Sanctimonia vincet semper?..

Некоторые фразы Драко Малфой помнил так, будто они были произнесены перед ним только что. Конечно, это не было памятью заучки Грейнджер, которая обожала бахвалиться, дословно цитируя вычитанные в книгах заумные цитаты выживших из ума стариков времён гоблинских войн, но на память Наследник Малфоев никогда не жаловался. И сейчас, сидя с закушенной губой и прищуренными, сузившимися в две щёлки глазами, он никак не мог отделаться от крутившихся в его голове раз за разом слов. Я могу научить вас, как околдовать разум и обмануть чувства. Я расскажу вам, как разлить по бутылкам известность, как заваривать славу и даже как закупорить смерть… Эта фраза — цитата большого друга семьи Малфоев, профессора Снейпа, бывшего для Драко если и не вторым отцом, то точно дядей — злобливым, нелюдимым, но в своей изощрённой манере заботящимся о родственнике, пусть и больше из чувства долга, нежели из настоящих тёплых чувств, сейчас огненными буквами полыхала в разуме молодого волшебника. Тонкая и точная наука приготовления волшебных зелий и снадобий, не требующая глупого махания волшебной палочкой, была Драко хорошо знакома — это был один из тех предметов, которые он никогда не пропускал и не валял на нём дурака, внимательно изучая всё, что декан давал им. Идиоты-гриффы могли думать, что Снейп ничего не объясняет, а рецепт на доске нужен лишь для того, чтобы формально выполнить обязанности преподавателя, но все умные студенты (к коим Малфой, несомненно, относился), понимали, как дела обстояли на самом деле. Возьмём, к примеру, состоящий из десяти чётко определённых шагов рецепт зелья против фурункулов, простейшей настойки, готовить которую Драко научился ещё до поездки в Хогвартс. Как было указано в пояснениях к программе первого курса зельеварения (которые грязнокровки, конечно, игнорировали), приготовление зелья начинается ещё до заготовки ингредиентов. Для начала было необходимо подготовить место и приборы: очистить стол для зельеварения, вручную, без всякой магии — это очень важно, чтобы оставшаяся от заклинания энергия не смешалась с энергией ингредиентов; помыть котёл. Потом обязательно убедиться, что волосы аккуратно зачёсаны — это мастерам вроде Снейпа можно было не переживать, что что-то пойдёт не так — столь филигранно они контролировали каждый дюйм пространства вокруг алхимического стола. Таким же как Драко — неинтуитивным зельеварам, следовало до буквы соблюдать технику безопасности. Лишь после этого, надев перчатки из драконьей кожи или иного блокирующего магию материала, можно было приступать к изготовлению зелья. И уже на этом этапе у Драко возникали определённые проблемы. Блондин обвёл взглядом комнату, заливаемую закатным светом. Кевин качался на стуле рядом, балансируя на двух задних ножках и играя с Чибиком, весело щебечущим и выписывающим в воздухе восьмёрки. На удивление, это уже не раздражало Драко так, как раньше. Пусть играет, ладно уж. Главное, что не смотрит своими огромными, восторженными глазами через плечо волшебника и не задаёт ежесекундно вопросы. Нет, такое внимание к его несомненному магическому таланту было приятно, но, пожалуй, несколько утомительно. Каким-то образом, младший Браун умудрился в своём энтузиазме к магии несколько поднадоесть магу, из-за чего тому пришлось зло огрызнувшись схватить лист бумаги и отсесть на пару десятков сантиметров левее. Замешательство мальчика длилось совсем недолго — его внимание быстро переключилось на магического питомца, чирикавшего и летавшего туда-сюда. Так о чём он? Ах да. Перчатки из кожи дракона. Плащ был выполнен из этого материала, но заменить перчатки плащом было бы очень непросто, так что о любых сложных зельях — курса СОВ и выше — можно было забыть. Лишь нечто очень примитивное, нетребовательное к тонкостям приготовления и малейшим колебаниям магического фона вокруг. Значит, зелья до четвёртого курса включительно… И всё равно с ними была одна маленькая, крохотная загвоздка. Ингредиенты. Драко вновь с отчаяньем перевёл взгляд на лист перед собой. Как?! Ну разве это честно?! Если он и правда