__________________
— Ты, наверное, блядь, издеваешься надо мной, Рейес. Вместо будки для рисования на лице, это больше походило на частную комнату в каком-нибудь отвратительном мужском стриптиз-клубе. Как ни странно, абсурдное количество безрубашечных ебарей, работающих внутри, с их сосками, пристально смотрящими на Тео, было даже не самым худшим. Это бесчестье досталось множеству художественных принадлежностей, к которым Эрика вела его. — Я не буду одним из твоих долбоебов, рисующих на лице, — тот факт, что Тео даже пришлось произнести это предложение, означал, что ему нужно серьезно переоценить свою жизнь. — Заставь Лиама делать это. Как по команде, Лиам запрыгнул на стойку, где он должен был охранять вход в палатку, и опрокинул корзину для сбора билетов, рассыпав билеты повсюду, когда она упала на землю. — Упс… — он поморщился, так как стойка зашаталась, когда он приземлился на нее задницей. Тео поборол желание закатить глаза, когда снова повернулся к Эрике, которая ждала с укоризненным взглядом. — Что-то подсказывает мне, что у нашего Чудо-мальчика могут возникнуть проблемы с тем, чтобы быть достаточно неподвижным, чтобы держать кисть. Тео скривил губы от ярких неоновых красок. — А что тебе подсказывает, что я какой-то там художник? — Наивность — не твой цвет, красавчик, — светлые волосы рассыпались по красной коже, когда она покровительственно наклонила голову, — Никого не волнует, как выглядит искусство, когда ты выглядишь так. — Она — гений маркетинга, — вклинился Лиам, оценивая взглядом всех полуголых парней с их разрисованными 6 кубиками. Раздраженная жилка запульсировала на виске Тео, когда он снова опустил взгляд на припасы. Признаться, он боялся этого проклятого праздника искусств и ремесел больше, чем того, что он будет ходить топлесс в прохладную погоду. Эрика перевела взгляд на него, подцепив подбородок острым черным ногтем. — Ты мне должен. Так или иначе, я всегда забираю свои долги, Рэйкен, и поверь мне, твои другие варианты не будут такими приятными и безболезненными, — мрачно промурлыкала она, — Так что брось изображать из себя хладнокровную стерву и становись в строй. Тео отстранился, слегка убежденный в том, что Эрика Рейес — это настоящий ад на ногах. Не желая встретить ее гнев, он с тяжелым вздохом сдался, и она сверкнула зубами в улыбке, похожей на нож, и круто повернулась на каблуках. — Не бойтесь испачкать руки, мальчики, — бросила она им последнюю загадку, прежде чем исчезнуть из палатки. Лиам спрыгнул со стойки, и Тео нахмурился, когда он вошел в палатку, выглядя таким чертовски довольным собой. — Ну, чего ты ждёшь? — он жестом указал на журнал Playboy: издание Недоумки без рубашки, происходящее вокруг них, — Надевай форму. Тео посмотрел на маленького засранца. Не разрывая зрительного контакта, он поднял руки и стянул с себя толстовку. Легкий холодок пробежал по нему — то ли от холода, то ли от того, что взгляд Лиама скользнул по его обнаженной груди. Он почувствовал чувствительную реакцию своей кожи, и — о, черт возьми, — его соски уже запульсировали от прохладного воздуха. Тео увидел, как на губах Лиама зарождается лукавое замечание, и решил, что лучше бы он его не слышал. Импульсивно он взял рукав свитера и засунул его прямо между губ Лиама, заставив его замолчать с негромким предупреждением: — Ни. Одного. Слова. Глаза Лиама слегка расширились от шока и волнения. — Мои губы запечатаны, — его голос был приглушен тканью, и Тео не обратил внимания на то, что мурашки, пробежавшие по его коже, внезапно обожгли его.__________________
— Эй, сюда, Мейс! — Лиам окликнул его с места, где он бессистемно повис на столбе стойки. — Кори, ты тоже, заходи внутрь и позволь Рэйкену сделать тебе процедуру окрашивания лица за 5 билетов. — Перестань называть это так, — ворчал Тео, пока Лиам махал паре рукой. Оба выглядели несколько удивленными и слегка встревоженными, увидев полуголого Тео, держащего кисточку в смертельной хватке. — О нет, — Кори неохотно последовал за Мейсоном внутрь, — Кто сказал их имена три раза? Тео сухо высмеял отсылку к «Битлджусу». — Я тоже рад тебя видеть, Rub&Tug. Мейсон бросил на них обоих непонимающий взгляд. — Ну, чувства не взаимны, Крушу-и-Разрушаю, — он резко указал между ними, — Кто из вас решил использовать мой диван в качестве водной горки? Тео немного съежился, надеясь, что этот маленький инцидент сошел ему с рук, и радуясь, что Лиам появился рядом с ним, отвлекая на себя большую часть внимания Мейсона. — А кто тот гений, который превратил мою кухню в лабораторию по производству метамфетамина? В то же самое время, когда Лиам поднял побагровевший палец, чтобы указать на Тео, тот обвиняющее ткнул большим пальцем в плечо Лиама. Мейсон ущипнул себя за переносицу, совершенно не убежденный такой дерьмовой попыткой скрыть свою вину. — Знаете что? Неважно, — Мейсон со вздохом опустил руки и встал рядом со столом Тео, на котором были разложены принадлежности, — иди сюда и раскрась мне лицо. Просто сними рубашку, пока будешь это делать, и все будет прощено. Тео вытаращился в недоумении, но Лиам подтолкнул его локтем к действию, бросив на него взгляд, который говорил, что это лучшая сделка, которую они могли получить. — Эй, — Кори фыркнул, когда полуголый Тео подошел к Мейсону, чтобы сделать тому процедуру окрашивания лица… Черт возьми, разрисовать лицо Мейсона. — Я невидимка или что? Мейсон уже рассеянно перелистывал буклет с дизайном. — Ты — любовь всей моей жизни, Кори, но ты знаешь, как я отношусь к 8 кубикам. Тео посмотрел на медную неоновую радужную боевую раскраску, которую выбрал Мейсон, и пожал плечами. — Договорились. Пускай слюни, сколько хочешь. Кори издал возмущенный звук, проворчав: — Но держи руки при себе, — в то же время, когда Лиам выпалил из ниоткуда: — Только не трогай! Глаза Тео метнулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лиам и Кори обменялись недоуменными взглядами, пытаясь понять, почему он так сказал. Лиам повернулся к Тео, плотно сжав рот, он заметно сглотнул, его щеки слегка покраснели и запылали. Странно забавляясь, Тео принялся за работу над лицом Мейсона, краем глаза заметив, что Лиам покраснел еще сильнее. Может быть, именно поэтому он наклонил свое тело к нему, грудь и мышцы были обнажены, за исключением нескольких пятен неоновой краски, светившихся так же ярко, как румянец на лице Лиама. Определенно может быть. В запоздалой попытке избежать неловкой вони, которую он создал, Лиам перепрыгнул через билетный стол и встал за пределами палатки, занятый привлечением новых клиентов. Остаточная ухмылка задержалась на губах Тео, пока он не заметил, что Мейсон с любопытством смотрит на него, и попытался исправить ситуацию, но было уже поздно. Пальцы Мейсона сосредоточенно постукивали по нижней стороне табурета, когда он спросил: — Хочу ли я знать, почему все мои полотенца были намочены водой из ванны, когда я сегодня пришел домой? Кисть дрогнула на коже Мейсона, когда мысли Тео вернулись к сюрреалистическому размытому пятну вчерашнего дня. Он не знал, сколько полотенец он использовал, чтобы вытереть Лиама, или что он сделал с теми, которыми воспользовался, чтобы вытереть лужи со своей мокрой одежды, или не забыл ли он слить воду из ванны. Черт, он едва мог осознать, что это вообще произошло, и уж точно не был готов пересказывать все это Мейсону прямо сейчас. — Короткий ответ: Лиам принял ванну. — Длинный ответ? Тео обвел взглядом подозрительно прищуренные глаза Мейсона и коротко ответил: — Ему нужна была помощь. — И ты…? Вздохнув от настойчивости, Тео посмотрел на Лиама за пределами палатки, полного своей обычной энергичности, когда он болтал с несколькими девушками из Тета, пытаясь убедить их раскрасить свои лица. Его голос звучал уверенно, он улыбался при произнесении слов и хихикал над своими дурацкими шутками — полная противоположность вчерашней измождённой оболочки мальчика. Как ни странно, это наполняло Тео чувством удовлетворения, когда он знал, что был рядом с Лиамом в каждый трудный момент. — Я же сказал тебе, что позабочусь о нем, — обратился он к Мейсону, голос тихий и измученный, словно больше нечего было сказать. Решительный. — Так я и сделал. Мейсон почти тикал от звука соединяющихся в его голове точек, глядя на Тео. — Этого достаточно, Киллдозер, — решил он, когда собрал все воедино, оценив то, чего он не ожидал от скалистого начала Тео. — Этого достаточно. Кисть остановилась, Тео подождал, пока странная гордость, вызванная одобрением Мейсона, пройдет. — Неважно. Просто сиди спокойно, ладно?__________________
Долг Эрики будет полностью выплачен еще примерно через час, а остальные долбоебы покинули будку. Лиам все равно отбивал всех клиентов для Тео, хвастаясь его рисунками. Признаться, Тео не так уж ужасно владел кистью, но будь он проклят, если назовет себя художником. — Йо, Талбот, поторапливайся! — Лиам окликнул его с места, где он сидел на стойке. — Бери Нолана и тащите свои задницы сюда! Тео сморщил губы, заметив, как блондин ростом в шесть футов пробивается сквозь толпу, вместе с прибором поменьше и посветлее. — Рэйкен наносит лакокрасочные покрытия за 5 билетов, — ухмыльнулся Лиам, направляя их внутрь. — Перестань называть это так, — проворчал Тео в миллионный раз за сегодняшний вечер. Бретт раздражающе ухмыльнулся, пробежавшись глазами по обнаженной груди Тео. — Зарабатываешь на жизнь честным трудом, Эскобар? — он ехидно усмехнулся, глядя вниз на набор красок. — Я следующий. Давай, дай мне тот красивый колумбийский галстук, который ты мне обещал. В то же время, когда Лиам бросил на Тео любопытный взгляд, Нолан повернул голову к Бретту, недоверчиво спрашивая: — Подожди, он что, тоже снова угрожал тебе? Казалось, они образовали какой-то негласный союз, а затем повернулись, словно объединились против Тео. Тео сложил свои забрызганные краской руки на груди. — Посмотрите-ка, у вас есть что-то общее. Почему бы вам не съебаться вместе и не сблизиться из-за этого? Лиам ткнул его острым локтем, и прежде чем Тео успел спросить, какого черта он это сделал, Лиам оттащил его в сторону, как будто Тео — в этой комнате, переполненной обидчивыми засранцами — был единственным, кто нуждался в дисциплине. — Серьезно? — резко прошептал Лиам, — Ты снова угрожал Бретту? Тео рывком выдернул руку из захвата Лиама. — Он не какой-то невинный бойскаут, он вел себя как мудак, говоря о тебе… — Лиам поднял брови, как будто то, что Тео заступился за него, было самым примечательным, что он сделал для Лиама вчера. — Насчет того, что ты пропустил игру. И не строй из себя святого, потому что я знаю, что ты угрожал ему битой на днях, а я это пропустил. Так что спасибо за это, кстати. Лиам на мгновение приоткрыл рот, не в силах ничего сделать, кроме как усмехнуться. — Я… Ну, в то время у меня были… проблемы, а он, как обычно, нес всякую чушь, и я… немного вспылил. Глаза Тео сузились, из всего того накала, который он представлял — ожидал, — происходящего за дурацким дверным носком в тот день, это не было таким. — По поводу чего? — Просто типичное дерьмо Бретта. — По поводу чего? Загнанный в угол, когда взгляд Тео стал давить сильнее, Лиам смирился, закатив глаза. — Тебя. Ладно, возможно, Тео представлял себе это сейчас и очень, очень жалел, что пропустил. — Если честно, — добавил Лиам, понизив голос, чтобы не быть услышанным остальными двумя в палатке, — он был обеспокоен тем, как много ты пьешь, но вел себя придурковато. Потом ты вроде как доказал его правоту, когда явился на тренировку пьяным, — отмахнулся Лиам от оскорбленной насмешки, уже поднимавшейся в Тео, — Но теперь все хорошо, верно? Так что давай просто… не будем угрожать нашим друзьям, хорошо? — Твоим друзьям, — даже Тео мог слышать, как по-детски обиженно он говорит, не видя нетерпеливого выражения лица Лиама, подтверждающего это. — Хорошо, я не буду угрожать убить их, но я не обязан быть с ними милым. Лиам не согласился, и они смотрели друг другу в глаза достаточно долго, чтобы Тео понял, что упрямая задница Лиам не сдается. — Я, — он боролся с желанием подавить рвотный позыв, — попробую. — Договорились, — на этом Лиам хлопнул его рукой по плечу и потянул обратно к столу, готовый теперь играть с другими детьми. Тео удрученно вздохнул. — Вот, — он пододвинул художественные принадлежности к Подонку и Подонку-младшему, — Вы можете наносить лакокрасочные покрытия друг другу сколько угодно. Хотя Бретт и Нолан не были ни капли впечатлены, взгляд Лиама смягчился, и Тео пришлось усмирить глупое теплое чувство, расцветающее в его груди.__________________
