Шерлок. Страшная сказка

Детектив поднялся, держась за дерево. Ноги затекли, словно он долго сидел в неудобной позе. Воспоминание больше не возвращалось. Короткий звук, резкий, как визг сорвавшегося со струны смычка, заставил Шерлока дёрнуться и словно ещё раз прийти в себя, на этот раз полностью. Холмс огляделся и увидел, что он держится за дерево, которое почему-то было без коры. Абсолютно гладкое и матово-белое, как будто покрытое глазурью. Невысокое, по крайне мере, не такое высокое, как прочие деревья, и полностью голое, без листьев. Оно казалось чужеродным. Как и сам Шерлок. Высокие деревья, жуткие, слишком человеческие для природы цветы и белое дерево. Обычные нормальные люди, психопаты и Шерлок. Слишком высокий, слишком бледный, слишком худой, слишком умный, всегда всё слишком. Хорошо, что зрение всю жизнь было хорошее, иначе ко всем прочим ярлыкам прибавилось и «очкарик». Дети жестоки. Люди вообще жестоки, но дети по своему незнанию – особенно. С подростками проще – они пытаются уколоть сознательно, а в таких случаях всегда просто найти причину. Шерлок никогда не стеснялся озвучивать её прилюдно. Пока сверстники постигали науку поцелуев и впутывались в романтические отношения, Шерлок проводил химические эксперименты и познавал мир посредством неустанного наблюдения за ним, считая эти занятия более полезными и приятными, чем свидания. Тогда Шерлоку пришло в голову интересное сравнение: его мозг, как жёсткий диск, – быстрый, точный, никогда ничего не забывающий, если ничего не стирать. Младший Холмс искренне считал, что жёсткий диск в голове стоит заполнять исключительно той информацией, которая важна для будущей работы, а всё остальное можно оставить в библиотеке, куда имеешь возможность вернуться в любой момент. В идеальную теорию вкрался всего один недостаток – место на жёстких дисках имело свойство заканчиваться, и с этим ничего нельзя было поделать. Заменять одну информацию другой было опасно, хотя то же строение Солнечной системы Шерлок безжалостно удалил и без зазрения совести заменил реакцией… Мысль покачнулась, словно обретя материальность, и рассыпалась, открывая взгляду реальность. Шерлок моргнул. Память снова играла с ним, как кот с мышью. Память до зубовного скрежета точно выдавала воспоминания, странные и болезненные, не упуская ни одной детали. Я не хочу больше. Я больше этого не хочу! До этого он сбежал всего раз в жизни. Единственный раз не выдержав, он заставил себя научиться терпеть насмешки, научиться быстро и чётко отвечать на них правдой. Той самой, которая так колет глаза. Но в тот раз он всё же сбежал. Сбежать можно от всякого, кроме самого себя. Сбежать от своей памяти – практически нереально. Ветки под ногами хрустели, кусты хлестали по рукам, Шерлок чудом не врезался в деревья. Ведь это удалось ему однажды. Однажды он уже смог сбежать. Однажды он нашёл место, где может контролировать свою память. Сознание словно воспарило. Точка обзора поднималась всё выше, он уже видел свой собственный затылок, кроны деревьев заливало яркое солнце, делая местность похожей на большой плоский экран… Шерлок восхищённо взирал на творение своего мозга. Огромный, нет, гигантский плоский экран, парящий в воздухе. Он был разделён на разные по цвету сектора, где информация классифицировалась именно так, как было наиболее удобно для Шерлока. В каждом секторе было множество восьмиугольников с маленькими надписями о конкретных личностях, датах, событиях, организациях, знаниях. Всё верно. Мозг – жёсткий диск, жёсткому диску нужен экран. Идеально. Посередине экрана висела поисковая строка. Экран был необъятным, но взять в руки этот белый поисковый прямоугольник Шерлок мог. Аккуратно сжав его ладонями, Шерлок поднёс его к лицу и восхищённо выдохнул: - Память… Микросекундная вспышка большого белого круга с небольшим чёрным внутри – и всё пришло в движение. Каждый сектор завертелся, словно выстреливая увеличивающимися восьмиугольниками. «ПАМЯТЬ – одна из психических функций и видов умственной деятельности, предназначенная сохранять, накапливать и воспроизводить информацию». «Первый исследователь – ГЕРМАН ЭББИНГАУЗ». «ПРОЦЕССЫ» «ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ» «ВИДЫ» «НАРУШЕНИЯ» Слова