__________________
Следующая игра по лакроссу была напряженной. Они играли против этих буйных гигантов из Норт-Риджа, и их уничтожали. В конце концов они сравняли счет, но время поджимало. Мяч был у Тео, он бежал на полной скорости по полю. Два огромных, частично óгровых защитника бежали прямо на него. Он не мог разглядеть остальных, чтобы отдать пас. Тео слышал, как его имя выкрикивают множество разных голосов, тренер, толпа, отовсюду на поле, но он не мог видеть, не мог понять, откуда они исходят. Затем он услышал один голос, пробившийся сквозь шум: — Тео! Двадцать Два! Вест-Сайд! Прямо здесь, прямо здесь! Это был Лиам. Тео изо всех сил запустил мяч в сторону его голоса, не имея возможности видеть, и надеялся на Бога, что у них получился пас. Судя по реву толпы и воинственному крику тренера в стороне, Лиам поймал мяч. Они выиграли. Все начали толпиться на поле, и каким-то образом Тео был втянут в толпу, и его неожиданно подняли на плечи Бойду. Лиам был на плечах у Бретта, высоко подняв руку Тео, а все вокруг громко кричали, празднуя. Часть толпы хлынула на поле, и Тео с удивлением увидел, что Трейси втянули в игру, поэтому он наклонился, пока один из игроков немного приподнимал ее. — Я думал, ты все еще злишься на меня? — Тео приблизил свой рот к ее уху. Она отстранилась, покачав головой. — Я горжусь тобой сегодня. Она улыбнулась и притянула его к себе для поцелуя. Тео должен был знать, что Трейси не будет долго злиться. Так всегда было между ними. Никаких ярлыков, никакой необходимости в словах, они просто понимали друг друга. Конечно, ребята начали выть и улюлюкать еще громче от поцелуя. Когда Тео откинулся назад, Лиам уже не аплодировал. — Ты идешь с нами в Синему? — крикнул он Тео через толпу. — Нет, я собираюсь провести вечер с Трейси, — крикнул Тео в ответ. Ему показалось, что Лиам на секунду выглядел разочарованным, но тот быстро вернулся к празднованию.__________________
Возможно, напиться до чертиков после того, как его тело крутили на поле для лакросса, как пинбольный автомат, было не самой лучшей идеей. На следующее утро Тео проснулся в постели Трейси от стука в голове и еще более громкого стука в дверь. — Отъбитесь! — крикнул он и тут же пожалел об этом: его мозг раскалывался, а Трейси ударила его по руке за то, что он кричал ей в ухо. Стук продолжался, на секунду прервался, а затем Эрика ворвалась внутрь, используя заколку для волос, чтобы взломать замок. — Йо! На двери висит резинка, ты что, слепая? — Тео поспешно натянул свои боксеры. — Заткнись! — возмутилась Эрика, — Я думала, ты позаботился о Мэтте. Тео растерянно посмотрел на нее. Он не мог сейчас выносить неясности и крики. — Я позаботился. Мы с Лиамом… — Лиамом? — У Эрики чуть ли не пламя вырывалось из волос. — Я заплатила тебе, чтобы ты позаботился о нем. Он пошел на вечеринку прошлой ночью, пока вы, ребята, были в баре, и накачал наркотиками другую девушку. На этот раз он почти отвез ее домой. — Дерьмо, — пробормотал Тео, проводя рукой по лицу, его голова шла кругом. Он повернулся к Трейси и сказал негромко, помня о своей головной боли: — Видишь? Ты знаешь, как это бывает с этими парнями. Они говорят только на одном языке. Эрика схватила с пола рубашку Тео и бросила ее ему. — Одевайся, Рэйкен. Мы собираемся снова говорить с ним на языке Мэтта. На этот раз ты и я.__________________
