Берлинская кровь

      Прошло два месяца с повышения Августа, он уже освоился на новом месте, и оно ему нравилось. Он много где сопровождал Гиммлера и везде представлен, как его лицо. Теперь в его обязанности входила проверка лагерей. Он занимался этим не часто, однако, если нужно было, он проверял, лично прибывая на стройку. Часто это оказывалось оправданным, так как сроки не соблюдались, а как-то раз, посетив барак одного из лагерей, он обнаружил, что спальных мест меньше, чем предполагалось. Август отчитал ответственных по всей строгости. Он не церемонился, никогда.       Сегодня он должен встречать Гиммлера из деловой поездки, в которую он отправлялся только со своим секретарем.       Он чувствовал, какая ответственность на нем лежит и теперь, как ни странно, он готов был ее выдержать.       Он уже неделю по утрам встречает и провожает Шарлотту до ее нового места работы, фотоателье. Оно небольшое и находиться в безопасном месте, поэтому Август спокоен относительно ее.       Фюрера всегда забирали отдельно, поэтому колонна машин, которая выстраивалась обычно на их приезд, была огромной. На аэродроме тепло.       Он увидел, как самолет садится, поэтому сразу скомандовал солдатам выйти и ждать, пока появиться рейхсфюрер. Самолет сел, оглушая звуком своих двигателей. К выходу подали трап, из самолета вышен Гиммлер, по правую руку шагала секретарь, но Август не обратил на это внимание, он открыл дверцу машины когда к нему шел его теперь непосредственный начальник.       — Здравствуйте, как долетели? — в салон сел Гиммлер.       — Спасибо. Долетели хорошо, правда устали, — он закрыл дверцу, а сам сел на переднее, рядом с водителем автомобиля.       Дорога была практически пуста, поэтому они доехали быстро. Весенний Берлин радовал своим солнцем и положительными температурами. На деревьях появлялись первые почки, а это означало, что совсем скоро они точно снимут пальто, и будет лето. Он любил весну, ведь именно лето и весна принесли Августу радость в жизни. Он смотрел на черемуху и вспоминал, как захотел, чтобы у Шарлотты тоже были ее веточки: она любит черемуху. Поэтому он, офицер СС, подъехав к ее дому на рассвете, заметил дерево и, воспользовавшись своим небольшим ножиком, который он носил теперь с собой, срезал несколько веток. Затем он позвонил из телефонной будки, которая находилось прямо напротив ее окна. Он звонил долго и упорно и уже думал, что разбудил Франца или Агнет, однако трубку взяла она и, когда увидела его, стоявшего под ее окнами с веточками этого дерева, не сразу поняла, что произошло, а когда поняла, рассмеялась на весь дом. Агнет и Франц, привыкшие к подобным неожиданностям, захлопнули двери, чтобы доспать, так как до работы оставалось еще часа два.       Он быстро пришел в себя, когда они подъехали, работа началась по-новой. Дела не мешали ему раздумывать о том, как бы предложить Шарлотте переехать к нему, чтобы не мотаться каждое утро. Тем более, что так он сможет провожать ее прямо до места фотоателье, и забирать обратно.       Рабочий день был закончен, они с Францем собирались по домам.       — Франц, слушай, я хотел у тебя спросить, — он встал напротив него с серьезным видом, выходя из кабинета, когда тот закрывал его на ключ, который хранил у себя.       — Да, что? — по правде говоря после того разговора с Агнет он смягчился и снова начал относиться к Августу не только как к начальнику.       