***
Пока Адэна истерила в тряпочку в женских комнатах, в мужской части тоже разворачивалась весьма интересная картина. Жан сидел на кровати, отбивая ногой об пол хаотичные ритмы, рядом с ним восседал Марко, за спиной которого валялись два собранных рюкзака. Бодт любопытно глядел через плечо друга и смотрел на что-то оценивающе. — Мне нравится. Если бы ты мне с таким предложение руки и сердца сделал — я бы обязательно согласился, — хихикнул Бодт. — Марко, ты сбрендил? Какое предложение руки и сердца, — Жан фыркнул на друга, — нам по шестнадцать. Просто… небольшой подарок… — Кирштайн вытянул руку вперед, рассматривая маленькое серебристое колечко, которое сжимал в пальцах. Это кольцо он еле как выбил вчера у торгоша до жути жадного, мелочного и скупого. И то пришлось спустить все деньги, что были у Жана и даже те, что взаймы дал Марко. Кирштайн, свалив всю свою работу на Томаса, с которым работал в команде на стене, улизнул пораньше с задания лишь бы успеть найти подарок драгоценной Адэне. И у него вышло, и, кажется, даже весьма неплохо. По-крайней мере восхищению Марко не видно конца и края. Жан кое-как на глаз измерил толщину пальца Адэны, носился по рынку, как угорелый, выбирал самое красивое, но самое дешёвое кольцо. И наткнулся на эту прелесть: серебристое колечко с блестящим камушком наверху. Только вот все прекрасно понимают, что камушек никакой не камушек. Умело вырезанная стекляшка, не более. Но кольцо от этого менее ценным не стало, по крайней мере для Жана. За плечами самое лёгкое: свалить незаметно от начальства посреди дня и найти кольцо ценой стоптанных ног и пустого кошелька. Впереди самое страшное — решиться подарить кольцо Адэне. — Когда ты расскажешь ей, чтобы она тебе нравится? — спросил Марко, смотря на Жана из-под обросшей челки. — Когда придет время, я же уже говорил, — ответил Жан так же, как и сотни раз до этого. Ну, хотя бы уже не отрицает, что Адэна ему весьма симпатична, успех! Кирштайн заботливо завернул кольцо в небольшой кусочек ткани, чтобы не дай боже не поцарапать драгоценный груз, и положил во внешний карман рюкзака. — Рассказать кому, что она тебе нравится? — из ниоткуда внезапно возник Конни, подкравшись откуда-то из-за спины Жана, кажется, парнишка услышала добрую часть разговора, спасибо Марко, что догадался не назвать имен в комнате полной таких же шпионов, как Спрингер. — Тебе, — съязвил Жан в ответ, поднимаясь с кровати и запаковывая оставшиеся вещи в походную сумку. — Ух ты! Ну же, Жан, я жду признания, — сначала Конни наигранно удивился, округлив глаза и прикрыв рукой рот в изумлении, а потом и вовсе сложил ручки на груди и взглянул на друга выжидающе. — Отвянь, — буркнул Жан и, схватив рюкзак, вышел прочь из казармы. — Вот как значит, да, ты со мной поступаешь! — Конни притопнул ногой и сжал руки в кулачки, — сердцеед чертов! А я то тебя любил! — Спрингер взглянул себе за плечо, туда, где стоял Бодт, — Марко, лови. Конни, закинув руку на лоб, трагично закатив глаза и подняв одну ногу, откинулся спиной назад, падая на руки Марко. Спрингер бубнил что-то умирающим голоском, мол, Жан предал их вечную любовь. Бодт поддержал друга и принялся подыгрывать, умоляя Конни ничего с собой не делать от горя, ведь тот ещё найдет свою истинную любовь. Кирштайн же, стоя в дверном проеме, улыбнулся и покачал головой. Комики. — Так кому он там в любви клясться собрался? — спросил Конни любопытно, вставая на ноги. — Никому не скажешь? — Марко, прищурившись, огляделся по сторонам, выискивая взглядом