His own philosophy

Сонхва выгадал время, когда соседей не было дома (он уже успел выучить чужой распорядок дня наизусть, что немного пугало), чтобы собрать самое необходимое и перебраться в общажную комнату Юнхо и Минги. Именно оттуда он сбежал в свою собственную комнату пару лет назад. Не сказать, чтобы сожительство с Юнхо и Минги было для него тяжелым опытом. Хотя по отдельности парни были настоящими стихийными бедствиями, а в дуэте и вовсе были сродни ядерной войне, Сонхва искренне любил их. Наверное, именно за безумие, которые они приносили в его размеренную жизнь, но ещё больше за то, что в своё время не отвернулись и приняли. Они стали его первыми настоящими друзьями с того позорного инцидента в школе, не ставили ему в укор ни замкнутость, ни сексуальные предпочтения, и всегда старались подбодрить в трудные минуты. Сонхва отплачивал в меру своих сил, хотя ему всё равно казалось, что он отдавал взамен меньше, чем получал. Но оглушительный дуэт никогда не выказывал каких-либо сомнений в их дружбе, даже после решения Сонхва съехать: они всё ещё поддерживали связь, периодически устраивая слёты в университете и за его пределами. Парню даже какое-то время казалось, что Юнхо и Минги были рады его отъезду, потому что зачастую страдали из-за жёсткого диктата чистюли Сонхва, но всё это было лишь иллюзией. Их разношёрстное трио было всё также крепко, во многом именно благодаря заслугам Юнги (это прозвище закрепилось за парочкой Юнхо и Минги ещё на первых порах их общения). Было, до тех самых пор, как в жизни Сонхва появились Уён и Сан. Казалось вполне естественным, что Сонхва пытался сравнивать и анализировать свои взаимоотношения со старыми и новыми соседями. Несмотря на многие сходства, парень всё же считал, что между Юнги и Усанами есть колоссальная разница, в первую очередь, в характере отношения самого Сонхва к ним. Если Юнхо и Минги он воспринимал исключительно как братанов, то новые сожители вызывали у него более противоречивые чувства, в которых Сонхва и собирался разобраться на нейтральной территории. — Хён! Сто лет, сто зим! — крикнул Минги, открыв дверь и тут же набросившись на Сонхва с крепкими объятьями. — С чем пожаловал? — Не делай вид, будто вы с Юнхо не успели перемыть мне кости до моего приезда. Минги злобно хихикнул и переглянулся со стоящим рядом Юнхо. Этого красноречивого обмена взглядами было достаточно, чтобы подтвердить предположение Сонхва. — Ты слишком хорошо нас знаешь. — Это и пугает, — усмехнулся Сонхва, вырвавшись из чужих цепких лап. — Как вы тут? Он прошёл в коридор и первым делом с ностальгией осмотрел внутренности их общажной однушки. На первый взгляд ничего не изменилось, но стоило пройти в их комнату, Сонхва сухо сглотнул. Вид его бывшей кровати-полуторки, теперь заваленной соседскими вещами, вселял странную примесь ностальгии и тоски: он явно был здесь лишним. Но, как казалось, не таким лишним, как в своей съёмной квартире. Минги с разбега плюхнулся на кровать, отчего та отчаянно заскрипела, закинул ногу на ногу и ответил: — Сказал бы, что плохо, но, знаешь ли, грех жаловаться, когда больше никто не будит по воскресеньям в самую рань, чтобы надраить квартиру до блеска. — Да я… Юнхо обошёлся со своей кроватью (и нервами Сонхва) деликатнее: сел аккуратно, чтобы не поднять пыль и лишний раз не мозолить глаза старшему, но ранить всё равно смог — словесно. — Даже не думай отрицать, — категорично ответил парень. — Своих новых дружков ты также муштруешь? Казалось бы, фраза друга была абсолютно невинной, но сейчас для Сонхва любое упоминание соседей отдавалось странной болью. — Шучу, — отмахнулся Юнхо. — Так теперь мы наконец услышим