И это радовало его, он не хотел бы что бы между ними был разлад.       — Как думаешь, если я предложу Шарлотте переехать ко мне, это будет нормально?       — Да, конечно, — сказал Франц, однако взгляд его стал тяжелым, он заметно помрачнел, и Август уже начал думать, что могло привести его в такое состояние. Ему захотелось объяснить:       — Я просто хотел предложить ей пожить вместе, потому что люблю ее и хочу видеть каждый день у себя. Мне надоело, что она мотается каждый день, рано встает.       Такие аргументы заставили Франца расслабиться, хотя, может быть, он просто взял себя в руки и решил, что Август ничего плохого Шарлотте не сделает. Не ему беспокоиться о том, с каким мужчиной он ее оставляет.       Они спускались по лестнице, и Август сразу заметил, что в холле слишком мало солдат. В это время Франц собрался и заговорил:       — Ну, я думаю, что она не будет против, да и мы не будем. Перееду в ее комнату, она побольше… — Франц притих, заметив, что Августа что-то беспокоит.       Когда они только вышли из кабинета, это было не так заметно, но теперь полупустое помещение не могло не насторожить мужчину.       — Что-то случилось? — Франц огляделся.       — Не знаю… мало солдат, видишь? Куда они могли подеваться?       — Я не давал никаких распоряжений, может… — он не успел закончить, Август грубо перебил его.       — Что там происходит?       Откуда-то с подножья лестницы доносились странные звуки, казалось, что там и собрались все те, кто сейчас должен быть на постах.       За испугом — Август в первую минуту отчетливо вспомнил отравление в концентрационном лагере — пришел гнев. Люди, которые находится в его распоряжении, смеют нарушать дисциплину! Он расправил плечи, сжал в тонкую полоску губы.       — Очень интересно. Идем, посмотрим, что происходит.       Они спустились в цокольный этаж, где звуки голосов становились отчетливее. Здесь размещались гардеробные и комнаты для отдыха, и сейчас они были набиты людьми. Август подумал, что это не может быть просто так.       — Что происходит?! — Август встал позади одного из солдат и отчеканил вопрос так, что сразу все, кто находился в помещении, замерли. Солдаты зашуршали одеждой, приводя в порядок форму, надевая фуражки.       — Итак? — зло протянул Август.       — Простите, господин… — солдат не успел договорить.       — Не принимаю ваши извинения! И оправдание, будет такие прозвучат, тоже! Вы должны быть на постах, к чему вы толпитесь здесь? — он повернулся к одному из солдат. — Каков порядок смены постовых?       Пока мужчина — испуганно, но четко и громко — наизусть зачитывал порядок, Август кипел ледяной яростью. В такие моменты он походил на Гиммлера, который был способен навести ужас одним взглядом, и довести до полуобморочного состояния тоном голоса. Власть даровала им обоим уверенность в исключительности своего права на людей.       — Что же вы здесь делали, если все знают, как сменяются посты?       Солдаты молчали.       — Завтра же ваши дела должны лежать на моем столе! Унтерштурмфюрер Франц?       — Есть!       Август развернулся и вышел. Его трясло, и, чтобы не сорваться еще на кого-нибудь, он просто вышел на улицу, вдыхая прохладный воздух.       Он подошел к автомобилю и решил, что нужно ехать к Шарлотте, пусть собирает вещи. Он знал, она будет в восторге от такого предложения.       Половина десятого, она должна быть уже дома. Уже отъезжая, он увидел, как Франц садится в автобус. Рабочий день закончился.

