Когда затихнет буря – я буду рядом

Найтмер сегодня проснулся раньше обычного. В его комнате кто-то шуршал, монотонно и будто перебирающе. Лорд приподнялся посмотреть на смельчака, нарушающего его сон, а потом с отчаянным вздохом улёгся обратно. Он бредит. Точно спит. Иначе как объяснить то, что буквально в нескольких шагах от него дернулось и попыталось сбежать одно насекомое. Нет, серьезно, Инк больше походил на таракана, чем на скелета. Неубиваемая тварь, что сейчас пыталась улизнуть из его комнаты с какой-то бумагой в руках. Тонкие пальцы художника крепко сцепились вокруг черного конверта с документами. Секунда осознания, прежде чем Негатив спохватился. Вот теперь он точно проснулся, моментально вскидывая щупальца в направлении вора. Вот уж он не разделял веселья Радужного, что ехидно хихикал, уклоняясь от атак. Раздражённо пытаясь поймать того векторами, Кошмар ухватил край шарфа, но Инк хлопнул ему по лицу бумагами с визгом "Наконец-то!" Найтмер всё ещё считал, что он спал, потому что ну не мог происходить такой балаган в его доме на самом деле. Будучи не отошедшим от дрёмы, ему никак не получалось поймать более энергичного противника, что уже успел кинуться за дверь и раствориться в портале. Найтмер на это только тихо выругался, подбегая к столу и проверяя, что же именно выкрал Чернильный. И, к собственному удивлению, обнаружил, что все самое важное осталось на своих местах. Видимо, удравший скелет не разбирался в таких отчётах и документах, а потому забрал только небольшой конверт с собранной информацией. О нем же. Черт. С момента его решения узнать о Художнике побольше прошло лишь два дня, и он ещё не успел ознакомиться с этими бумагами. Ну и бог с ними, решил Найтмер. Сейчас его выводило в осадок иное. Действительно, со дня их милого разговора по душам прошло лишь два дня. Два чертовых дня, за которые ребро, которое он точно сломал Чернильному, никоим образом не успело бы зажить. Но тогда что за ересь он сейчас имел честь наблюдать? Покачав головой, Найтмер присел на край кровати. Возможности недруга все больше и больше напрягали, а он так и не нарыл на того ни капли информации. Вот ведь скрытный прилипала. *** Спрыгнув на надёжную поверхность, Радужный пытался совладать с собой. Агрессия и перевозбужденность потихоньку спадали, пока краски начинали действовать. Его эмоциональное состояние с каждой новой встречей с Кошмаром становилось все более нестабильным, и сейчас, сжимая и разжимая кулаки, Инк прекрасно чувствовал это во всей красе. Тогда, в чужом доме, новый поток негатива захлестнул его, и Чернильный с некоторой взволнованностью отметил, что концентрация будто бы стала сильнее в разы. Не освоившись и не разобравшись даже с теми крупицами, что ему были доступны ранее, он слишком неожиданно получил новые. Такая ответственность пугала Радужного, но он бы соврал, если бы сказал, что это было единственным потрясением за последние дни. Ещё больше Художника поразила собственная регенерация. Два дня. Срок, прошедший с получения перелома, был смехотворен. В тот день он ожидал проваляться с травмами столь же длительно, как и в первый раз, но, вопреки всем его предположениям, этого не произошло. И сейчас Хранитель Альтернатив стоял абсолютно здоровый, потому как увечье зажило быстрее и без осложнений. То есть, действительно быстрее его нормы. Чем вызваны такие головокружительные перемены, Инк не знал. Но был знаком с источником, к которому потому и наведался сегодня утром. Чтобы позлить: показать, что ему было все нипочём, и заодно покопаться в документах. Приятное с полезным, так сказать. И каково же было его удивление, когда среди стопок мукулатуры, Радужный нашел нечто занятное. А именно то, что он сейчас так безбожно мял в руке. Ойкнув, Инк спохватился распрямить конверт и прочитать досье на самого себя, глухо посмеиваясь. Видимо, информатор совсем не старался, потому как ничего толкового Радужный в нем не нашел. В целом, он даже был несколько