His own philosophy

Две недели спустя Сонхва сидел в тени какого-то дерева в озеленённой части кампуса, пассивно впитывая ультрафиолет и пытаясь постичь дзен. Перед ним, сидящем в позе лотоса на своей куртке (как он её потом будет отстирывать от травы, большой вопрос), лежала раскрытая зачётка. Зачётка с закрытой на «отлично» сессией! Пару недель страданий, умственных, физических и душевных, — и он смог наконец вздохнуть полной грудью. Воздав молитву неизвестному доселе божеству за удачно сданную сессию, Сонхва бросил зачётку в сумку, встал с травы, не забыв прихватить куртку, и летящей походкой пересёк территорию кампуса. Они с Юнхо и Минги договорились увидеться за уличными столиками. После предательства в баре они почти не встречались, но не в силу былых обид, а из-за нагрянувших экзаменов. Сейчас, когда Сонхва покончил с сессией, а его друзья ждали решающего экзамена через пару дней, они всё же решили пересечься в университете, чтобы хоть немного восполнить недостаток общения. — Вот он, наш счастливчик! — крикнул Минги, издалека завидев хёна, и замахал руками для привлечения внимания, отчего стал похож на двухметровую разварившуюся макаронину. Сонхва покачал головой в шутливой манере и не преминул уколоть друзей справедливым замечанием: — Не ленились бы в середине года, сейчас сидели бы с автоматами. Юнхо считал интенцию старшего и решил подыграть. Он картинно плюхнулся на каменную скамью и принял драматичную позу: одной рукой схватился за сердце, а вторую приложил к откинутой назад голове, запричитав: — Не дави на больное. И так тошно. Минги, конечно же, тоже в стороне не остался: стал обмахивать «умирающего» приятеля тетрадкой, будто опахалом. Сонхва только и мог, что прыснуть. Хорошая погода, закрытая сессия, пребывающие в приподнятом расположении духа друзья — что может быть лучше? День казался сказочным, так что просто нельзя было не поддаться на своеобразное обаяние Юнги. — Окей, окей. Как вы вообще? — поинтересовался Сонхва, когда парни наконец перестали придуриваться и устроились за столом. — Страдаем вот всё, — ответил Минги, с грустью просматривая тетрадь с заметками, которую ему подогнал сам Сонхва. Юнхо сочувственно закивал, соглашаясь с соседом, но тут же как-то хитро ухмыльнулся. — Ладно, мы как-то проживем, а как ты? Сонхва сразу не понравилось такое выражение лица, поэтому он тоже решил прикинуться дурачком. — Что «как я»? — Ну ты понял… — Нет… — Что скажешь? — видя, что от старшего ничего не добьёшься, Юнхо обратился к Минги. Иногда Сонхва казалось, что эти двое могут читать мысли друг друга, и от этого было страшно. Когда Минги поднялся, чтобы поравняться с хёном, просканировал его внимательным взглядом, поднял обе руки поочередно, покрутив вокруг своей оси и ещё раз пристально осмотрев с ног до головы, Сонхва стало совсем не по себе. После этих странных действий Минги сделал не менее странное заключение с наигранно озадаченным лицом: — Не вижу… — Чего не видишь? — тут уже Сонхва не притворялся, а реально не понимал, что за спектакль устроил ему Минги. — Не вижу довольного затраханного хёна. «Ах, вот оно что!». Кто о чём, а этих двоих хлебом не корми, дай сунуть нос в личную жизнь хёна. Они-то наверняка считают себя как минимум лучшими свахами Сеула после того, как по факту просто бросили его на растерзание (ладно, слишком громкое слово) Усанов. — Единственное, что меня затрахало, это сессия, — признался Сонхва. Хотелось ещё добавить, что друзья своими подколками тоже порядком подзаебали, но он воздержался. Всё же скучно было бы жить без этих детсадовских шуточек. — Это само собой, — подтвердил Юнхо, но заданный градус наглости снижать не решил. Он подпёр подбородок рукой и с той же гаденькой