***

      Шарлотта уже освоилась в фотоателье. Небольшое и очень уютное помещение по утрам заливало солнце. Она входила, звеня колокольчиком на входной двери, и ее встречал пожилой владелец, подстать своему делу — добрый и милый. Он иногда напоминал Шарлотте дедушку, маминого отца.       Здесь все содержалось в трудно угадываемом из-за большого количества мелочей порядке. Две камеры, куча портретов, касса, реквизит и декорации, которые легко перенести в мест, где больше света, в зависимости от времени суток. Ей действительно нравилось здесь, особенно по сравнению с работой, которую она выполняла, будучи секретарем. Люди, которые хотят оставить память о себе и своих родных редко приходят опечаленными или злыми.       Впрочем, сегодня она с трудом удерживала профессиональную улыбку. Все с самого утра шло не так: она опоздала на троллейбус, и, соответственно, на работу, за что ее отругал обычно спокойный хозяин ателье. К тому же пришлось останавливать первый же сеанс за утро, потому что камера сломалась и ее нужно было починить. Клиенты быстро утомились, возникла очередь и Шарлотта не раз выслушала претензии относительно ее медленной работы.       Последней каплей стал представительный, но, к сожалению, сильно пьяный мужчина. Шарлотта таких не переносила на дух. Им было свойственно спорить на пустом месте и наводить беспорядок в ее солнечном мире идеальных фотографий.       — Мужчина, прошу, сядьте ровно, — Шарлотта все же пыталась собраться с мыслями, шепча, как мантру: «я люблю свою работу, она мне приносит удовольствие».       — Нееет… Я … хочу… И буду сидеть так, как хочу, — мужчина сполз со стула.       Алкоголь сделал из вполне симпатичного (как Шарлотта определила по обрывкам фраз) летчика — безвольную деревянную куклу.       — Мужчина! Я не могу вас сфотографировать в таком положении!       — Ну… И пожалуйста, — мужчина окончательно задремал.       А Шарлотта медленно выдохнула и, чувствуя как накатывает головная боль, сделала снимок. Она разбудила «летчика» пощёчиной и вместе с хозяином выпроводила его из салона.       — Уххх — Шарлотта выдохнула, подходя к кассе.       — Тяжело тебе? — смягчился хозяин салона, который до того делал вид, будто она его обидела опозданием.       Он застал Первую мировую войну, участвовал в боевых действиях, но ему повезло, и он не только выжил, но и остался здоров морально и физически.       — Нет, мне не тяжело, просто не привыкла к такому потоку клиентов.       — Ну так возвращалась бы туда, где работала, — старик сложил камеру и повесил вывеску «закрыто» на дверь.       — Я все же предпочла бы работать с вами.       — А где ты работала до этого? — старичок оперся локтями на стол.       — Я работала сначала связисткой, а позже секретарем у одного офицера СС.       — СС! Как тебя туда занесло?       — Я сбежала из дома, а в связисты и секретари тогда шел набор почти без ограничений. Это не плохо, — заметила она обеспокоенность на лице старичка. — Я нашла там свою любовь.       Шарлотта закрыла кассу, пересчитав все, что в ней есть, и пошла надевать пальто.       — Любовь… любовь — это хорошо, — заключил старик и пожал ей руку на прощание.       Шарлотта улыбнулась ему и поспешила домой. Сестра обещала рассказать ей про ее возлюбленного.       По дороге домой ее настроение все улучшалось, поэтому, когда она забежала в гостиную и увидела застывшую фигуру Агнет в кресле, не сразу настроилась на ее состояние. Сестра курила, глядя в одну точку, и не обратила внимания ни на Шарлотту, ни на маленькую аварию, когда Франц, пришедший на минутку позже сестры, влетел ей в спину.       Они переглянулись.       — Что с ней случилось? — Франц спросил, шепча сестре.       — Я не в курсе, ты знаешь?       — Без понятия, — они стояли и смотрели бы вечно, но сестра, видимо, услышала их и, повернув голову, сказала:       — Присядьте, мне есть, что вам сказать, — оба, повинуясь ее голосу, подошли и присели.       — Агнет, что случилось?       — Помнишь, я говорила тебе, что нашла себе пару? — Шарлотта кивнула, игнорируя вопросительный взгляд Франца.       — Так вот, этот парень, Артур Леманн … племянник того самого Леманна, который был обвинен в убийстве рабочих, — закончив, она затушила тлеющую сигарету и посмотрела на них.       — На почве чего вы сошлись? — Францу и правда было это интересно. Он даже опередил Шарлотту, открывшую рот, чтобы что-то сказать.       — Он пришел ко мне в ателье подшить форму, и я не смогла ему отказать.       — Понятно … — Франца брала злость. Они обе, и Шарлотта и Агнет, не могут жить без приключений. Он достал фляжку и отпил от нее немного.       — Ты злишься? — Шарлотта обернулась к нему.       — Любовь — зло. Глядя на вас, мои дорогие сестры, я понял это прямо здесь и сейчас. Это бред, это тьма и это зло, которое нужно уничтожить. Я, — он обратился к сестре. — так и знал, что ты влюбишься не просто в хорошего мальчика. Смотри, чтобы это не сыграло злую шутку со всеми нами, — он сказал это спокойнее, расхаживая по комнате. Ему нужно выпустить энергию, которую породило признание сестры.       — Франц, прошу, не сходи с ума, это не самое страшное что может произойти.       — А что, есть еще страшнее?       — Нас приглашают родители на семейный ужин, и они откуда-то узнали и про Августа и про Артура.       — И что страшного, откажемся как всегда, и все, — Шарлотта откинулась на спинку кресла.       — Отказа, боюсь, они не примут. Они знакомы с владелицей дома, нас могут выгнать.       — Что? Что это за бред? — Франц скрылся на кухне, чтобы тут же вернуться с бутылкой вина и бокалами.       — Я не знаю, бред это или нет, но судьбу я испытывать не хочу, — Шарлотта закурила.       — И когда они приглашают нас?       — Завтра в восемь, — Агнет жестом попросила Франца налить ей.       — Да, делааа. Ну ладно. Я все равно думала, что рано или поздно этот день настанет, давайте же примем этот бой с достоинством.       — Давайте, — в двери позвонили, и Франц сразу побежал открывать. — Август, какое счастье, ты сейчас нам поможешь, — Браун сразу же повел его в гостиную, в которой они сидели.       — Что? Почему? — Август абсолютно не понимал, что происходит.       Шарлотта вскинула брови.       — Август? Уже поздно, почему ты пришел?       — Я пришел спросить тебя, — он медлил и не знал, как с теперешним ее настроем она отреагирует.       — Ты?       — Я пришел спросить тебя, не хочешь ли ты переехать ко мне?       Шарлотта, несмотря на напряженную атмосферу чуть не хихикнула: он смотрел в потолок по своей дурацкой привычке задирать взгляд от волнения.       — Я… — Шарлотта медленно подошла и посмотрела на него, ухмыльнулась. — Я согласна, — она обняла его и Август тут же выдохнул и улыбнулся.       — Я помогу собрать тебе вещи?       — Конечно. Скажи, а мы ведь…       — Я купил новую хорошую квартиру, практически в центре Берлина, поэтому не беспокойся, туда мы больше не вернемся.       — Отлично, — Шарлотта утянула его собирать вещи в комнату.       Она складывала в чемодан одежду и всякие мелочи, а Август спросил:       — У вас что-то случилось? Вы будто в трауре.       — Ну, по правде говоря, нас пригласили на ужин наши родители, чтобы познакомиться с тобой и возлюбленным Агнет.       — И что такого? — он не понимал, почему она вдруг стала печальной.       — Дело в том, что мои родители против СС и всего, что происходит в стране, я не знаю, как они отреагируют на наш с Агнет выбор.       — Не важно — как, я все вытерплю, я сильный и не переживай, теперь мы вместе, — он обнял ее, пытаясь внутренне успокоиться. Хотя понимал по биению своего сердца, что это невозможно.       — А кто парень Агнет?       — Артур. Леманн, — с сомнением произнесла она фамилию.       — Подожди, Леманн, который…       — Да, Август.       Он вздохнул и присел. Да, не думал он, что еще раз с ним столкнётся, как тогда на приемной комиссии.       — Ладно, собирай вещи, мы со всем разберёмся.       Она сложила вещи. На прощание обняла сестру и брата, и они поехали в их новый дом. Теперь Шарлотта не сомневалась, что они — вместе.