благодарен такому подходу к делу. А то, что Найтмер заинтересовался его жизнью, лишь сильнее подначивало Чернильного следить за любопытным объектом. Он всё ещё не понял, с чего начались эти перемены, но, возможно, проведя некоторые эксперименты, Инк докопается до правды когда-нибудь. *** Дрим, спустя долгие попытки объяснить Эррору, что же он от того хочет, всё-таки добился желаемого. Сидя возле эхо-цветов, Мечтатель поглядывал на своего спутника, следящего за тихой гладью воды. Раз уж Хранителю требовались позитивные эмоции для возвращения, то он пытался их из себя выжать. Вот и потянул ранее Глюка, заставляя следовать за собой вплоть до Водопадья. Тот, к слову, особо не возражал, только немного озадаченно поглядывая. Сейчас же Дрим просто восседал в чужих объятьях, покачивая ушками и прислушиваясь к глючному дыханию. Но, видимо, молча сидеть Эррору надоело, и он наконец заговорил. – Тебе здесь нравится? Поэтому потащил меня сюда? – дождавшись рассеянного кивка, Дестрой продолжил, – Да, это место действительно успокаивает, я тебя понимаю. Сейчас в Мультиверсе твориться черти что, замечал? Все стали агрессивнее. Злее и несчастнее. Дрим лениво прислушался, совершенно не желая волноваться о чужих судьбах и вселенных. Вот только, к его сожалению, положение Хранителя Позитива подобного не допускало, отчего тот уныло поднял взгляд к рассказчику. Мысленно соглашаясь с переживаниями Глюка, зверёк отметил, что и сам буквально на днях столкнулся с последствиями собственных провальных решений. Тогда, проходясь по одному из позитивных миров возле некогда добрых и счастливых монстров, он неожиданно получил пинок под ребра. Толком не разобравшись в происходящем, Дрим на эмоциях убежал. В тот вечер он долго зализывал ушиб, обвиняя себя в таком положении дел. И считая, что, в принципе, подобное отношение к себе заслужил. На тех монстров Мечтатель уже не злился, но объем предстоящей работы и восстановлений невольно вводил его в состояние паники. Да и не положено было обижаться на окружающих, раз уж ему вверили позитивные чувства. Но как бы он не старался стать хорошим Хранителем, ему временами казалось, что все в его руках ломается и рассыпается на осколки. Эррор выдернул его из начинающей затягиваться рефлексии, чему тот был и благодарен, и напуган от неожиданности. – Я считаю, тут явно приложил руку Найтмер. Уже несколько месяцев его братец считается без вести пропавшим. Вот я и думаю, а вдруг тот просто грохнул его где-нибудь, и сейчас прогибает Мультивселенную под себя. Дрим мысленно покачал головой. Совсем немногие разбирались в их противостоянии с братом, а ещё меньшие знали о свойствах их душ-яблок. И если они сочтут его мертвым, это на время избавит всех от ненужных ему вопросов. Жаль только, что Найтмер никогда в такое не поверил бы. А значит представлял на данный момент самую большую угрозу. Негатив-то прекрасно знал все подробности и взаимосвязи. Эррор продолжал делиться наблюдениями, на что Дрим просто изредка кивал, давая понять, что слушает. Однако, заметив, что маленькому приятелю разговор в данном русле был не по душе, Глюк плавно перевел его на нечто более нейтральное. Когда темы сменились, Хранитель уже немного клевал носом. Он благодарно мурлыкнул чужой тактичности, и потерся о ласковую руку. Было тепло. Позитив уже совсем разомлел, потеряв всякое подобие собранности. Тогда чужая лапища, будто поджидавшая подходящий момент, и прошлась по его лицу, поглаживая носик. Застыв, котенок оглядел ладонь, чтобы удостовериться, что происходящее не плод его фантазии. И следом возвел глаза к потолку. Не прекращающий издеваться над его дыхательным аппаратом Эррор почему-то дико бесил. Дрим на столь своевольное действие дернулся и немного оскалился, в попытке прикусить чужие пальцы. Глюк примирительно поднял руки, подмечая, что к недовольной мордочке лучше впредь не прикасаться. Дрим устало вздохул. Вот не сидится же глюку спокойно иногда! А так хорошо все начиналось. Но если