в другом мире, то где он возьмёт нужные компоненты для зелий?! Возьмём упомянутое уже зелье против фурункулов — да, он мог приготовить его во сне! Десять шагов, меньше часа времени… И абсолютная необходимость в четырёх мелко нашинкованных рогатых слизнях. — Кевин, — буркнул Драко. — Да?! — мгновенно вскинулся мальчик, с азартом глядя на волшебника. — Ты не знаешь, где тут водятся рогатые слизни? — Ууу, нет, не знаю. Но могу достать обычных! Влад из четвёртой комнаты пару дней назад показывал, как отловил парочку. Хочешь? А зачем тебе?! Мы их добавим в зелье? А что оно будет делать? Знаю — превращать всех вокруг в рогатых слизней! А они большие? Кто больше, рогатый слизень или машина? А что будет, если… — Да! Просто найди мне обычных слизней, пожалуйста! — не выдержал Малфой, закрыв уши руками. — Понял! — выкрикнул мальчик и выбежал из комнаты. — Чибик, за мной! Издав громкую трель, птичка вылетела из комнаты и рванулась за звуком топающих по деревянному покрытию ног. — Может быть, я в палате душевнобольных Мунго? — задал вопрос в пустоту Драко. В какой момент его жизнь сошла с ума?.. Ах да, Арка. Слизни. Рогатые слизни. Отсутствие рогатых слизней само по себе не было проблемой — столь талантливый студент Хогвартса, как он, мог навскидку назвать минимум три замены рогатым слизням: бразильская пучеглазая ящерица, африканская рогатая улитка и… Третью замену он забыл — хорошо, что на СОВ этого вопроса не было. Возможно… — пришла ему в голову запоздалая мысль, — то, чему их учили в Хогвартсе, не всегда было бесполезно?.. Да, ранее он обоснованно полагал, что никогда в жизни ему не понадобится искать замену самым распространённым ингредиентам для зельеварения, но… Поморщившись, Драко перевернул лист бумаги. Проблема была не в отсутствии рогатых слизней. Не в отсутствии шкуры бумсланга, перьев феникса или толчёного рога единорога. Проблема была в отсутствии всего этого вместе. Хоть зельеварение и было невероятно точной наукой, парадоксальным образом оно позволяло комбинировать почти любые мыслимые ингредиенты. Возьмём, например, зелье против фурункулов. Основные ингредиенты в дозировке на стандартный флакон? Шесть мер толчёных змеиных зубов, четыре нашинкованных рогатых слизня, две длинные иглы дикобраза. Звучит просто? Да, но только на слух. На деле же создатель этого рецепта долго экспериментировал, создавая его. Для начала, как и с любым зельем, необходимо было создать концепцию. Могло ошибочно показаться, что такое зелье имело под собой основу «улучшение состояния кожи» — но это, естественно, было не так. Зелье против фурункулов концептуально «уничтожало фурункулы», а если точнее «уничтожало любые зловредные наросты на коже», включая, например, бородавки. Основа зелья — шесть мер толчёных змеиных зубов — при обработке магией, в котле превращалась в неслабый растворитель, перенимая от змеи такие качества, как «скорость» (зелье фурункулов действовало очень быстро) и «действенность» — подобно змее, зелье было безотказным. Естественно, были и побочные эффекты, к примеру, ядовитость. Для борьбы с этим и использовались рогатые слизни — самые безобидные, буквально воплощающие собой концепцию «безвредности» существа. Поэтому они часто входили в рецепты, токсичность ингредиентов которых нуждалась в понижении. Две иглы дикообраза же делали концепцию «ядовитого эффективного средства уничтожения» узконаправленной. Именно по этой причине длинные иглы дикобраза нельзя было заменить, допустим, ежовыми иголками. И получившаяся узконаправленная настойка уничтожения какого-либо элемента, значительно смягчённая в своей действенности рогатыми слизнями, перед окончанием приготовления зелья получала конкретный вектор — взмахивая палочкой и мысленно концентрируясь на желаемом результате, волшебник гарантировал, что зелье от фурункулов не растворит волосы, которые не нравились человеку, а ограничится борьбой с телесными наростами. Так что можно было сказать, что профессор Северус несколько лукавил, утверждая, что преподаваемый им предмет не потребует глупых маханий волшебной палочкой — даже зельеварение