***
Агнет носилась по дому. Она разрывалась между Францем, который никак не мог поставить елку, и кухней. Агнет очень волновалась. Шарлотта ни о чем ее не предупреждала, но стоило предполагать, что она придет не одна. — Франц! Если ты сейчас же не поставишь нормально елку, я сошью из тебя одеяло! — Я понял тебя, сестра, я стараюсь, но скажи, с каких пор наряжать елку в нашей семье стало обязанностью мужчин? — С тех пор, как мы официально переехали от родителей, но если тебя что-то не устраивает, то прошу снова в родные пенаты! — Не не не, не нужно, только не туда. Лучше сразу в ад! — полушутя открестился Франц. — Тогда не задавай глупых вопросов, — необычно нервозно для себя отмахнулась Агнет. Она достала из духовки пирог и подлетела к сковороде, на которой жарилось мясо. — Кстати, как ты думаешь, она придёт с ним? — Франц неожиданно для себя задал этот вопрос. Ему и правда было интересно. — Что?! Я не слышу, — кричала Агнет с кухни. — Я говорю, — Франц прошел на кухню. — ты думаешь она придёт с ним? — Думаю, что без него она вообще не пришла бы, — с откуда-то возникшей уверенностью в этом, ответила девушка. — Почему? — Потому что осталась бы праздновать у него. Франц, — Агнет вздохнула. — Я понимаю, что тебе хочется верить, будто она приехала ради нас. Но это маловероятно. Мы ее и не просили уехать, сам понимаешь. — Вообще не понимаю, зачем нужно было бежать так далеко. — думаю, что ей было тяжело. Может, она и не от него и не от нас бежала, а от самой себя. Помнишь тот случай с Марком? Она всегда была такая — проще отстраниться, чем посмотреть прямо в глаза не только своей любви, но и своим страхам, и своим сомнениям… Агнет говорила так уверенно, что, будь Франц эмпатичнее, давно понял бы, что и Агнет влюблена, что она проходит через подобное сама. Но он только согласился: — Ты права. Однако настоящая битва еще впереди. — О чем ты? — Я о родителях. Ты же не думала, что мы будем скрывать от них это вечность? А если она выйдет за него замуж? Агнет тяжело вздохнула. Замолчать ситуацию было бы намного проще, но Франц зрит в корень. — Думаю, не нам это решать, — нашлась она с ответом. — Ладно. Оо, она пришла, слышишь? — Франц поднял палец вверх и Агнет действительно услышала звонок. Только Шарлотта так аккуратно нажимала звонок, не додавливая до конца, отчего тот неприятно дребезжал. Оба побежали в коридор, встречать ее. Агнет, сбросив фартук, сразу принялась обнимать сестру, как только та вошла на порог дома. Ее запах немного изменился, а, отстранившись, Агнет заметила и посвежевший вид младшей сестры и ее хорошее настроение. — Как ты? Как ты доехала? — Агнет сразу завалила ее вопросами. Ей тяжело было воспринимать Шарлотту как взрослую девушку, хотя та давно способна жить самостоятельно. Мужчины пожали друг другу руки, Август передал Францу чемодан его сестры, пока девушки ощупывали и оглядывали друг друга. — Хорошо, Агнет, я — хорошо. И доехала без происшествий, все в порядке, — она обернулась и посмотрела на Августа, который до сих пор стоял как не свой. Тот, глядя на теплые объятия сестер, на радостное лицо Франца, ощутил вдруг тоску по своей семье, в которой было не принято проявлять подобных эмоций, так же, как и не принято вместе праздновать Рождество и другие семейные дни. Само собой разумелось, что Август в порядке, если он изредка показывался в гостиной или отправлял письма раз в месяц. — Август, — Агнет тоже почуяла, что гость не в своей тарелке. — Не хотите ли вы встретить Рождество с нами? — Если честно, я не знаю, что делал бы, откажи вы мне в гостеприимстве, — произнес без иронии Август. — Пошел бы обратно, дожидаться вашу младшую