возникали у Шерлока перед носом в белых овалах, парень словно вытягивал их из экрана. Нет. Не это. Не нужно. - Шерлок… Шерлок сложил слова вместе, одно на другое, и взмахом руки отправил в сторону. «ПАМЯТЬ», - чётко висело перед носом, словно экран ожидал от Шерлока приказов, готовый выдать любую желаемую информацию. «СВОЙСТВА». Нет, не оно. «СВОЙСТВА» было безжалостно опущено вниз, а «ПАМЯТЬ» Шерлок поставил рядом, но вертикально, чтобы не отвлекало. - Шерлок? Сбоку тут же потоком пошли картинки: мозг человека, где синим для наглядности были выделены участки, отвечающие за память – вбок, это сейчас не нужно; микросхемы памяти Samsung – вбок, не нужно; мемориальная табличка «Памяти солдат, павших во Второй Мировой войне» – не нужно. Слово «ПАМЯТЬ» снова встало перед глазами Шерлока. Память – memory – mémoire. - Шерлок!! Голос. Сухой, полный страха. «ПАМЯТЬ» завертелось и превратилось в «СТРАХ». Сектора на экране тут же пришли в движение, выдавая имеющуюся информацию: «СТРАХ – внутреннее состояние, обусловленное грозящим реальным или предполагаемым бедствием». «ФОБИИ», – картинки пауков, ос, закрытых помещений с мелкими надписями. Не то. «НА СВОЙ СТРАХ И РИСК», – значение: принимать ответственность на себя. Не то. «БЕЗ СТРАХА И УПРЁКА», – близко подходят по смыслу: смелость, джентльмен с безукоризненным поведением. Не то. - ШЕРЛОК!!! Чёрт его дери, этот голос мешает сосредоточиться! «ГОЛОС – способность человека издавать звуки при разговоре, пении, крике, смехе, плаче». - Что ты себе вкалывал, чёрт бы тебя побрал?! – этот ор его с ума сведёт! «ГОЛОС АМЕРИКИ», – буквы задёргались и затрещали, словно настраиваемое на нужную волну радио. «Мы будем сообщать вам правду», - раздался голос диктора. - ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ?! Ещё бы не слышать! Шерлок даже фыркнул. Этот жуткий крик абсолютно не вписывался в окружающую Холмса атмосферу полного и абсолютного знания. -…передозировка… «ПЕРЕДОЗИРОВКА – медицинский термин, описывающий случай приема лекарственного или наркотического препарата в дозах больше рекомендуемых или обычно применяемых». -…опий… синтез… доморощенный химик!.. Он синтезировал совершенно новый наркотик. Он синтезировал знание. -…летальный исход… За такое и умереть не жалко. Чистое знание, – голова Шерлока вдруг откинулась, как от удара, но удара как будто мягкого, такого, которого Шерлок ждал как озарения – чистый разум. -…остановка дыхания… Ты слышишь меня?.. Разум… Разум, чистый, честный… - Не смей умирать, маленький засранец! Чёртов голос! Чёрт… Черта? Подводить черту, подводить итог, подводить… чертог… - Шерлок! Ещё удар. Да! Вот оно! - ШЕРЛОК!!! Уже проваливаясь в темноту, Шерлок осознал название чудесного места, которое было у него в голове. Чертоги разума. И Майкрофт – чтоб его! – испортил весь триумф. - Наркологическая клиника?! - Да, Шерлок, - непреклонно заявил брат. – Ты вообще понимаешь, какой опасности ты себя подверг? Ты бы умер, если бы я не приехал из Женевы на день раньше. - За это стоит умереть, Майкрофт, послушай!.. - Нет. Какой бы наркотик ты ни синтезировал, он не стоит твоей жизни. - Он неопасный, он… - Он на основе опия, опий в больших дозах вызывает остановку дыхания. Ты сутки был подключён к аппарату вентиляции лёгких. - Доза была небольшая. - Остановка дыхания произошла, я утилизировал все запасы, которые у тебя были, - отрубил Майкрофт. – И не делай такое лицо, я прекрасно знаю, где ты прячешь свои заначки, от меня ты ничего не скроешь. Я старше, опытнее и умнее, забыл? И я знаю тебя всю твою жизнь, Шерлок. Наркотики… Ты же знаешь, как это всё удручает мамочку. - Я виноват? Я?! Не из-за меня её печали, Майкрофт! - Из-за тебя, - практически рявкнул Майкрофт. – Я добился многого в этой жизни, несмотря на возраст. У меня должность в правительстве и перспективы карьерного роста, у тебя впереди – наркологическая клиника, и, судя по всему, рецидив, за которым снова последует лечение! Лечение. Больница. Военная база. Заградительный полигон. Цветы. Ассоциативная цепочка привела Шерлока из воспоминаний в реальность, и детектив инстинктивно отшатнулся от яркого цветка, к которому нагнулся. Воспоминание оборвалось. Он сам оборвал его. И больше оно не возвращалось.