— Никогда бы не подумал, что Рэйкен из Вест-Сайда так хорошо владеет кистью, — с ухмылкой прокомментировал Лиам, запрыгивая на стол Тео, заставляя стеклянные банки с краской опасно покачиваться. Тео вытер руки, исполнив желание еще одной девушки из женского общества стать «неоновой маниакальной пикси», и, надеясь, последнее, поскольку час уже подходил к концу. Он откинул волосы назад, почувствовав на виске немного краски. — Да, но не жди, что я начну писать радугу на холсте. Лиам фыркнул, взял одно из испачканных краской полотенец и прижал его к голому боку Тео. — Так это просто еще одна вещь, в которой ты хорош, или это твоя фишка? Тео потер жгучее место, выхватывая полотенце, так как он быстро решил, что привилегии Лиама в отношении полотенец отменены. — О каких фишках мы говорим? — Не знаю, я кое-что заметил в тебе, — пожал плечами Лиам, — Обычно людям нравится то, в чем они хороши, но не тебе. Лакросс, скейтбординг, биология — что угодно, ты хорош в этом, но это не твое. Может быть, ты из тех, кто любит искусство, может быть, это твоя фишка. Тео скривил губы. — Я не любитель искусства. — Откуда ты знаешь, что это не твое, если ты никогда не пробовал этого до сих пор? — возразил Лиам. Это уже было утомительно. — Почему у меня должна быть фишка? — У людей они есть, Тео, — Лиам махнул рукой, как будто это было очевидно, а затем постучал по губам, размышляя: — Как так получилось, что я знаю, в чем ты хорош, знаю, что тебе не нравится, знаю тебя, но не знаю, что тебе на самом деле нравится делать? Прошло несколько секунд, и они оба поняли, почему у Тео не было ответа. Голос Лиама стал странно тихим. — Ты знаешь, что тебе нравится делать? Тео занялся тем, что расставлял банки с краской рядом с Лиамом, стараясь не замечать, как его взгляд тяжелеет с каждой секундой. — Разве ты обычно не узнаешь это в детстве, как его часть или что-то в этом роде? — пробормотал Тео язвительно, — Да… у меня никогда такого не было. Когда он поднял взгляд, глаза Лиама смягчились так, что в его груди появилось странное чувство. — Это не значит, что ты не можешь наслаждаться чем-то сейчас. Тео сделал вид, что слова не прозвучали так глубоко, как они прозвучали, и вздохнул. — Хорошо, тогда позволь мне наслаждаться этим без сеанса терапии. Лиам фыркнул. — Договорились, — затем его улыбка потемнела, и он смело добавил: — Если… ты сделаешь это со мной сейчас. Как и любой другой выбор, сделанный Тео в последнее время, среди тех, что привели его к лежанию между простынями (дважды) и совместному душу (дважды) с соседом по комнате, этот был написан как плохая идея. Но Тео было трудно заметить предупреждающие знаки, когда они были обернуты вокруг этого мальчишки, создающего проблемы, с перекинутыми ногами через край стола. Набросив испачканное краской полотенце на голое плечо, Тео пододвинул к Лиаму буклет с дизайном и бросил сухой взгляд, когда тот тут же отодвинул его обратно. — Мне кажется, ты снова немного запутался, — покровительственно заметил он, в то время как Лиам лишь ухмыльнулся так уничтожающе сладко. — Выбирай свой яд, голубчик. Лиам потряс землю под Тео одним словом: — Ты. Его колени ослабли за ту долю секунды, которая потребовалась Лиаму, чтобы добавить: — Ты выбирай. Стараясь не показать, насколько он ошеломлен, Тео быстро обошел Лиама и стал работать на столе, доставая чистые кисти и сортируя краски. Решив покончить с этим, он без долгих раздумий мокнул в синюю, но когда поднес кисть к лицу Лиама, его рука дрогнула. Хотя сегодня он делал это десятки раз, сейчас он чувствовал давление. Возможно, из-за больших голубых глаз, следящих за каждым его движением, бесстыдно опускающихся к его груди и пробегающих мурашками по коже. Тео не мог решиться нажать на кисть, проводя ею по разным участкам лица Лиама. Он даже случайно пролил несколько капель на джинсовую куртку Лиама, но они молча согласились, что крапинки слились с беспорядочным множеством пятен. Найти правильный ракурс было невозможно из-за того, что волосы постоянно падали ему на глаза — черт бы его побрал, почему он не подстригся раньше? Каждый раз, когда Тео убирал их назад, он размазывал краску по собственному глупому лицу. Поэтому он наклонил голову вместо того, чтобы использовать руки, но волосы просто упали ему на щеку и защекотали нос, и он быстро превратился во взволнованный беспорядок. Тогда Лиам — вечный бич его существования — решил каким-то образом усугубить ситуацию, одновременно сделав ее лучше. С застывшим взглядом, который почти поглотил Тео, он протянул руку и провел пальцем по волосам, собранным у виска Тео. Это было всего лишь легкое прикосновение к коже, но все тело Тео затрепетало от него. Он почти закрыл глаза, чувствуя, как Лиам деликатно заправляет волосы ему за ухо и убирает пряди. От легкого прикосновения Лиама по коже пробежали мурашки, и Тео мимолетно подумал, что, черт возьми, он может больше никогда не стричься. Только на мгновение, затем Лиам отдернул руку, все ещё не сводя с Тео взгляда, который был так же несправедливо завораживающим, как и его прикосновения. Он опустился ниже, задержавшись на твердых линиях обнаженного торса Тео. Румянец пробежал по шее Тео, распространяясь теплым розовым цветом по его груди. Смутившись, Тео заставил свой рот сформировать слова, его тихий голос был почти скрыт карнавальными шумами за пределами их личного пузыря в палатке. — Закрой глаза. Конечно, глаза Лиама расширились от интриги. — Я тебя отвлекаю? Это очаровательно. — Глаза закрыты, — Тео угрожающе указал кистью. — Или я нарисую на тебе огромный член. Лиам игриво приподнял брови, заставив Тео пожалеть об очередном неудачном ответе. — Спасибо, но у меня уже есть… — Рот тоже закрыт, — Тео заставил его взглядом замолчать, пока Лиам не закрыл глаза, хотя ухмылка по-прежнему гордо оставалась на его губах. Как только он перестал находиться под синим прожектором, Тео стало легче найти подходящее место для начала работы. Признаться, он сам удивился тому, как естественно все это пришло к нему, как он, казалось, знал нужные цвета и мазки, как уверенно держал кисть. Все, что связано с искусством, никогда не входило в сферу его интересов. Те несколько раз, когда Тара позволяла ему пользоваться своими книжками-раскрасками, отец кричал на него, чтобы он шел на улицу, ругая нецензурными словами о том, что его сын ведет себя «правильно». Поэтому Тео часами бродил по лесу за домом, рисуя палочками узоры в грязи или делая вид, что фотографирует деревья воображаемым фотоаппаратом. Он с горечью вспомнил, как в последний раз держал в руках мелки, когда отцу наконец надоело, и он так согнул его пальцы, что они чуть не сломались. Рука затекла, а разум хотел уйти в тень. Поэтому Тео крепче сжал кисть и остался здесь, где он просто разукрашивал лицо Лиама, нигде больше. Не было никакого определенного рисунка, он просто делал перьевые штрихи на одном из висков Лиама, некоторые забегали на щеку, но не дальше. По какой-то причине Тео выбрал слабый оттенок розового, голубого и фиолетового, чтобы соответствовать крошечному флажку на джинсовой куртке Лиама. Он даже провел большим пальцем, размазывая цвета вместе и создавая эффект градиента, который переходил в линию волос Лиама. Удовлетворенный, Тео отступил назад, вытирая руки о полотенце и ожидая, пока Лиам откроет глаза, в то время как ухмылка другого парня только росла. — Теперь ты можешь смотреть, идиот, — негромко сказал Тео, держа зеркало перед лицом Лиама. Тот демонстративно приоткрыл глаза, и Тео увидел, как они загорелись при виде дизайна, хотя из уст Лиама вырвалось: — Ну, я знал, что это не похоже на мой стандарт огромного члена. Полусмеясь, полунасмехаясь, Тео приказал: — Убирайся с моего стола. Лиам спрыгнул вниз, выхватил у Тео кисточку и внезапно набросился на него. — Твоя очередь, Двадцать Два, — его руки в мгновение ока оказались на голых бицепсах Тео, его обжигающее прикосновение заменило прохладу воздуха, прижимая его обратно к столу, прежде чем разум — или тело — Тео смог справиться с замешательством, которое вызвало странное возбуждение внутри него. — Ты даже знаешь, как пользоваться одной из них? — Тео сделал вид, что не заметил, каким хриплым стал его голос, и позволил Лиаму взять его за руки и усадить на стол, практически приподняв самого Тео. — Смотри и учись, Рэйкен, — Лиам помахал кисточкой перед лицом Тео, как бы усыпляя его, — Не закрывай глаза. И хотя ему очень хотелось их закрыть, Тео подчинился, наблюдая за тем, как руки Лиама грубо перебирают материалы. Он остановился на трех цветах, как Тео использовал для него, но с более пастельными оттенками голубого и зеленого, а также сияющим белым. В отличие от Тео, он не колебался. Он не был экспертом в работе с кистью, но подходил ко всему так же решительно. Тео сдержал дрожь, почувствовав прохладную краску на своей коже. Он не закрывал глаза, но избегал того, чтобы взгляд Лиама был прикован к его лицу. Вместо этого он наблюдал, как губы Лиама по привычке хмурятся, пока он сосредотачивается. Кончик его языка высунулся из уголка, в то время как он провел кистью по изгибу, где линия челюсти Тео сходилась под его ухом. Те же перышки, что делал и Тео, но веером, немного спускаясь к шее. Затем Лиам использовал пальцы, чтобы стереть то, что Тео намазал на свой лоб ранее, и смешать новые цвета. Из-за того, как близко Лиам наклонился, Тео пришлось найти место за своей головой, чтобы смотреть на него, избегая взгляда, когда пальцы Лиама скользили по его коже. Просто касаясь Тео, проходя по чувствительной области под его ухом и спускаясь по шее, по груди Тео разливалось тепло. Прикусив губу, Тео боролся с желанием просто закрыть глаза и наслаждаться прикосновениями. Он почти не заметил, как Лиам отстранился, закончив и любуясь своей работой. Тео все еще не мог встретиться с ним взглядом, почти утопая во внимании. — Тео, — раздался низкий голос Лиама, обдав Тео новой волной жара, — ты пытаешься не смотреть на меня? Медленно его глаза поднялись и встретились с глазами Лиама, глядя на него с чем-то заряженным за синевой. В том месте, где их глаза пересеклись, пронесся статический разряд, пронизывая Тео и будоража глубоко внутри него, он чувствовал поразительный взгляд Лиама до самой проклятой сердцевины. — Ты пытаешься заглянуть мне в душу, Данбар? — слова пересохли в горле Тео, — Осторожно. То, что там, внизу, может разбить твое сердце. Лиам покачал головой, слабая улыбка наполовину повисла на его губах. — Знаешь… у тебя угрюмые глаза, — он звучал странно задумчиво, его взгляд опустился на Тео. — Большую часть времени они зеленые. Иногда светлее или темнее, но всегда… просто зеленые. Он медленно наклонился, и Тео подумал, не слышит ли Лиам биение его сердца, которое становилось все сильнее, чем ближе он подходил. — Я знаю, когда ты расстроен, потому что твои зрачки становятся такими огромными. Это просто тончайшее цветное кольцо, — Лиам говорил тихо и негромко, хотя его слова отдавались безумным эхом в голове Тео. — Когда ты счастлив… когда ты улыбаешься по-настоящему, действительно улыбаешься, — размышлял Лиам, глядя на Тео так, словно мог представить себе это прямо сейчас, — я видел это всего несколько раз, но они становятся такими яркими, клянусь, они почти серые, — он слегка покачал головой, его голос звучал немного задыхаясь, словно он и сам не мог в это поверить. Тео болезненно сглотнул, наблюдая за тем, как темные прядки волос Лиама падают на задумчивую линию между его бровями. От всех этих мягких слов и этого чертовски кинетического голубого взгляда, впивающегося в Тео, его мысли начали кружиться, и он не знал, хочет ли он заземлиться или просто плыть по течению. — А иногда, когда ты теряешься в своих мыслях… как сейчас, — Лиам читал его с легкостью, мягко обнажая Тео, словно он не просто смотрел на него, а видел его, — У тебя как будто глаза любого цвета. Голубого, зелёного и серого — все смешивается вместе, пока ты пытаешься разобраться в своих мыслях. Мягкий, почти удивленный вздох вырвался из его губ. — Это нереально… как будто смотришь в калейдоскоп. Лицо Тео обдало жаром, он почувствовал призрачное дыхание Лиама на своей коже. — Я бы хотел, чтобы ты просто позволил этому случиться, — во взгляде Лиама, изучавшем лицо Тео, появился огонек, мелькнувший между глаз и медленно опустившийся по изгибу носа, задержавшийся на губах, но достаточно долго, чтобы пульс Тео затрепетал. Огненно-синий цвет прошелся по груди Тео и вернулся обратно, чтобы встретиться с его глазами, почти излучая тепло, настолько теплое, что его можно было почувствовать, когда Лиам пробормотал с яростью: — Я бы хотел, чтобы ты просто позволил себе, блядь, быть таким. Дыхание Тео вырвалось сквозь приоткрытые губы. Лиам снова взглянул на них сверху вниз, обдав Тео головокружительным жаром, от которого у него пересохло во рту. — …будь ты проклят, Данбар, — хриплые слова были горячими и тяжелыми на его языке. Когда между ними было едва достаточно места, чтобы двигаться, говорить, думать или даже дышать, момент казался подвешенным над краем чего-то, что должно было быть ужасающим. Тео знал, как опасно близко он был к тому, чтобы просто упасть, как отчаянно он хотел выпустить огненное чувство, пылающее под его кожей, как сильно он жаждал, чтобы пламя охватило Лиама, только чтобы ему не пришлось разбиться и сгореть в одиночестве. Он жаждал этого так сильно, что ему было почти наплевать, превратит ли он Лиама в кучку пепла вместе с собой. Жар во взгляде Лиама был таким же сильным, он ждал, когда Тео поднесет к нему искру, словно ему было все равно, начнется ли пожар, который сожрет их обоих заживо. У Тео пересохло во рту, он гадал, какого цвета сейчас его глаза, потому что это… это было чертовски страшно. Из-за Лиама. — Брось ныть, ладно? — Тео мягко вздохнул, откинувшись еще дальше на стол, одновременно — Боже, помоги ему, — скрывая дрожь в руках и создавая между ними очень, очень необходимое расстояние для дыхания. Жар в глазах Лиама пылал еще мгновение, медленно затухая до более холодного тона, который не обжигал кожу Тео. — Вини себя, — они оба притворились, что голос Лиама не дрогнул, — Это поэт в тебе передался мне. — Это не поэзия, — сердце Тео болезненно сжалось, раздуваясь в груди от его жалкой попытки пошутить, — Это просто красивая ложь. Лиам ухмыльнулся, хотя и не глядя ему в глаза, но все так же нагло и самодовольно. — Я приму это как комплимент от тебя. Тео выпрямил руку, чтобы показать ему средний палец, и спрыгнул со стола, тут же схватив свой выброшенный свитер и натянув его через голову. Час истек, и они официально больше не находились во власти вечного проклятия Эрики, и у них была… проблема, которую нужно было «наказать». Поэтому они работали друг вокруг друга, чтобы закрыть палатку, собирая все художественные принадлежности и грязные полотенца. Каждый раз, когда Лиам касался Тео, Тео говорил себе, что холод, который он чувствовал, был просто краской, высыхающей на его лице. Они уже почти закончили, когда вход в палатку снова распахнулся. — Привет, долбоебы. С мыслями об убийстве Тео повернул голову, чтобы посмотреть, кто будет его следующей жертвой. Вместо этого он увидел Хейден, прогуливающуюся внутри с неохотно идущей за ней Трейси, которая выглядела примерно такой же довольной, как и Тео, оказавшись на этом карнавале. — У тебя в запасе есть еще две краски, Хэнди-Джей? — Хейден похлопала Тео по руке, к большому удовольствию Лиама, хихикающего от того, что его глупый намек на рукоприкладство дошел до всех. Закатив глаза, Тео безропотно повел девушек к буклету с рисунками, где Хейден решила, что ей нужны пятна гепарда цвета радужной рвоты, а Трейси скорее хотела получить пулю в голову. Тео занялся Хейден, усеивая ее висок звериным принтом, пока Лиам делал то, что у него получалось лучше всего. — Побереги немного энергии, Рэйкен, — насмехаясь над ним язвительным тоном, — Она понадобится, когда я надеру тебе задницу на карнавальных играх. Хейден резко повернула голову, задев кисть и размазав пятно краски. — О, пожалуйста, — подначивала она Лиама, в то время как Тео демонстративно держал ее подбородок неподвижным. — Единственный способ победить кого-либо — это если они каким-то образом упадут замертво. Лиам издал недовольный звук, похожий на фырканье разъярённого быка. — По мне, так это вызов, Ромеро. — Вызов для тебя, звучит как легкая победа для меня, — хмыкнула Хейден, откинув волосы, и Тео раздраженно вздохнул, потому что теперь ему нужно было исправить еще одно место. Лиам практически прорычал: — Ты, блядь, охренела. Внутренне застонав, Тео встретился с угрюмыми глазами Трейси через палатку, обменявшись с ней взглядом, который говорил, что это будет чертовски неприятным для них обоих.__________________