объятья он ещё мог выдерживать, то загребущие ручки Дестроя, проворачивающие очередной финт, вероятно, мало кого бы оставили равнодушным. Да и Позитива не так уж часто трогали, отчего любопытный Разрушитель пугал зверька не меньше, чем котенок когда-то гаптофоба. Мечтателя раздражала такая реакция на чужие прикосновения, и он даже всерьез опасался за целостность собственного рассудка. С напряженным смешком Хранитель мысленно заключил, что начнет кусаться, если Глюк будет продолжать в том же духе. К счастью, тот больше не предпринимал попыток гладить его. Остаток времени они тихонько просидели за просмотром Андерновеллы, поедая стащенные Дестроем вкусности. Глюк забавно пытался замолить прощение различной едой и даже чуть не подрался с Дримом за единственную оставшуюся шоколадку. Но счастливое времяпровождение через несколько часов пришлось оборвать из-за выкрика Эррора о стремительно промокающих штанах. Дрим не знал, плакать ему или смеяться, потому что Глюк, вставая, попутно скинул пригревшегося котенка на землю. Сориентировавшись уже непосредственно на земле, зверек поморщился. Мгновенно заляпавшиеся в холодной воде лапки заставили его неприятно взбодриться. Оглядевшись, Дрим подметил, что вода всё ещё стремительно натекала. Видимо, неподалеку начался дождь, даже ливень. Не имея особого выбора, они решили, что разумнее сейчас вернуться обратно. Котенок побежал вперёд, направляя чернокостного друга. Перебегая по сухим участкам, Эррор с Мечтателем преодолели некоторую часть пути, когда под лапкой малыша что-то заскрипело. Немного перепугавшись, Дрим полностью опёрся на дощечку. Раздался ожидаемый хруст, а потом в ушах зашумело. Последнее, что успел увидеть котенок, это нервно и отрывисто протянутую к нему руку, отдаляющуюся с огромной скоростью. *** Голова раскалывалась, а потому открывать глаза совсем не хотелось. Кажется, он не помер после падения с хрупкого моста, и на данный момент ощущал себя червяком, поделенным пополам, но всё ещё живым. Фыркнув собственному трагичному тону, Дрим лишь понадеялся, что Глюк смог добраться до дома куда удачнее него. Чужая дрогнувшая и вскинувшаяся рука всё ещё стояла перед глазами. Иронично, но почему-то ему было очень приятно, что Эррор хотя бы попытался его поймать, не наблюдая за падением Позитива равнодушным взором. До слез приятно. А ведь Мечтатель ещё в нем и сомневался когда-то. Но Дестрой оказался одним из немногих, кто вообще пытался о нем позаботиться. Хранитель Позитива, сильный, добрый, разве нужна ему помощь?... Как же Дрима это достало. Провалявшись в позе эмбриона неизвестно сколько времени, и прикрывая голову лапками, он ощущал, как боль потихоньку ослабевала, оставляя после себя гудение. Как же ему сейчас хотелось спать... . . . Черт, а он ведь и реально заснул! Всполошившись, Дрим резво поднялся на лапы, уже окончательно потеряв счёт времени. После такой резкой встряски ему, кажется, стало чуть хуже, но продолжать пребывать неизвестно где котенку не хотелось. Оглядевшись по сторонам, он обнаружил немного покоцанный деревянный пол, слой пыли на мебели, но в целом светлую и уютную комнатку. Широкое окно разливало теплые солнечные лучи по стенам, почему-то радуя маленького гостя. «Довольно гостеприимное место», – подумалось ему за секунду до. За секунду до неприятного скрежета, раздавшегося из-под досок. Пол заходил ходуном, но выдержал нечто, что пыталось пробить его снизу. Дрим поджал уши и хвост, в панике прислушиваясь к постороннему шуму. – О..отПус- выПу..