нуждалось в этом, пусть и в куда меньшей, но и, парадоксально, куда большей степени, нежели все остальные магические дисциплины. Без палочки было невозможно точно задать вектор действия зелья, а экспериментировать было, во-первых, некогда, во-вторых — не на ком. Да и испытывать зелья на людях? Да, магглах, но разве это оправдание? Своё текущее отношение к магглам Драко не мог сформулировать даже мысленно, но что-то в нём протестовало перед идеей испытывать на них зелья, тем более учитывая, что Элли — маггла. Да и Хелен, Майкл, Джек, Кевин, даже Итан — все магглы! А потому от идеи испытывать зелье на них можно было отказаться, даже будь у него зелье под рукой. А ведь все требуемые ингредиенты были магическими — клыки змей, скорее всего, были взяты у бронзовой гадюки — специально выведенного вида магических змей, размножающихся неимоверно быстро — у Малфоев было несколько ферм с такими змеями, всегда приносящие неплохой, пусть и скромный по их меркам доход. Их поили разведённым в воде зельем костероста, а потом, заморозив болевые рецепторы — к любым магическим существам следовало относиться бережно (что было отчасти даже суеверием) — вырывали зубы, которые через несколько дней вырастали заново. Дикобразы? Вероятнее всего, тоже магические, например шипастые дикобразы, любящие стрелять иглами в обидчиков. Три магических ингредиента. Драко Малфой знал, как заменить каждый из них магическим аналогом. Но если аналогов не было? Если всё, что у него было — это плащ из кожи дракона и рубашка из шёлка акромантулов, пытаться разобрать которые на составляющие части он точно не будет, чтобы не повредить наложенные на них чары и руны? Тогда получалось, что пытаться воспользоваться наукой, в которой он был сейчас больше всего уверен, было… — Абсолютно бесполезно, — прошипел Драко, со злобой сверля взглядом холодных серых глаз белый лист перед собой. Список заклинаний перед ним — манящий своей простотой — и, чуть ниже — список доступных для приготовления зелий. Пустой список. Заменить маггловскими ингредиентами магические было невозможно, или, по крайней мере, сам Драко о подобном не слышал. Чары были его спасением, но истинную надежду волшебник возлагал на зелья. Защита от огня, с которой неведомый Файершоу не был бы и в половину так страшен. Зелье лёгкого шага, ускоряющее принявшего его человека. Зелье бычьего здоровья или, например, каменной кожи, что защитили бы от выстрелов… Все были недоступны. Откуда взять магические эффекты в мире победивших магглов? Даже не так — в мире отсутствующей магии? Он был самым могущественным магом в мире, но сейчас это нисколько его не радовало. Как бы много Малфой отдал за возможность одну минуту провести в родовом сейфе в Гринготтсе, или в комнате сокровищ мэнора. Артефакты, зелья, магическое оружие… Всё это было недоступно и находилось столь далеко, что проще было и вовсе считать несуществующим. Наследник Малфоев, лишённый ресурсов семьи… Нечестно! Почему это происходит с ним? Потому что он, как самый последний грифф, вступился за последнего живого Блэка, не давая прерваться древнему роду? Разве это преступление? Почему он теперь расплачивается за правильный поступок?! Мрачно нахмурившись, Драко легко зажёг на пальце огонёк люмоса — невербально, интуитивно. Лениво махнул рукой, и светлячок заскользил маленьким люминесцентным шариком по руке вверх, к локтю, плечу, голове… Дверь с треском распахнулась — Драко резко развернулся — светлячок рассеялся. — Я принёс! — гордо крикнул Кевин, тяжело дыша. Сделал шару шагов поближе и протянул руку — в кулаке были сжаты… — Это слизни, — с непередаваемыми эмоциями в голосе произнёс маг. — Ага! — закивал мальчик. — А на их голове?.. — Ну… — тот замялся. — Мы попробовали прицепить им маленькие рожки… На Драко с ладони Кевина уныло взирало существо, бывшее слизнем, к которому кто-то ниткой примотал два крохотных кусочка дерева. Выглядело оно столь уныло, что даже пустой лист зелий рядом смотрелся менее убого. Волшебник поднял глаза на чуть покрасневшего мальчика и лишь тихо вздохнул, принимая двух слизней. Встал, прошёл