Жана, который мог за разглашение тайны стукнуть Марко по голове. — Я — могила, — Конни провел рукой у рта, имитируя то, как закрывает его на ключик. — Рыжей нашей, — шепнул Бодт, наклоняясь ближе к другу. Конни так сильно стремился узнать секретик, что аж привстал на носочках, дотягиваясь до Марко. — Ты серьезно?! — взвыл Конни, глядя на Марко глазами размером с чайное блюдце, — а я знал! Знал, что неспроста он около нее вечно трётся! — Спрингер принялся активно размахивать указательным пальцем прямо у лица Марко. — Да тише ты… Ты же обещал… — шикнул на одноклассника Марко, замечая, что на орущего от изумления Конни пялится непонимающе уже добрая часть мальчиков. — Адэна должна об этом узнать! Весь мир должен об этом узнать! — завопил Конни, выбегая из помещения, активно размахивая руками во все стороны. Спрингер вылетел из комнаты, перепрыгивая от радости ступени через одну. Такая новость не могла остаться в тени, поэтому Конни тут же принял на себя роль глашатая, которому во что бы то ни стало поручено растрындеть всем и про все. По секрету всему свету, как говорится. Марко закрыл лицо руками, понимая, какую кашу заварил. Бодт слышал, как громко Конни зовет Сашу, чтобы рассказать ей о новой порции сплетен, которая непременно должна была до жути взволновать подругу. Да и не только Блаус поразится, шокированы будут все без исключения. Общественность, особенно местная, живущая рутинной жизнью и коротающая деньки один за другим, обожает хоть какие-то отвлеченные от службы сплетни, а таковых здесь критически мало. Поэтому открытие Конни должно было не только поднять волну интереса, а ещё и сделать из Спрингера национального героя, который наконец приукрасил серую жизнь — жестянку кадетов. Марко сам не особо понимает, чем думал, когда доверил Конни так просто секрет Жана. Ведь это было абсолютно очевидно, все уже опытом научены, что если знает Конни, то в курсе и Саша. А там уже сплетни не задержаться надолго, а полетят со скоростью света по всем укромным уголкам кадетского корпуса.***
Когда Адэна наконец вышла из душного помещения на свежий воздух с рюкзаком наперевес, она заметила, точнее услышала, небольшое, но очень громкое столпотворение. В середине людской кучи стоял надутый и рассерженный Жан, брови сведены к переносице, во взгляде проглядываются злобные искорки, а руки сложены на груди. По правую руку стоит Марко, сложивший ладони в молебном жесте. Бодт трясет руками у лица Жана, умоляя друга простить его за что-то. А перед Кирштайном кружатся Саша и Конни, голосящие во все горло. Блаус первая заметила появление подруги на улице, коротко дернула Конни за рукав, обращая внимание парня на это. Долго ждать не пришлось, Спрингер почти тут же выдал: — А Жану кое-кто нра… — не успел он договорить, как Кирштайн зажал тому рот своей ладонью со спины и перебросил через себя, уложив на лопатки прямо на песок. Конни захрипел недовольное, чем же он заслужил такое обращение, а Саша, которая было открыла рот, чтобы продлить масла в разгорающийся пожар, иступленно сомкнула челюсть, явно не желая, чтобы с ней случилось то же, что секунду назад произошло с Конни, который всего-то попытался пошутить. А говорил отец Конни, мол, твои глупые шуточки до добра не довезут. Марко сделал шаг назад испуганно, наблюдая за тем, как Жан, как ни в чем ни бывало, отряхивая ладони друг об друга, пока его друг корчится на полу. — Жан, ты чокнулся? — прокричала Адэна, подбегая к парню, и склоняясь над Конни. Рыжая взглянула в лицо Спрингера и сразу поняла: ему может быть и больно, но он ещё та королева драмы. Мальчишка наигранно хнычет и хватается за живот. Ещё не хватало язык высунуть. А, вот и оно. Симулирует смерть. — Жан! Твоя жестокость довела Конни до могилы. Вот он и склеил ласты, — Саша принялась стучать кулаком по земле, поднимая облачка пыли в воздух. Блаус вошла во вкус и принялась всхлипывать так правдоподобно, что казалось, что она действительно уверовала в то, что дружок ее скончался и с минуты на минуту она примется оплакивать его по-настоящему. — Пусть держит язык за зубами, — буркнул Жан, недружелюбно глядя на Конни, — привет, кстати, — Кирштайн перевел взгляд на Адэну и его взгляд тут же смягчился. Злоба исчезла, будто ее и не было. — Вот тебе и доброе утро, — истерично хохотнула Адэна, — слушай, ну если ты за каждую его неудачную шутку будешь кидать его на прогиб, то скоро он станет самой настоящей отбивной, — Адэна захихикала, когда услышала «а вот это уже обидно» от внезапно воскресшего друга, — что он сказал, кстати? Да врет все рыжая, прекрасно она расслышала, что Жану кто-то понравился. Только вот сейчас она проклинает быструю реакцию Жана и нечеткую дикцию Конни за то, что не предоставили Адэне возможность услышать, кто же все — таки эта загадочная дама сердце Кирштайна. Адэна поучаствовала, как сердце больно ёкнуло в груди. То ли от страха, что сейчас прозвучит чужое имя, то ли от того, что могут назвать ее, если чудеса все-таки бывают. Но сердечко и разум Жана уже заняты кем-то, это факт. Осталось всего ничего: выяснить, кто же этот «кто-то». — Не важно, так… — отмахнулся Жан, глядя на Конни и Сашу так, будто испепелит их на месте, если те хоть слово пикнут про то, что узнали. Потом Кирштайн перевел взгляд на Марко, тот аж ахнул от суровость в глазах Жана. Сейчас Кирштайн ну просто не мог не злиться на то, что Марко нарушил обет молчания и рассказал об маленьком секретике Жана Конни. Парень прекрасно знал, день, в лучшем случае два, и об этом узнают все, поэтому уж лучше переговорить с Адэной с глазу на глаз и сказать все лично, нежели девушка узнает обо всем через третьих лиц, которые переиначат истину сотни раз, пока она дойдет до предмета воздыхания Жана. Проанализировав сложившуюся ситуацию, Жан решил, что поговорит с Адэной как можно скорее, например, сегодня вечером. Весь день они проведут в дороге, а уже ближе к ночи будут в родном корпусе, там он и подарит колечко, более удобный случай уже вряд-ли подвернётся. — Ну что, по коням? — из-за угла вышел Армин, который, казалось, сейчас переломится пополам от веса собственного рюкзака. Арлерт облегчённо вздохнул, когда Жан потянул рюкзак за ручку вверх, хотя бы ненадолго облегчая непосильную участь Армину, — спасибо, Жан! — воскликнул благодарно парень, — рада, Адэна? — Безмерно. Жаль только вот яблок не купила, а хотелось ведь. — Яблоки? В сахаре? — Саша мгновенно встрепенулась, услышав упоминание еды, — я купила!***
Адэна всегда любила скакать. Всегда чувствовала какое-то единение со своей лошадью. Любила то, как ветер играет в ее волосах, как быстро несутся мимо нее пейзажи, сменяясь один за другим. Любила забыться, прикрыть глаза и двигаться за всеми остальными. Без мыслей и без эмоции, нестись ведомой своей лошадкой. Но сегодня что-то пошло не так. Стоило Адэне прикрыть глаза, как раздалось пронзительное отчаянное ржание и грохот вперемешку с матами. Рыжая в страхе вгляделась вперёд и заметила, что почему-то колоннада остановилась. Проехав пару метров вперёд шагом, Адэна поняла в чем дело. На