В сегодняшнем эпизоде «Тео живет в мусорном реалити-шоу»: Из-за пари Лиама и Хейден «кто лучше в 2-х из 3-х» им запретили участвовать в 7 гребаных играх. Начиная с Лиама, запутывающего кольца в волосах Хейден, заканчивая Хейден, пинающей ски-болы, как футбольные мячи, прямо в настоящие мячи Лиама, Тео понял, насколько несносными были эти двое. Как ссорящиеся брат и сестра, за исключением того случая, когда Тео застал их трахающимися. Это воспоминание не должно было его раздражать, потому что он понимал их отношения, вроде как и… — Твой тоже безумно конкурентноспособный? — Трейси вздохнула рядом с ним, они оба стояли с видом вечно скучающих и задумчивых людей. — Не мой, — Тео рассеянно проследил контур серебряного кольца Лиама, которое все еще лежало у него в кармане, не обращая внимания на странное тепло, которое он почувствовал, услышав, как Лиама назвали его. — Но да, до смешного верно. Они решили наблюдать за происходящим издалека, за дротиками и шарики, бросаемыми так, как бензин в огонь, они стояли в стороне и наблюдали за хаосом, разворачивающимся перед ними. — Это может стать ужасным, — в тоне Трейси не было энтузиазма, — Я бы взяла свою медицинскую сумку, но там нет ничего, что могло бы исправить глазное яблоко, пробитое дротиком. У Тео вырвалось нечто среднее между насмешкой и фырканьем, и он быстро прочистил горло, все это было неинтересно. Трейси хмыкнула рядом с ним, звуча наполовину забавно. — Или что-нибудь, чтобы забинтовать эго Мальчика Бландера, когда Хейден вытрет им пол. Немного взволнованный, Тео искоса взглянул на нее сбоку, следя за неоновой змеиной чешуей, которую он нарисовал на ее виске. — Почему ты так уверена, что она победит? — Кого это волнует? Это глупо, — Трейси равнодушно вздохнула, хотя ее глаза с трудом оторвались от зрелища, как Хейден и Лиам запускают дротики в доску с шариками, — Я вижу, вы двое все уладили. Тео не оценил лукавого поднятия ее бровей, практически кричащих «я же тебе говорила» за ее ухмыляющимися губами, поэтому сухо заметил: — Я вижу, что вы двое этого не сделали, — имея в виду некое третье колесо, которое они на мгновение приобрели во время бросания кольца. Гвен уже ушла, но она дала о себе знать, появившись достаточно надолго, чтобы ободряюще потрепать Хейден по плечу, в то время как Трейси внутренне сгорала. Она не впечатленно промурлыкала: — Вообще-то, на вечеринке Тета прошлой ночью… Не то чтобы вы помните, мистер Дерьмолицый, но я говорила с Гвен. Мы с ней на одной волне, у нас с Хейден отношения, и все, что между ней и Хейден — случайно. Тео в ответ равнодушно хмыкнул, слишком сложное объяснение прозвучало так, будто она убеждала скорее себя, чем Тео. — Просто… Хейден не сказала Гвен, что у нас все официально, поэтому понятно, почему она расстроилась, — Трейси сложила руки покрепче, споря сама с собой, — Она думала, что у нее с Хейден что-то есть, а на самом деле это у нас с Хейден что-то есть. У нас есть это, и я не спрашивала Хейден, почему она не рассказала ей о нас, потому что я не хочу делать из этого что-то большее — это просто, блядь, что-то наше, и я чертовски счастлива с этим, блядь, чем-то, ясно? Она закончила с резким, измученным вздохом, от которого ее челка отлетела назад от нахмуренных бровей. Картина блаженства и определенно не взвинченного беспорядка, конечно же, ошибка Тео. — Да, звучит так, как будто ты не можешь стать еще более чертовски счастливой. — Я серьезно, Тео, — подчеркнула Трейси, толкнув его в плечо для пущей убедительности, — Она просто… она классная, интересная и… авантюрная? Я не знаю, нам всегда весело вместе. Она просто… Хейден, а я, — она покачала головой с легким недоверием, — я ей почему-то нравлюсь, и я не хочу все испортить, так что просто… Не надо ничего выяснять, хорошо? Как бы Тео ни было неприятно это признавать, он понял, что она имела в виду. — Я понял, — он понимал это недоверие, когда что-то — кто-то — так неожиданно врывается в его мрачную реальность, устраивая фейерверк, которым он не знал, как наслаждаться из-за страха обжечься. — Но, не считая вас двоих, есть кое-что, над чем нужно поработать, — ее взгляд стал тяжелым от интереса, и Тео прочистил горло под давлением. Невозможно решить проблему, если он даже не может ее признать, верно? Как бы мелодраматично это ни было, он взял себя в руки. — Я… я принял решение. Я хочу работать над проблемами… Вообще-то, не над проблемами… а просто… Собой, — закончил он с коротким, немного загруженным вздохом, — Я буду работать над собой. Лицо Трейси ошеломило выражение, а не ее обычный незаинтересованный взгляд. — Вау. Дерьмо. Вау, — она так красноречиво ответила, окинув его одобрительным взглядом. — Чудо-мальчик все-таки творит чудеса. Мозг Тео на мгновение помутился, его рот разбежался. — Не надо отдавать ему все должное. — Я отдаю тебе должное, — ее ботинок проложил дорожку в грязи и прижался к его туфле, легкое постукивание казалось глупо значимым, — Но ты годами держал голову в заднице и никогда не слушал меня. А теперь появился Лиам, и тебе вдруг захотелось проснуться и почувствовать запах цветов, и ты думаешь, что он тут ни при чем? Глаза Тео на мгновение опустились к их ногам в пыли. — Я еще не прошел достаточную терапию, чтобы ответить на этот вопрос, Трейс. — Классический Тео, — она толкнула его локтем, привлекая его взгляд более мягким тоном, — Эй… Я горжусь тобой. Наполненный странным теплом, которое подозрительно напоминало еще одну странную дозу удовлетворения от того, что сегодня он заслужил еще больше одобрения, Тео проглотил его. Обвинив в этом сахарную вату, которой Лиам практически насильно накормил его ранее, его взгляд вернулся к крушению поезда, происходящему перед ними. — Неважно, брось этот парад сентиментальности. Просто дай мне спокойно посмотреть, как твоя девушка проигрывает. Трейси ласково ущипнула его за руку и оставила все как есть. Они смотрели, как Лиам и Хейден пытаются затмить друг друга. Лиам принимал нелепые позы, словно выступал в балете, но при этом бросал дротики с точностью чертова ниндзя. В то время как Хейден бросала их в шары так, словно у нее на руке была чертова штурмовая винтовка. Не то чтобы Тео это волновало, потому что это было глупо, но он начинал испытывать дурацкое возбуждение с каждым шариком, который лопал Лиам, а Трейси тонко жужжала рядом с ним всякий раз, когда Хейден забивала шарик. В конце концов, она пробормотала: — Хочешь поставить на это? Тео резко повернулся к ней, внезапно почувствовав прилив сил. — Ставлю на твою гребаную задницу. — Сто баксов на мою девочку. — Сто баксов на моего мальчика… Черт, на Лиама, — проворчал Тео, его щеки пылали от того, как она красноречиво ухмылялась. Они вернулись к просмотру мусорного реалити-шоу. В шокирующем повороте, работник будки — известный подонок: Мэтт Дэлер — попытался вмешаться, когда сработал таймер, и совершил ошибку, встав на линию огня между двумя неблагополучными братом и сестрой. Трейси вздрогнула рядом с Тео. — Черт возьми, надо бы наложить шов… или двадцать. Тео скрипнул зубами. — Черт, я это предчувствовал. — Ох-кей, — Трейси рванулась вперед, как только назрело бедствие, достойное не только запрета на участие в игре, и схватила Тео за руку. — Ты хватай своего, а я свою. — Он не м… — Просто сделай это! Тео зашипел, когда она втащила его в абсолютную бурю дерьма, где их идиоты — блядь, где Лиам и Хейден все еще вели полномасштабную атаку на стену из воздушных шаров. В то время как Мэтт вошел в гребаную Матрицу, делая серьезные наклоны назад, пытаясь увернуться от дротиков. Что, при любых других обстоятельствах, Тео счел бы забавным. Пока же ему приходилось тащить Лиама, словно из зоны боевых действий, вырывать у него из рук патроны и убеждать, что битва окончена, он победил и им нужно убираться оттуда к черту, пока не подоспело подкрепление — кхм, копы.__________________
Официально отстраненный от всех игр на карнавале и едва избежавший тюрьмы, Тео получил свои сто баксов от болезненной Трейси, и они с Лиамом перешли к аттракционам. Вернее, они поспорили, кому достанутся деньги, поскольку Тео заключил пари, но Лиам выиграл игру. В конце концов, маленький засранец стащил деньги и потратил их на билеты, так что Тео не мог ничего возразить. Не то чтобы им было чем заняться до «наказания», а если ему нравилось, как загораются глаза Лиама, когда он смотрит на американские горки, что ж, он и в этом случае ссылался на пятый пункт. Как и сейчас, голова Лиама была откинута назад, а сам он выглядел несколько взволнованно, когда смотрел на вершину какого-то потрясающего чудовища с 0-процентным шансом на выживание. Проследив за взглядом Лиама, Тео понял, что тот выглядит встревоженным, потому что на вершине аттракциона застряла тележка с людьми. Тео не мог сочувствовать тем, кто добровольно забрался в эту смертельную ловушку, поэтому он сложил ладони рупором и крикнул: — Просто прыгайте, придурки! Это вызвало несколько потрясенных взглядов со стороны собравшейся вокруг толпы, а Лиам резко ударил его локтем под ребра. Зашипев, он посмотрел на Лиама, который неодобрительно покачал головой. — Иногда я не понимаю ход твоих мыслей, Рэйкен, — а потом сложил руки рупором вокруг собственного рта, чтобы крикнуть в ответ правильное: — Сделайте сальто! Он повернулся к Тео с извращенной ухмылкой, наполнив его злобным всплеском веселья, и тот не мог не ухмыльнуться в ответ, даже когда их прогнали с аттракциона, фактически запретив приближаться к нему. Еще один повержен в прах. Так они и бродили между толпой людей, американских горок и будок с хмурыми работниками, которые уже раз или два — ладно, три раза — угрожали вызвать на них полицию, но они все еще не были в наручниках, так что заткнитесь. Впрочем, Тео был значительно ближе к этому моменту, когда Лиам потащил его к крутящемуся зверству из раскрашенных лошадей и режущей слух колыбельной музыки. — Ни за что на свете, Данбар, — отказался Тео, сдерживая позывы к рвоте при мысли о катании на этой дурацкой карусели. Лиам переместил свой вес в сторону, невпечатленный. — Так это из-за пони или из-за детской музыки у тебя яйца набекрень? — Это из-за тупицы передо мной, — Тео закатил глаза и засунул руки в карманы, нащупывая свой телефон и понимая, что он понятия не имеет, сколько времени они потратили впустую, бродя вокруг. — Слушай, я думал, мы здесь, чтобы разобраться с делами. Когда этот придурок появится? Лиам пожал плечами, бесстрастно наклонив голову к мерзости крутящихся лошадей. — Я бы сказал, достаточно нескоро, чтобы раз 20 прокатиться на этом плохом мальчике. — Забавно. Ответ по-прежнему нет. Лиам слегка нахмурил губы, но Тео было все равно. Лиам мог сколько угодно надувать губы и смотреть щенячьими глазками, но Тео ни за что, абсолютно, однозначно, не пойдет с ним на эту чертову карусель. Ни за что, блядь. Лиам нахмурился еще сильнее, его глаза стали большими, печальными и голубыми. Пять. Четыре. Три. Два. — Одна поездка, — со стоном согласился Тео, у него не было ни единого шанса. Дико довольная улыбка, озарившая лицо Лиама, возможно, немного смягчила удар. Однако Тео все еще волочил ноги, пока Лиам подталкивал его к кровавому позору поездки. Когда Лиам запрыгнул на то, что он назвал мерцающе-розовой лошадкой, Тео чуть не подавился. А когда Лиам выбрал для него сладкую фиолетовую лошадку рядом с ней, Тео пришлось сухо выругаться в кулак. Абсурдная карусель завертелась, и Тео схватился за золотой шест, воткнутый в лошадь. Он старался не чувствовать себя совершенно нелепым, пока лошадь медленно раскачивалась вверх-вниз во время вращения аттракциона, а из динамиков доносились звуки, похожие на колыбельные песни, смоченные ядерной кислотой. Это было до боли унизительно, но рядом с ним был Лиам, выглядевший так же смехотворно на розовом скачущем пони. Огни карусели отбрасывали радужные тени на его лицо, танцуя с мягкими переливами краски на его висках. Удивительно, но Лиам не смеялся за счет Тео. Вместо этого он прислонился головой к столбу и смотрел на Тео с этой дурацкой, мягкой, слишком теплой и почти… изумленной улыбкой. На грани смеха, но довольный тем, что его просто забавляет. Руки Тео крепко сжали шест, его живот закрутило, и не только от поездки. Лиам крикнул сквозь музыку: — Хочешь повеселиться, Рэйкен? С озорством, которое как спичка отражалось в его мягкой улыбке, Лиам ухватился за шест и внезапно подтянулся, величественно возвышаясь на нелепой розовой лошадке. Рот Тео слегка приоткрылся в оцепенении, он смотрел, как ветер беспорядочно растрепал волосы Лиама, а тот протянул руку. — Иди сюда. Воздух застрял в горле Тео, и он слегка покачал головой, глядя на невероятного мальчика, ухмыляющегося ему сверху-вниз, его голос почти потерялся в хаосе. — Ты — проблема, ты знаешь это? Лиам плавно пожал плечами в ответ на бунтарское предложение его руки. — Ну что ж, мы оба знаем, что ты не можешь устоять перед неприятностями. Волнение бурлило внутри Тео, он чувствовал достаточно чертовых бабочек, чтобы унести его прочь, но он протянул руку и позволил Лиаму поднять его вместо этого. Как только Тео твёрдо встал на лошадь, Лиам чуть не потерял равновесие и ему пришлось отпустить руку Тео, чтобы зацепиться за столб. Легкая вспышка смеха пронеслась сквозь него, согревая кончики ушей Тео. Работники, обслуживающие аттракцион, тут же закричали, чтобы они сели, но Лиам просто наполовину свесился с шеста, широко ухмыляясь и показывая голубой средний палец. Тео покачал головой, выкрикнув два больших «пошли нахуй», нарисованных черным лаком, и почувствовал, как на его лице появляется большая глупая улыбка. Должно быть, это было тем самым, что делало его глаза достаточно яркими, чтобы излучать серый цвет, потому что Лиам смотрел на Тео так, словно он был чем-то редким. Наверное, они выглядели ненормальными, с испачканными краской лицами, сеющими хаос на детском аттракционе, бессистемно стоящими на пластмассовых розовых и фиолетовых пони со средними пальцами в воздухе. Возможно, позже Тео пожалеет о том, что позволил себе выглядеть так безмерно глупо, но пока рядом с ним был Лиам с растрёпанными волосами и смехом ярче всех мерцающих огней карусели, так что он не возражал побыть идиотом. Когда поездка закончилась, их быстро выгнали (запретили, как угодно), но мягкая веселая улыбка Лиама вернулась, окинув Тео и заглушив крики работников и угрозы снова вызвать на них полицию. Еще один потерпел крах, но кто считает? Тео как бы парил в воздухе, пока Лиам вел их прочь, охотно следуя за ним, куда бы Лиам их ни вел. Пока они не остановились перед очередным вращающимся зверством, только это возвышалось над остальным карнавалом и имело приятное дополнение: оно заключало в ловушку на сотни футов в воздухе. — Нет, спасибо, — Тео поднялся на ноги, — Впрочем, ты повеселись. — Серьезно? — Лиам