Пёс войны и шут гороховый

      Дом генерала представлял собой комнатушку с небольшой кладовой и прихожей, где стояли гетто. Привлекал внимание оружейный лук в дорогом убранстве, лежавшие рядом с ним стрелы были наточены и блестели, как намытые до блеска тарелки. Скольких людей Горо убил этим орудием? Неважно сколько, важно ради чего и кого. Также, в комнате присутствовал и шкаф, где лежала обыденная одежда, а вот военная форма, как и шедшей к ней в пару лук, были в особом, трепетном уголке, рядом с алтарем для молитв. Справа стоял стол, судя по всему, письменный, об этом гласили неубранные впопыхах кисти и свитки. На таком столе не часто принимали пищу, ведь в основном хозяин ел со всеми в специальном отведённом для этого доме неподалёку отсюда. В центре располагался футон, по всем традициям Инадзумы, на котором сейчас и лежал Горо скулив, прижав к себе обнаженные колени. Он так соскучился, имя Кадзуха стало повторяться в молитвах всё чаще, даже духи острова уже мотали головой от усталости, ведь не в силах были помочь. Только о нём он мечтал, только о нём он смел думать. Горо — верный пёс, и он будет верен своему близкому другу, своему Ронину, своему поэту, своему любовнику — ведь всё это, заключалось лишь в одном имени.       — Кадзуха, — шептал генерал сжавшись сильнее, вся простынь взмокла, — ах, Кадзуха прошу приди ко мне, —он пытался пересилить внутреннее голодающее животное и не трогать себя, хотя бы эту ночь.       Делать это каждый раз перед сном казалось ему сумасшествием. А может здравый смысл подсказывал ему что это погубит его разум? Но без этого он попросту не мог уснуть.       — Кадзуха, — он вцепился зубами в постельное белье, дабы не скулить, — потрогай меня, — глухо бубнил он.       Тело перестало сжиматься в комок, выпрямляясь под натиском желания и вот хвост Горо торчал вверх, виляя из стороны в сторону, а грудь прижималась к ложе.       Израненные пальцы капитана с дрожью потянулись к своему возбужденному члену, не сжимая и не давя сильно, он лишь испачкал свои пальцы в семени и плавно стал ввести их туда, где ныло только о том, чтобы стать заполненным. Зубы отпустили простынь.       — Ладно, я сделаю это, — пальцами он стал водить по кругу, — иначе я никак не усну.       Он себя оправдал, а значит дал себе волю немного позабавиться. Не жалея, Горо вошёл в себя средним и безымянным резко, ведь бояться было нечего. Напомню, он делал это часто. Погрузившись в себя до конца, пушистые ушки прижались к голове, а пёс заскулил протяжно и глухо. Удовольствие было неимоверным, а мечты о Кадзухе, о его руках, о его голосе и члене, только и могли что дразнить. Какой-то шорох послышался в комнате.       «Птица на крыше,» — подумал Горо, продолжая залезать своими пальцами в глубь себя. — «Не отвлекайся, думай только о нём, о его серебреных волосах, о его глазах цвета осеннего клена, о его члене заполняющего тебя семенем, что сочиться из тебя, как из спелой дыни сок, и обжигает, как заоблачный перец. Да, твой член,» — Горо закрыл глаза дабы четко видеть силуэт милого в этом приятном забытье, — «прошу тебя, вставь его. Прошу, я так хочу твой член, так хочу тебя,» — пальцы стали проходить ещё глубже. — «Погладь меня, потрогай мой хвост, почеши за ушком, укуси меня за шкирку и трахай, трахай меня, мой милый Кадзу...»       — Генерал! — кто-то звал его. — Генерал...Горо...       Пальцы остановились.       «И кому я понадобился в такой поздний час?» — кажется, крик реальности сбил весь настрой. — «Ладно, надо ответить, сказать, чтобы не заходили и не беспокоили. А если это срочно...ох, просто оставьте меня в покое...»       — Если вы беспокоите меня, — он откашлялся, дабы громкий голос не был таким сиплым — то значит дело срочное? Докладывайте как подобает!       Горо надеялся, что человек за закрытой дверью, поскорее уйдёт и поэтому не вытаскивал из себя пальцы. Сбивать такой романтический настрой, предельно не хотелось.       — Да, дело срочное, — голос был знакомым, но это был не кто-то из его солдат, да и тембр был с отдышкой, как странно, хозяин этого голоса что бежал сюда? Наверное, дело в действительности страшное. — Очень срочное…       Уши Горо встрепенулись, хвост встал дыбом, ведь слух его раньше хоть и подвёл, но сейчас проснувшись, служит верно и четко. Голос. Голос говорившего принадлежал Итто, тот самый глупый актеришка. И он был. Был здесь. В этой комнате. Рядом. Обернувшись, обнаженный посмотрел на дверь. Его охотничьи глаза, привыкшие к темноте, сразу же распознали рогатый силуэт, стоявший не за дверью, а перед ней. Аратаки смотрел. Мужчина видел: вздрагивающий хвост и куда он крепится, стекающую сперму по изящно белым ногам командира, тонкие пальцы, что сейчас резко покинули уютное вместилище. Он видел всё, как на блюде. Горо вскочил, зашипел, прикрылся одеялом до шеи и обнажил зубы в оскале.       — Тебя....тебя... — он был в растерянности, а щеки были постыдно красны, — стучать учили? Идиот!       На лице О’ни был оскал, он только сейчас сделал вид что заметил эту картину и отвернулся лицом к двери, прикидываясь дураком или в действительности им являясь.       — Генерал Горо, мне поручили тайно передать вам подарок.       — Какой блять подарок! Ты - бестолковый, глупый скот! Как ты зашел сюда?!       — Завтра у вас день рождение, Генерал, — он говорил сквозь улыбку которую не мог скрыть. — Жрица приказала положить под вашу подушку вот это, — О’ни хотел было повернуться назад, дабы показать что держит в руках подарочную коробочку, но тут послышался бешенный рёв Горо.       — Не смотри! Не смотри на меня! Стой так, положи подарок на стол и проваливай! — он почувствовал, как дрожит его речь. Генерал был оскорблен, никто не смел видеть его в таком положении, никто кроме того, о ком он сейчас грезил. — И кто вообще придумал эту отвратительную шутку?!       Итто стоял так что голова была повёрнута к стене, но туловище, а особенно ноги были полубоком, их манило только одно направление.       — Это была идея вашей Госпожи, капитан. Она рассказала мне что в детстве, ваша мать, ночью, тайно клала подарок на день рождение вам под подушку. Кокоми приказала поступить также.       Горо сжал губы, его стал душить стыд, а Итто кажется желал его окончательно пристыдить.       — Я не ожидал увидеть вас в таком...в таком хорошем виде, Генерал, — красно-желтые глаза О’ни, словно были фонарями ослепляющими ночь. — Не волнуйтесь и не стесняйтесь так, порою и я тоже дрочу себе, но... — он хмыкнул, — правда не так...не так как вы.       Военный был красным до ушей, он спрятался под одеяло, прикрывая вздрагивающие губы.       — Прошу, Итто, — шептал стыдливый, — никому не говори и просто уходи.       — Хорошо, я уйду, — сделал он шаг вперёд, — но всё же приказ выполню.       Горо отвернулся в сторону, когда высоченный мужчина стал приближаться. Аккуратно сев возле футона, Аратаки медленно положил коробочку под подушку. Капитан отдернулся, ибо колючие руки, чуть было не коснулись его хвоста.       — Прошу, уходи.       Если генерал сейчас бы посмотрел в глаза бессовестного демона, то увидел бы неподдельный интерес, а пока он думал лишь о том, как стыдно быть сейчас на этом месте.       — Я не хотел вам мешать, — молвил Итто и направился к выходу. — Спокойной ночи...Горо.       