***
Август сел на свое рабочее место, он сегодня чувствовал себя не в состоянии работать. Он сегодня сам не свой, поэтому Франц и Гретель взяли большую часть обязанностей на себя. Прошло совсем немного времени, прежде чем Франц утомился и решил расшевелить начальника: — Август, с тобой все хорошо? — Франц посмотрел на него с искреннем беспокойством. Нетрудно было понять, что происходит в Августом, наверное, будь у самого Франца девушка, он бы так же волновался. К тому же Шарлотта вряд ли пожалела красок, описывая положение дел в их семье. — Да, со мной все хорошо, — уже понимая, что солгать не получится, все же произнес он. — Август, я понимаю, что ты волнуешься, и предполагаю, что моя сестра тебе рассказала, однако тебе не стоит так переживать, не все так плохо. К тому же мы на вашей стороне. — Я даже не знаю, из-за чего переживаю больше: из-за знакомства с родителями или же из-за Артура, с которым мы сегодня столкнемся. Он может обвинить меня в смерти дяди, может быть, это отразилось и на нем, откуда мне знать? Мы на их с Агнет стороне, но… — Я уверен, что Агнет поговорит с ним и все будет хорошо. Нам стоит держаться вместе. — Да думаю ты прав, я совсем расклеился, а нужно собраться и работать. Что там у нас на очереди? — Дела солдат, которых вы вчера застали за игрой в карты? — Давай сюда, — он протянул руку и Франц вложил в нее документы. С приездом Шарлотты Август стал гораздо более вежливым и ответственным, чему Франц был крайне рад, потому что работать стало на порядок проще. Август, погрузившись в работу, отослал его жестом, и Франц, вместо того, чтобы вернуться в кабинет, подошел к окну. За стеклом цвела весна, снег сошел и солнце уже греет по-летнему, хотя почки на деревьях едва заметны. Снова будет совсем тепло, люди снимут тяжелую зимнюю одежду, будут чаще выходить на улицу. Даже через закрытое окно слышались птичьи трели, внизу проезжали автомобили, которые привлекали внимание Франца, так как он собирался приобрести какую-нибудь и выбирал каждую минуту. Франц сделал удивительное наблюдение, что летом люди добрее и мягче, а летние воспоминания — самые живые, но, в отличие от зимних, они хранятся недолго. Зимние, хоть и овевают морозом, почему-то всегда пахнут чудом и сохраняются в памяти намного дольше. Он вспомнил, как был подростком и ранней весной сильно простудился, играя с сестрами на холодном влажном ветру. Его долго лихорадило, было потеряно столько солнечных свежих дней, что с тех пор Франц часто вспоминал именно тот день перед болезнью, как самый светлый и радостный из весенних дней.***
Шарлотта торопилась домой. Она должна забрать остатки вещей и еще раз спросить сестру, во сколько они выдвигаются к родителям. Вчера они договорились, что сделают это вместе, однако Шарлотта сомневалась, что все закончится хорошо. Они всегда были чем-то недовольны, никто не был счастлив в их семье. Они относились к Агнет, как к той, кто должен показывать пример и быть во всем послушной, отчего та не могла научиться думать и заботиться о себе, показывать свои истинные чувства. Мать всегда хотела, чтобы она стала педагогом, однако, как ни странно, Агнет не была готова работать с детьми и даже своих иметь, она говорила, что хочет сначала позаботиться о своей маленькой душе, а потом уже думать, о чем-либо другом. Она занялась шитьем, брала клиентов и все было бы хорошо, если бы мать не доставала ее вопросами о семье. Нет, Агнет хотела выйти замуж и думала над этим, но считала себя самостоятельной и хотела найти человека, которого полюбит всей душой. Расчет в этом деле был чужд ей. На Франца в семье так же возлагали большие надежды — мальчик, наследник фамилии, продолжение рода. С его рождением на Агнет перестали так страшно давить, как до этого, однако проще не стало. Тем более, что ребенком Франц был своевольным, тихо сидеть за учебой отказывался, и родителя быстро утомились его воспитанием как наследника, заглядывающего им в рот, боготворящего мать и отца и покорного им. Они снова вернулись к истязанию более покладистой Агнет, а заодно вспомнили и о Шарлотте, до того находившейся на попечении нянек и почти не видавшей мать. На совсем маленькую девочку сильно влияло отношение родителей: вторая девочка, третий ребенок в семье, всегда последняя. Ей ставили в пример Агнет и Франца и, если бы не большая ненависть к родителям и не старания Агнет, которая незаметно защищала младших, они так и не стали бы той семьей друг для друга, какой являются сейчас. Каждый из них по-своему ненавидел родителей в детстве и в первые годы освобождения, но теперь, Шарлотта уверенна в этом, они выросли и способны справиться со своими чувствами. Возможно, даже посмотреть на все это с другой стороны. Хуже всего было бы сейчас встретиться с ними и, к собственному удивлению, узнать в них себя, понять их. С этими бесконечно крутящимися в голове мыслями Шарлотта добралась до квартиры брата и сестры. В прихожей она сразу заметила офицерские сапоги довольно большого размера. Значит Артур уже здесь, интересно, он похож на своего дядю? Разговоров не было слышно и Шарлотта подумала, что она зашла как раз, когда возникла небольшая пауза. Она направилась прямо к своей комнате, открыла дверь и тут же