выглядел дико недоверчивым. — Мы катались здесь на всех аттракционах, на которых надрываются мячи, загибаются члены и перекручиваются сиськи, но теперь ты проводишь черту на колесе обозрения? — Это скучно, все, что оно делает, это ездит по большому кругу. Ты действительно хочешь быть запертым в крошечной коробке в воздухе вместе со мной? Как только Тео услышал себя, он понял, что застрять в замкнутом пространстве с Лиамом — прижимающимся к бедру, трогающим волосы, невыносимым задирой, мистером посмотри-мне-в-глаза-пока-я-смотрю-в-твою-душу — было немного тревожно. Особенно когда Тео сегодня нащупывал край стольких размытых границ, и как опасно близко он был к тому, чтобы упасть и утащить за собой Лиама. — Боишься, что я могу очаровать то, что у тебя в штанах, там, наверху? — в глазах Лиама промелькнула дьявольская искра. — Боюсь за тебя, — слова Тео прозвучали тяжелее, чем предполагалось, задержавшись в напряженном ритме. — Если ты начнешь вести себя как псих, я могу сбросить твою задницу с борта. — Я не могу понять, угрожаешь ли ты мне или говоришь «да», — язвительно прищурился Лиам, — у тебя сильный акцент «я мудак». — Давай я тебе переведу: и то, и другое, придурок, — Тео натянуто, без юмора улыбнулся, — Давай просто покончим с этим. Лиам, не теряя времени, кинулся сквозь толпу к гигантскому колесу пыток, прорываясь вперед очереди, собирая случайные предметы и бросая их, чтобы отвлечь остальных. Тео не успел оценить, насколько это было впечатляюще, как Лиам потащил его на следующее свободное место. Это была даже не закрытая капсула, просто крошечная скамейка с перекладиной, чтобы зафиксировать их, кроме этого, они были в свободном полете. Тео с опаской зацепился за перекладину, когда аттракцион поднялся на несколько футов. Почувствовав, что сиденье уже раскачивается на шарнирах, Тео перевел взгляд на Лиама — суетливого, импульсивного, непредсказуемого маленького ублюдка, понимая, что он выбрал не того гребаного человека, чтобы вместе с ним подняться на сотни футов в воздух на шатком сиденье. Он выглянул за край, когда аттракцион поднялся еще на несколько футов, увидел, что земля становится все дальше, его живот опустился, и Тео инстинктивно скользнул ближе к середине. Сиденье снова затряслось, и он был так встревожен этим, что почти не заметил, как оказался рядом с Лиамом. Невозможно было отрицать твёрдое тепло, просачивающееся сквозь джинсы, чувствовать, как бедро Лиама прижимается к его бедру, и Тео не знал, из-за этого ли или из-за поездки его сердцебиение заставило участиться. Лиам смотрел на него со странной подозрительной ухмылкой, их лица были достаточно близко, чтобы сердцебиение Тео участилось ещё сильнее. — Тебе… страшно? Тео оскалился в ответ, но его смертельная хватка за предохранительную перекладину выдавала его. — Нет, я просто не доверяю этому дерьмовому куску… ООАХ! — его голос сорвался на унизительный вопль, когда сиденье внезапно дернулось как сумасшедшее, когда Лиам нарочно пнул его по ногам, — Черт возьми?! Ты задница! Глупо хитрый взгляд был ответом Лиама. — Признайся, что тебе страшно. — Я скажу тебе один раз, — медленно предупредил Тео, — Прекрати. Это. — Прекратить что? — ухмылка Лиама стала шире, когда он несносно пнул ногами, чтобы снова потрясти сиденье. — Это? — Пинок. — Это? — Пинок. — Это? — Пинок. Глаза Тео закрылись, когда скамейка покачнулась. — Данбар, клянусь, мать твою… — О, ты имеешь в виду это? — Лиам ещё раз пнул ногами, отчего сиденье резко дернулось назад, и глаза Тео закрылись еще плотнее, оставив его тело метаться в темноте. Честно говоря, он мог потерять сознание, потому что в одну секунду его сердце сильно колотилось, когда они кувыркались в воздухе, а в следующую они выровнялись до устойчивого покачивания, и его пульс все ещё был оглушен. — Ты можешь открыть глаза, идиот, — услышал он голос Лиама, произнесенный непривычно мягким тоном и звучавший гораздо ближе, чем раньше. Гораздо, гораздо ближе. Глаза Тео медленно приоткрылись, осознав, что они не только остановились в сотнях футов в воздухе, но и что в своем взволнованном состоянии (не испуганном, большая разница) он нашел, за что ухватиться. Его взгляд устремился вниз, и он увидел, что этим «чем-то» оказался Лиам. Точнее, его рука обхватила бедро другого парня. Что еще более удивительно, рука Лиама лежала поверх его руки, удерживая ее на месте. Совершенно ошеломленный, Тео переводил взгляд с одной руки на другую и на довольное выражение лица Лиама. — Я же говорил, что буду держать тебя за руку, — пробормотал Лиам с ухмылкой, отчего по щекам Тео пробежал теплый румянец, который он слабо обвинил в раздражении. Рефлекторно он ослабил хватку на бедре Лиама и решил убрать руку совсем, потому что это было блуждание по скользкой дорожке еще одной размытой границы. Но потом рука Лиама ослабла, и он, скользнув средним пальцем по руке Тео, сомкнул его вокруг нарисованного голубого луга, переходящего в черный. Это не было слишком многим, или слишком малым, или слишком неправильным. Это было циничным, и извращенным, и темным, и это не должно было казаться таким чертовски правильным. Неровно дыша, Тео поднял глаза и почувствовал небольшое облегчение от того, что Лиам не смотрит на него, не зная, сможет ли он выдержать еще один глубокий взгляд прямо сейчас. Вместо этого он проследил за взглядом Лиама, и его дыхание стало еще более поверхностным от того, что он увидел. Возвышаясь над остальной частью карнавала, Тео смотрел вниз, на море мерцающих огней. Его желудок слегка сжался от того, как высоко они находились, но это было по-хорошему, не то чтобы его грудь разрывалась от волнения. Все под ними было в движении, люди бродили, аттракционы крутились, огни мигали и были живыми. А они как бы парили над всем этим, словно застыв в этом мгновении времени, но не чувствуя себя задушенными, застрявшими или пойманными в ловушку… просто здесь. Просто в воздухе, где Тео чувствовал себя слишком далеко, чтобы его мог настигнуть ужас, парил слишком легко, чтобы реальность могла притянуть его обратно к земле, парил слишком высоко, чтобы слышать сомнения, бушующие в его сознании, и чувствовал себя в безопасности, несмотря на то, что они могли рухнуть вниз в любую секунду. Прохладный ветерок трепал его волосы и холодил жирную кожу на шее. Его чувства разгорелись от ощущения всего этого, от свежего воздуха вокруг них до тепла, излучаемого телом рядом с ним. Его голова слегка затуманилась. Рука впитала тепло бедра Лиама, кожа горела там, где их пальцы соприкасались, его тело было спокойным, несмотря на неуверенное покачивание сиденья, он доверял себя парню рядом с ним. Профиль Лиама был очерчен алым ореолом из множества разноцветных огней, слившихся воедино. На фоне тонкого градиента краски на его висках блестели изящные контуры лица, испещренные хроматическими тенями. Его губы украшала озадаченная улыбка, волосы рассыпались по лбу, локоны купались в мягком розовом сиянии. Каким бы тошнотворно банальным это ни было, но искра в глазах Лиама побила все чертовы огни на этом карнавале. Тео захлестнул внезапный поток обостренных эмоций, потому что у него был шанс быть здесь, рядом с Лиамом. Иногда он все ещё не мог, блядь, поверить, что может находиться с Лиамом где угодно. — Эй… — он почувствовал, что его рот двигается сам по себе, и он внезапно впитал внимание Лиама, — И спасибо тебе, — его удивленный голос застрял в горле, словно у него перехватило дыхание, — За сегодняшний день. Глаза Лиама смягчились, когда Тео повторил его слова, но в то же время засветились невероятно ярким светом. Сердце Тео защемило в горле от осознания того, что это первый раз, когда он действительно благодарит кого-то — безрассудный ублюдок, каким он был, никогда не считал себя обязанным кому-либо — и он понятия не имел, с чего начать, но когда, черт возьми, у него вообще были какие-либо подсказки с Лиамом? Поэтому он продолжил: — За то, что привел меня сюда, — сидя рядом с Лиамом в их маленьком пространстве в небе, — за то, что заставил меня веселиться с тобой, — держась за край луны легким прикосновением их переплетенных пальцев, — за то, что был честен со мной и позволил мне быть честным с тобой, — достаточно близко, чтобы чувствовать тепло, излучаемое растущей улыбкой Лиама. Их сцепленные пальцы сжались на бедре Лиама, и Тео не был уверен, кто за кого держится. Они были так сильно связаны друг с другом, что в этот момент никто из них ничего не боялся, ни падения, ни крушения, ни огня, потому что, куда бы они, черт возьми, ни направлялись, они шли вместе. — Просто… — светящаяся атмосфера вокруг них выманила мягкие истины с языка Тео. — Спасибо тебе за то, что позволил мне… быть собой с тобой. В очередной раз удивившись, Тео слегка покачал головой, и Лиам в трансе проследил за его взглядом. — Сегодняшний день был просто… замечательным, — его мысли терялись в переводе на язык, он не знал, какие слова были настоящими, а какие застряли в оцепенении. Ни одно из них не могло описать крошечный фейерверк, взорвавшийся в его груди из-за парня рядом с ним, поэтому он просто пробормотал, задыхаясь: — Ты был… таким чертовски замечательным, Лиам. Он закончил с почти подавленным вздохом, дрожащим на его губах, пульс бился в его ушах, когда он открыто смотрел на Лиама. Его глаза жаждали проследить за мягкими изгибами губ Лиама. Его голова подсознательно чуть наклонилась вперед, он едва мог сопротивляться желанию быть ближе. У Тео пересохло во рту, когда он заставил себя поднять взгляд, проверяя, может ли Лиам вообще дышать, со всеми его тяжелыми словами, душащими воздух. Пространство между ними словно уменьшилось в размерах, и Тео оказался достаточно близко, чтобы почувствовать тепло дыхания Лиама, все еще пахнущего сладким медом от украденной сахарной ваты, которая сегодня таяла на его языке. Достаточно близко, чтобы увидеть небольшую щель между его зубами сквозь мягкую улыбку, приподнявшую уголки губ, но все еще слишком далеко, чтобы заполнить пространство между ними. Достаточно близко, чтобы увидеть, как нежно падают волосы на ресницы, но все еще слишком далеко, чтобы удовлетворить боль в кончиках пальцев, чтобы откинуть их назад. Достаточно близко, чтобы видеть, как все огни отражаются в его глазах, словно закат на фоне приливной волны, но все же слишком далеко, чтобы остановить их медленное побледнение, все более тусклое, переходящее в мрачность полуночи. Достаточно близко, чтобы сжать их сцепленные пальцы, чтобы крепко держаться за них, когда он почувствовал, что они неуклонно соскальзывают, но слишком далеко, чтобы не дать им разорваться, когда Лиам внезапно снова ударил его по ногам. Сердце Тео заколотилось, когда его рывком вернули на свою сторону скамьи. — Брось ныть, ладно, Рэйкен? — Лиам подражал словам Тео в тоне, который был рассчитан как шутка, но то, как он случайно вырвал их из этого момента, вывел из оцепенения, в котором, как показалось Тео, они оба находились, было почти как… О. Лиам сделал это специально. Лиам увеличил расстояние между ними. Лиам отстранился от Тео. Стараясь не обращать внимания на то, как его сердце упало, словно железный камень, Тео остался сидеть на своей стороне скамейки, прочистив горло слабым: — Ты воздействуешь на меня, придурок. Лиам полусерьезно фыркнул, отвернувшись от Тео, чтобы посмотреть через край, когда колесо обозрения начало опускать их вниз. Глаза Тео остановились на земле, когда колесо стало приближаться, и это было горькое ощущение возвращения домой. Он должен был знать, что не стоит позволять себе забираться так высоко, если он не готов к падению, крушению, ожогам, долгому… долгому… долгому, мать его, пути вниз. Когда его ноги снова коснулись грязи, Тео ощутил знакомое бездонное дно под собой, погружаясь в землю с сомнениями, которые тяготили его разум. Ужас просочился между его костями, и он приветствовал этот нелегкий груз, еще больше заземляя его, пока слепо следовал за Лиамом. Вокруг них раздавались звуки суматошного веселья, но между ними повисла тишина, пока они несколько минут бродили по кругу. Лиам даже начал отставать на несколько шагов, до такой степени, что Тео начал думать, что Лиам пытается его бросить. Осознание этого не должно было быть похоже на падение на самое дно. Но после того, как он смотрел на губы Тео в карнавальном шатре, держал его за руку, убирал его волосы за ухо и превращал его во взволнованный беспорядок, ласкал его лицо, когда встречался с ним взглядом, смотрел прямо в его чертову душу, когда произносил мягкую речь о чертовых «калейдоскопных» глазах Тео, после того, как уговаривал его позволить себе быть собой, Лиам, казалось, оставил его прямо на краю пропасти. С другой стороны, Лиам никогда не говорил, что будет прыгать вместе с Тео. Может быть, Тео просто услышал то, что хотел услышать, на батуте, в дыму, шептавшемся между их губами, в синяках, оставленных легкими прикосновениями, которые несли в себе смысл, в тишине момента, когда невысказанные слова кричали за их глазами. Возможно, он слишком легко доверился Лиаму, который заигрывал с опасностью и дразнил до тех пор, пока не оказывался на грани, оставляя Тео одного принимать удар на себя. Тео размышлял, стоит ли ему первым бросить Лиама, отшить его после всех этих прикосновений к бедрам, переплетений пальцев и практически романтики в крошечной коробке в небе. Глубоко вздохнув, он подавил свои грызущие мысли и повернулся лицом к Лиаму, который отстал более чем на несколько шагов. Без сомнения, он намеренно увеличивал расстояние между ними, волоча ноги так сильно, что почти полностью остановился, с поникшими плечами и вялыми движениями тела, выглядя как… О. О! Облегчение захлестнуло Тео, а затем быстро застыло, превратившись в сплошную кучу вины. Реальность пронзила его суровым напоминанием о том, что он провел большую часть последних двух дней, беспокоясь о Лиаме и помогая ему справиться с усталостью. Тео слегка замедлил шаг, чтобы соответствовать темпу Лиама, пока не оказался рядом с ним. — Эй, — осторожно произнес он, — Устал? Бесконечный дневной свет, который исходил от Лиама, померк. Все ещё адски присутствующий, когда он пытался просветлеть под испытующим взглядом Тео, но недостаточно сильный, чтобы подпитывать изгиб губ Лиама, прежде чем он угаснет. Словно он собирался спрятаться за очередной дурацкой золотой улыбкой, но она была слишком тусклой, чтобы скрыть тень. Это был ясный ответ, поэтому Тео не стал продолжать. С некоторым эгоистичным облегчением от того, что упавшее настроение Лиама не было полностью его виной, тон Тео смягчился. — Верно. Помнишь, когда я вывихнул лодыжку, а ты гадил кирпичом, пытаясь таскать меня повсюду? Лиам в ответ лишь ехидно