траве валялся Жан, а под ним его рюкзак. Парень потирал ушибленный копчик. Вокруг нет образовалась небольшая толпа из людей и лошадей. Все смешалось в кучу, кони, люди, имущество Жана. Адэна не успела ещё даже спрыгнуть с лошади, чтобы подойти достаточно близко для того, чтобы рассмотреть картину в полной красе, как заметила то, что хотела бы видеть меньше всего. Около Жана сидит на корточках Микаса, помогая Кирштайну собирать вещи по земле. Внезапно Жан схватил Аккерман за руку и улыбнулся легонько. Сердце болезненно ёкнуло в груди у Адэны. Глаза округлились до размера чайных блюдец, полезли на лоб, из глотки вырвался вздох. Да. Она права. Она права, черт возьми. Жан до сих пор любит Микасу, в этом нет ни малейшего сомнения. Спустя столько лет и навсегда. Как Адэна просто могла допустить мысль о том, что Жан разлюбил Микасу? Рыжая, вспыхнув от злости, пришпорила лошадь так сильно, что та, бедненькая, кинулась галопом. Адэна живо обогнула столпотворение и ускакала восвояси, еле сдерживая слезы, пока Жан там за руки за Микасой держался. Адэна решила, что лучше всего будет просто больше не видеть Жана, по крайней мере сейчас, когда она готова зарезать и Кирштайна, и Микасу. «С глаза долой и из сердца вон.» Сердце обливалось кровью, а лёгкие разрывало. Хотелось разреветься прямо здесь, колотить Жана и рвать волосы. Хотелось сказать ему все, что она о нем думает. Хотелось пускать сопли прямо в жилетку Армина, рассказывая ему о том, какие же все мальчишки козлы. Разом пропало всякое желание общаться с ним. Значит сначала он ей глазки строит, а потом других за руки держит. Чувак, определись как-то уже, куда тебя больше тянет. В голове творилась ужасная каша. И на сердце тоже. Что же это все значит? Эти мимолётные прикосновения, многозначные улыбки. А это значит, что у Адэны шансов ноль.***
— Итак, господа, сегодня мы собрались здесь, чтобы обсудить, то, что нас всех так сильно волнует, а точнее, причины, которые говорят сами за себя, что Жан пускает слюни по Адэне! Саша стояла посреди опустевшего обеденного зала, перед несколькими скамьями, который выставили в ряд, чтобы все слушатели могли присутствовать на премьере Блаус. Все друзья, от заинтригованных Армина и Конни, до скептично настроенных Эрена и Микасы сидели в столовой. По центру расположились Адэна и Марко, внимательно наблюдавшие за тем, как Саша, которая даже платье нацепила в честь такого важного события, радостно провозглашает открытие презентацию. Для чего нужна была вся эта помпезность? Почему нельзя было прошептать все эти высосанные из пальца причины Адэне на ухо? А черт его знает, просто так захотелось Саше. Да и Адэна свою подругу недооценила. Рыжая была уверена, что спустя пару часов с ее утренней просьбы Блаус и вовсе забудет о том, что такое вообще просили. Но Саша по-настоящему зажглась этой идей и весь день ходила, будто в трансе, активно шевеля мозгами, что аж вены на лбу проступили, думая, что же можно записать в тощую тетрадочку коротеньким карандашом. И додумалась ведь. Весь день наблюдала, вспоминала, и вот все они здесь — будут выслушивать бред Саши. Ну хоть посмеются от души после сегодняшнего сложного и морально и физически дня. — Боже, а звучит то как! — засмеялась Адэна, покачав головой. — Все же стоило позвать Жана! — цыкнул Марко, которого до глубины души волновал тот факт, что самого виновника торжества то не позвали. Как посмели! — Ага, то есть мы тут ему косточки перемывать собрались, а он пусть слушает. Ну уж нет, — фыркнул Эрен, который