сти.... – еле различимые обрвывки слов покоя не придавали, а лишь больше раззадоривали богатое воображение гостя. – Выпусти! – кто-то громко крикнул, после чего раздался всеобщий плач. Дрим растерялся на мгновение, пытаясь обработать происходящее, что не поддавалось логичному объяснению. Неужели его принесли сюда так же запереть? Но вскоре переживания Позитива оборвали новым криком, а Мечтатель внезапно для самого себя сильнее напряг слух, будто на автомате. И не прогадал, потому что сквозь шум он различил, как кто-то почти шепотом молил о помощи, скрываясь за гулом остальных требовательных криков. Почему-то этот тихий зов будто магнитом притянул сострадательного Хранителя Позитива, который уже оббегал комнату по периметру, проверяя, нет ли где предназначенного хода вниз. К счастью, таковой был, и даже неплохо выделялся из общей обстановки. Чистый, отполированный, почти что идеальный,будто никто никогда этим люком и не пользовался. Не представляя, как открыть такую махину, он дотронулся до заслона. И вовремя отдернул лапу, потому что тот буквально через секунду отлетел в другой конец комнаты, ввергая котенка в шок. Видимо, не один он пытался его открыть, так как те существа, запертые под ним, начали выбираться наверх. И Дрим замер. Амальгамы. Десятки, нет, сотни амальгамов поднялись на свет, устало поглядывая на него. Так они и играли в гляделки, пока последний из них не выплыл из темной дыры. Все обернулись к рогатому существу, что, вопреки всей обстановке, величественно прошествовал прямиком к нему. Многие из несчастных продолжали плакать и обнимать друг друга. Не то чтобы Дрим не сталкивался с подобным ранее, но всё же наблюдать за пострадавшими ему было тяжело. Кто же мог запереть живых существ в темноте подвала, не подавая никаких признаков наличия совести? Переведя вопросительный взгляд, видимо, на главаря амальгамов, он собирался что-то сказать, но его опередили. – Дрим...– Протянул вожак, от чего шерсть котенка встала дыбом. Он будто находился во сне, где все происходило слишком быстро, чтобы он мог в чем-то разобраться. Как? Как тот буквально с одного взгляда узнал, кто именно перед ним? А амальгам тем временем продолжал, – Дрим..ккхХ. Кажется, он поперхнулся, потому что буквально следующие десять секунд Позитив слушал чужой надсадный кашель. Но он не винил, потому что прекрасно понимал, как тяжело таким существам было говорить. – Помоги, – выжал из себя рогатый. Да он бы с радостью! Но чего они ждали от кота? Снова состроив вопросительную мордочку, Дрим поинтересовался. Эти существа, похоже, не были амальгамами, потому как достаточно осознанно отвечали на его немые вопросы. Слишком разумны, что даже пугало. – Плчь..Пхк..Плач, – Дрим ждал пояснений, пока совершено ничего не понимая, – Освоб..оди. Не.. ПоДав.ляй. Потратив несколько секунд на догадки того, что могло бы подразумевать под своими словами существо, зверек скептически оглядел опечаленного вожака, задаваясь вопросом: с чего тот вообще решил, что он сдерживал плач? Или тот имел ввиду не подавлять их слезы? В том или ином случае, когда такое было? – Вс.ю.. Жизн.ь – незамедлительно ответил амальгам на его мысли. Дрим решил, что ситуация настолько странная, что это уже даже не стоило его удивления. –Вспом..иинай, – прохрипел рогатый. Что-то Дриму сейчас совсем не хотелось придаваться воспоминаниям в такой обстановке и лить слезы. Но то, как обступили его эти существа, выбора не предоставляло. Жаль только, что ничего не получалось. – Тв..оя Оби..да – подкорректировал ход его мыслей амальгам. Он имел в виду... Да какая обида? Дрим разочарованно вздохнул. Когда он обижался в последний раз на кого-то? Не припоминая подобных умозаключений, он лишь покачал головой. Да и ему было непозволительно хранить обиду на окружающих. Особенно учитывая, что в итоге от нее произошло с его братом. Потому Мечтатель всегда всех прощал, и был уверен, что это чувство практически обходило его стороной. Вот только когда амальгам подметил, как тот вспоминал часами ранее об Эрроре, спокойное выражение покинуло мордочку Дрима. Поняв, что это хороший шанс разобраться в себе и своих эмоциях, Дрим задумался – а действительно ли все было так, как он считал? Двигаться размышлениями в этом направлении было страшновато, будто негласный запрет тормозил его. Позитиву казалось, что его образ был идеальной картинкой прекрасного принца, светлого, как этот дом поначалу. Но тогда почему сердце так свербило, когда Мечтатель часто оставался один на один с проблемами Мироздания? И с собственными... А те, кто имели завышенные ожидания на его счёт? Что он чувствовал к ним на самом деле? Но Дрим уже привык к этому, как над таким плакать вообще? Тем более сейчас, когда это уже не актуально. Хотя...