усмехнулся. — Ты имеешь в виду, когда ты вел себя как упрямый мудак и причинил бы себе еще больше боли, если бы меня не было рядом? Он едва успевал за медленным шагом, и Тео почувствовал еще один узел вины в своем пустом желудке. Понимая, что они не остановились, чтобы как следует поесть, он даже не подумал о том, что Лиаму, только что пережившему двухдневную депрессию, возможно, нужна была передышка в течение всего этого гребаного дня. — Неважно, расплата — сука, — Тео встал на пути Лиама, пресекая его вялые шаги. — Я подвезу тебя к столам для пикника, — он повернулся спиной и слегка наклонился. Оглянувшись через плечо, Лиам засомневался от нелепого предложения. Тогда Тео попытался упростить ситуацию, используя любовь Лиама к отвлечениям против него. — Запрыгивай, Данбар, или, клянусь, я украду вон ту детскую коляску и затолкаю тебя в нее. Лиам фыркнул позади него. — Ладно, — он был рад отвлечься, положив руки на плечи Тео, — Только чтобы спасти ребенка от того, чтобы его раздавила моя задница. Тео хмыкнул, забавляясь, и опустился еще ниже на колени, обхватив заднюю часть бедер Лиама. — Благородно с твоей стороны, — пошутил он, чтобы смягчить реальность, обхватывая ноги Лиама на своей талии и поднимая его на спину. Руки скользнули к Тео, обхватив его спереди, Лиам сцепил их прямо под грудью Тео. Обычно, когда Лиам прыгал ему на спину, это была непрошеная назойливая попытка сбить его с ног. Сейчас все было по-другому: они оба знали, что на этот раз Лиаму это действительно было нужно, и он навалился на Тео всем своим весом. Лиам положил подбородок на плечо Тео, пока они медленно пробирались сквозь карнавальную толпу. Нести его на руках здесь, на открытом воздухе, казалось еще более интимным, чем наедине. Ощущая щетину Лиама там, где свитер с бабочками обнажал изгиб его шеи, Тео не обращал внимания на мурашки, пронизывающие чувствительную область, а Лиам облегчал путь, говоря более отвлекающие слова. — У тебя есть зарядка? — Я похож на чертов Uber? — За это я ставлю тебе 1 звезду. Лиам ущипнул Тео за бицепс, заработав пустую угрозу быть брошенным в грязь, и так они ходили туда-сюда. Притворяясь, что они не притворяются, и игнорируя тот факт, что они игнорируют это. Они дошли до столов для пикника, окруженных киосками с дерьмовой едой. Тео выбрал тот, который не был завален студентами колледжа, извергающими в мусорные баки алкогольное отравление цвета сахарной ваты. Он попытался осторожно опустить Лиама на ноги, но тот тут же спрыгнул, и они оба сделали вид, что не заметили, как тяжело он приземлился на скамейку. Тео молча попросил Лиама оставаться на месте, пока он пойдет искать что-нибудь съедобное. Он ожидал большего от богатых сопляков из Бейкон-Хиллс, чем паршивые гамбургеры и жареная еда, которую ни в коем случае нельзя жарить. Тем не менее, Лиаму нужно было поесть, и Тео достаточно глубоко залез в карманы, чтобы убедиться, что у него достаточно вариантов, чтобы Лиам мог выбирать, и проклинал за это изливающего душу голубя в себе. Он вернулся к столу с обеими руками, полными жареных чудовищ, и дурацким гигантским банановым сплитом (как любил Лиам, с дополнительным бананом и с дополнительной глупостью). — Не знал, что ты сначала ешь десерт, Рэйкен, — Лиам посмотрел на кучу мороженого, капающую на руку Тео, когда тот ставил миску. Вытерев пальцы салфеткой, в которую Лиам завернул корн-дог, Тео сел напротив него за стол. — Это преступление против еды на твоей совести, Данбар. Через несколько секунд Лиам был по локоть погружен в свое мороженое, бормоча с ложкой во рту: — Которое твое? Мозг Тео помутился, когда он оглядел неаппетитное ассорти. — …эээ. Здорово, Рэйкен, какой ты, блядь, болван. Его разум насмехался над ним, когда он понял, что был так сосредоточен на том, чтобы Лиаму было что поесть, что совершенно забыл о себе. Красноречивая ухмылка попыталась проскользнуть на губы Лиама, но то ли у него не хватило сил, то ли он решил, что откровенный промах Тео — это еще одна вещь, которую они сделают вид, что не заметили. — Вот, — он подтолкнул к Тео контейнер с довольно съедобной на вид картошкой фри, — мы поделимся. Только не трогай мой банановый сплит, если хочешь сохранить свои пальцы. Тео сухо пробормотал: — Я постараюсь сдержаться. — Дай угадаю, — Лиам по-обезьяньи откусил большой кусок банана, — Крутой парень Рэйкен не любит сладкое. — Мне хватает сладкого дерьма, разрушающего мое тело, слушая всю твою поп-музыку, — проворчал Тео, выдавливая пакетики кетчупа прямо на картошку фри и ковыряясь в ней вилкой. Лиам вытаращился, совершенно обеспокоенный, как обычно, «психованным методом поедания картофеля фри» Тео. — Немного сахара лечит душу… для тех из нас, у кого она есть. — Хм, действительно чертовски уморительно. В ухмылку Лиама вернулся отблеск энтузиазма. После нескольких шариков мороженого и случайных укусов он уже начал оживляться, на его щеках затеплилась бодрость, которая была вызвана не только радостным градиентом краски на его виске. В Тео ослабло напряжение, о котором он и не подозревал. Казалось, они оставили все произошедшее на вершине колеса обозрения, подвешенного над их головами в облаках, а сами вернулись к тому, на чем остановились на земле. Тео не был уверен, хочет ли он, чтобы все это рухнуло вниз, как атомная доза реальности. Или лучше повиснуть в воздухе, вместе с тем, что, черт возьми, происходило между ними последние несколько дней… а может, и дольше. В любом случае, Лиам, казалось, был доволен тем, что все это нависло над ними, пока он говорил. — Йоу, Двадцать Два, — голос Лиама внезапно вывел его из оцепенения, о котором он и не подозревал, — Ты вообще меня слушаешь? Только чтобы еще больше раззадорить Лиама, Тео вернулся к поглощению картофеля фри вилкой. — Я все это уже слышал, Данбар. Что на этот раз? Дрочишь свой стояк супергероя, стояк истории или стояк лакросса? Ухмылка появилась вокруг ложки во рту Лиама. — Значит, ты часто думаешь о том, что я дрочу, да? — он дразняще наклонил подбородок в ответ на хмурый взгляд Тео. — Ты витаешь в облаках, Рэйкен… или в моих штанах, судя по всему. — Нет, но я думаю о том, чтобы сделать с тобой другие вещи… Злая ухмылка, появившаяся на лице Лиама, заглушила слова во рту Тео. Именно тогда он понял, что роет себе чертову могилу. — Я имею в виду, руками, — огрызнулся он, и самодовольное веселье Лиама утроилось, так что он зарылся еще глубже, задыхаясь, — Я имею в виду, делать с тобой грубые вещи не только моими… Неважно, подавись членом. Захихикав, Лиам помахал ложкой, словно прощаясь, наблюдая, как Тео погружается на полметра под воду. — Может быть, если ты хорошо попросишь… Эй! Глупый намек был прерван тем, что Тео выхватил у Лиама его глупый банановый сплит, не в силах больше терпеть его глупые поддразнивания. — Я думал, ты не любишь сладкое, — рука Лиама метнулась к миске, но Тео рывком одернул ее подальше. Теперь была очередь Лиама хмуриться, когда Тео обмакнул палец во взбитые сливки. — Может быть, я передумал, — он сунул палец в рот, с ухмылкой наблюдая за движением глаз Лиама. Затем насмешливо произнёс, издевательски медленно вытащив его: — Может быть, это выглядело слишком хорошо, чтобы устоять. Выражение лица Лиама стало жестким, но Тео заметил, как он тяжело сглотнул, прежде чем ответить: — Очень жаль, но это мое, — его рука снова метнулась к миске, но Тео оказался быстрее. — Ты хочешь ее вернуть? — Тео передразнил невыносимо хитрый тон, наблюдая, как глаза Лиама потемнели, когда он снова обмакнул пальцы во взбитые сливки. — Забери обратно. Ногти Лиама практически впились в деревянный стол, нижняя губа была зажата между зубами, а в уголке глаза мелькнуло смущение, когда он смотрел, как палец Тео снова скользнул в рот. В животе Тео кипело возбуждение, то ли от того, что он одержал верх, то ли просто от осознания того, что Лиам ему нравится, и он позволил ему разгореться. — Она прямо здесь, — его слова имели греховный вкус, несмотря на сладость на языке, — Если ты так сильно хочешь этого, Лиам… просто возьми ее. В глазах Лиама вспыхнул огонек, его взгляд почти горел, когда он смотрел, как Тео обмакивает два пальца во взбитые сливки. Но когда Тео двинулся, чтобы положить их в рот, рука Лиама снова нанесла удар. Только на этот раз он не потянулся к миске. Вместо этого что-то опасно заряженное пронеслось между ними, когда Лиам схватил запястье Тео. Миска упала на стол, забытая, когда тело Тео внезапно застыло. Лиам потянул руку вперед, пока его локоть не уперся в дерево, и поднёс пальцы Тео, покрытые взбитыми сливками, к своим коварно ухмыляющимся губам. Сердце Тео забилось в груди как в аду. Возможно, это была не лучшая идея — бросить вызов самому упрямому гребаному сорвиголове, которого он знал, когда даже не был уверен, что он пытается доказать. Казалось, время остановилось, каждая секунда тянулась тем медленнее, чем дольше его пальцы зависали перед пухлым изгибом рта Лиама. В напряжении Тео не мог понять, застрял ли он в этом моменте, свободен ли он, чтобы бежать, или направляется прямо в ловушку. Все, что он знал — рот Лиама находится в конце тропы, маняще приоткрытый, с почти непреодолимой тягой, заманивая его внутрь, как заклинание, и, Боже, кончики пальцев Тео так и стремились проследовать за приманкой прямо внутрь. Он не знал, сколько времени они пробыли на грани, но даже целая жизнь не смогла бы подготовить его к тому, что произошло дальше. Когда Тео не сделал ни единого движения, чтобы отстраниться, Лиам наклонил голову, пряди волос коснулись краски на его виске, и посмотрел на Тео сквозь ресницы темно-тревожными голубыми глазами. Когда он заговорил, его дыхание было теплым на фоне крема, остывающего на пальцах Тео. — Если ты так сильно хочешь, чтобы у меня это было, Тео… просто дай мне это, — от его низкого шепота по кончикам пальцев Тео пробежали мурашки. Была ли это ловушка или нет, уже не имело значения. Тео был очарован Лиамом, он уже тысячу раз поддавался его чарам и не мог устоять перед соблазном попробовать иллюзию еще раз. Пристальный взгляд Лиама встретился со взглядом Тео, его губы слегка приоткрылись, и Тео не смог отказаться от приглашения. Медленно, словно под действием магического заклинания, Тео просунул палец в рот Лиама, наполняя его греховной сладостью. Язык Лиама томительно обвился вокруг кончика, проникая все глубже внутрь, обдавая его влажным жаром. Тео впился зубами в нижнюю губу, его тело напряглось от того, как низко опустился живот, и он почувствовал возбужденно зашевелившееся внутри него тепло. Лиам целенаправленно посмотрел на Тео, когда он отдернул палец и медленно высунул его изо рта, позволяя языку провести по нижней стороне. Затем Лиам обвел губами следующий, опускаясь вниз с теплым… влажным скольжением. Он издал довольное хмыканье от сладости, и кровь прилила к Тео, обдав его жаром. Видя, как рот Лиама слегка растягивается у основания, слыша слабый влажный звук, когда Лиам скользил по всей длине и снова поднимался — всего один раз, но этого было достаточно, чтобы пульс Тео участился. Затем он задержался на кончике, слегка посасывая, глядя на Тео горящими глазами. У Тео перехватило дыхание, он не мог отрицать жар, поднимающийся между ног, и пытался усмирить его, когда Лиам отстранился, сделав последний дразнящий лиз. Несмотря на самодовольную ухмылку, на скулах Лиама появился розовый румянец, и это была не краска. — Как мило с твоей стороны, Рэйкен, — его голос был хриплым, в нем слышались нотки смятения. Впрочем, Тео едва расслышал его из-за учащенного пульса в ушах. Его сознание на мгновение помутилось, прежде чем он понял… что бы, черт возьми, только что ни произошло, и где бы это ни произошло. Не наедине в их общежитии, не наедине на заднем дворе Лиама, не наедине в карнавальной будке, не наедине на вершине колеса обозрения — где-то настолько недосягаемом, что это казалось уединением. А здесь, под открытым небом, в окружении… одному Богу известно кого. Как будто щелкнул выключатель, Тео отдернул руку назад, ухватившись за скамейку с такой силой, что ногти впились в дерево. Его глаза метались вокруг, видя, что карнавал продолжает бушевать, хотя время, казалось, остановилось только для них. Тео вдруг охватило нелепое чувство, что его поймали, как будто он был подростком, который распускает руки на школьных танцах, а не 22-летним парнем, вольным делать все, что ему заблагорассудится. Как только эта мысль пришла ему в голову, возникла тревожная противоположность. Или он был таким? Осознание этого факта, словно цепями, впилось ему в ребра, возвращая его к реальности. Где он постоянно оглядывался через плечо в поисках теней, стараясь не попасться в ловушку, в которую не так уж соблазнительно попасть. Было слишком тяжело притворяться, что он и дальше парит в облаках, слишком рискованно смотреть на звезды вместо того, чтобы следить за своим шагом, слишком опасно позволять очарованию сладких отвлекающих факторов, калейдоскопа красок и сияющих огней заставить его забыть, как видеть в темноте. Лиам прочистил горло, отвлекая бегающие глаза Тео от разглядывания толпы. Он и не заметил, как напрягся, ослабив свою судорожную хватку на скамейке, от которой побелели костяшки. Он смотрел на Лиама с тошнотворно знакомой нерешительностью, которой не чувствовал весь день. Все его тело заныло от этого. Его разум закрутился в спираль. Он не был готов вернуться к обороне стен и прятаться за бронированной кожей, но не знал, как удержать края от того, чтобы они не разрастались вокруг него и… — Эй. Каким-то образом нежный голос Лиама прорезал сталь, прежде чем она смогла зажать Тео внутри. А может быть, это была просто мягкая улыбка Лиама, которая вывела его из этого затонувшего места с простым предложением: — Вычеркнем? В отчаянии Тео ответил: — Вычеркнем, — едва сумев отделить эти слова от других, грызущих его мысли, грозящих вырваться из горла, разорвать грудь, выплеснуть кишки в этом месте, где он не мог их зашить, и сказать Лиаму, что им не нужно ничего вычеркивать. Кивнув, Лиам вернулся к обгладыванию закуски и болтовне ни о чем, как будто кончики пальцев Тео не были все еще влажными от его сосания. Не имея возможности сказать, действительно ли Лиам его услышал, Тео надеялся, что да, и, возможно, он оставил свой собственный след. Такой, по которому Лиам мог бы вернуться через его охраняемый лабиринт, как будто они вообще не потеряли почву под ногами. С другой стороны, Лиам, казалось, всегда знал путь к нему. Тео вернулся к картофелю фри, перебирая его пальцами, ощущая приторную смесь соленого, сладкого и Лиама. Прошло некоторое время, прежде чем он смог сосредоточиться на том, что говорил Лиам, вместо того чтобы просто наблюдать за движением его губ, гадая, как