сидел облокотившись спиной к стене и скрестив руки на груди. Йегер был настроен весьма скептично, да и вся эта идея ему не особо и по душе. Чепуха. Очевидно, что у Жана никаких искренних чувств к Адэне. Разве такой эгоист как он может любить по-настоящему. Другое дело сам Эрен. Тем не менее парнишка был рад, что ему выпала удивительная возможность поболтать гадости о Кирштайне без риска уйти с разбитым носом. — Ну вы помолчите или нет! — взвыла Саша, которую не устраивало, что оратору но слова вставить не дают, — итак, начнем. Этот список составлен не только мной, мне помогал Конни. Поприветствуем Конни! — Саша вытянула руку, указывая на зардевшегося Спрингера. Марко послушно исполнил просьбу и похлопал Конни, пока тот кланялся во все стороны, — в этот список вошли исключительно правдивые и весомые факты, — Саша сделала театральную паузу, Конни поднял палец вверх, выждал немного и шепнул «продолжай», когда посчитал, что сделанная пауза выглядит достаточно эффективной и драматичной, — итак, первая причина. Жан тебя кормит, например, он отдал тебе свою порцию еды. — Господа, все! На этом список можно закрывать. Делится обедом ведь проявление самой чистой любви, — саркастично подколола подругу Адэна. — Ой, да тебе все не нравится, я даже толком разогнаться не успела, — Саша встряхнула тетрадочку, нахмурившись, — ну а что есть любовь, если не еда? Продолжаем, Жан активно возит тебя на спине не в силах отказать. — Возить людей у него в крови, — хохотнул Эрен, гордясь своей собственной шуткой. Правда, никакой реакции не последовало. Всем уже давно осточертели подобного рода шутки про Кирштайна. Адэна одарила Йегера презрительным взглядом, Саша взглянула на него исподлобья, и Эрен заткнулся, поняв, что шутка не выдалась. — Да он тебя ревнует! Армин, подтверди, — не сдается Саша, передавая эстафету Арлерту. — Вот тут согласен, помнишь, тогда на построение ты на меня оперлась. Ну так вот он полез в драку только потому что приревновал, — Армин вытянул шею, чтобы докричаться до подруги. Адэна открыла было рот, чтобы заявить, что Жан сам из себя мальчишка взрывной, так что ничего удивительного, просто кулаки зачесались, но Конни был быстрее. — Да и в принципе он за тебя готов кому угодно морду набить, даже мне! — Конни подчеркнул два последних слова так, будто он персона особой важности в этом мире смертных и маленьких людей. — А вчера он тебя до самого упора провожал ночью, Кристе, вон, его чуть ли не с палкой провожать пришлось, все валить не хотел, — добавила Саша. — А может… Он просто один в темноте ходить боится? — хмыкнула растерянно Адэна, вертя головой туда — сюда так активно, что казалось, что она и вовсе открутиться от шеи. Когда она собиралась на этот «литературный» вечер, то никоим образом не предполагала, что гипотетическое развлечение выльется в то, что все ее друзья начнут продавливать рыжую, заставляя поверить в то, что она всё-таки нравится Жану. — Да не отпирайся ты! Он тебе свою куртку регулярно даёт, даже сидеть на ней разрешает, герой, — заявил Армин. — Между почти, так сделал бы любой нормальный воспитанный мальчик, а не только Жан, — оскорбился такому заявлению Армина Марко. Ну за дела, дал девушке замёрзшей отогреться и уже герой, Бодт бы поступил абсолютно также. — Ты чего творишь?! — стукнул Марко по макушке Конни, возмущенный тем, что Бодт попер против системы. Все всеми силами пытаются убедить Адэну в том, что она действительно нравится Жану, а он тут заявляет такие вещи противоречащие. — А любой парень тоже