удивленно ахнула. Полураздетая Агнет подскочила и прикрыла грудь, оборачиваясь к сестре. Артур, до того целовавший ее не то в шею, не то ниже — от прохода было не разглядеть — смущенно закашлялся и подобрал с пола свою рубашку. Шарлотта пришла в себя. — Извините, что отвлекаю — Шарлотта старалась сделать вид, что не возмущена тем, что все происходит именно на ее кровати. — но… — Шарлотта?! Ты зачем пришла? Я думала что … а сколько времени? — Агнет пошарила вокруг себя в поисках часов. — Почти шесть, — Шарлотта посмотрела на свои. — Черт! Нужно собираться, мы же опоздаем. Нам к восьми, — пояснила она зачем-то Артуру. Шарлотта вышла, потому что парочка посмотрела на нее выжидающе, со смущением людей, которым еще есть, что прятать. Только за ней закрылась дверь, по ту сторону закопошились. Шарлотта из чувства противоречия забралась в комнату сестры и расположилась за ее столом, подвинув ткани. — Ну и что это значит? — спросила она с порога Агнет, которая вышла в одном полотенце. — В смысле? — В прямом. Мне просто интересно, как ты будешь объяснять это Францу и Августу, которые приедут через минуту? — она вопросительно изогнула бровь, пока сестра пыталась что-то соврать. На ходу у нее явно ничего не придумывалось. — Я совершенно забыла о времени, — сдалась она и сказала правду. — А почему Франц и Август должны приехать сюда? — Мы же договорились поехать вместе, Агнеееет, просыпайся. Сестра обессиленно опустилась на постель и прикрыла глаза рукой. — Я не готова… — она беспомощно оглянулась в сторону зеркала с косметикой. — Я не хочу их видеть. Понимаю, что сама убеждала тебя в том, что это необходимо, но сейчас я не в силах держать лицо. На мне всегда лежала эта ответственность, но я устала. — Я понимаю тебя, Агнет, но как ты думаешь, что скажут родители, когда увидят, что твой парень лет на пять, а то и на шесть тебя младше? — Я знаю, что они будут не в восторге, но хотя бы ты меня не ругай! — Извини. Просто я тоже волнуюсь. Ты выбрала самого неподходящего человека, — со смешком проговорила Шарлотта. — Младше, из СС, что возмутит родителей, да еще и Леманна, который неизвестно как относился к своему дяде и неизвестно, как отреагирует на Августа… — Шарлотта, не начинай, я прекрасно знала, на что иду, мне не пятнадцать! — Именно поэтому ты держишь ответ за свои поступки и можешь разве что пожаловаться, что устала от этого. — Шарлотта вздохнула, понимая, что сестра просто хотела выговориться. — У тебя все хорошо? Агнет не успела ответить, как хлопнула входная дверь — пришли Август и Франц. Сестры переглянулись и опасливо замерли. Мужчины, так же, как и Шарлотта, первым делом заметили чужую верхнюю одежду и обувь. Пальто не могло принадлежать никому иному, как Леманну. Август постарался успокоиться. — Девочки! — Франц крикнул сестрам, однако на звук вышел парень лет двадцати. Август понял, что Артур не изменился: та же худощавость, те же рыжие волосы и светло-зеленые глаза. Легкая сутулость не портила его, тем более, что парень улыбался им вполне искренне и открыто. Франц только сделал брови домиком. Агнет не то ослепла, не то всегда была безвкусна в выборе мужчин, а он не замечал. — Здравствуйте! — парень первый ожил и протянул им руку в знак приветствия, они оба ее пожали. — Артур Леманн. — Франц Браун, брат Агнет и Шарлотты. — Август Шольц. Услышав его имя, парень потемнел лицом, но ничем не выдал своей неприязни, пропуская их вглубь квартиры. Оба были не только выше его по званию, но и гораздо дольше присутствовали в жизни Агнет, чтобы он мог возмущаться. — Август, Франц! — Шарлотта выскочила из-за двери поправляя прическу. Следом за ней вышла и Агнет, обе были одеты прекрасно: Шарлотта в брючный костюм и перчатки, а Агнет в более официальный деловой костюм, что было ей не очень привычно, ведь швеи предпочитали одежду посвободнее. Мужчинам не нужно было переодеваться, все трое в чистых кителях, все готовы внешне, но не внутренне. Они старались держаться уверенно, но каждый понимал, что это не слишком помогает. Девушки взяли своих кавалеров под руку и вышли из квартиры, квартиру закрыл Франц, он сел за руль и они поехали. Они ехали по ночным улицам Берлина, длинные асфальтированные дороги радовали, множество кафе и ресторанов, которые открывались только в ночное время суток, как маленькие фонарики, становились частью этой атмосферы. Шарлотта и Агнет смотрели на город, на длинный ряд фонарей, зажигающихся вдоль дорог и освещающих им путь, как они скрываются в темных переулках, которые по неизвестным им причинам глотают любой свет. Они свернули в такой переулок и попали будто на другую сторону привычного им Берлина. Шумные широкие улицы и высокие, плотно примыкающие друг к другу стремящиеся вверх множеством украшений здания, сменились более уютными и простыми семейными домиками. Жизнь здесь будто застыла в прошлом веке, оставив тогда уже затертые вывески, тихие закутки, мощеные дороги. В них легко было представить добрых веселых соседей, которые никогда не старятся, беззаботных детей и медленно прогуливающихся пешеходов, знакомых каждому вдоль по кварталу. У дома, к которому они подъехали, последнего в квартале по левую сторону, стоят они и с достоинством встречают машину.