будут звучать слова на фоне чего-то другого, кроме его пальцев. В конце концов, он уловил растущее беспокойство Лиама, то, как он покачивал ногой, когда импульсивно проверял свой телефон. Затем он запоздало осознал, о чем Лиам говорил. Вся причина, по которой они приехали на этот проклятый карнавал: наказание. Лиам наконец-то заставил этого урода явиться под предлогом чего-то, что подразумевало гораздо меньший удар по заднице, чем он получил бы на самом деле. Так что они доели катастрофическую порцию нездоровой пищи, а остальное выбросили в мусорное ведро рядом с пустыми пивными бутылками и блевотиной девушек из женского общества. Энергия Лиама вернулась в полную силу, и он бешено помчался сквозь толпу, а Тео поплелся следом, отвлекаясь на то, как Лиам перепрыгивает через барьер с дурацким изяществом. Избегая работников, которые уже объявили их опасными для общества, Тео последовал за Лиамом за баррикаду, выстроенную вдоль карнавала. Взявшись за противоположные концы перил, они расположились за каруселью, чтобы дождаться их парня. Хотя Тео понятия не имел, как он выглядит, он присматривался к стереотипному несносному мудаку, и не был разочарован. Вот только у мудака, которого он увидел на их пути, было несколько ключевых отличий от обычного мудака. Его высокомерная походка сквозь толпу была подчеркнута обычными окликами и блуждающими руками, но вместо того, чтобы быть направленным на каждую девушку в пределах его досягаемости… объектом его грязной привязанности был каждый другой парень. Взгляд Тео метнулся туда, где Лиам карабкался по металлическим прутьям ограды, и не пытаясь быть скрытным. — Эй, агент Долбоеб, — прошипел Тео, — ты не сказал мне, что мы избиваем гея. Лиам приподнял бровь. — Разве это имеет значение? Не то, чтобы Тео сравнивал это с «сезоном охоты на кроликов» в Вест-Бейконе, но он не мог отделаться от мысли, что это странно напоминает ту неблагоприятную часть его жизни. Эта мысль не прошла мимо его губ, но, должно быть, была написана на его лице, потому что Лиам недоверчиво хмыкнул. — Тео! — закричал он шепотом, — Мы не собираемся надирать ему задницу, потому что он педик! Мы надерём ему задницу, потому что он извращенец! Тео прошипел в ответ: — Все равно это похоже на преступление на почве ненависти! — Он буквально известен в кампусе как Чудаковатый Фил, ласкающий мячи, и не в хорошем смысле! — Лиам раздраженно опустил голову. — Он просто еще один парень из студенческого братства с дурацкой Теслой… — Неважно, — сознание Тео очистилось в рекордное время, — Давай убьем его. Накажем его, неважно. Жажда проблем заискрилась в глазах Лиама и зажгла что-то внутри Тео. Подгоняемый ею, Тео поспешно повернулся к забору, глядя сквозь прутья на предполагаемого чудаковатого-ласкателя-мертвеца с именем Фил. Он был претенциозным типом с хрупким телосложением и обесцвеченными волосами, одетый в классический «братский костюм» придурка — рубашку поло и брюки цвета хаки, ходячее воплощение папиных денег. Пока он медленно обогнул заднюю часть карусели, все встало на свои места. Не хватало только помех от украденной рации, назойливо срабатывающей каждую секунду. Как ни абсурдно, Тео почувствовал небольшую потерю в том месте, где его плечо обычно гудело от кодового разговора Лиама, и это место тут же заполнилось вибрирующим в кармане телефоном. Что было еще более абсурдным, так это то, как ласково скривились его губы, когда он увидел имя контакта в уведомлении. Случайные аудиосообщения раньше раздражали его, теперь же он чувствовал все, кроме неприятных ощущений, когда слушал тихое бормотание из динамика. — Готов к действиям, Вест-Сайд? Его сердце так глупо заколотилось в груди. — Никаких кодовых имен сегодня? — пробормотал он в трубку, — Ты становишься небрежным по отношению ко мне, Орел-2. Тео не мог случайно взглянуть на Лиама, не уверенный, что сложный поток чувств, который он пытался усмирить всю ночь — весь день, даже, может быть, все время — выдержит то, как лицо Лиама, несомненно, засветится от сообщения. — Цель на месте, — просто услышав улыбку в голосе Лиама, у Тео защемило в груди. — Как слышно, Орел-1? Несмотря на сдавленность в горле, он решительно ответил: — Чертовски хорошо. Все силы готовы? — Можно, блядь, начинать. Со всплеском адреналина Тео перепрыгнул через ограждение в такт с Лиамом, тот сделал сальто и приземлился со свойственным ему атлетическим талантом. Тео схватил его за воротник, вытаскивая из нелепой позы супергероя. Он дал сигнал Лиаму идти в противоположную сторону, и они плавно переместились в укромное место за каруселью, застигнув врасплох Чудаковатого Фила. — Привет, красавчик, — приветствовал Лиам с обманчивым обаянием, когда парень вздрогнул при их приближении, — Ты выглядишь так, словно хочешь хорошо провести время. Чудаковатому разуму Фила потребовалось лишь мгновение, чтобы понять, что эти двое, приближающиеся к нему в темном районе, — не то время, на которое он рассчитывал. — Что бы это ни было, ребята, я не хочу никаких проблем, ясно? Я здесь просто встречаюсь с другом. Тео твердо стоял на своем, когда Фил оказался в клетке с обеих сторон. — Не думаю, что мы в его вкусе, Лиам, — его челюсть сжалась от отвращения, когда он пристально посмотрел на Фила, сопоставляя лицо со всем грязным дерьмом, которое он слышал об этом подонке, — Ему нравятся первокурсники, и он любит их в одиночку. Мы для него слишком сложная задача. Лиам издал негромкий звук согласия и уставился на Фила свысока, который был на пару дюймов ниже их обоих, его очки криво висели, когда он обеспокоенно переводил взгляд с одного на другого. — Лиам Данбар? — он сдвинул оправу на переносицу, повернувшись к Тео. — Значит, ты Тео Рэйкен, — он протянул руку, но Тео даже не обратил на нее внимания, не впечатленный классической попыткой придурка выторговать себе выход. — Да, я слышал о вас двоих. Большой фанат. Вы вроде гей-мстителей в кампусе, так? В Лиаме щелкнул выключатель. Большой плохой красный переключатель, тот самый, на котором большими жирными буквами было написано «не трогать», тот самый, который Тео обходил на цыпочках, как минное поле, тот самый, который вызывал одну из придурковатых, иногда опасных и почти смертельных (Тео узнал это на собственном опыте) тирад Лиама о комиксах. Как только Тео услышал слово «Мстители», он услышал, как яростный стояк Лиама от дуэта «Каратель» дернулся за молнией, готовый разорвать кровеносный сосуд из-за того, что его фантазия внутреннего ботаника была разрушена. — Оох… — Тео подпер рукой плечо Чудаковатого Фила, — Теперь ты облажался, — его дразнящая улыбка слегка дрогнула по краям из-за Фила, — Ты. Просто. Ебать. Как. Сильно. Облажался. Глаза Фила обеспокоенно метались между ними. — Как… — пламя практически вырвалось из ушей Лиама. — Ты должен бежать, — Тео прижался к нему со зловещей улыбкой. — Ты… — Беги. — Черт возьми… — Беги. — Только что нас назвал? — Беги. Фил отшатнулся, как будто Тео был ухмыляющимся дьяволом на его плече, и столкнулся с Лиамом, который был чертовски зол, преграждая Филу путь. — Слушай, — Фил поднял свои грязные руки, — я уважаю то, что ты пытаешься сделать, но я не твой парень, ясно? Лиам ткнул в него сильным пальцем, что обычно означало начало одной из его дурацких, но смертельно опасных тирад. — После того дерьма, которое ты только что сказал, я сделаю тебя своим парнем… Нет, я сделаю тебя своей суч… Тео прервал гнев ботаника Лиама и грубо развернул Фила за плечи. — Так тебе нравится хватать за яйца, да? Хватайся за эти. Не самая лучшая фраза Тео, но она оказалась верной, когда он врезался коленом прямо в маленький фондюшник Чудаковатого Фила, и тот согнулся пополам, со стоном боли зажав руки между ног. Стоя над его сгорбленной формой, Лиам развел руки в стороны и бросил на Тео обиженный взгляд, который говорил, что он хочет взять инициативу на себя. Поскольку Лиам так неистово защищал свое супер-дурацкое эго, Тео решил сделать шаг назад и позволить ему. Что может пойти не так? … Пять минут спустя ответ на этот вопрос пришел в виде того, как из них двоих вытрясли все говно, как их размазали, взорвали и уничтожили по полной программе, когда они получили по ебалу от Фила, чьи ласкающие руки были чудовищно быстрыми и чудовищно сильными. Хотя в очках он был похож на склизкую креветку, он обладал недюжинной силой, и им пришлось объединиться в группу, чтобы справиться с его грубостью. Теперь настала очередь Лиама, в то время как Тео наклонился в сторону, упершись руками в колени, и ждал, пока его голова перестанет звенеть от неприятного левого хука Фила. Он вытянул шею, чтобы посмотреть, как Лиам борется за выживание, вместо того чтобы сопротивляться. Не оправдав своей угрозы выгулять Фила, как собаку, Лиам, вместо этого, сучил ногами, приняв несколько ударов, но уклоняясь от большинства из них. — Данбар! — крик еще больше вскружил голову Тео, — Ты дерешься или, блядь, танцуешь бальные танцы? Давай! С искаженным от паники лицом Лиам, покрытый синяками, бросился в сторону Тео, а Фил за ним. — Выведи меня из игры! Выведи меня из игры! Он коснулся плеча Тео, пролетая мимо, что, конечно же, привело к тому, что Тео получил по лицу сокрушительный удар, направленный на Лиама. — Мать твою… ублюдок! — Тео подавил проклятие, спотыкаясь, пытаясь увернуться от надвигающейся атаки, в то время как его мозг кувыркался внутри черепа. — Выкрути ему член! Ударь его по яйцам! — бешено скандировал Лиам, наблюдая за происходящим с безопасного расстояния. — Тео, серьезно?! Это был удар или ты пытаешься его пощекотать?! Тео процедил сквозь зубы, получив еще один удар в подбородок: — О, прости, я не ожидал, что стану геем-мстителем и буду сражаться за свою гребаную жизнь против гея Таноса сегодня вечером! Драматический вздох Лиама мог означать только то, что Тео только что проболтался в этом хаосе в середине боя, о чем он наверняка потом пожалеет. — Вот дерьмо! Я знал, что ты крадешь мои комиксы! Тео застонал, и не только от того, что получил еще один неприятный удар Фила. — Я пролистал один или два. — Ясно, иначе ты бы знал, что мы не такие, как Мстители, мы антигерои из-за нашей сомнительной тактики, как «Наказ»… — Черт побери, — прорычал Тео, уворачиваясь от пинка чудаковато быстрой ноги Фила, — сейчас не время для одного из твоих ботанических припадков! Лиам почти поймал грубый конец рефлексов Тео, когда тот внезапно столкнулся с ним секундой позже. — Введи меня в игру! Введи меня в игру! Тео с радостью похлопал Лиама по руке, когда он отпрыгнул в сторону, как раз вовремя, чтобы избежать повторного удара. Но, верный своей «сомнительной антигеройской тактике», Тео нанес Филу хороший удар по затылку, прежде чем отскочить в сторону. Каким-то образом, удары по парню только подстегнули его, и он приобрел уровень причудливых способностей, которые не должны быть возможны для человека размером с креветку. Даже Лиам, псих, который отжимался во сне и пробегал мили по лесу ради удовольствия, не мог сравниться с Филом, набросившимся на него со шквалом молниеносных ударов кулаками и ногами. — Мы должны найти его источник энергии! — Лиам бешено закричал во время всего происходящего: — Похоже, что у него в заднице находится Перчатка Бесконечности, и скоро он точно выбьет из нас все дерьмо! — Я прочитал всего два комикса, Данбар, я не знаю, что за… Твою мать, завтра будет больно, — сморщился Тео, когда еще один удар пришелся в челюсть Лиама. — Сегодня тоже чертовски больно, — проворчал Лиам, сплевывая на траву красноватую слюну. Хотя Тео чувствовал, как кровь стекает по его голове, он обеспокоенно посмотрел на разбитую губу Лиама. — Введи меня обратно в игру! — О, прости, Тео, — ответил Лиам с большим сарказмом, отбиваясь от новых ударов, — если ты не заметил, я тут немного занят, голубчик! Не стесняйся вступать в игру в любое время! То ли из-за его лукавого тона, то ли из-за покровительственных имен, которыми они перебрасывались весь день, Тео почувствовал прилив жара на фоне адреналина, бурлящего в его теле. У него возникло искушение дать Лиаму принять еще несколько ударов, прежде чем вступать в бой. Искушение искушением, но он все равно бросился к Лиаму, дернул его за джинсовую куртку и вытащил его из-под удара Фила, чтобы они могли перегруппироваться. Конечно, короткий тайм-аут, который они взяли из-за того, что Фил уставился на них в полном замешательстве, перерос в поединок пощечин. Фил озадаченно смотрел на них. — Да что с вами, черт возьми, такое, пар… — Заткнись! — они прервали свои препирательства, чтобы крикнуть Филу, который вздрогнул с еще одним ошарашенным взглядом, прежде чем снова надел очки и снова набросился на них. Лиам настойчиво дернул Тео за рукав, отводя его взгляд от ужаса, надвигающегося на них. — Ты — вниз, я — наверх? — Лиам вздохнул, выглядя грубым, с растрёпанными волосами, падающими в порез на брови, и дикими глазами, устремленными на Тео. В этот раз кулак не выбил дыхание из Тео, и он кивнул в ответ. — Давай потанцуем. Лиам сверкнул слегка кровожадной ухмылкой, которая наполнила Тео злобным ободрением, когда они вернулись обратно к действиям, Фил направился к ним. Лиам легонько толкнул Тео в поясницу, в то же время инстинктивно пригнувшись, и оба они знали, что это самый подходящий момент для того, чтобы Тео врезался всем своим телом в колени Фила. В то время как урод бросился вперед, Лиам перепрыгнул через приседающего Тео и нанес безумно изящный, но свирепый удар по лицу Фила, от которого слетели очки. То ли они нашли его «источник энергии», то ли просто снова нашли свой поток, но без очков он больше не был причудливо быстрым мутантом, он был таким же, как и другие уроды, которые заслуживали каждый дешевый удар, который они наносили ему. Лиам наконец-то взял инициативу в свои руки, и Тео не преминул насладиться зрелищем того, как Лиам наносит удар за ударом. Может быть, его голова раскалывалась от побоев, но Тео не мог оторвать глаз от каждого легкого движения тела Лиама, такого плавного, но все же чертовски жестокого. Рельефные линии его мышц проступали даже сквозь одежду, бицепсы напрягались при каждом взмахе кулака. Как бы это ни было хреново, Тео чувствовал удовлетворение, наблюдая за тем, как Лиам с легкостью прижал другого парня к земле и рывком взял его за воротник. Тео сглотнул, услышав грубость голоса Лиама, когда тот прорычал свою обычную угрозу отрезать ему член в следующий раз, в последний раз ударив его коленом по яйцам, прежде чем отправить его бежать — хромать — прочь. Когда Тео смотрел, как Лиам разжимает ушибленные кулаки, пот выступил на горячей коже его шеи, и это было не только из-за драки. Ухмылка Лиама была кровавой в одном углу, его волосы упали в смесь размазанной