комнату насквозь, уже на автомате лавируя между стульями и книгами, раскиданными тут и там, и, под любопытным взглядом запыхавшегося мальчика, распахнул окно, впуская в комнату свежий прохладный воздух. Втянул его полной грудью и, качнув головой, стряхнул слизняков в траву. — Эй! — возмущённо аж подпрыгнул на месте мальчик, подскакивая поближе. — Зачем ты это сделал?! — Издеваться над животными — дурной тон, — наставительно поднял вверх палец Драко. — Мы не издевались! Мы просто, ну… — Примотали к нему рога, — фыркнул Малфой. — Природа не любит подобного. Мы — гости этого мира. И вести себя должны подобно гостям. — Разве человек не является, ну… Царём природы? — удивился мальчик. — Даже маги не в состоянии обуздать жестокость урагана, гнев вулкана или ненависть цунами, — прищурился маг. — Мы способны предугадать их — но не преодолеть. — Но как это связано с этими слизняками? — наивно хлопнул глазами Кевин. Драко открыл рот… А потом закрыл. Покачав головой, бросил короткий тоскливый взгляд на грустно оставшийся девственно-белым лист бумаги, потом вновь перевёл взгляд на мальчика. С одной стороны, ему необходимо было заняться рунами… С другой, он — маг. А ребёнок перед ними каким-то чудесным образом умудряется поддерживать в реальном мире существо из чистой энергии. Возможно, это совпадение, но его отец говорил никогда не верить в совпадения. Так что наверняка всё было связано, и Кевин, в свою очередь, каким-то образом был связан с магическим миром. Вероятно, не маг, но — сквиб. Если в этом мире и вовсе существуют сквибы, как таковые… — Садись, — уверенно кивнул Драко Кевину на стул перед собой. Сам маг забрался на подоконник, на удивление удобно устроившись на нём. Кевин, не колеблясь, сел перед ним. Чибик опустился на плечо хозяина, словно бы тоже заинтересовавшись тем, что скажет маг. Внезапно дверь скрипнула, и внутрь заглянул Джек. Увидев Кевина и Драко, тот улыбнулся и помог Элли вкатиться внутрь. — Так, что за движ? — энергично качнулась в кресле мисс… нет, уже миссис Рихтер. — Драко собирается рассказать, почему нельзя мучать слизняков! — не менее энергично выкрикнул Кевин. — Разве ты не говорил, что из них делаются некоторые зелья? — неуверенно задал вопрос Джек. — Вы не понимаете, — досадливо отмахнулся маг, уже жалея о том, что решил провести небольшую лекцию. — Это другое. — А что, я бы послушала. Как раз есть час до совета. Сгоняешь до Итана? Уверен, он с удовольствием послушает, — произнесла Элли и, дождавшись пока топот Кевина смолкнет, подкатилась к Драко и беззлобно ухмыльнулась ему. — Итак, мистер я-порчу-чужие-праздники, как вы собираетесь вымаливать своё прощение? — Понятия не имею, о чём ты, — отвернулся Драко, почувствовав, как чуть краснеет. — Если ты не начнёшь молить нас о пощаде прямо сейчас, мне придётся использовать секретное оружие магглов… — таинственно прищурилась она, внезапно помрачнев и став очень серьёзной. Драко напрягся. Что происходит? Неужели Элли и правда разозлилась сильнее, чем показывала ранее? — Я… — Твоё время вышло! — декларировала она. — Джек! Вноси флюгегехаймен! Повисла тишина. На девушку уставились две пары абсолютно растерянных глаз. — Серьёзно?! — изумилась она. — Ладно Драко, что с неуча взять, — произнесла она, игнорируя возмущённый отклик мага, — но ты-то, супруг мой! — Дай угадаю, дрянная комедия из двухтысячных? — хмыкнул новоиспечённый Рихтер. — Дрянная комедия?! Драко, разведи нас! — Прими уже, дорогая, твой вкус к фильмам — отстой. — Сказал любитель слезливых фильмов про животных! Кто у нас заплакал на «Спасите Вилли»?! — Грязно играешь, — прищурился Джек, также игнорируя абсолютно поражённого Малфоя, медленно открывавшего и закрывавшего рот где-то в стороне. — Драко, Элли смеялась над «Крысиными Бегами»! — Я просто… Ну… Ну ладно, смеялась, и что?! Зато я не ревела, как девчонка, над Титаником! — Плакать из-за Титаника не плохо! — А вот и нет! — А вот и да! — А вот и… — Да замолчите, ради бога! — заорал Малфой. — Хватит! Вы меня с ума сведёте! Какой «Титаник»? Какие «Крысиные Бега»?! Мистер и миссис Рихтер, переглянувшись