В тот день Тео пропустил все занятия. У него было несколько неотвеченных звонков и сообщений. Его тело было истощено. Его разум был измотан. Эрика была серьезна, когда говорила, что они разберутся с Мэттом. Тео был с ней весь день: с похмелья, во время разговора с полицией кампуса, на встрече с деканом и когда они выслеживали Мэтта. Она была человеком без обиняков, и это было утомительно. Наконец наступила ночь, и Тео только сейчас вернулся в свое общежитие с ноющим телом, ушибленными костяшками пальцев и кровью на рубашке. Когда он открыл дверь, желая увидеть только свою пустую кровать, ждущую, когда он упадет в нее, вместо этого Тео увидел двух голых парней. Один из них был Лиам, а другой — блондин, как бы его ни звали, который был здесь на днях. — Серьезно? Снова нет носка на двери? — Тео был почти на пределе. Затем Лиам сказал, стоя рядом со вторым парнем: — Черт возьми, Рэйкен, ты не возражаешь? Я занят. Тогда блондин взял на себя смелость хмыкнуть: — Ли, не будь грубым. Спроси его, хочет ли он присоединиться. После этого они продолжили целоваться, как будто Тео не стоял там. Как будто это была не его комната. Как будто он должен быть лишен собственной кровати после того дня, который у него был. Как будто день, который он провел, не был вызван глупым планом Лиама. Тогда Тео дошел до точки кипения. — Веселье закончилось, голубок, — он пересек комнату за полсекунды, сорвал с них простыни и схватил Блонди за плечи. Парень был вдвое меньше Тео, поэтому Тео легко стащил его с кровати, и тот, споткнувшись, упал на пол. — Отстань, Тео! — запротестовал Лиам, но Тео не остановился, пока не вытолкал Блонди из комнаты и не бросил ему его одежду и обувь, после чего захлопнул дверь. — В чем твоя проблема? — простыни были обернуты вокруг талии Лиама, его лицо и грудь покраснели, волосы немного вспотели. Он выглядел блаженным после всего того дерьма, через которое Тео пришлось пройти сегодня, в основном по вине Лиама. — Ты. Ты — моя проблема, — прорычал Тео. — В один момент ты вырубился на три дня подряд, и мне пришлось проверять, дышишь ли ты вообще, блядь. А в следующую минуту ты надрачиваешь мне задницу на поле, когда сам не можешь сделать что-то простое — предупредить меня, чтобы я не влезал в то, что происходит на твоих закрытых тренировках. Лиам сел, возмущение кипело в его глазах. — Я знал, что ты долбаный гомофоб. Тео покачал головой, досадуя, что Лиам понял это именно так. — Мне все равно, с кем ты трахаешься. Я не хочу этого видеть. Так что научись завязывать носок на двери, или я поступлю с тобой так, как должен был поступить с Мэттом. Возмущение Лиама сменилось внезапным беспокойством. — Что случилось с Мэттом? — Твой план не сработал, — Тео скинул ботинки и резко вырвал ремень из петель. — Он пошел за другой девушкой. Лиам оценил состояние Тео, задержав взгляд на крови, испачкавшей его рубашку, на синяках на кулаках. — Что… ты сделал с Мэттом? — осторожно спросил он. — Эрика слила видео, а я надрал ему задницу. Вот как надо поступать с такими парнями, — Тео отвернулся к своему шкафу, скидывая рубашку, — Неважно, из Вест-Сайда они или с Хилл-Сайда, все одинаковые. Тебе нужно слезть со своего трона коронованного мальчика и посмотреть на дерьмовую реальность. Лиам сбросил простыни и начал одеваться. — Куда ты идешь? — Тео бросил эти слова через плечо. Лиам стоял у двери, его рот скривился в хмурой гримасе. — Найти Нолана, чтобы он не натравил на тебя гребаных копов, придурок. Он сказал это так, словно Тео должен быть благодарен, но это только разозлило его еще больше. Надоело подчиняться правилам детской площадки Бейкон-Хиллс. — Из-за того, что ты ворвался сюда с кровью на одежде и напал на него, теперь я должен как-то объяснить, что ты не полный психопат. Хотя, честно говоря, я не уверен, что это не так, — и с этими словами Лиам захлопнул за собой дверь__________________