был дал использовать себя как подушку? — Саша уперла руки в боки, приняв позу. Блаус заметила недопонимание в глазах друзей, поэтому поспешила уточнить от греха подальше, — ну… типа… Какой раз ты уже на его плече засыпаешь? — Второй, кажется… — пробубнила Адэна, не замечая того, что вопрос чисто риторический и корректного ответа не требует и вовсе. — А, кстати! — Марко выпрямился по струнке, стараясь восстановиться в глазах остальных, — он мне рассказывал о том, какая у тебя улыбка красивая. — Чего? Когда такое было? — Адэна действительно была удивлена. Не знала она до этого об этом интересном фактике. — Ещё в начале вашего общения. Когда ты с нами за одним столом обедала. Идем в казарму, а он, мол, видал ее улыбку? Самая красивая вещь в мире и бла бла, — Марко всплеснул руками. А Адэна залилась краской, щеки покраснели, а губы расплылись в невольной смущённой улыбке. — Ещё аргументы, — сказала Адэна, откашлившись, пытаясь скрыть свое смущения, хотя ее красные щике свете свечи сильно ее выдавали. — Так… А, вот! — Саша задумчиво принялась перелистывать исписанные страницы в своей тетради, выискивая тот, что она ещё не успела применить, — да… Этот. А кто, скажи мне, пожалуйста, предложил тебе работать в тандеме? — Нет, ну, штука то действительно рабочая, — хихикнула Адэна, — и это все? — девушка разочарованно взглянула на Сашу, которая размахивая руками, пыталась заставить остальных тоже думать в пользу Жана, — девять аргументов… Или сколько их там вы наскребли, это как-то слабоватенько, — засмеялась Адэна, — наберёте ещё — подумаю. Всех этих причин было вполне достаточно, чтобы задуматься над всей сложившейся ситуацией, просто Адэне хотелось немного побесить своих друзей, а особенно Сашу, которая с нелепым энтузиазмом принялась за дело сегодня утром. И рыжая побесила бы ещё, как вдруг раздался стук в окно. Все синхронно обернулись на источник звука. Саша бросила тетрадь на стол, ее схватит Марко и принялся вчитываться в каракули, пока Блаус с трудом отпирала скрипящие створки столовских окон. — Кого там принесло среди ночь, — даже и не поймёшь, кто кряхтит, окна ли, Саша ли от натуги. Да, Шадису действительно стоит смазать петли на окнах, — Жан! — Саша выглянула в окно и заметила лицо Кирштайна под окном, освещенное лишь светом одной единственной свечи, — чего припёрся? Тут литературный клуб. Таких глупеньких, как ты, не впускаем, — хихикнула Саша, облокотившись на оконную раму локтями. Девушка однозначно пребывала в игривом настроении. — Позови Адэну, пожалуйста, — сказал лишь Жан, не обращая или делая вид на все шуточки — прибауточки Блаус. — Адэна, к тебе тут мальчики ходят, — крикнула Саша через всю комнату рыжей подруге, которая уже поняла, кто является ночным гостем по голосу. И, судя по всему, не была особенно этому рада. На лице рыжей промелькнуло разочарование, она склонила голову и буркнула в ответ: — Передай ему, что Микасы тут нет, — Аккерман действительно ушла куда-то посреди презентации Саши без каких-либо причин и до сих пор не вернулась. И, кажется, ее ждать больше не стоило. — Адэна! Хватит, пожалуйста, я хочу все объяснить! Выйди ко мне… Пожалуйста… — в окне показалась голова Жана, который даже вскарабкался по стене, чтобы видеть Адэну, которая и вовсе забилась в угол, не желая ни видеть, ни тем более разговаривать с Жаном после того, что произошло по прибытию в кадетский корпус. — Кирштайн, иди спать, — если Адэна зовёт Жана по фамилии, значит все плохо и ему стоит бежать или очень хорошо