хитренькой усмешкой пялился на старшего. — Но мне всё же интересно, вы переспали? Минги, поддерживая друга, скопировал жест и кокетливо захлопал ресничками, так что Сонхва хотел дать ему по роже. Им обоим. — А с чего бы вдруг такая заинтересованность в моей личной жизни? — с нажимом спросил старший, скрещивая руки на груди. — Ну надо же нам о чём-то сплетничать. — Хён! — послышалось откуда-то сзади. Сонхва даже не успел обернуться: в него буквально врезались и крепко обняли со спины, не забыв куснуть за мочку уха. Парню даже не нужно было долго думать, чтобы догадаться: это был Уён. — Привет, — поздоровался старший, похлопав по скрещенным на его животе ладоням. Где был Уён, там, скорее всего, был и Сан. Вот и теперь его голос раздался где-то сбоку: — Как всё прошло? Сонхва выпутался из объятий мелкого, повернулся к Сану и слегка приобнял за плечи. — Отлично. — Кхм, кхм, мы всё ещё здесь. Сонхва опомнился: он на пару секунд буквально забыл о существовании Юнхо и Минги, которые, конечно же, не преминули о себе напомнить. Они стояли бок о бок и как-то подозрительно косились на их троицу. — О, да, — вдруг догадался старший. — Ребят, знакомьтесь… — Привет, хёны, — поздоровался Уён, махнув рукой в знак приветствия. — Здоровенько! — отсалютовал Юнхо. Юнги и Усаны дружественно пережали друг другу руки, пока Сонхва удивлённо хлопал глазами, искренне не понимая, когда они успели так сблизиться между собой. — Вы что, спелись за моей спиной? — Ну что ты… — шутливо протянул Сан, похлопывая хёна по пояснице. — Мы просто заключили пакт о ненападении в силу наличия взаимного компромата, — констатировал Юнхо, как казалось, на полном серьёзе. — Юнхо! — Шутим, шутим, — оправдался за друга Минги. — Мы просто довольно душевно поговорили после того случая в баре и пришли к выводу, что не держим друг на друга зла… Да и, в конце концов, надо же нам дружить с будущими невестками нашего хёна. — Минги! — Это мы ещё посмотрим, кто тут чья невестка! — Уён тоже не полез за словом в карман. — А ну-ка прекратили все! — в конце концов не выдержал Сонхва. Как бы он ни старался, но всё же после шуточной перепалки друзей покраснел. — Пошли отсюда. Пусть эти придурки и дальше шутят свои тупые шуточки, а с меня хватит. Он показал фак Юнхо и Минги, на что те лишь дружно прыснули, и потащил младших в одному ему известном направлении. — Хён, ты такая прелесть, когда пытаешься злиться, — не воздержался от комментария Сан, переменяя положение рук и переплетая пальцы с Сонхва. Уён активно закивал головой, соглашаясь, и ухватил старшего за всё ещё пылающую щёку. — Так бы и съел. Сонхва резко остановился и несильно, в шутку, ударил Уёна кулаком в грудь. — Ты тоже хорош. Мог бы и не поддаваться на провокацию. — Ну прости, не смог удержаться, — лукаво улыбнулся младший и полез с примирительными объятьями. Правда, объятья с Уёном не были бы объятьями с Уёном, если бы он не заигрался и не чмокнул старшего куда-то за ухом. Тот уже слишком привык, чтобы хоть как-то возмущаться. — Ладно, проехали, — сказал он, разрывая объятья и переплетая свободную руку с рукой Уёна. — Идём лучше. Он, не дожидаясь ответа, повёл обоих парней за собой. — Куда? — всё же поинтересовался Сан, снимая с плеча старшего мешавшую сумку, и понёс её сам. — Праздновать сданную сессию? Сонхва сглотнул. Оставалось самое сложное: не проколоться и не струсить. — Нет. Мы идём типа… на свидание. — Свидание?! — в один голос выкрикнули Усаны. Сонхва успел пожалеть, что вообще упомянул о том, куда они идут. На самом деле, он долго готовился к тому, чтобы наконец переступить через все надуманные предрассудки и, отпустив себя, дать волю чувствам, которые с каждым днём были всё более тёплыми и очевидными.