душераздирающую историю, почему ты слинял со своей квартирки и вернулся к общажным истокам? Недолго думая, Сонхва отделался смутным: — Мне нужно было проветрить голову и кое-что обдумать. — И что мешало сделать это у себя? — Юнги, видимо, заранее сговорились и решили проверить нервы друга на прочность. И хотя Сонхва готовился к тому, что парни устроят ему допрос с пристрастием, сейчас он всё же замялся с ответом, сразу давая почву для размышлений. Первым отреагировал Юнхо. — О, так дело в них, верно? В твоих новых лучших подружках? Не думай, что мы просто ревнуем… — На самом деле мы ревнуем! — вклинился Минги. — Минги!.. — одёрнул соседа Юнхо. Было видно, что он и хотел бы подыграть, но разговор не слишком располагал к раздуванию былых обид. — Мы, конечно, всё ещё обижены на то, что ты променял нас на эту сладкую парочку, но мы всё же не слепые. Ты стал другим после общения с ними. — Типа, ты даже с нами никогда не был таким открытым. Что Юнхо, что Минги были правы, Сонхва нужно было это признать и повиниться. — Мне жаль, что вам так показалось. — Забей! — махнул рукой Минги. — Мы понимаем, как тяжело тебе было отважиться даже на такую степень доверия к нам после всего, что с тобой было в школе. — Давай не будем о старом, — попросил Юнхо. Тень сожаления скользнула по его лицу, но он поспешил перевести тему, чтобы никому не причинять боль. Однако всё равно подвёл к разговору, который Сонхва не хотелось бы поднимать в ближайшее время. — Лучше скажи, что у тебя случилось с соседями? Это ведь из-за них ты решил сбежать, верно? — Я не сбежал! — возмутился Сонхва. — Мне просто… нужно побыть вдалеке от них какое-то время. — Тебя напрягает то, что они вместе, да? Сонхва некоторое время молчал, но потом всё же признался. — В какой-то степени, — отчасти это было правдой, но отчасти… ему всё ещё нужно было в этом разобраться. Юнхо встал с кровати, прошёлся по комнате в раздумьях и, встав в закрытую позу, означающую, что сейчас он будет говорить не о самых приятных вещах, начал: — Дружище, мне кажется, уже пора перестать наступать на грабли самобичевания. Вы все уже взрослые люди. Даже если кто-то посмеет осудить таких, как вы, какая нахрен разница? То, что было в школе… Сонхва, от нервов по старой привычке начавший раскладывать разбросанные по его кровати вещи, резко остановился. — Ты, блять, не понимаешь! Из-за меня того мальчика чуть не убили! Конечно, ему вовсе не стоило повышать голос на друга, но ситуация в школе всё ещё вызывала в нём бурю негатива и злости. — В этом твоей вины не было, ты и сам знаешь, — резонно заметил Юнхо. — Ему досталось из-за того, что он признался мне, — не унимался Сонхва. Он опустился на кровать, словно мысли о прошлом высосали из него все силы. — То, что произошло тогда, мне до сих пор в кошмарах снится, понимаешь? Как мои же одноклассники резали ему живот, заставляя меня смотреть на это… Не знаю, что произошло с этим парнем, остался ли он жив вообще, только ни его, ни тех подонков я больше не видел. — Дети бывают жестоки… — заметил Минги. Он тоже не понаслышке знал о том, что такое буллинг со стороны сверстников, поэтому имел полное право говорить об этом. Только вот Сонхва от такой поддержки было не легче. — А потом из них вырастают ещё более жестокие взрослые… Общество всё ещё не готово принять таких, как мы. Но я ведь боюсь не только за себя. Я боюсь и за Уёна с Саном. Иногда они слишком… очевидны. — О, так ты заделался их мамочкой? — съязвил Юнхо. Видимо, он понял, что в случае с другом нужно менять тактику: если не работает пряник, нужно воспользоваться кнутом и проговорить всё без утайки. И чем больнее будет укол правды, тем