друг с другом, внезапно расплылись в абсолютно одинаковой гадкой ухмылке, отбив друг другу пять под кислым взглядом волшебника. — Ладно, не обижайся, — вздохнул Джек. — Иногда просто наше общение с Элли выглядит для непосвящённого как… Ну, взрыв мозга. — Я заметил, — буркнул маг. — Но пока не осознал, — хихикнула Элли. — Если серьёзно, то мы определились с твоим наказанием. — Прошу прощения?.. — Ты обязан смотреть с нами фильмы каждый вечер, пока мы тут, — подняла вверх палец Рихтер. — Отказы не принимаются. — Разве сейчас подходящее время? — нахмурился Драко. — Опустошители… — Именно поэтому сейчас — лучшее время. Потом у нас может его и не оказаться, — качнула головой девушка, посерьёзнев. Увидев непонимание парня, быстро пояснила. — Ну… Мы живём тут как на пороховой бочке уже много месяцев. Понятия не имею, чем всё закончится… Но как сейчас уже точно не будет. Кто-то из нас может умереть. Может я, может ты, может Джек… Может все мы вместе. Так что… — она развела руки в грустном жесте. — Я устала откладывать на завтра то, что могу сделать сегодня. Не станет меня — кто из тебя человека то сделает? Несмотря на слова, звучавшие почти оскорбительно, от Элли они воспринимались скорее дружеским подтруниванием, а не ядовитой попыткой ужалить побольнее. Что-то неизвестное Драко, но оттого не менее, а то и более ценное. — Не надо «делать из меня человека», — буркнул он. — Ладно. Только в качестве компенсации за испорченную свадьбу… Я согласен, с тяжёлым сердцем. — Цун-цун… — тихо прошептала Элли Джеку. Драко подозрительно прищурился, но так и не понял, о чём она. Малфой уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но прямо в этот момент на пороге комнаты появился Итан с Кевином и, почему-то, позади маячила фигура Майкла. — Я привёл всех! — гордо заявил мальчик, входя внутрь. — Чудесно. Драко как раз хотел нам рассказать, как разрешить глубокую экзистенциальную проблему сохранения слизняков живыми, — колокольчиками раздался в воздухе свет Элли, но в глазах девушки играли бесенята, что отчётливо было видно при взгляде на Малфоя. Простила — но не забыла, решив подкалывать друга при любом удобном моменте. — Очень интересно, — улыбнулась Хелен, аккуратно садясь на заправленную кровать. Майкл приветливо подмигнул магу, сев по-турецки на пол и положив рядом с собой толстую папку с бумагами и длинное ружьё, с которым он и выбирался на территорию опустошителей. Итан просто кивнул, садясь на стол в углу и раскладывая перед собой стопки листов и каких-то карт, впрочем, даже он чуть повернул голову, чтобы внимательно выслушать Драко. Тот откашлялся, чувствуя себя странно смущёнными. Шесть пар глаз внимательно уставились на него, и ему в голову пришла странная мысль — что их тут семеро. Красивое, очень сильное магическое число. Может и хорошо, что он отложил руны. Такое не может быть простым совпадением… Но что ему рассказать? Сначала он хотел просто донести мысль до Кевина, но теперь… Мысли Драко уносились прочь. Он сам будто был далеко-далеко, в Малфой Мэноре. Ему шесть лет, за окном воет злая вьюга, заставляя древние камни замка скрипеть под ударами порывов ледяного шторма, пришедшего из океана. Он сидит, закутавшись в несколько одеял, с валящим из носа и ушей дымом от бодроперцового зелья и тихо слушает скрипучий голос бабушки Друэллы, рассказывающей одну из самых старых сказок волшебников. Драко вновь открыл холодные серые глаза, оглядев публику: Хелен и Майкла, сидящих позади остальных; Итана — засевшего в углу комнаты с документами; обнявшихся Рихтеров; и, наконец, Кевина, застывшего с жадным интересом в глазах. Маг вздохнул, прикрыл глаза и принялся вспоминать, одновременно начиная повествование. — Давным-давно, когда мир был молод, в далёкой стране, за океаном, сушей и морем, в совсем обыкновенной магической семье родился самый обычный волшебник, — тихо начал Драко. Его холодный, но, вместе с тем, почти гипнотизирующий голос заставлял слушателей внимать каждому произнесённому слову. — То была семья не богатая, не бедная — но зажиточная ровно настолько, насколько сё было