***

«Это худшее свидание в моей жизни!» — проклинал себя, судьбу и сложившиеся обстоятельства Сонхва. — Уён-и, напомни мне показать хёну, что такое настоящее свидание, — будто издеваясь, заметил Сан, стоило им только прийти в квартиру. Младший, конечно же, подыграл. — О, непременно. У тебя ему точно будет, чему поучиться. Сонхва хоть и понимал, что неудавшийся вечер — его косяк, но подколы Усанов воспринял в штыки. — Эй, вы, да я вообще-то… Уён в утешение обнял хёна за шею и потёрся носом о щёку, приговаривая: — Да ладно тебе, мы же шутим. Это было… не так уж плохо? — По крайней мере, ты был рядом, — поддержал Сан. — Мы были втроём. — Точно. Так что иди переодевайся, а мы пока быстро в душик. Уён хлопнул Сонхва по заднице, подгоняя в сторону его комнаты, схватил Сана за запястье и утащил в ванную смывать с себя последствия их недосвидания. «Это провал, — думал про себя старший, на ходу стаскивая с себя запачканный джемпер. — Хотелось как лучше, а получилось, как всегда». — Тук-тук, — Сан лишь для вида постучал кулаком по дверному косяку, вырывая Сонхва из размышлений. — Так и будешь здесь киснуть или всё-таки шлифанём вечер киношкой? Старший так и лежал в позе выброшенной на берег морской звезды с выражением мученика на лице. Сан сел на край кровати и похлопал хёна по бедру в знак поддержки. — Всё было не так уж плохо, слышишь? — Я так хотел, чтобы сегодня всё прошло романтично, — отрешённо произнёс Сонхва, — и прокололся с самого начала. Младший покачал головой, снисходительно улыбнувшись. — Дурак ты! Разве это хоть что-то поменяло в нашем отношении к тебе? Сонхва поднял голову, выразительно посмотрев на Сана, после чего вновь откинул её назад и выдал: — Мне стольких моральных сил стоило просто пригласить вас на свиданку, а в итоге она пошла по пизде, и я даже не успел сказать вам главного. Сан, с лёгкой ухмылкой наблюдавший за пиздастраданиями хёна, стал серьёзнее, после чего крикнул Уёна. Тот примчался на зов быстро и устроился в дверном проёме, вопросительно глядя на Сана. — Чего-то хотел? — Я — ничего. А вот хён — да. Старший ткнул Сана в бок за то, что сдал его с потрохами, но тот всё же был прав. Сказал «А», говори и «Б». Сонхва принял сидячее положение, положил скрещенные ладони на колени, приняв позу роденовского Мыслителя, и наконец признался: — Я… вы мне нравитесь. И я хочу быть с вами… Можно вас поцеловать? Уён и Сан переглянулись между собой, будто не до конца верили в сказанное, после чего всё же осознали правду и поочередно кивнули. Сонхва устроился на кровати, поджав под себя ноги и позволяя обоим парням сесть рядом. Уён, при всей своей обычной нетерпеливости, не торопился: позволил своей ладони скользнуть от чужого колена до талии, сжать футболку, и лишь после этого потянулся за поцелуем, который из лёгкого касания перерос в полноценный, влажный, но довольно размеренный поцелуй. Когда младший разорвал его, Сонхва как-то нетерпеливо вздохнул, будто ему не хватило, но на смену губам Уёна пришли губы Сана, куда более требовательные. В отличие от своего парня, Сан целовался как-то одуряюще жадно и пошло, а его парфюм и вовсе уничтожал остатки разума. Оторвавшись от чужих губ с причмокиванием и прикусыванием нижней губы, младший хищно улыбнулся, но тут же вернул себе самообладание. Он потёрся носом о шею обнявшего его за талию Уёна и предложил: — Ну что, теперь киношка? Сонхва сглотнул. Сейчас предстояло самое сложное. — Вообще-то, я хотел попросить вас… точнее, предложить… то есть… сука, короче, давайте уже