извиняться. — Адэна… Пожалуйста… — взмолился Жан чуть ли не плача. Парень с кряканьем запрокинул одну ногу за оконную раму и чуть не сшиб Сашу. — Да иди ты к нему! Мальчик сейчас заплачет, — Армин потянул Адэна на себя, и, когда она поднялась на ноги, упорно подтолкнул ее к входной двери, которую заперли изнутри перед началом презентации Саши. Адэна нехотя, через силу, отворила дверь под упорные уговоры Армина и вышла на свежий, прохладный воздух. Задувало. Неприятно. От этого желание говорить с Жаном пропало ещё больше. Ну раз не мог он выбрать другое место для разговоров? Жан радостно цыкнул, когда понял, что Адэна все-таки раздобрилась на один разговор с ним, и вылез обратно в окно наружу. Парень живо сделал крюк и подбежал к Адэне, которая стояла у соседнего окна. Девушка выглядела обиженной. Закрытая поза: скрещенные руки, нахмуренные брови, нетерпеливые покачивания из стороны в сторону. Ну вот не хочется человеку разговаривать, а его заставляют. — Стой! Пожалуйста! Ничего не говори, я скажу все сам! — Жан, подбежав к Адэне, вытянул руку вперед, заранее останавливая ее поток злобных речей, — Адэна… Все, что я сейчас скажу исходит из самого сердца. Я не совру ни слова… — Жан положил руки на плечи рыжей, та недовольно повела ими, желая смахнуть руки парня, но тот оказался напористей, чем могла подумать Адэна. Кирштайн впился в плечи девушки, легонько сжимая их, — слушай. Да, я поступил неправильно, что соврал тебе. Но, ради Бога, прости! У меня и в мыслях не было… это вышло случайно… Она мне уже давно не нравится! Я клянусь! Жан смотрит Адэне прямо в глаза и, как бы та не пыталась увести взгляд, Кирштайн непременно находит зрительный контакт с изумрудными глазами девушки. Он смотрел на нее удивительно нежно и заботливо, Адэна бы даже сказала «влюбленно», если бы была чуточку смелее в высказываниях. Он держал девушка за плечи нежно и аккуратно, но при этом с такой уверенной, напористой силой. — Я не хотел тебя расстроить… Ну как мне тебе доказать… Если ты меня не простишь, я сброшусь со стены! — заявил Жан, наконец пробив Адэну на лёгкую улыбку. Ну вот не могла она почему-то долго дуться и обижаться, когда рядом он, — идём… Кирштайн легонько притянул Адэну к себе, прижимая рыжую голову к своей груди. Адэна запротестовала сначала для приличия, а потом все же прильнула к Жану веснусчатой щекой. Девушка могла с лёгкостью различать удары сердца в груди парня. Оно то скакало галопом, то билось спокойно. — Причина номер десять. Он ее обнимает, — прошептала Саша, стоя у окна со всеми остальными. Все, кто был в столовой, кроме Йегера, прильнули к окну, прячась в темноте и наблюдая внимательно за всеми событиями в режиме прямого вещания. — Помирились наконец-то! — воскликнул Армин слишком громко, за что и получил по носу от Марко. А то никому не поздоровится, если Жан или Адэна их увидят. — Простила? — хмыкнул Жан, взъерошив волосы Адэны. Кирштайн взглянул в лицо девушки. Рыжая же улыбнулась в ответ и кивнула коротко, отстраняясь от Жана, потому что тот принялся активно рыскать по карманам. • «Paper rings» — Taylor Swift. — Адэна… Знаешь, такое дело… Я купил тебе кольцо на рынке. Красивое… — певуче сказал Жан, почесав затылок. Адэна же замерла без дыхания, не зная, чего же ожидать от парня ещё, — но… оно, кажется, выпало, когда моя лошадь на дыбы встала. Поэтому я сделал его… — Кирштайн, смущаясь безбожно, вытащил из кармана колечко, скрученное вручную лично Жаном из куска проволоки, найденной на складе. Сверху кольцо было обмотано кусочком покрашенной