необходимо. Отец занимался разведением пегасов — опасная, но престижная профессия — но не справился с одним особо гордым нравом жеребцом. История не донесла до нас имя отца, но предания гласят, что был он магом порядочным, пусть и не выдающимся. Мать нашего героя также не была выдающейся волшебницей, занимаясь традиционным для колдуний тех лет промыслом — гадала зажиточным магглам, лечила их хвори… Ребёнок рос один в окружении дикой природы, живя в гармонии с ней. Не смущала его смерть отца от лап твари магической, ибо мудр был разум ребёнка, понимал маг, что нельзя идти против магических зверей. И звери отвечали ему тем же — ласка к ласке, добро к добру. Стал он другом всем живым существам, пойдя в отца. Мы не знаем имени его, но сквозь века сохранилось его прозвище — Герпо, ползающий, от языка того народа. — Греческий, — шепнула Элли Джеку. — Герпо… Ползать — по гречески. — Тише, — шикнул Майкл, заинтересованный рассказом. Драко же, казалось, даже не заметил этого, уйдя мыслями в далёкое прошлое. — Годы шли, рос колдун, пойдя по стопам отца. Но несчастья шли бок о бок с ним — его лучший друг погиб на маггловской войне, а мать — заболела хворью. Никто не знает, что за хворь то была, но лекарства у Герпо не было. В отчаянии обращался он к магглам — но те лишь недоумённо качали головами. Взывал к волшебникам — но даже великие мудрецы, способные спалить корабли врага одним зеркалом и заклинанием люмоса, оказались бессильны. И тогда, в отчаянии своём, Герпо пришёл на поклон к зверям, просить их милости. И обратился он к пегасам, владыкам небес. Сказал Герпо: "Внемлите мне, вы, парящие в небесах. Высоко вы летаете, много вы знаете — как мне излечить мать?" Молчали они, отказываясь раскрывать секрет. Тогда пришёл он к драконам, владыкам всех сокровищ земных, прося не о злате, камнях драгоценных иль магии могущественной — лишь об исцелении молил Герпо. Отказались ящеры — был известен им секрет, но отказались они поведать его. Не отчаивался Герпо, придя к минотаврам, что миром под землёй владели. Оставил в сердце надежду, ища кентавров, наставников героев. Даже нашёл эльфов — настоящих эльфов — но и дети звёзд отказались раскрывать секрет, могущий спасти мать Герпо, что увядала с каждым днём. И тогда, не видя иного исхода, закричал Герпо. Молил, чтобы даровал ему секрет хоть кто-то, и получил ответ. Маленькая, тощая змейка, сверкая поблёкшей чешуёй, нашипела ему ответ, что скрывали от него все. Есть способ излечить мать. Для этого всего-то и надо, что дать ей испить крови. Но не обычной, а крови существа, что было избрано самой жизнью и природой, самой магией, в качестве своего символа. Крови Единорога. В комнате повисла тишина. Драко медленно обвёл взглядом людей перед ним и почти с болью осознал, что ничем в своё время не отличался от них. Такой же заинтересованный, такой же захваченный историей. Он был похож на магглов… Или магглы — на него. — Не колебался Герпо. Пошёл он к матери, дабы сообщить ей весть, что исцеление близко, но… Поздно было. Опоздал Герпо. Мать его, растившая сына одна, уже скончалась. И проклял Герпо землю и небеса. И пошёл он в рощу единорогов, и сотворил страшное. Лилась серебряная кровь обильной рекой, смачивая саму землю, и тогда взбунтовалась сама земля-мать, вздымаясь на дыбы. Потекла кровь из неё — в месте смертей единорогов сам мир кровоточил жаркой, оранжевой кровью. Люди — маги и магглы, бежали, вместе с магическими существами, но не суждено было им спастись. Герпо, испивший чистой крови символа самой жизни, был почти всемогущ, убивая их одного за другим, мстя за смерть единственного близкого. Змея же на его плече пила и пила кровь — его, единорогов и многих, многих других магических тварей — увеличиваясь в размерах, становясь всё больше и больше. И когда стала змея больше, чем сам Герпо, понял маг, что его враги умирают быстрее, чем он успевает произнести слова заклинаний. Змея подле него разила окружающих одним взглядом своих проклятых глаз, жёлтых, подобных ядовитому янтарю. Шесть дней и шесть ночей шла резня, пока сама природа не воспротивилась этой