потрахаемся! Усаны были, мягко скажем, в шоке. Сонхва и сам не ожидал, что выдаст это на духу, да ещё и в такой форме. Вообще-то он хотел признаться и предложить, наконец, переспать куда более романтично, но у жизни на это были совсем другие планы, как показал опыт их первого свидания. — Ты щас серьёзно? — переспросил Уён. — Бля, я думал, ты никогда не предложишь. За последнюю реплику Сан получил подушкой по голове, но ему уже было по барабану на шуточный подушный подзатыльник от хёна. Он повалил старшего на спину и вжал в матрас, навалившись своей грудью на грудь Сонхва. — Ну во-первых, у нас это называется «заниматься любовью» (где-то под ухом на эту реплику прыснул Уён), а во-вторых… Сонхва уже думал дать по тормозам после такого резкого наскока со стороны Сана, но тот отстранился, помог старшему принять сидячее положение и добавил: — …мы хотим убедиться, что ты точно готов и потом не будешь об этом жалеть. — Не буду, — уверенно ответил старший. Сан с Уёном вновь переглянулись и кивнули друг другу, после чего Уён придвинулся ближе к ним обоим и спросил у Сонхва: — Как ты хочешь? Тот не то, чтобы вообще не думал об этом раньше, но, скажем так, старался не думать. Сейчас это немного смущало, но он знал, на что шёл, даже больше, искренне хотел этого, поэтому ответил: — Хочу, чтобы вы оба. — Хорошо. Сан чмокнул его в губы, после чего поднялся и ушёл из комнаты. Пока того не было, Уён притянул старшего к себе, завлекая в более долгий поцелуй, который прервал лишь для того, чтобы стянуть с хёна футболку и позволить стянуть толстовку с себя. Впервые за всё это время Сонхва позволил себе проявить инициативу: подмял под себя младшего и губами проложил дорожку от ключиц вниз, пальцами одной руки зарываясь в удивительно шелковистые волосы, а второй проникая под резинку домашних шорт, под которыми не было белья. «Вот ведь засранец, будто бы надеялся на продолжение вечера в горизонтальном положении!» Уён, словно читая мысли, лукаво ухмыльнулся, за что был тут же наказан — лёгким прикусыванием соска. Не считая необходимым откладывать дела на потом, Сонхва стянул с младшего шорты и дал себе время полюбоваться обнажённым Уёном, с вызовом глядящим в ответ. Насмотревшись, он вернулся к тому, что уже начал: медленно, растягивая удовольствие, поднимался ладонью от колена по бедру до самого паха и крепко сжал в ладони чужой член, смакуя тихий стон. — Уже развлекаетесь? — поинтересовался Сан, и матрас рядом с ними тут же промялся под его весом. — На самом интересном месте, — заскулил Уён, от которого на время оторвались, и перевёл взгляд на Сана. Тот демонстративно зашуршал презервативами и потряс смазкой. Оставив необходимое на тумбочке в доступности, он опустился на кровать, попутно стягивая с себя одежду. Сонхва приглашения и не нужно было. Он, уже распалённый ласками, сам развернулся к Сану, настойчиво выцеловывая шею и параллельно вслепую ощупывая торс, который столько раз видел, но не мог осязать руками до этого момента. Сан долго церемониться не стал: повалил на спину, избавил от штанов и боксёров разом. — Кажется, я вас отвлёк. Продолжайте. Можно было бы подумать, что в этих словах крылась скрытая усмешка ревности, но, посмотрев Сану в глаза, Сонхва понял, что тот говорил без доли сарказма. Младший помог хёну подняться, обменялся парой коротких мокрых поцелуев с Уёном, после чего буквально свёл их вместе, заставляя прижаться ближе. Уён притянул Сонхва за бедра и вовлёк в новый долгий поцелуй, пока ладони расположившегося сзади Сана блуждали