карандашами бумаги, — если оно тебя смущает, то можешь не принимать его, я все пойму, — затараторил Жан, видя, как девушка переминались в лице, только вот не мог понять, что за эмоцию она сейчас выражает: разочарование или умиление. — Жан, оно ужасно милое, — засмеялась девушка, разглядывая кольцо с рук Жана ближе, — бумажные кольца мне ещё не дарили… Да и кольца в целом, — Адэна залилась краской и едва могла устоять на ногах без содрагания от волнения, так сильно ее поразил подарок Жана. «Мне нравятся блестящие штучки, но я готова выйти за тебя с бумажными кольцами, Ага, именно так. Дорогой, ты единственный, кого я хочу. Я ненавижу случайности кроме той, которая помогла из дружбы перерасти в то, что происходит между нами.» Ещё ни один человек на свете так настойчиво не ухаживал и не заботился об Адэне, как это делает Кирштайн. — Ой! Черт! — Жан внезапно вспомнил о словах Марко сегодня утром. Кирштайн внезапно для самого себя опустился на одно колено перед Адэной. Парень взял тоненький безымянный пальчик девушку в свои холодные от волнения руки и надел кольцо, молясь о том, чтобы оно не рассыпалось хотя бы прямо на пальце. Адэна же смотрела на все происходящее завороженно, слово сторонний наблюдатель, она сама ещё до конца не осознавала своего счастья. Перед ней на одном колене стоит мальчик, который ей ужасно нравится и надевает кольцо, купленный аналог которого сделал сам. Это ей дороже всего. Нет, это бесценно. «Я хочу уехать с тобой, Я хочу все твои сложности, Я хочу пережить с тобой все скучные понедельники, Обними меня!» — Боже мой… — прошептал Марко, выпуская из лёгких весь воздух. Друзья стояли сжавшись у окошка не дыша, до того быстро развивались события по ту сторону окна. — Причина одиннадцать, он дарит ей кольца, — прошептала в исступлении Саша. — Причина номер двенадцать, он дарит ей кольца, стоя на одном колене, — добавил новый аргумент Конни. — Я должен задать тебе один вопрос. Только пообещай отвечать честно, — Жан встал с колена, отряхнув штаны. Теперь он стоит перед Адэной в полный рост, глядя ей ровно в глаза. Адэна еле сдерживает себя от соблазна растечься в довольную лужицу прямо здесь, перед Жаном, — кто я для тебя? — выдал на одном дыхании Кирштайн, собрав все силы в кулак. Парень, произнеся роковые слова, прикрыл глаза и принялся дожидаться ответа, который изменит его жизнь раз и навсегда. — Жан… — сумела лишь произнести Адэна, выдохнув весь воздух из лёгких. Девушка была не на шутку поражена вопросом Кирштайна. Вот что она точно не рассчитывала, что он станет задавать ей вопросы про чувства прямо в лоб. — Ответь, как есть. Правда исключительно важна для меня сейчас, — забубнил Жан, отчаянно качая головой из стороны в сторону. В радиусе десяти метров никто не дышал и не двигался. У всех трепыхалось сердце в груди. У всех дрожали ресницы от страха. Все ждали решающий ответ Адэны. — Ты… Ты… Ты — мой дом, — прошептала Адэна через силу. Жан в ту же секунду распахнул глаза, перестав хмурится. Кирштайн расплылся в самой счастливой улыбке за всю его жизнь, схватил девушку за руку, сжав ее в своей, и замер так. И казалось, что мгновение это длилось вечность. Хотелось сохранить его навсегда, заморозить и проживать раз за разом. Рядом друг с другом хотелось забыться, оградиться ото всех проблем и просто быть вместе. Сладостное мгновение превратилось в вечность и длилось бы ещё долго-долго, если бы не синхронный залп голосов друзей Адэны и Жана, доносящихся из столовой. — Причина тринадцать, они признались!