Тео не мог уснуть. После бесконечного дня, похмелья и всего этого дерьма он все еще не мог заснуть. По какой-то причине он все время проигрывал в уме то, что произошло с Лиамом, пытаясь понять, был ли он прав. Было ли это чересчур, чтобы попросить вешать на дверь носок, рубашку, шарф, нижнее белье, чертовы трусы, буквально все, что угодно, чтобы он не вошел к кому-нибудь, занимающемуся сексом? Нет, это было не чересчур. Было ли слишком бурной реакцией со стороны Тео физически выкинуть из комнаты объект перепихона Лиама и выбросить его голую задницу в коридор? Возможно, присяжные еще не определились. Правильно ли он поступил, швырнув Лиаму в лицо его провалившийся план, когда он согласился на него и помог, хотя подозревал, что ничего не получится. Наверное, нет, просто Тео не был готов признать, что ошибался. Почему все вдруг стало таким сложным? Он привык, что в его жизни все было просто и понятно. Трейси была девушкой, с которой он иногда перепихивался, все просто. Он ненавидел своего отца — все просто. Его мать сидела в тюрьме с тех пор, как он себя помнил — все просто. Его сестра была мертва — все просто. Бабушка и дедушка тоже были мертвы — все просто. Друзей нет — все просто. Сосед по комнате — кто, блядь, знал? Это превращалось в бесконечный цикл запутанной хуйни, и, честно говоря, Тео не знал, что для него лучше — ненавидеть своего соседа или попытаться найти с ним общий язык. Лиам вернулся через пару часов. Тео все еще не спал, поэтому включил лампу. Когда Лиам посмотрел на него, на его лице не было ничего, а плечи были немного ссутулены, как будто он устал. Тео быстро отвернулся, пытаясь обработать информацию, но в его мозгу крутился лишь поток: Слишком сложно. Слишком сложно. Слишком сложно. Это не давало ему уснуть, пока Лиам забирался в постель. Он хотел что-то сказать, но не знал что. Слишком сложно. Лиам тоже не спал, повернулся на бок, открыто глядя на Тео. Чувствуя тяжесть взгляда Лиама и напряженную энергию невысказанных слов, Тео не сводил глаз с потолка. В конце концов, голос Лиама негромко произнес: — Можно мне покурить? Это просто. Тео мог это сделать. Он достал из пачки пару сигарет и передал одну Лиаму вместе с зажигалкой. Единственным звуком в течение минуты были мягкие вдохи и выдохи нескольких затяжек между ними. — Я просто пытался поступить правильно, — Лиам говорил так же тихо, как и раньше. Тео некоторое время молчал, тщательно обдумывая свои следующие слова. — Я знаю, — это просто. Лиам сделал еще одну длинную затяжку. — Нолан ничего не скажет, — его голос прозвучал в облаке дыма. — Почему ты на него взъелся? Тео плотно закрыл глаза и уставился в потолок, чувствуя себя роботом, когда отвечал. — Я не гомофоб, Лиам. Я просто разозлился на тебя. — Ты не злился на Хейден, — настаивал Лиам. — Я честно предупредил тебя. Все, что будет после этого — даже одного раза слишком много. Это называется элементарное уважение, серебряная ложка. Даже я это знаю, а ведь меня мог бы вырастить гребаный бабуин, — Тео достал из тумбочки пепельницу и поставил ее на стол между ними. — Именно, — Лиам наклонился, чтобы стряхнуть кончик сигареты, — ты из Вест-Бейкона. Так что, думаю, я просто предположил, потому что… Ну, я знаю, какие там люди. Почти в каждом баре есть револьвер в рамке под названием «сосите, педики», или «убийца гомосеков», или ебаный «чистильщик дымоходов». — Ты