сестру в своей темной квартире. Сестры рассмеялись. — Прошу, проходите, сегодня мы будем веселиться. Шарлотта, прошу, надень что-то праздничное, — Агнет повернулась спиной к сестре, пошла на кухню. — Конечно, — крикнула в сторону кухни Шарлотта и поманила за собой Августа. — Смотри, что у меня есть, — Шарлотта положила чемодан и достала оттуда красное платье с глубоким вырезом и юбкой солнцем, в дополнение к нему она достала туфли, которые тоже привезла из Франции и довольно массивные серьги из жемчуга, которые идеально дополняли образ. — Ты будешь выглядеть просто шикарно, — Август отметил про себя, что Шарлотта наконец-то поправилась и теперь не была такой худой. Девушка, польщенно улыбаясь, начала снимать дорожную одежду. Да, ее красивое тело перестало напоминать скелет. В вырезе нового платья хорошо стали видны изящные ключицы, лиф приподнял грудь, а ее стройные ноги, сводившие его с ума, скрылись под юбкой только чуть ниже коленей. Шарлотта вдела в уши новые украшения, заколола волосы, едва касавшиеся плеч и поправила цепочку его кулона. — Скажи, Август, — она подошла в упор к Августу, который сидел на кровати, приподняла за подбородок. — Почему в письме ты сказал, что ты злой человек, но ты мой человек? Из всего письма я не смогла понять только этих строк. — Тебя даже не смутило, что я назвал тебя Шарлотта Шольц? — он явно понял о чем она, и в какую игру решила поиграть. — Нет, меня это не смутило, это и так было понятно с самого начала. Ей удалось удивить его. Все же он забыл, что значит — быть с ней. — Но… — Ты удивлен? Я же гадаю на картах. Не стоит недооценивать их силу. В этот момент Август не смог бы засмеяться, несмотря на весь свой скепсис. Шарлотта выглядела как настоящая гадалка, предсказательница судеб, таинственная и даже немного пугающая в своей проницательности. Девушка сама разрушила флер загадочности, легко рассмеявшись и уткнувшись ему в плечо. Август подумал о власти женщин убеждать влюбленных в них мужчин в чем угодно. Он поцеловал подрагивающую от смеха девушку в ушко, отстранил ее и попросил: — Мне тоже не мешало бы освежиться после рабочего дня, я могу воспользоваться вашей ванной комнатой? — Да, конечно, — тут же посерьезнела она. Умывшись и приведя в порядок прическу, Август вышел в гостиную и сел к столу. Кухня была наполнена звуками приятной праздничной суеты, раздавались веселые голоса Шарлотты и Агнет. Иногда они выходили, чтобы что-то вынести на стол и улыбались, а Август смотрел за происходящим вокруг. За тем, как Агнет продолжает расставлять на стол еду, как Франц ругается с Шарлоттой, которая привела себя в порядок и вышла из комнаты, и пытается убедить Франца, что одна бутылка шампанского на всех — это мало, и нужно сходит еще за одним. Время будто застыло за границами этой комнаты, и Август пытается не расплескать в себе это чувство звенящего покоя. Возможно, он вспомнил в этот момент свое далекое детство, когда он точно так же сидел и ждал чуда. Он ждал, когда мать придёт в своем прекрасном платье и скажет, что он молодец, когда сестра ущипнёт его за щеку и скажет, что он маленький и ему никогда не стать большим, а он встанет на стул и гордо скажет, что он мальчик, и это значит, что, какой бы ни была сестра взрослой, он всегда будет защищать ее. Она скажет, что чуда не существует, а он скажет, что оно есть и за их спорами будут наблюдать родственники. Август очнулся, когда перед глазами встала она. — Август, с тобой все хорошо? — Шарлотта, как и Франц, и Агнет, смотрела на него с беспокойством, видимо, он снова не откликнулся сразу. — Да, со мной все хорошо, не нужно беспокоиться. — Что ж, тогда