краски на потном лбу, его грудь вздымалась, когда он пытался перевести дыхание, но он все равно уверенно подошел к Тео, как будто не был просто несчастным мальчишкой. Тео покачал головой. — Я чертовски люблю… — дыхание вырывалось из его горящего горла, — Я чертовски люблю это, Лиам. Тео чувствовал себя еще более уничтоженным от того, как взгляд Лиама мучительно медленно скользил по нему, переходя от крови, размазанной по волосам, к грязи, испачкавшей джинсы, и снова вверх, задерживаясь там, где рубашка Тео была порвана уже второй раз за сегодня, вызывая мурашки по прессу, где позаимствованный черный свитер был расстегнут. — Чертовски хороший способ закончить ночь, — Лиам подмигнул, от чего у Тео ослабли колени, его ухмылка превратилась в морщину, когда он вспомнил о порезе в уголке рта. — Черт, — он потер его, размазывая кровь по рукаву куртки, — пошел ты за то, что отвлек меня. По твоей вине у меня разбита губа. Тео насмешливо хмыкнул. — Оу, — покачал он головой, немного растерявшись, глядя, как язык Лиама скользит по его испачканным красным губам, — хочешь, я поцелую, где больно, детка? Слова звучали густо во рту Тео, падая гораздо тяжелее, гораздо ниже, гораздо глубже, чем задуманная им шутка. Лиам шагнул ближе, отчего стало еще труднее дышать, и негромко спросил: — А что, если да, а? Что ты собираешься с этим делать? Дразнящая нотка в его голосе ничуть не смягчила того, как она пронеслась через Тео, зажгла искру в возбуждении от борьбы, все еще накачивающем, как ад, его тело. Его голос был низким и хриплым, как дым от пламени. — Ты не знаешь, с каким огнем играешь. Лиам осмелился сделать еще один шаг ближе. — Боишься обжечься, Рэйкен? Что-то горячее затуманило пространство между ними, когда Лиам приблизился, накрыв мысли Тео дымовой завесой. Все было тихо, кроме отдаленного звука карусели и их задыхающегося дыхания, прорезающего непроглядную тишину. Вокруг все было темно, только неоновые огни мигали в ночи, отбрасывая светящиеся тени на лицо Лиама, словно алые языки пламени плясали на его коже. Они были одни, вдали от всех и всего, но в жарком оцепенении, наполнявшем сознание Тео, он знал, что ему было бы наплевать, даже если бы это было не так. Вот что делает Лиам, заманивая его так глубоко в момент, что даже если бы вокруг них горел весь мир, Тео ничего бы не заметил. …и это было так опасно для них. — Ты должен быть, — Тео болезненно сглотнул, — Ты должен быть напуган. Конечно, Лиам не мог удержаться от раздувания пламени и сделал еще один шаг в пространство Тео, наполняя его призраком своего дыхания, проскальзывающего между разбитыми губами, запахом его потных волос и теплом своего взгляда. Чувства Тео кружились вокруг Лиама, настолько зацикленные на другом мальчике, что Тео почти не заметил, когда рука Лиама шевельнулась. Уголком глаза он увидел, как испачканная грязью нижняя часть ладони Лиама медленно поднимается к его лицу. Тео рефлекторно протянул руку и схватил ее, обхватил ладонь Лиама и прижал к себе, но она казалась намного тяжелее, чем просто кожа и грязь. Как будто он держал палец на спусковом крючке этого летучего фитиля, горящего между ними в последнее время, который либо закончится фейерверком, либо просто красивой искрой, которая взорвет землю под ними и поглотит их целиком. Как будто он брал заряженный пистолет, Лиам потянул его за запястье, и у Тео перехватило дыхание, когда Лиам так медленно приблизил свою руку, прижимая ладонь Тео к своему лицу, их кожа была шершавой, в синяках и горячей там, где они соприкасались. У Тео пересохло во рту, он чувствовал, как потные волоски на шее Лиама касаются кончиков его пальцев, слышал, как дыхание Лиама сбилось, когда он сделал смелый шаг ближе, видел, как его большой палец прикоснулся к окровавленному уголку губ Лиама, голова кружилась от такого сильного возбуждения, разливающегося между ними, что он почти чувствовал его вкус. Он попытался стереть кровь большим пальцем, но только еще больше размазал ее по испачканному краской лицу Лиама. То, как рот Лиама слегка приоткрылся, его язык едва касался большого пальца Тео, когда он облизывал больную губу, а в его голубом взгляде тлело возбуждение, вызывало у Тео желание просто сгореть во всем этом. …и не важно, кто горел вместе с ним. Он яростно прошептал: — Ты зажег во мне гребаный огонь, Лиам, — он ощущал вкус слов, как свежее клеймо на языке, не в силах удержать их внутри этой бушующей ямы, в которую он превратился, — Я не знаю, смогу ли я его потушить. Лиам прильнул к теплу ладони Тео, пока его рука скользила от запястья, и не остановился, пока его пальцы не проникли в волосы, спутанные краской, потом и кровью на виске Тео. Грубое прикосновение вызвало столько вспышек по всему телу, что Тео не мог сказать, кто кого воспламенил в этот момент. Тео знал только одно: он больше не мог отрицать этот огненный шар, ворвавшийся в его мир. Лиам зажег его, как уголек в темноте, произнес его имя, как удар спички, омыл теплым сиянием все его преследующие части, прожег дыры везде, где касался его кожи, прорвал стальную клетку его костей, заложил дымящиеся горячие угли в те части его тела, которые так долго лежали в спящем состоянии, ожидая, когда загорится пламя и оживит их снова. Теперь они были здесь, на конце фитиля. — Я не хочу, чтобы ты гасил его, Тео, — взгляд Лиама мог бы расплавить Тео до костей, — Я хочу, чтобы ты устроил мне ад. Лиам вдохнул в Тео огонь, его кровь забурлила, когда пальцы Лиама проникли дальше в его волосы, притягивая ближе, и, черт возьми, Тео позволил ему это. Голубое пламя в глазах Лиама полыхало все жарче и жарче, когда он наклонялся все ближе и ближе к Тео, их дыхание медленно смешивалось, как дымящиеся концы двух заряженных пистолетов, и они приближались все ближе и ближе, ближе и ближе друг к другу, пока, наконец, наконец, они не столкнулись. Тео закрыл глаза, когда губы Лиама, покрытые синяками, врезались в его губы, и сдался, когда их рты сгорели в столкновении. Рука Лиама вцепилась в его волосы от яростного прикосновения их губ, а Тео обхватил челюсть Лиама, пока они двигались вместе. Не было ни красивой искры, ни предупреждающей вспышки, прежде чем они просто распространились друг на друга, как лесной пожар. Мгновенно рот Тео открылся с резким вздохом напротив рта Лиама, или, может быть, он вздрогнул от грубого поцелуя, в любом случае, язык Лиама скользнул внутрь с дразнящим облизыванием. Бурлящая горячая кровь превратила мысли Тео в пепел, он не мог ни думать, ни говорить, ни дышать. За все то время, что он провел, занимаясь сексом, поцелуи были лишь очередным шагом, и он никогда не испытывал желания делать это, поэтому всегда считал, что ему это не очень нравится, но целовать Лиама было… Тео, блядь, и не подозревал, что поцелуй может вызвать у него такие чувства. Все, что Тео мог сделать, это раствориться в нем, маленькие вспышки тепла кипели под его кожей от щетины Лиама, когда он проводил языком по его языку. Его жгло воспоминание о том, как Лиам слизывает взбитые сливки с его пальцев, когда он ощущал приторную сладость, а также легкую солоноватость их потных лиц, трущихся друг о друга, и слабый привкус крови — все это слилось в пьянящую смесь и утопило Тео в ней. Одна его рука обхватила шею Лиама, впитывая тепло, а другая запуталась в его волосах, слегка потягивая их и одновременно дразня зубами нижнюю губу Лиама. Хриплый стон вырвался из Лиама, и Тео впился в него, чувствуя, как он обжигает его до самого основания. Он издал тихий звук, когда пальцы Лиама зацепили волоски на его шее, спускаясь все ниже. Тео почувствовал все так остро, когда руки Лиама внезапно оказались вокруг него, скользнули по склону плеч, по груди, обхватили бицепсы, погладили бока. Прикосновения Лиама были нежно-жестокими, поглощая Тео таким манящим жаром, но при этом все ещё обжигая его кожу даже сквозь свитер. Сердце Тео билось ровным ритмом Лиам, Лиам, Лиам по его венам, когда он вздохнул и тихо промурлыкал в рот Лиаму. В то время как рука Лиама снова скользнула вверх, мазнув по кровоточащему виску Тео, превращая его в месиво из краски и крови, размазывая краски по их грязным лицам, и ни одному из них не было до этого дела. Тео просто целовал и целовал, целовал и целовал Лиама, жарко дыша от его грубых прикосновений, тая между его ненасытных губ, голова кружилась от греховного вкуса его языка, его синяков и его крови, сгорала в жаре его рта. Это было просто сыро, отчаянно, грязно и так погано, но это заставляло Тео чувствовать себя таким чертовски живым, его кости не могли сдержать его его кровеносная система сгорала от желания его сердце билось о ребра его пульс грохотал внутри него его вены накачивались огнем его позвоночник кипел его рот жаждал его кожа пылала его грудь болела его тело бушевало Я хочу поглотить тебя, Лиам. Руки были повсюду, они сжимали одежду друг друга так сильно, что водили себя по кругу. Их открытые рты беспорядочно терлись, когда они споткнулись, словно пытаясь проникнуть внутрь друг друга. После судорожных попыток удержаться на ногах они упали. Лиам приземлился сверху на Тео в болезненном столкновении ушибленных тел, грубых рук, зубов и языков. — Блядь, Лиам, — простонал Тео, когда его глаза распахнулись и он увидел над собой бездыханный смех на пухлых красных губах Лиама. — О, хочешь, чтобы я поцеловал, где бо… Прежде чем слова успели еще больше взбудоражить Тео, они снова столкнулись, покатились по земле, прерывая отчаянный поцелуй только для того, чтобы сделать короткий вдох перед тем, как снова нырнуть. Лиам повалил их друг на друга, пока не прижал Тео к траве, маленькие всплески тепла вспыхнули внутри Тео, когда Лиам заключил его тело между своими коленями. Вместо того чтобы бороться с ознобом, охватывающим каждый нерв его тела, Тео, наконец-то, наконец-то, позволил своим глазам закатиться назад и чертовски наслаждался тем, как губы Лиама скользили от его рта вниз по линии челюсти, его дыхание становилось поверхностным от влажной тяги поцелуев по его коже. Теплый воздух пролился с губ Лиама на шею Тео. — …больно, детка? — пробормотал он, когда Тео наклонил подбородок, позволяя Лиаму провести языком по гладкой, чувствительной коже, позволяя Лиаму почувствовать его вкус. — Блядь, Лиам, — простонал Тео, вздрогнув. Его руки запутались в беспорядочных волосах Лиама, притягивая его обратно для поцелуя, теряя себя в другом мальчике. Увлеченный поцелуем со своим соседом по комнате на земле за чертовой каруселью, Тео не мог заставить себя задуматься о том, насколько это было хуево. Возможно, его разум был разрушен до основания, потому что Тео осознавал, как интимно они падали друг на друга, как сталкивались их тела, чувствовал, как они сгорают вместе, и он просто позволил себе, блядь, быть в этом. Лиам ухмыльнулся в поцелуе, когда его колени сжались по обе стороны бедер Тео, и Тео не мог не ухмыльнуться в ответ, несмотря на далекий инстинкт, побуждающий его бороться за то, чтобы выбраться из-под Лиама, но он был мутным и так далеко ушел в горячую статику, затуманивающую его мысли. Как ни заманчиво было позволить себе попасться в ловушку Лиама, Тео ненадолго прервал поцелуй легким чмокающим звуком, чтобы перевернуть Лиама. Их носы столкнулись, и удивленный вздох Лиама перешел в негромкое хихиканье, когда он схватил Тео за предплечья, на которых тот держался. Ошеломленные голубые глаза смотрели на Тео, и они просто дышали друг другом в течение нескольких восхитительных мгновений. По мере того, как Тео осознавал, в каком грязном разбитом состоянии они оба были, он заметил ухмылку, наполовину застывшую на губах Лиама, несмотря на усиливающийся порез в углу. Он покачал головой, не в силах сдержать улыбку, растягивающую его губы. — Что? Пара зубов Лиама окрасилась в красный цвет, когда он ухмыльнулся Тео. — Из всех гребаных шансов, которые у нас были… ты решил попрыгать на моих костях вот так? За этой чертовой каруселью? Его задыхающийся смешок прошелестел по губам Тео, наполняя его гораздо более мягким теплом, чем жар, пульсирующий глубоко внутри его тела, и — о, черт возьми — заливая его лицо румянцем. Наполненное плотью воспоминаний о долгих прикосновениях, горящих взглядах, долгих объятиях и стольких яростных интимных моментах, от которых он отворачивался, и каждой секунде, которую он терпел от маленькой дразнилки под ним, и стольких прекрасных шансов, которые они упустили, только для того, чтобы в итоге вместе поваляться в грязи, как могли бы только они, Тео не мог сожалеть. Вместо этого он ухмыльнулся, негромко пробормотав: — Пошел ты, Данбар. — Пошел ты, Рэйкен, — Лиам не пропустил ни единой детали, наклонился и захватил губы Тео в еще один грязный, бесконечный поцелуй. Рука Лиама прочертила огненную дорожку под свитером Тео, когда он снова обхватил его бицепс, медленно спускаясь по груди Тео и зацепляясь за порванную ткань. Тео задрожал, его мышцы живота сжались, а там, где пальцы Лиама коснулись внутренней поверхности, пробежали горячие мурашки. Лиам хмыкнул, глядя на то, как Тео вздрагивает над ним, и крепче ухватился за ткань, издав резкий рвущийся звук, когда внезапно потянул Тео на себя. Они ахнули друг другу в рот, когда их тела наконец слились воедино, тепло прилило к нижней половине Тео, когда Лиам немного раздвинул бедра, позволяя Тео проскользнуть прямо между ними и… И тогда Тео почувствовал это. Где-то в дымящихся руинах своего сознания он уже знал, что это было там, со всеми отчаянными прикосновениями и грязными поцелуями, горячо проносящимися между ног. Теперь он чувствовал это безошибочное натяжение своих джинсов, прижатое прямо к твердой линии Лиама, горячее, ноющее, твердое и ощутимо реальное между ними. Там, где по всему телу Тео гуляло приятное тепло, он чувствовал, как оно медленно превращается в тепловатое беспокойство. Там, где его тело так идеально сливалось с телом Лиама, где они прижимались друг к другу, Тео постепенно напрягался, пока не почувствовал себя не в своей тарелке рядом с Лиамом, и не приподнялся. Там, где его губы были прижаты к губам Лиама, открытые и готовые впустить его внутрь, Тео медленно отстранился, пока поцелуй окончательно не распался. Полузакрыв глаза и оцепенев, они долго смотрели друг на друга, их глубокие вдохи мутили воздух между ними. У Тео голова шла кругом, он все еще пытался догнать, что же, черт возьми, они делали, повалив друг друга на землю и целуясь без передышки. Осознание того, что Тео прервал поцелуй, медленно оседало в диком взгляде Лиама, и Тео пришлось отвести глаза. Он наклонил голову вниз, где он все еще нависал над телом Лиама, где рука Лиама все еще сжимала черную ткань его потертого свитера, где его колени находились между раздвинутых