So much hides behind my smile

Удивительно, но отношения Камило и Бруно хоть и изменились, но устраивали обоих. Раньше Камило бы с точностью сказал, что невозможны симпатия, встречи и все держания за ручку без «загонов и конфликтов на ровном месте». Однако парень попал в сказку, у них с Бруно все происходило постепенно и чувственно, казалось, что по-другому и быть не может. Им приходилось держать в тайне ото всех членов семьи свои отношения, это было то, что даже не требовало обсуждения. Скрывать свои чувства поначалу было обременительно, но позже Камило понял, что ему не так важно их публичное проявление, он бы не хотел делить Бруно с кем-то даже таким образом, как бы эгоистично это не звучало. Бруно же по своей натуре был скрытен, но оставаясь наедине с юношей, улыбка появлялась на его лице непроизвольно. Не было так такового признания любви, но и Бруно, и Камило знали, что в любой момент могут прочитать его в глазах напротив. Камило всегда старался льнуть ближе к дяде, утыкался носом ему в шею, вдыхая такой родной запах и уж точно не задумывался о том, что так делать родственникам едва ли можно. Они прошли тот этап, когда отрицаешь очевидное и отказываешься от возможного счастья из-за статуса родственников, разницы в возрасте или просто потому, что вы оба мужчины. Да, отношения Камило и Бруно в какой-то степени неправильны и пусть даже аморальны, но это их отношения. Только они вправе решать, что делать с тем, во что они себя втянули. Бруно всегда держал племянника в объятиях так бережно, как будто до конца не верил, что Камило с ним. А парень от такого трепетного и бережного отношения сначала смущался и неловко краснел, но позже уверенно стал хотеть большего. Рука дяди никогда не опускалась ниже спины, а его губы так и остались неиспробованными на вкус. Да, иногда он прижимался губами к виску Камило или уж слишком по-родственному целовал его в макушку, но этого было так мало. Камило хотел бы, чтобы Бруно был везде. В глубине души племянник жаждал тот момент, когда ответственный взрослый перестанет переносить ответственность за них на себя. Так прошел месяц. Камило казалось, что за это время он был собой больше, чем когда-либо. С Бруно не нужно было быть другим, и это было так странно. Смешно, что парень чувствовал себя непривычно, когда просто был собой. Камило рассказал об этом Бруно. Дядя дал ему больше, чем простое понимание. — Ты тот, кто ты есть, Камило, — вздохнул в тот вечер Бруно, — Мне не нужны ненастоящие обличия кого-либо, чтобы быть с тобой. Мне нужен ты, — дядя аккуратно взял его ладони и поочередно оставил на каждой легкий поцелуй, заглянув в глаза юноше. — А если я не знаю, кто я, — Камило плакать хочется, но он обещал быть сейчас честным с Бруно, — Я могу тебе рассказать больше обо всех людях, в которых я перевоплощаюсь, нежели о себе. Это ненормально, — у парня задрожал голос. — Раньше ты не придавал значения своим чувствам. Не ставил их на первое место. Ты хотел помочь Мадригаль, это тоже ценно. Все мы хотели это сделать в ущерб самим себе. Но сейчас я не прошу от тебя ничего. Просто позволь мне быть рядом. Я помогу тебе, как только смогу, — у Бруно сердце колотилось где-то в горле. Камило никогда не выдел, чтобы дядя так нервничал. Парень не дает ему договорить и сгребает в объятиях. Бруно не просто дал Камило понимание, он подарил ему невероятную поддержку.

***

— Не скажешь, как это называется? — недовольно ворчал Бруно где-то из недр комнаты племянника. — Что именно? — оборачивается на вопрос Камило и сталкивается с непонимающим взглядом дяди. — Я думал у меня комната не подарок, — Бруно принялся рассаживать по помещению, ногами расталкивая разбросанную по полу одежду, — К тебе как будто бродячий цирк заехал и все шмотки забрать забыл. — А, ты про это. У меня уже полок не хватает, чтобы все это убрать, — парень обводит взглядом вешалки, переполненные шкафы, которые ломились от изобилия одежды, стараясь не смотреть на зеркала, — Кажется, весь этот гардероб увеличивается иногда. — Да уж, — чешет затылок Бруно и плюхается прямо на гору каких-то тканей, — Может устроим уборку? — Чего? — с недоверием переспрашивает парень. — Ну не жить же тебе в таком бардаке, — дядя точно загорелся этой идеей. — Я же как-то тут жил до этого, — ворчит Камило, — И не такой уж тут бардак! — Ага, да. Мне даже сложно представить, как ты аккуратно развешиваешь каждую рубашку или сортируешь эти шейные платки по цветам, — достает из-под себя красный платок Бруно. — Да бесполезно, все равно половина не поместиться, — Камило как мог отнекивался от уборки. — Если и так, я тебе подарю шкаф, — ухмыльнулся Бруно, — Вставай давай! — он принялся поднимать племянника, который как только услышал слово «уборка» лег на кровать, а сейчас упрямо не собирался из нее выбираться. — Надо мной издеваются, как же я встану, — пробурчал возмущения куда-то в подушку парень, — Это вообще эксплуатация труда. Неожиданно кровать прогнулась под чьим-то весом, и Камило хоть и понял, кто бы это мог быть, но от удивления повернулся на другой бок и с ожиданием стал смотреть на дядю. — Раз так, то я поэксплуатирую твою кровать, пока ты не соберешься с мыслями и не поможешь мне, — хитро улыбнулся мужчина. Камило от такой наглости возмущением давиться. Поглядите, что тут Бруно выдумал. Парень не намерен отступать, так что он не встанет по собственной воле. Камило пытается лечь поудобнее и с удовольствием закидывает ногу на тело, лежащее рядом. Потом решает для собственного удовлетворения положить голову на грудь мужчине, и пусть только тот попробует заставить его встать. Чего парень точно не ожидал, так это то, что он резко окажется под телом Бруно. Дядя ловко перевернулся и теперь нависал над парнем. — По моему скромному мнению ты тут главный эксплуататор, — выдыхает с нежностью мужчина. Камило пытался приподняться на локтях, чтобы вылезти из-под нелегкого веса, но лишь ближе прижимается к Бруно. — Ну конечно, может еще и провокатор? — огрызается парень и с вызовом смотрит на дядю. Внезапно он перестает ерзать и затихает. Ни Бруно, ни Камило не сказали бы, кто первый потянулся друг к другу, но через секунду губы мужчины невинно прижались к мягким губам юноши. Камило от неожиданности дышать забывает, лишь после осознания происходящего выдыхает судорожно и отвечать начинает. Так неумело, но от того не менее пылко. Рука дяди тут же тянется к задней части его шеи и притягивает Камило ближе. Парень с тихим стоном обнимает Бруно, цепляясь рукой за ткань рубашки на спине. У Камило смущенно краснеют щеки и чуть подрагивают ресницы. Бруно обхватывает его лицо ладонями и шепчет в приоткрытые губы: — Именно, — парень на это заявление хмурится и пытается вспомнить, о чем они вообще говорили, а после хмыкает, — Маленький провокатор. — Твой, — поднимает бровь Камило и откидывает голову назад. — Мой, — уверенно повторяет за ним Бруно. Он еще раз целует юношу, но потом отстраняется и кидает невзначай, — Но от уборки это тебя все равно не спасет, — и быстро вскакивает на пол, чтобы увернуться от летящей на него подушки.