давайте выпьем! — Шарлотта подняла бокал. — Чтобы в новом году все складывалось гораздо лучше, чем мы могли бы ожидать. Бокалы со звоном встретились над столом и все выпили. — А теперь я хочу, чтобы все пошли танцевать, сегодня все должны веселиться, — с этими словами она забралась на стол, который стоял радом — они никогда его не использовали — и стала танцевать что-то динамичное в такт музыке. Франц, который наблюдал за всем этим, только смеялся. Да, все-таки как хорошо смотреть вот так вот на ее не заплаканное лицо и понимать, что она счастлива. Ближе к двум-трем часам ночи он вышел покурить на балкон в пальто, вслед за Августом, который ушел чуть раньше. — Ну что ты так на меня смотришь? — обернулся к нему Август. — Я не хотел навязываться вам, я просто хотел сделать ее счастливой. — Да я тебе ничего и не говорю, просто знаешь, что я понял за сегодняшний вечер? Если рядом с тобой она лучше ест и крепче спит, ты можешь стать членом нашей семьи. — Думаю, это мы скоро устроим официально, — он подмигнул Францу. — Кстати, какие у вас отношения с родителями? — Ну … очень плохие, вооруженный нейтралитет, я не буду говорить слишком много просто скажу что мы не слишком благополучная семья, в отличии от твоей мы конечно не притворялись что любим друг друга, однако… — он запнулся — наша мать была Психически не стабильна ее ложили в клинику, а отец и того хуже — он потушил сигарету и они оба вышли с балкона, девочки сидели и беседовали на кухни.***
Агнет, убрав со стола, что осталось, присела побеседовать с Шарлоттой, ее волновала дальнейшая судьба сестры. — Шарлотта, скажи, ты ведь привела сюда Августа не просто так? — Он собирается на мне жениться, — не без удовлетворения сказала Шарлотта и насладилась видом удивленной сестры. — Сразу после твоего возвращения? Мне казалось, что вам есть, что обсудить. — Агнет, прошу не читать мне нравоучения. Да, сразу, и что? К тому же, ты должна меня понять. — О чем ты? — Я заметила, как ты заглядываешь в кошелек, там была какая-то фотография. Влюбилась? — Я расскажу об этом позднее. Ты мне лучше скажи, что ты собираешься говорить родителям? — Ровным счетом ничего. Они не имеют права на… — Шарлотта! — сестра перебила ее, вскочив, чем привлекла внимание мужчин, выходивших с балкона. — Что обсуждаете? — Август сел и поцеловал Шарлотту в щеку. Он уже не скрывал своих чувств, ему было хорошо. — Я спрашивала Шарлотту, чем она будет заниматься, ведь теперь она не ваш личный секретарь, — не стала говорить правду Агнет. — Да, меня тоже это волнует, — Франц развернулся к сестре. — Я думала поработать в одном из фотоателье. Во Франции я освоила искусство фотографии, теперь я могу применить свои умения. — Прекрасно. Фотография сейчас довольно прибыльное дело, за тебя можно не волноваться, — подвела итог Агнет, при этом с намеком глядя на сестру. Обе понимали, что она не забудет о незавершенном разговоре.***
Шарлотта закрыла двери и наконец-то вместе с Августом рухнула на кровать, снимая туфли. Она разминала напряженные от целого вечера танцев ступни, и иногда жмурилась от удовольствия. Она замечательно провела вечер, пела и танцевала, дарила подарки. Особенно ей нравился аромат, который она привезла для Августа — теплый коричный запах, с которым он давно у нее ассоциировался. Август, стянув рубашку, лежал на полу и, избавившись от платья, она скатилась к нему в объятия. — Ты спрашивала, почему я назвал тебя так в письме… — он поцеловал ее в макушку. — Потому что только с тобой я готов быть слабым и беззащитным, только ты можешь видеть меня разбитым. Я люблю тебя Шарлотта Браун. Так начался их год. И его они проведут неразлучно.