быстрее до старшего дойдёт суть проблемы. — Почему это? — А с чего ты вдруг стал печься за двух здоровых парней, которые в состоянии за себя постоять? Сонхва всё ещё не понимал, куда клонит Юнхо. — Это вполне нормальная реакция. Я беспокоюсь о них. Тот повёл бровью и, бросив какой-то странный взгляд на Минги, заявил: — Извини меня, конечно, но ты хоть раз также переживал о нас с Минги? Я сейчас ни в коей мере не принижаю твою заботу, но хотя бы себе признайся, ты также боялся за наши привязанности? — Но вы же оба гетеро… — без задней мысли ответил старший. Он так и не взял в толк, с чего бы их разговор вдруг перешёл в это русло. — Ты сам, буквально впервые увидев нас, сказал, что мы выглядим как женатая парочка. И уж если такой слепой, как ты, это заметил, разве не могли также подумать посторонние? Разве в таком случае нас не могли бы осудить или, чего хуже, избить? В чём разница? Сказать, что Сонхва был в растерянности из-за приведённого Юнхо примера, значило ничего не сказать. Как тому вообще пришло в голову сравнивать себя с Минги и Уёна с Саном? Хотя, немного пораскинув мозгами (благо, друзья не сильно наседали), Сонхва всё же пришёл к выводу, что Юнхо в очередной раз оказался прав. Иногда Юнги тоже могли вести себя слишком раскрепощенно, и их привычное общение несведущим людям могло показаться явно не дружескими заигрываниями, но таковы были эти парни. Их взаимодействие немногим отличалось от отношений Усанов, когда они проявляли свои чувства на публике. И что одни, что вторые могли бы напороться на осуждение со стороны, а может, и того хуже. Тогда почему же Сонхва переживал за Уёна и Сана так, как никогда не переживал бы за Юнхо и Минги? — Я не знаю… — и этот ответ был честным. — Зато я знаю, — не унимался Юнхо. — Ты относишься к ним не как к друзьям. Не знаю, что у вас там стряслось, но ты не стал бы сматываться с обжитого местечка, если бы вы просто поссорились. Сонхва тяжело вздохнул и схватился за голову от безысходности. Кажется, настало время немного прояснить цель его временного возвращения в общагу. — Сам бы я знал, что происходит. Я правда запутался. Возможно, поэтому и решил дать себе время, чтобы разобраться. Я хочу понять, что между нами происходит. Юнхо издал победное «йес»: ему наконец-то удалось вывести хёна на чистую воду. — Так-то, — кивнул Минги, дав пять торжествующему другу. — Мог бы сразу сказать, что к чему, а не играть в партизана. Сонхва ухмыльнулся: он мог бы догадаться, что эти двое заранее продумали план по провокации друга на откровения. Когда Юнхо и Минги немного успокоились, первый вновь перешёл на более серьёзный, но при этом дружелюбный тон: — Если ты сам пока не готов рассказать нам о том, что случилось, давить мы не будем. Но если тебе действительно потребуется совет, знай, что мы всегда готовы помочь. Только не замыкайся в себе, ладно? Таковы были Юнги: мотивация их поступков иногда была неясна, но оправдывала результат. Да, они могли творить дичь, но делали это из благих побуждений, и Сонхва был искренне благодарен им за заботу, пусть порой и довольно специфическую. — Я… спасибо вам, парни, — улыбнулся он. — Мне жаль, если я чем-то задел вас в последнее время. — Да ладно, — отмахнулся Минги. — Мы сразу поняли, что ты ведёшь себя по-уебански, потому что втреска… — он не успел договорить, потому что Юнхо поспешил закрыть его рот ладонью. — Следи-ка за языком, молодой человек! — в шутку возмутился Сонхва. Он уже начал заражаться хаотичной атмосферой общажной квартиры и даже никак не среагировал на странные действия друзей. — Мы скучали по тебе, дед, — ответил Юнхо и, отпустил Минги, набросился на старшего с щекоткой.