Пианист: Инверсия

      Он не мог так поступить. Просто не мог.       Шисуи смотрел на Обито, понимая, что весь окружающий мир просто-напросто не может быть реальностью: кузен не мог сказать сейчас всего этого. Не мог ведь?.. Это ложь. Пугающая неправда... нацеленная на?.. Спросить об этом прямо почему-то не поворачивался язык.       Может, оттого, что стыдно перед матерью... за свою другую проблему — интимную... что была озвучена первой? Ведь одно дело обсуждать подобное с врачом, а другое с женщиной... даже несмотря на то, что она была родной мамой... Да. Вероятно, это и заставляло чувствовать в гортани колючий дискомфорт, мешающий увлечься проблемой иной...       Той, которую так тактично замалчивали врачи все это время, оберегая психическое состояние пациента.       Но Обито же сейчас... вероломно нарушил всю эту медицинскую тайну. И...       «Я больше не могу играть?.. Правда?..» — ледяной ступор обуял тело Шисуи — страшно, странно и дико все это ощущать в собственном израненном теле: одновременно испытывает глубочайшее напряжение и невозможность его ощущать вовсе. Видимо, мозг и подчиненная ему нервная система работают с максимальной перегрузкой. Даже руки стали трястись чуть сильнее, несмотря на общую «каменелость» тела. Надежда съедалась острыми зубами умалчивания врачей...       «Я не могу играть...»       Холодно. Невероятно. Невозможно.       «Нет! Нет же... Нет?!..Нет!»       «Ты же без скрипки жить не можешь...»       «Не могу...»       Внезапно рядом раздался женский игривый голос — Фернандес прощалась с подружкой-медсестрой, которую заметила после разговора с Обито.       — Are you okay? — подходя, несколько взволнованно окинула взглядом троицу: хотя и так по лицам Учих было понятно, что все совсем не солнечно в их жизнях.       — Will I never be able to play the violin again? — слишком бессильно прошептал Шисуи, даже не посмотрев на брюнетку: повернуть голову даже на миллиметр казалось вещью непосильной.       Он не видел, как в страхе изменилось ее лицо. Как девушка пугливо-напряженно посмотрела на Обито. Как сжались ее кулаки.       — It's not true, — едва слышно отвечает она.       Но вдруг смех. Обито смеется глухо, будто в себя, но в то же время буквально давится своей эмоцией. Поднимает глаза на медсестру, издевательски улыбаясь:       — Who are you fooling? A few minutes ago you told me all this... — замечает, как медсестра собирается возразить. Но не дает, напирает: — Don't judge me. I pay money to this rehab center. And I have the right to tell my cousin what I want.