по его подтянутому торсу, а губы изучали шею, трапецию и лопатки, сначала нежно, почти невесомо, потом с собственническими покусываниями. Сонхва вздохнул, когда разорвал поцелуй, прошёлся рукой по волосам Уёна, оборачиваясь, требуя ещё одного поцелуя и тут же получая его от Сана. Он почувствовал, как руки находящегося позади парня притянули Уёна, заставляя прижаться вплотную. От жара тел и микса запахов кружило голову, а умелые пальцы, сжимающие и надавливающие в нужных местах, окончательно сносили крышу. Не в силах сдерживаться, Сонхва испустил первый стон наслаждения, и это стало точкой невозврата, сигналом к продолжению действия. Уён прошёлся пальцами по стволу старшего, после чего немного отстранился и нагнулся. Налившуюся плоть обволокло удивительно мягкими и тёплыми губами. Сонхва упёрся руками в колени Сана, пошире расставил ноги и прогнулся, опускаясь головой на чужое плечо. Сначала сидел спокойно, но, когда на самое ухо прошептали тихое «Не сдерживайся!», толкнулся бедрами вперёд. Уён такого явно не ожидал, но быстро подстроился, заработав ртом усерднее. Но хитрец не дал кончить так просто. — Хочу почувствовать тебя внутри, — сказал он, лукаво улыбаясь. Сонхва и не был против. Презерватив и смазка появились под рукой как по волшебству. Пока он подготавливал себя, Уён ждал, поигрывая пальцами ног с бедрами Сана. Закончив, старший взял подушку и подложил под задницу Уёна, чтобы тому было комфортней. — Ты растянут? — Об этом уже позаботились, — ухмыльнулся тот, глядя на Сана, и лишь раздвинул ноги шире, давая приблизиться. — Давай, хён, — оглаживая спину, пригласил Сан. Сонхва медлить не стал, жеманничать тоже. Вошёл быстро и уверенно, так что даже храбрившийся Уён сначала опешил, но тут же выгнулся от удовольствия и застонал. Старший и сам не стал сдерживаться, хрипло засипел, когда член сжало кольцом мышц, толкнулся пару раз сначала неритмично, потом, подгадав темп, стал двигаться в нём. Сан не остался в стороне: пристроился сзади, массируя плечи, талию, бедра Сонхва, обжигая кожу в разных местах поцелуями и укусами. Тот повернул к нему голову и сам настойчиво впился в губы, покусывая и посасывая. После, оторвавшись, Сонхва прикрыл глаза от удовольствия и на пару секунд будто отключился от мира. Видимо, именно об этих ощущениях была хвалёная философия Уёна! Ещё пару энергичных толчков, и Уён кончил, обессилено опустив согнутые в коленях ноги и рвано дыша. За ним последовал и Сонхва. Толкнувшись раза два вхолостую, вышел, избавился от использованного презерватива и откинулся спиной на грудь Сана. Тот аккуратно приподнял его, пристраивая у себя на бедрах и массируя забитые плечи. Старший буквально таял в чужих руках, но, когда палец Сана прошёлся по колечку ануса, немного напрягся. — Расслабься, — вновь прошептали на ухо нежно, успокаивающе, и будто в подтверждение пару раз легонько коснулись губами в районе шеи и ключиц. Пришедший в себя Уён поднялся и устроился рядом, успокаивая и при этом распаляя очередным чувственным поцелуем. Сонхва последовал совету и отпустил предрассудки. — Уже лучше. После этого Сан плавно начал растягивать, сначала введя один палец, деликатно, расторопно. Потом, дав привыкнуть, добавил ещё один. Ловко найдя нужную точку, надавив на неё, он вызвал непередаваемый спектр эмоций. — Хорошо? Сдавленный, но довольный стон Сонхва был лучшим ответом. Когда пальцы исчезли, тот как-то с досадой вздохнул, но долго его без внимания не оставляли: зашуршала обертка презерватива, после чего в растянутый