бедер Лиама, где несомненная выпуклость бесстыдно образовалась спереди его брюк. То, чего он отчаянно хотел в течение нескольких недель, теперь это наконец-то произошло, и он не мог ничего с этим поделать, пока его мысли были в огне, потому что мысли Лиама тоже были там. Тео жаждал снова ощутить тепло Лиама, прижавшегося к нему, но его тело словно внезапно замкнулось в себе, выстроив такую защиту, что он застыл над Лиамом, не в силах пошевелиться, как бы сильно ему этого ни хотелось. Мурашки, ползущие по позвоночнику, уже не были такими приятными, и он повернулся, чтобы посмотреть через плечо. Когда он искал глазами вокруг, чтобы убедиться, что они по-прежнему одни, его словно пронзило холодом жесткой реальности, погасив весь огонь, который разжег поцелуй Лиама. Его кровь застыла, сковывая пульс, словно ледяная хватка вокруг сердца. Дым рассеялся в его сознании, не в силах больше игнорировать то, что таилось в углах… — Эй… Тео? Хрипловатый голос Лиама послал легкий поток тепла туда, где Тео стало холодно, заставив Тео снова посмотреть на него. Потревоженная дымка рассеялась из глаз Лиама, он выглядел обеспокоенным за Тео, даже когда его зрачки расширились и потемнели. Дыхание Тео стало поверхностным, он не мог говорить, когда понял, что Лиам больше не прикасается к нему. Вместо этого он осторожно лежал неподвижно под Тео, несмотря на его напряженные, рваные вдохи, срывающиеся с набухших от поцелуев губ. — Вычеркнем это? — хриплые слова Лиама на долю секунды застряли у него в горле, как будто он не хотел их произносить. Неловкая скованность, овладевшая Тео, внезапно наполнила его вены чувством вины. Он ненавидел, что поддался искушению принять предложение Лиама. Он ненавидел ту часть себя, которая все еще хотела отрицать, прятаться и притворяться. Он ненавидел быть остриём, на котором они всегда попадались. Он ненавидел быть мертвым грузом, который постоянно тянул их вниз. Он ненавидел быть клином, который разделял их на каждом шагу. Он не хотел быть кирпичной стеной, в которую они врезались каждый раз, особенно сейчас, когда они наконец-то взорвали все блоки между ними и сократили расстояние. — Нет, я… Мы не… — Тео боролся со стенами, угрожающими снова встать между ними, — Нам не нужно ничего вычеркивать, Лиам, не… Не это. Но просто… Смущенный вздох вырвался у Тео, он взъерошил волосы Лиама над рассеченной бровью, не зная, как сказать Лиаму, что, хотя они и одни, ему нужно, чтобы они были в более безлюдном месте, поэтому он просто… — Ты хочешь убраться отсюда? Лиам на мгновение поднял на него взгляд, затем на его испорченных губах заиграла ухмылка, и он более уверенно положил свою руку на бок Тео, слегка прижимаясь, но достаточно сильно, чтобы у Тео закружилась голова, когда он поддразнил его: — Просишь меня пойти с тобой домой на первом же свидании, Рэйкен? Тео даже не потрудился придумать умный ответ, позволив своим глазам с тоской задержаться на губах Лиама, прежде чем вновь соединить их горячие взгляды и прошептать: — Давай я отвезу тебя обратно в общежитие. Что-то темно-интригующее мелькнуло в глазах Лиама. — И что мы будем делать? Это зажгло в Тео нечто столь же злобное и возбуждающее. — Все, что мы, блядь, захотим. Ухмылка Лиама ослабла, он посмотрел на Тео с такой нежной свирепостью, когда просто улыбнулся ему на мгновение. — Прямо сейчас? Впервые Тео позволил себе просто улыбнуться в ответ. — Прямо сейчас, блядь. Из глубоких голубых глаз Лиама полилась нежность, которая нежно опустошила Тео, когда его руки медленно сомкнулись на его шее и притянули обратно в последний обжигающий поцелуй. — Чертовски хочу, Тео.__________________
Небольшое расстояние через кампус было одновременно самой короткой и самой длинной поездкой в жизни Тео. Пытаться вести машину и одновременно игнорировать свой стояк было достаточно сложно, а блуждающие руки Лиама были чертовски заинтересованы в том, чтобы сделать и то, и другое как можно более жёстким — ебаные каламбуры. На третий раз, когда он чуть не разбил грузовик, Тео наконец поймал руку Лиама. Ухватившись за консоль между ними, Тео понял, что знакомого прохладного металла кольца Лиама там нет, и вспомнил, что оно все еще в его кармане. Может, ему и не нужно было сцеплять их пальцы вместе после того, как он снова надел серебряное кольцо на мизинец Лиама, но это заставило маленького проказника наконец-то успокоиться. Успокоение длилось только до тех пор, пока они не добрались до здания общежития. Как только они вошли внутрь, Лиам оттащил Тео от удобного лифта и потащил его на пустую лестничную площадку. Затем прижал его к перилам и впился в его губы, словно не мог вынести ни секунды, чтобы не поцеловать его, и, Боже, как Тео скучал по губам Лиама на своих. Как бы он ни хотел потерять себя в жарком поцелуе, пока Лиам гладил его бока, теплые пальцы скользили под свитером по чувствительной коже, Тео не хотел, чтобы в этот раз он скатился с ним по чертовой лестнице. Поэтому он пробормотал в губы Лиама, когда тот неохотно отстранился: — Мм… так никогда не получится. Просто давай, запрыгивай. Он подвёл Лиама к первой ступеньке, повернулся и немного наклонился перед ним, затем обхватил Лиама руками и поднял его на спину. — Собираешься тащить меня вверх на три лестничных пролета только для того, чтобы остаться со мной наедине, а, Рэйкен? Такой очаровашка, — теплое дыхание Лиама коснулось уха Тео, пробежав мурашками по его шее, — Знаешь, тебе бы не пришлось идти на такие ухищрения, если бы ты просто воспользовался одним из бесчисленных, идеальных, блядь, шансов, которые у нас были. Как будто подниматься по ступенькам с ногами Лиама, обхватившими его талию, было недостаточно сложно, Лиам еще больше заводил его, рассказывая обо всех «шансах», которые у них были. Все, начиная с того, что он устроил ему стриптиз в его детской спальне, а затем прижал его к матрасу — «Спасибо, кстати, за то, что дополнил все годы накопившейся сексуальной неудовлетворенности в этой кровати», — вдыхал дым ему в рот на батуте, дразнил его без рубашки в карнавальной палатке и клал пальцы со взбитыми сливками ему на язык. Наконец-то поднявшись на третий этаж, Тео почувствовал, что его сердце колотится не только потому, что его немного лихорадило, когда Лиам поддразнивал его, рассказывая о том времени на пляже, когда игра в покер на раздевание стала… жаркой. — Ты был таким ревнивым, — негромко хихикнул он на ухо Тео. Опять это. — Это был вызов. — Ты слизал текилу с моей шеи и практически «отметил» меня перед всеми, Тео, — Лиам издал немного раздраженный вздох, который теплом пронесся по Тео, — Я просто хочу сказать, что из всех шансов… — Ну да, — Тео крепче обхватил бедра Лиама, позволяя пальцам впиться в другого мальчика, — На этот раз я воспользовался чертовым шансом, Лиам, не так ли? Насмешливые нотки в голосе Лиама смягчились. — Ты сделал это, — хотя его губы больше не были прижаты к уху Тео, Тео все еще чувствовал его улыбку. — Не волнуйся, я позволю тебе как-нибудь компенсировать остальное. Я всего лишь любовник, а не боец, помнишь? Тео фыркнул, когда они дошли до двери, и Лиам медленно отстранился от него, но еще не до конца, жар его взгляда все еще поглощал Тео, когда он шагнул к нему. Яркие пятна на его джинсовой куртке потускнели от пятен травы, он был весь в порезах, синяках и краске, с растрёпанными волосами и грязным лицом, а его рука медленно спускалась по руке Тео, чтобы сцепить их пальцы. Сердце Тео снова совершало эти восхитительно глупые перевороты. — Ты просто красивый лжец, Данбар, — пробормотал он, не обращая внимания на мурашки, пробежавшие по шее, — Дай мне секунду, я сбегаю в ванную. Когда он отвернулся, Лиам крепче сжал его руку, притягивая обратно. — Быстро, да? — Лиам говорил мягче, чем ожидал Тео, не как фейерверк в конце фитиля, а как та доля секунды ожидания перед аплодисментами, то мгновенное облегчение, когда отпускаешь сдерживаемый вздох, потому что все наконец-то… наконец-то закончилось. — Я ждал тебя достаточно долго. Тео замер на мгновение, позволяя теплу распространяться от слов Лиама, его прикосновений и слабой улыбки, пока Тео весь не сгорел от него. Даже когда он отпустил Лиама и отвернулся, его тело все еще гудело от тепла всю дорогу до ванной. Глядя на развалину в зеркале, Тео не смог сдержать ухмылку, появившуюся прямо там, где кровь Лиама была размазана по его губам. В конце концов, выплюнутый ураганом дня, который они провели, Тео схватился за раковину, медленно рассматривая все повреждения. От маленькой раны на линии роста волос до чувствительного участка кожи на челюсти от щетины Лиама, от следа засохшего багрового цвета до размазанных цветов краски на виске, до рваных лоскутов свитера с бабочками и грязи под обломанным черным лаком на ногтях. С его искривленных губ сорвался недоуменный вздох, когда он сполоснул лицо парой пригоршней воды, смывая беспорядок, в который он превратился, будучи втянутым в этот гребаный ураган мальчишки. Даже с тем списком, который он вел, чтобы знать, чего ожидать, Лиам оказался катастрофой, к которой Тео никогда не мог подготовиться. Теперь, когда Лиам пронесся сквозь него, как вихрь, Тео понял, что должен был это предвидеть, и теперь, когда обломки показали, что у него всегда были все причины быть взорванным Лиамом Данбаром. 1. Он всегда делает 12 дел одновременно 2. В нем живет подлый грязный вор. 3. Где Лиам, там и хаос. 4. Он — ходячее шоу талантов. 5. Для Тео Рэйкена он по вкусу как дикий огонь. Эта мысль закипела глубоко внутри Тео, когда он снял свою испорченную одежду и шагнул в одну из душевых кабинок, в кои-то веки оставшись один в общей ванной комнате. Пока он смывал с себя грязь и кровь с волос, медленное жжение распространялось все глубже, пока не стало ощущаться под кожей. Воспоминания об отчаянных руках, губах, покрытых синяками, и теле Лиама пронзили его тело. Поэтому он позволил своей руке скользнуть по намыленному торсу и обхватить себя, просто чтобы снять напряжение. Он тоже ждал достаточно долго. Закончив не только в одном, но и в нескольких смыслах, Тео сморщил нос при мысли о том, чтобы снова надеть грязную одежду, даже для короткой прогулки обратно в общежитие… где его ждал Лиам. Очередная волна жара пронеслась через него, и он решил просто не снимать полотенце, обернутое вокруг талии. Когда он стоял перед зеркалом, представляя то, как возвращается в комнату к Лиаму в одном полотенце, внутри него возбуждающе зашевелилось тепло, но он не мог игнорировать нервную энергию, медленно пробегающую по позвоночнику в неверии в то, что, черт возьми, он делает. Он пытался прогнать ее, убедить себя, что он может просто одеться, когда придет в комнату, или нет, и Лиам тоже может одеться, или нет, или как они, черт возьми, захотят. Чувствуя, как паника начинает подниматься в груди, Тео схватился за раковину. — Просто позволь себе эту гребаную вещь, — процедил он сквозь зубы своему отражению, — Просто позволь себе, блядь, хоть раз побыть собой, — с губ сорвался придушенный вздох. — Не проеби это, — тихо умолял он свои затравленные глаза, смотрящие на него в зеркало, свои неделикатные руки, свой предательский язык, свой бушующий разум, свою чёрную дыру тела. — Не смей проебать его, Рэйкен. С последним бодрящим вздохом Тео поднялся, собрал свою одежду и отправился обратно в общежитие. Не было ни ужаса, отягощающего его шаги, ни чувства замирания в желудке, ни зловещей ямы, заполнившей его разум. Он был налегке, лишь полотенце было обернуто вокруг талии, когда он возвращался к Лиаму. Он был обнажен больше, чем когда-либо прежде, но не так, как при оголении нервов. Он не чувствовал боли, он чувствовал себя новым, как облегчение после сбрасывания старой кожи, которую он уже перерос. Его пульс участился, когда он шагнул к двери, но Тео не чувствовал, что пытается укротить это дикое существо, разворачивающееся внутри него. Когда он медленно потянулся к ручке, он почувствовал себя живым, когда его сердце с грохотом ударилось о ребра. У него голова шла кругом, когда он поворачивал ручку. Его кровь запела, когда Тео открыл дверь, по другую сторону которой его ждал Лиам. Его грудь разрывалась, но теперь, когда он сжег все части себя в ревущем огне, который Лиам зажег внутри него, он никогда не чувствовал себя таким цельным. Достаточно было лишь взглянуть в комнату. И вот так мир Тео разбился вдребезги. — Привет, Тедди, — слова вырвались из нездоровой ухмылки, дразняще ползущей по позвоночнику Тео, — Ты скучал по мне? Леденящий холод охватил кости Тео, сковывая их, и все его тело онемело от шока при виде призрака из его прошлого, стоящего прямо в его комнате… Джоша Диаза с пистолетом у головы Лиама. Парализующий страх скрутил каждый нерв в теле Тео, когда он увидел Лиама в бессильной хватке Джоша, грубая рука откидывала его волосы назад, прижимая ствол пистолета к его виску. Охваченные паникой глаза Лиама впивались в Тео, он кричал, умолял Тео помочь, но его парализовало ледяным ужасом. — О, не выгляди таким удивленным, — покровительственно ухмыльнулся Диаз, слегка покачиваясь, как сумасшедший, пока Лиам боролся с его захватом, — Тебя так долго не было, что ты забыл, что всегда говорил Питер, да? Тео даже не мог вспомнить, как дышать. — Ну же, Тедди, тебе лучше знать, — проворчал Диаз, темные глаза впились в Тео, как ищейка в запах, — Ты можешь забрать ребенка из Вест-Бейкона, позволить ему играть в Хиллс, чтобы он мог притворяться, что он принадлежит этому месту… Но всегда есть способ вернуть его обратно, не так ли? Эти слова, словно цепи, обвились вокруг горла Тео, снова привязывая его к тому мертвому грузу, от которого он позволил себе поверить, что наконец-то… наконец-то освободился. — Тео, я… — Лиам задохнулся, и Тео не успел даже пошевелить ртом, чтобы возразить, как Диаз грубо дернул его за волосы. — Мне… так жаль. Кровь так громко стучала в ушах Тео, что он не слышал даже своих мыслей, пытаясь понять, какого черта Лиам извиняется перед ним прямо сейчас. Лиам задыхался от слез, вытекающих из уголков его глаз, пристально вглядываясь в Тео, когда он, задыхаясь, произнес: — Я не хотел… В тоне голоса Лиама звучало тошнотворное чувство вины, которое все ниже и ниже опускалось внутри Тео. — Я не мог… Ниже. — Я собирался сказать… Ниже. — Тео, мне очень жаль, но я… я не был честен с тобой. Вот так Лиам бросил Тео на медленное адское мучение одного долгого, долгого… долгого, блядь, пути вниз. С издевательски озабоченным хмыканьем Диаз откинул волосы Лиама на лоб, словно успокаивая его каким-то извращенным способом. — У тебя много секретов, не так ли, щенок? Лиам вздрогнул, когда Диаз кончиком пистолета вытер слезу, стекающую по его щеке. — Тео… Я должен тебе кое-что рассказать.