жестокости, обрушивая на остров силу чудовищных волн, смывающих кровь её детей, магглов и магов, Герпо и его питомца. Обжигающий пар от столкновения горячей огненной крови и ледяных океанских слез поднялся до небес, загораживая само солнце, скрывая от лика мира всё произошедшее. Все молчали. Драко, обведя собравшихся взглядом, театрально чуть понизил голос. Его серые глаза чуть щурились, а сам он внутри улыбался. Начиналась его любимая часть… — Почти все были уверены, что Герпо, прозванный за свои злодеяния Фоулом, погиб, так и не оставив наследников. Пока несколько столетий спустя три составные части его наследия не проснулись в трёх древних европейских аристократических магических родах. Легенды гласят, что смешавшись с наследием самого Великого Салазара, Величайшего из Хогвартской Четвёрки, род Мраксов получил силу разговаривать со змеями. Род Селвинов получил власть над проклятьями столь тёмными, что само небо взбунтовалось бы, произнеси их кто-то. Правда ли это, не знает никто. И Третий Род. Унаследовавшие силу волшебной крови единорога, что до сих пор течёт в их венах, делая их больше магическими существами, нежели обычными людьми — богатейшие из Священных Двадцати Восьми. Малфои. Драко закончил, наслаждаясь изумлением на лицах окружающих. Наступила тишина, которую прервала Элли, как на уроке подняв руку в воздух. — Так… В тебе течёт кровь единорога? — Да, — величественно кивнул Драко. — По крайней мере, легенды гласят, что она течёт в крови каждого Малфоя, — и склонил голову в ложной скромности. Забыв, впрочем, с кем общается. — То есть ты частично рогатая лошадь, — уточнила девушка. — Эй! — вскинулся волшебник. — Прости-прости, — хмыкнула она. — Ну правда, ты оправдываешь это! Я имею в виду… Ты точно волшебник — и меня левитировал в воздухе… Кровь, древняя кровь взывает к тебе, Драко! Твоя судьба — быть магической лошадью! — Иди к дьяволу, — буркнул маг, наблюдая как все окружающие давят вылезающие улыбки. — Ну правда, разве это не звучало слишком… Слишком, — неопределённо махнула она рукой. — Это точно детская сказка? — У меня от неё мурашки пошли… — пожаловался Кевин. — И я так и не понял, почему нельзя убивать слизняков. Или рогатые слизняки — дальние родственники единорогов? — Очевидно, это так, апрентис! — серьёзно кивнула Элли. — В жилах рогатых слизней течёт священная кровь единорогов. Причём они даже более священные. Рогатые, верно? У них два рога, а у единорога — всего один. Вывод прост — рогатые слизни важнее, чем магические лошади! — Вы… — Драко покачал головой и уронил её на скрещенные руки. Его голос звучал глухо. — Чёртовы магглы… — Ну, не обижайся, — улыбнулась девушка, подкатившись к нему на кресле. — Просто для нас это звучит так… Нереально. Так далеко. — Господа, дамы, — прервал их Майкл, покосившись на часы. — Чудесная история, демонстрирующая разницу в культурах и то, что пить белую жидкость плохо… — на этом моменте Джек фыркнул, покосившись на него, а Драко недоумённо нахмурился. Кажется, от него ускользала какая-то шутка… — Но время. Десять вечера. — Так быстро? — поразилась Хелен, оглядываясь. — Да, — кивнул молчавший до этого Итан, подходя к ним с кипой бумаг и садясь в центр комнаты, раскладывая листы перед собой. Майкл сел рядом, как и Хелен. Элли тоже подкатилась к ним на кресле, Джек с Кевином устроились чуть поодаль, заглядывая через спины Элли и Итана соответственно. И сейчас, в свете лампы, тускло освещающей комнату, они казались Малфою такими… Нереальными. Магглы. Сидящие тут и ждущие его — мага. Это правда происходит? Он рассказывает сказки магглам… Своим… Друзьям? Стремящимся понять чуждую культуру? — Драко? — чуть склонила голову Элли. — Иду, — со вздохом кивнул он и сел в круг, склоняясь над бумагами со столбцами и отрисованными от руки картами. До сих пор не зная, где точно он оказался да даже банально жив ли он, Драко Малфой, тем не менее, был уверен в одном. Люди вокруг него — не столь важно, магглы они или нет — должны жить. И он готов сделать всё, от него зависящее, чтобы не дать им погибнуть. В конце-концов… Он же маг, верно?