Посторонний покинул душную комнату, пёс тут же вскочил вместе с одеялом и побежал закрывать дверь на все замки. Щелк. Мысль.       «Как он зашёл? Наверное, Кокоми дала ему ключи...о Боже!»       Плюхнувшись в постель, он изнывал теперь не от желания, а от лишь малейшего образа и напоминания об Аратаки Итто. ———       — С днём рождения! —кричали и радовались все, когда капитан пришёл на службу. — Ура, храброму Генералу Ватацуми!       Именинник неестественно хохотал, мучения прошлой ночи сказались на его уставшем лице. В честь него вечером обещали небольшой пир. Война войной но радоваться тоже надо находить время.       Наступлений и особых перепалок сегодня не было, Горо привычно раздавал приказы солдатам, пока кто-то из них не упомянул имя. Он как раз тогда проходил мимо, не зная зачем, военный рефлекторно скрылся за деревом, дабы подслушать.       — Говорят, банда Аратаки, — навеселе говорил один из солдат, — готовит подарок нашему генералу.       — О, и что же? — вопросил второй.       — Они закатят какое-то сценическое представление. Вот бы скорее увидеть это! Как хорошо иногда просто посмеяться от души.       — Это точно, думаю это шоу будет великолепным подарком. Всё же командир в последнее время выглядит поникшим, его надо подбодрить и сегодня самый лучший день для этого...       Дальше Горо не слышал, он стал уходить в противоположном направлении.       — Он публично высмеет меня, — вот какой была его первая мысль, — этот идиот Итто, этот самовольный и безнравственный болван может набедокурить, — Горо подошел к ящикам с боеприпасами и сел на один из них в растерянности держась за голову. — Нет, он не посмеет, он не расскажет всем о вчерашнем, а если и расскажет, все воспримут это как шутку, как анекдот, — он стал нервно посмеиваться. — Этот Аратакии....слишком громкий. И зачем госпожа Кокоми только позволила ему скрываться в нашем лагере для беженцев, зачем я подписал устав? Ах, скорее бы отвязаться от него и забыть...забыть.       Забыть было невозможно, те горящие глаза в интимной темноте. ———       Вечер, огни факелов, развивающиеся революционные флаги, всё те же манекены для тренировок и мишени-всё это не создавало тот праздничный восторг особенного для Горо дня-восемнадцатого мая. Праздник проходил на улице, дабы все солдаты смогли уместиться, кто сидя на бочках, кто на ступеньках. Высшие же чины сидели за столом в центре. Пир был скромен, но всё же солдат побаловали сладкими моти. Вместо торта Горо подали небольшую сладкую булочку в виде лапки, на ней горящая тонкая свечка.       — С днём рождения, Горо. Я бы даровала тебе большой торт, но ты знаешь... — поджала Кокоми губки продолжая шептаться, — сейчас это труднее чем... В следующий раз, когда война закончится и мы победим, я предоставлю тебе самый лучший торт на свете, Горо. Ты самый верный генерал и друг, о счастье котором я всегда молюсь.       Её белая рука легла на запястье Горо, слегка гладя его, даря своими прикосновениями свежесть морских вод.       — Благодарю вас, Кокоми. Главное для меня, что я полезен вам и армии сопротивления, — Горо убрал руку, делая вид что истинная причина нетактильности это желание поднять стопку саке в тосте. — Выпьем за победу, за революцию, — уже прибавил он тон, — за... — он замялся углядев одного из парней банды Аратаки, что сейчас забежал за здание, — за идею свободы от прошлого, которую несёт в сердце каждый солдат.       Все прокричали три раза ура, зашумели тарелки, рюмки, рота разогревалась и уже начал слышаться пьяный смех. Кокоми не пила, как жрице ей это было запрещено, вместо этого она аккуратно клала себе в рот рисинки. Заметив, как насторожен именинник и как рыскают по сторонам его глаза, Госпожа Сангомии всё же решила успокоить словцом.       — Позволь себе отдохнуть, я тоже сейчас переживаю за дела, что ждут меня под утро, но давай вместе отложим заботы и волнения завтрашним нам, а сейчас побольше улыбайся, если тебе нужен мой приказ, то вот он.       Он не мог сказать ей истинную причину волнения и просто кивнул в согласии, пытаясь сидеть теперь ровно, но хвост его всё же сдавал с потрохами, нервно дергаясь.       — Горо, — Кокоми решила ему помочь дружеской беседой. — Как тебе подарок от меня?       Ах, если бы она только знала, чем стоил ему этот подарок. Хвостатый округлил глаза и говорил прерывисто.       — Да... — закашлялся, — кхм, да, мне очень понравился этот с..сюрприз, он был очень...       — Неожиданным? — улыбалась Кокоми. — Да, я знала что тебе будет приятен такой сюрприз, напоминающий о детстве. Наверное, на утро ты был очень удивлён, обнаружив у себя под подушкой подарок от феи?       — Очень...очень удивлён, — Горо стал нервно и часто моргать, — я такого не ожидал.       — Ой, как я счастлива, — Кокоми похлопала в ладоши от радости, — но почему ты не надел эту заколку сейчас?       — Прости я, просто боюсь её потерять также, как было с прошлой.       — Ой, да носи, не бойся, если что я ещё тебе подарю.       Горо кивнул и тут послышался громкий звук на крыльце главного здания.       — Встречайте! — вопил полненький парень из банды бродяг в шляпе. — Итто «Величайший» Аратаки! А также Итто «Гордость О’ни» Аратаки. Итто «Жучиный гладиатор»Аратаки!!!       Солдаты стали аплодировать и завывать в ответ. Банда Аратаки славилась своими дадаистическими и сатирическими сценками. Каждый кто был уже задушен «Вечностью», желал уничтожить прошлое и традиции не только в жизни, но и в искусстве. Традиционный театр всем надоел, а вот банда Аратаки и грубые новшества, которые они с собой приволокли-были той самой изюминкой революционного духа. Свести всё на ноль, а затем построить всё заново-вот что хотел тут каждый. Когда все взоры устремились на «сцену», Горо просто хотел отвернуться и поскорее убежать, его снова сковывал стыд, а паранойя усиливалась. Что приготовил для него Аратаки, как он высмеет его? Как унизит? И вот из ширмы показались сначала красные рога, затем маска из под которой они торчали. Это была маска кицунэ, но не сразу об этом можно было догадаться, ведь она была раскрашена в точь-точь цвет шерсти Горо, подражая пушистым ушкам и глазам генерала.       — Я-Великий генерал Ватацуми и вы знаете как имя моё назвать можно! — размахивал руками Итто в образе. — Да принесу я вам удачу, хоть я и не Манэки-нэко, лапка моя лук держит славно.       Чаще всего речи этих актеров звучали бредово, как и все что они делали. Горо поджал хвост.       — Поведу я, вас, войны мои, кто со мной?!       Опьяненные солдаты стали кричать «да!» и «вперёд!» во всю улыбаясь.       — Так вперёд, мои славные ублюдки, вперёд мои милые, — кричал Итто махая кулаками, — мы заберём то что нам принадлежит и свобода, и мнение!       Тут на сцену вышел парень в женском кимоно фиолетового цвета, довольно худой и с шваброй в руках.       — Я, — громко заявило новое лицо, пытаясь подражать женскому голосу, — Баал-владычица вечной тоски и вечной скуки. Я злая и плохая Я.       Так вот кого играл этот парень. Толпа стала ещё пуще хохотать, а кто вообще выть, якобы унижая «персонажа».       — Да, я Баал... — кажется актёр забыл слова и была неловкая пауза, — я - Баал и я заберу все ваши глаза, и сделаю из них колье, я сварливая бабка и я хочу чтобы вы ели пыль прошлого.       — Фууу! — реагировали зрители.       Но тут вступился Итто в маске «Горо».       — Я бесстрашный генерал, я и моя армия победят тебя, старуха. Ведь ты своё уже отжила, кляча.       Тут послышался обиженный вздох «Недо Баал».       — Да как ты смеешь, да как ты можешь, щенок?       Горо било это прозвище по ушам.       — Я уничтожу тебя, капитан, узри же мощь вечности, — тут парень в женском распахнул свои голые плечи, — видишь?       — Что вижу? — Чесал за пазухой Итто, — Твои сиськи?       — Да нет, же! — актер топнул ножкой и вдруг вытянул у себя из под кимоно зубную щетку. — Ой, не то... — он стал копошиться у себя меж плоскими грудями, выкидывая разные предметы.Сначала это был помидор, затем кукуруза. — Ой, и это не то, ах вот-тут он высунул туалетный ёршик и громко заявил, — Вечность будет сиять Вечностью!       Зрители повалились со своих мест держась за животы. Итто тоже не мог сдержаться и было слышно как он смеётся из под маски. Играющий Сёгун же стал махаться и шваброй и ёршиком, но заметив что кимоно стало сползать с плеч, вовсе решил спустить его на пояс и оголить торс.       — Для меня это просто, —гордо молвил «Горо», — парни, взять её!       Тот что объявлял сценку и тот другой, схватили «Баал» за руки и стали удерживать, выбив все предметы туалета на пол. Играющий генерала подошёл к противнику и вильнул попой.       — Да, я уничтожу тебя одним только взмахом хвоста! Мне это по силе. Вот получай!       Итто дал смачный щелбан в лоб актеру, а тот истошно, но ужасно непохоже на правду простонал от боли и пал на пол, к ногам О’ни.       — Ура! — воскликнули и играющие солдатов на сцене и сами солдаты - зрители. — Слава командиру Горо! Слава!       Главный актер наступил слегка на спину поверженного врага одной ногой изображая победоносную позу. Все зрители встали со своих мест, дабы поаплодировать.       — Это конец ? — тут Горо заметил как всё то веселье, которое он предпочёл игнорировать заботившись лишь об одном стыде захлестнуло и его. — Что? Что это было? — на лице его завиднелась улыбка и осознав весь сюр, генерал захохотал вместе со всеми.       Кокоми заметив это смотрела на именинника с упоением. Актерская маска была снята и Итто, смотря прямо на капитана, был рад что смог рассмешить принцессу Несмеяну. Мужчина просто стоял и глазел на смеющегося капитана, кажется сегодня это была его главная цель и он её достиг. Генерал заметив, что на него смотрит Аратаки, стал понемногу утихать с отдышкой, но не убирая сияющей улыбки смотря также в ответ.       — Спасибо, — произнёс Горо шепотом, дабы никто не услышал, но так чтобы Итто смог прочитать по губам, конечно если бы О’ни вообще это умел.       Их разговор глазами длился долго, достаточно чтобы оба уже смотрели друг на друга как-то иначе. Что-то случилось и, это было бедой, очень, очень нехорошей бедой. Горо перестал вилять хвостом, а затем и вовсе отвернулся, когда Итто спустился со сцены и направился к нему.       — Генерал Горо, я... — он запнулся, — я рад что ваш хвост, точнее что ваши губы, точнее что ваш рот, что...э, что...э, что вы...эээээ... — это было очень долгое «э», — что вы улыбаетесь, ибо ваши зубы такие...ну вы поняли, да?       Кокоми тут же налетела на них хваля банду Аратаки.       — О, это было смешно! Плюс двадцать к энергии, но минус пять за шутку про грудь и… — она что-то ещё там щебетала, но никто её не слышал.       Ушастый пытался понять что с ним происходит и почему ему стало ещё хуже рядом с этим ёкаем, а мужчина кажется исполнил свою маленькую мечту, увидев эту улыбку.       — С днём рождения, Горо... — это всё что он мог сказать дабы не оплошать, смерив еще раз спину капитана, Итто ушёл к своей банде, как никак, им тоже сегодня нальют.