Правда? — Генрих показал ордер на обыск.       — Вальтер Закс, прошу, выйдите.       — Что?       — Что слышали, — он, чуть наклоняясь, добавил. — вы ведь так же сделали с Августом?