Шерлок. Страшная сказка

- Какие эмоции у вас вызывает эта фотография? Вопрос психиатра вырвал Шерлока из размышлений, и детектив обратил внимание на то, что ему подсовывала под нос врач. Девушка на фото странно изогнулась и улыбалась чересчур красными губами, претендуя таким образом на соблазнительность, хотя ей определённо стоило поучиться и искусству позирования и макияжу. Холмс подозревал, что Джон всё же был немного прав, когда говорил Ирен Адлер, что Шерлок ведёт себя после её исчезновения так, словно у него разбито сердце. Это однозначно было слишком сильное сравнение, но, смотря на подсунутое фото, детектив признал, что Ирен Адлер действительно могла бы воплощать для него идеал женской красоты. Поэтому девушка на фотографии не казалась привлекательной ни на йоту. Или это потому, что она была более молодой копией Сары? - Мне не нравится. - Вы испытываете влечение? - Нет. - Хорошо, - врач кивнула и достала другую фотографию. – Какие эмоции вы испытываете, смотря на это? Две девушки в откровенной позе, ласкают друг друга. Лесбиянство. Почему-то сразу вспомнилась Гарриетт, которую Шерлок не видел ни разу в жизни, но почему-то моментально соотнёс её безликий образ с коротко стриженой рыжей девушкой на фотографии. Вторая, стало быть, Клара. Нет, они ведь развелись. Следовательно, не Клара. - Джулиет Браво? - Никаких, - Шерлок снова отвлёкся от размышлений, не сразу сообразив, что доктор сейчас назвала его теперешнее «имя». Если только это вообще можно считать именем. По сути, пациентов здесь называли их инициалами, зачем-то шифруя их фонетическим алфавитом ИКАО. - Что вы испытываете, видя это? Теперь это были два мужчины, идущие по улице держась за руки. - Дай мне руку! - Теперь точно пойдут разговоры. - Я… Правильное слово рвалось сквозь сознание. На секунду грудь сдавило, а внутри обожгло какой-то тупой болью настолько сильно, что прикосновение раскалённого добела железа показалось бы более милосердным. Но внезапное чувство тут же утихомирилось и спряталось. Ничего не изменилось, кроме того, что теперь Шерлок знал, что живёт внутри него, и ждал, когда оно появится снова. Можно было бы бросить красивые слова о том, что он был готов, но он не был, как ни горько было признаваться. - Ничего. Я ничего не испытываю. Ложь. Наглая, бесстыдная, и врач это очень хорошо поняла. Но вряд ли поняла причину, наверняка приписав секундную заминку и незаконченную фразу внезапно вспыхнувшему сексуальную желанию. - На сегодня хватит, Джулиет Браво, - женщина с видимым удовольствием сложила фотографии в папку. – Ваше домашнее задание – скажите себе то, что не сказали мне. Шерлок вышел из кабинета психиатра. У выхода пациента уже ожидал его личный медбрат, как окрестил его Холмс. Помимо того, что этот парень приносил лекарства и еду, он также следовал за Шерлоком неотступно, сопровождая на встречи с врачом. И, судя по двум тонким теням, видным в узкой щели между дверью и полом, которые детектив подмечал краем глаза на каждом своём сеансе, парень ждал его всё это время. «Сантименты, - фыркнул Шерлок, когда понял, что происходит. – Его зрачки увеличиваются на те доли секунды, когда он видит эту женщину-врача, а никто этого не замечает». «Сантименты», - простучал Шерлок, вернувшись с приёма. «Я слышу сарказм», - тут же простучали в ответ. «Ты не слышишь мой голос». «Но слшу твой саркзм». Холмс моргнул, раздумывая, как далеко он углубился в Чертоги, что недослышал несколько букв. Раньше такого не случалось. «Как терапия?» «Он был и млчал. Тпрь его нет». Не послышалось. Он не ушёл в Чертоги так глубоко, он внимательно слушал каждый стук. «И мня нет». Шерлок замер. Он не знал этого Джона, чтобы с уверенностью утверждать, что он никогда не сказал бы такое без веской причины. Но что-то отчаянное слышалось в этом стуке за стеной. «Ты пропускаешь буквы». «Мсли путюся. Я не я как». Неясные, несогласованные ответы. Шерлок задумался, хотя уже предполагал причину. «Терапия?» «Тревтья затра». «Не ходи». «Него ет». «Но и тебя не станет». Боль. Она выбиралась из своего убежища так тихо, так исподволь, что Шерлок замечал её только тогда, когда она уже достигала сердца. Эта боль ломала Шерлока в первую очередь потому, что её не интересовали утверждения вроде: «Из достоверных источников известно, что сердца у меня нет» или «Одиночество бережёт меня». Голословные утверждения, и боль прекрасно это знала. «Приятных снов тебе». Холмс дёрнулся и замер, воспроизводя в голове все стуки. Ни одной пропущенной буквы. Не просто код из двух букв – Джон не пожалел сил, чтобы выстучать Шерлоку пожелание. Побочный эффект терапии? Или редкий проблеск сознания? «Я скучаю, Джон». Ответ прозвучал уже после полуночи. А ты, Джон? Ты скучаешь по мне? «Джон, тебя сопровождает один и тот же медбрат?» Страшно хотелось курить. Но эта больница была такой же мерзостно консервативной, как и все остальные – полный запрет курения внутри здания и на всей прилегающей территории. Ни сигарет, ни никотиновых пластырей. Плохая новость