думаешь, я этого не знаю? — Тео насмехался, режущая кромка обволакивала его слова, как армия, отражающая атаку. — У моего собственного отца был один такой, которым он очень любил мне угрожать, — он замер на секунду, понимая, что его непринужденная откровенность раскрыла то, что он не хотел — не знал, что раскрывает. Он сказал это в мстительном смысле. Самая снисходительная проверка реальности, которую он только мог придумать. Чтобы доказать, что Лиам находится на вершине холма и смотрит вниз на вражду, на людей, изрыгающих ненависть, чтобы почувствовать превосходство друг над другом, чтобы они могли наступить на тушу и подняться на дюйм ближе к вершине, но Лиам был в безопасности на возвышенности и неприкасаем. В то время как Тео находился в проклятых окопах, плечом к плечу с Питером Хейлом и Джоном Рэйкеном, самыми низшими из низших. Никто на дне не хотел слышать, какой вид открывается с вершины. Так что Тео не волновало, что Лиам расстроился из-за того, что на его ботинки попала грязь, когда он проходил через Вест-Сайд по пути к ладье. Не тогда, когда эта грязь была реальностью для Тео, а не неудобством, как для Лиама. Вот, что он имел в виду. Но сейчас Тео казалось, что он копнул слишком глубоко и обнажил беззащитный, чувствительный нерв. Как будто он сам был сырым и уязвимым, и он ненавидел это чувство. — Ты имеешь в виду, что он собирался застрелить тебя за то, что ты… — тон Лиама граничил с нервозностью: — Или если бы ты был… Тео прервал его вздохом и сказал так просто, как только мог, все еще не в силах полностью избавиться от грубого «Тео», которым было окрашено все, что он говорил. — Я не гей, но мне все равно, если ты гей. Слишком сложно. Тео наклонился, чтобы стряхнуть пепел в поднос, и обнаружил, что рука Лиама уже там. Он посмотрел через стол, разделяющий их, лицо Лиама прорисовывалось в свете лампы, его глаза горели. — Вообще-то, я би, — за словами Лиама не было никаких сердечных терзаний, как будто он привык говорить это, как будто это было легко. — И без обид, но твой отец, похоже, настоящая задница. — И не думал обижаться, — пробормотал Тео, Лиам не знал и половины этого. — И я… — Лиам запнулся, нерешительно прикусив губу, — Мне жаль, что тебе пришлось иметь дело с этим, я не должен был делать предположения о тебе. Тео чувствовал себя странно прозрачным, как будто он был окном, через которое сочувственный голубой взгляд Лиама мог смотреть прямо на него, поэтому Тео отвернулся, ничего не ответив, и лег обратно. Слишком сложно. — Трейси — твоя девушка? Эти клишированные стены, о которых говорят люди, Тео вдруг почувствовал, как они вырастают вокруг него. Они разобрались с проблемой, а теперь эта маленькая дрянь просто лезла не в свое дело. — Нет, — сухо ответил он. — Ты всегда с ней трахаешься, — заметил Лиам, как будто это не было очевидно. Тео сдержал желание обозвать его как-нибудь грубо — не дерьмом или придурком — и с трудом, но справился. — Ты трахаешься с Хейден, — передразнил он, — Она твоя девушка? — Нет, — туманно ответил Лиам. — Я понял. С этого момента носки на двери. Тео хмыкнул. — Договорились, — он устало зевнул. На минуту в воздухе повисла тишина, и Тео наконец почувствовал, как его тянет ко сну. Он боролся с этим еще мгновение, сказав напоследок, просто чтобы убедиться, не то чтобы его это волновало: — Ты закончил спрашивать меня о всякой ерунде? Лиам выключил лампу и перевернулся в своей постели. — Спокойной ночи, сосед. — Перестань звать меня… — слова застыли на губах Тео, когда сон окончательно овладел им.