пальцами анус вошёл твёрдый, упругий член. Не до конца, легко, пристраиваясь и находя темп. Отдало жаром и пульсацией. Устроившись, Сан задвигался, сначала мягко, потом настойчиво, даже жёстко. Дышать ровно в таком ритме и так было сложно, а когда к равномерным толчкам прибавились губы, сначала мирно исследовавшие торс, затем ставшие терзать чувствительные соски, остатки самообладания окончательно покинули Сонхва. И как только этим двоим удавалось так быстро довести его до грани? — Я… больше не могу… — просипел он и сам толкнулся навстречу Сану. Чужая рука, уже неясно, чья именно, легла на его член и в пару ловких движений помогла кончить, пачкая живот и пальцы. Сонхва выдохнул. Он ощущал себя полностью измотанным, но от этого не менее счастливым. Сделав пару финальных толчков, Сан наконец кончил и вышел. — Ты чудо, хён, — шепнули тихо и ласково, заключая в объятья с обоих сторон. — Мы любим тебя. — Я… вас… тоже. Обменявшись медленными, немного ленивыми поцелуями с Уёном и Саном, Сонхва повалился на подушку и прикрыл глаза, стараясь вернуть дыханию привычный ритм. Кажется, сейчас он как никогда раньше прочувствовал суть выражения «затрахать до потери пульса». С двух сторон устроились Усаны, прижавшись близко и источая жар похлеще, чем от радиаторов, и тоже пытались отдышаться. Когда проблески здравомыслия стали медленно, но верно озарять разум Сонхва, его осенило: их жаркий секс стоил ему чистого постельного белья. Спать на кровати, перепачканной спермой и потом, не хотелось. Пришлось пересилить физическую и моральную усталость и родить если не гениальную, то по крайней мере очевидную мысль: — Два варианта: или мы сейчас же встаём, принимаем душ и убираем всё это безобразие, или… Уён закрыл его рот ладонью. — …Или ты прекращаешь вести себя, как дед, — он схватил край одеяла, как-то ловко перевернулся, умудряясь при этом вытянуть одеяло из-под Сонхва с Саном, после сбросил его на пол, — а мы благополучно спим без одеяла. — К чёрту вас! Сонхва выбрался из цепких объятий, вытащил из ящика прикроватной тумбочки упаковку с салфетками и бросил её прямо в парней. — Война войной, а душ по расписанию. После освежающего душа Сонхва снова почувствовал себя человеком, не чуждым состраданию, поэтому стащил подушки и одеяла с кроватей парней и с ними отправился к себе в спальню. Чего он точно не ожидал там увидеть, так это уже дрыхнущих без задних ног Уёна с Саном, которые, справедливости ради, за время его водных процедур успели немного прибрать следы оргии. Сонхва не смог сдержать доброй искренней усмешки: кто бы мог подумать, что эти любители секс-экспериментов так быстро вырубятся! Хотя завалы на учёбе и, какие-никакие, но всё же душевные переживания по поводу отношений сильно их вымотали. Старший не мог скрыть улыбку, глядя на обнявшихся, греющихся друг о друга парней (которых теперь мог официально называть своими?!), и решил не злорадствовать (хотя очень хотел!): подложил подушки под головы, укрыл сверху одеялами и ещё раз бросил на них взгляд, прежде чем самому устроиться рядом, прижимаясь грудью к спине Уёна. Несмотря на усталость, Сонхва не сразу смог уснуть. Какое-то время он просто лежал с закрытыми глазами и прислушивался к своим ощущениям. Когда сердцебиение пришло в норму, всё, что он смог почувствовать, это спокойствие и какой-то приятный трепет. Ни страха, ни предубеждения. Он был дома! Но дом — больше не пару квадратных метров личного пространства, дом — эти странные парни, которые любят его и которых он готов полюбить в ответ.