для мозга. Жаль, что здесь нет Джона, у него бы точно была припрятана хотя бы одна пачка. «Джон, ты куришь?» Нет, конечно же, Джон не курит, он же… Внезапно Шерлоку в голову пришла мысль, что Джона Ватсона можно было бы взять как образец идеального мужчины. Не курит, не злоупотребляет алкоголем, держит себя в хорошей физической форме, умело ухаживает за женщинами… И наверняка сейчас лежит в постели с какой-нибудь Сарой, чтоб его. «Джон, мой медбрат уже даже перестал удивляться каждому распотрошённому матрасу. Уверен, что мой врач уже приписала мне…» «…паранойю. Джон, я был прав, как всегда. Я только что вернулся от неё. В этот раз она показывала мне только фотографии с мужчинами. Эгодистоническая половая ориентация – в основном диагноз для геев. Джон говорил, что это нормально. Как бы психотерапевт удивилась, если бы узнала, что я повенчан с…». Шерлок остановился, слишком неожиданно осознав ситуацию. Чёрт возьми, зачем он рассказывает такие подробности человеку, которого он никогда не видел? К тому же, у собеседника, в отличие от Холмса, абсолютно точно не всё в порядке с головой… - Почему вы говорите со мной? - Миссис Хадсон череп унесла. Детектив усмехнулся. Насколько, должно быть, забавно это тогда прозвучало. Но Джон оценил шутку. Джон… - Лекарства, Джулиет Браво, - кодовая дверь распахнулась, и извечный медбрат внёс поднос с таблетками в маленьких баночках. Капсулы в баночках. Две совершенно одинаковые. Здесь их было четыре совершенно разных, но память услужливо подбрасывала воспоминания о той встрече с кэбменом и его интересном способе убийства. Шерлок подавил в себе внезапно возникнувшее желание перевести взгляд и посмотреть в окно, чтобы увидеть там Джона. Но вместо окна была железная дверь, за которой стоял совсем не его верный друг. - Джулиет Браво, выпейте лекарства, - голос медбрата вырвал Холмса из размышлений. – Вам необходимо успокоиться. Здесь никто не причинит вам вреда. Вам не нужно рвать каждую подушку и каждый матрас, которые вам приносят. Медбрат со вздохом прошёл за ширму, куда Шерлок в стратегических целях закинул куски матраса и обрывки наволочки. Попался. Детектив годами оттачивал искусство действовать бесшумно, чтобы его не обнаруживали там, где его не должно было быть, и за время пребывания в больнице Шерлок не растерял свои навыки. Три шага к двери, аккуратно толкнуть её и тут же отойти и сесть на прежнее место, изображая психа. Филигранная работа. Дверь закрылась, а пациент как смотрел в стену, так и смотрит, не сдвинувшись с места. Дверь с лязгом захлопнулась. - Что за… - медбрат выглянул из-за ширмы, и его лицо вытянулось. – Чёрт возьми! Шерлок сдержал улыбку. Медбрат даже не скрывал панические нотки в голосе. Тот покосился на «пациента» и снова чертыхнулся, но уже гораздо тише. Правильно, пациента нельзя беспокоить, потому что никто не знает, насколько буйным он может стать, и, главное, что послужит причиной. Холмс всей душой ненавидел долгосрочные планы, но, тем не менее, с успехом их применял. В этот раз план заключался он в том, чтобы любым путём заставить медбрата выпустить Шерлока из поля зрения хотя бы на минуту, но мужчина добился гораздо большего – целых пяти минут для себя. Целый месяц он, скрипя зубами, сводил своего медбрата со своим психотерапевтом. Джон бы с ним согласился – все вокруг – идиоты. Эти двое так и ходили бы вокруг да около, если бы Шерлок сегодня в конце сеанса не опрокинул настольную лампу, так удачно не привинченную к столу. Хорошо, что медбрат всё-таки сообразил воспользоваться моментом и помочь «даме в беде». И вдвойне хорошо, что он растяпа, благодаря чему уронил свой рабочий коммуникатор у двери. Наступить на него и сломать, чтобы медбрат не мог ни с кем связаться, было очень удобно. И было бы грешно не воспользоваться моментом самому и не добыть из женской сумочки вещицу, так нужную детективу в исполнении его плана. Шерлок поднялся с пола, прошествовал к противоположной выходу стене и, сложив руки на груди, встал прямо перед ней, рассматривая идеально-белую краску так, словно это произведение искусства. Карманное зеркальце было зажато в руке и давало прекрасный обзор того, что происходило сзади. Несколько секунд медбрат колебался, а потом всё же решился и подошёл к двери. Шерлок ловил каждое движение его пальцев. Бинго! Вверху, над дверным косяком, был механизм, открывающий дверь изнутри. Медбрат снова с опаской оглянулся, но потом облегчённо выдохнул – Джулиет Браво ничего не заметил. Едва свет выключили, Шерлок кинулся обшаривать дверной косяк. Пальцы скользили по гладкому пластику и наконец наткнулись на кодовый замок, открыть который не составило труда. Холмс не знал, есть ли в коридоре охрана, но попробовать выйти явно стоило. Тусклое освещение давало не очень хороший обзор, но, высунув голову из палаты, детектив понял, что охраны нет. Поборов желание немедленно покинуть осточертевшую комнату, Шерлок тихо закрыл дверь и лёг на кровать, возбуждённо выстукивая фразу: «Джон, я нашёл выход!»