Даже неизвестные амальгамы требовали от него помощи, будто он волшебник, а его слезы чудодейственны. Видимо, подобное будет актуальным для него всегда. Будто он аппарат для решения всех проблем. Он не мог сдержать поток разрушительных мыслей, даже напоминая себе о необходимости ощущать позитивные эмоции. Мог ли Мечтатель вообще быть счастливым, имея багаж недовольства, который скрывал даже от самого себя? Словно этот погреб несчастных амальгамов посреди прекрасного места. Отлично скрытый, но никуда не исчезающий. Открытие неприятно легло на его травмированную последними событиями психику. Сколько он ещё должен терпеть? – Н..е уб..ега й, – грустно взмолился Глава. – Те..бе. буде.т леГче. И действительно, злые слезы скатывались по сдерживающейся мордочке, уже совсем не подконтрольные хозяину. И как бы тот не пытался сохранить лицо, удержать нейтральное выражение Дрим уже не мог. Амальгамы слишком неожиданно подвели его к размышлениям подобного рода, и он был не готов. Признать, что ты не соответствуешь тому, кем хотел бы быть, слишком неприятно. А хотел ли конкретно он походить на этот светлый образ? Дрим уже не знал. Только чувствовал, как другие стягивались к нему в попытке обнять и поддержать. Он ещё несколько минут сидел неподвижно, словно изваяние, когда ком в груди постепенно стал рассасываться. Раскрыв глаза, он успел застать только лёгкую дымку, оставшуюся от всех существ. В комнате снова было пусто, но и подвал, что пугал его раньше, уже не был таким темным. После пролитых слез Мечтатель почувствовал небывалое облегчение. Сейчас он понимал, что прежние попытки стать счастливым и весёлым ни к чему бы не привели. Храня столько подавляемых эмоций, лишь бы было больше места для позитивных, он только препятствовал настоящему потоку радости. И сейчас облегчение мягко обволакивало его, отключая от странной реальности и дома. *** Когда Дрим очнулся, на глазах стояли слезы. Сморгнув их и приподнявшись, он огляделся, щурясь от нестандартной обстановки. Яркий свет отовсюду требовал приспособиться к нему, но одно темное пятно всё-таки дало отдых глазам котенка. Над зверьком кто-то обеспокоенно возвышался, и Хранитель улыбнулся, распознав в том своего глючного скелета. Вот только моментально после этого на него скатились и осознание, и воспоминания последних нескольких часов, что улыбка быстро спала с мордочки. Это был...сон? Очередной выверт его подсознания? Позитив потерялся между сном и явью, совсем не припоминая, как он оказался в Антипустоте. Эррор же только смотрел на него немного удивлённо, чем тоже не придавал спокойствия. А тому было чему поразиться. Около нескольких часов назад они с котёнком разминулись, потому как зверек неудачно упал с моста. Честно говоря, Эррора чуть не хватил приступ в тот момент, пока он пытался поймать падающего уже нитями. Вот только всё оказалось тщетно. Глюк не меньше двух часов провел на том мосту, пытаясь совладать с паникой и размышляя, что ему следовало делать дальше. Когда же вокруг совсем стемнело, Дестрою всё-таки пришлось отправиться домой, чтобы возобновить поиски на следующий день. И каково же было его удивление, когда прямо на полу Антипустоты перед ним разлегся его друг. Надевая находу очки, дабы удостовериться в своих предположениях, он подошёл ближе к приятелю. Тот телепортироваться в полете успел, что-ли? С другой стороны Эррора мало волновало "как". Он был только рад, что малыш оказался здесь, а потому с лёгким сердцем поднял его на руки, улыбаясь. Но радость испарилась в мгновенье ока, когда котенок не проснулся, несмотря на все его попытки Глючного того разбудить. Поскорее просканировав все возможные и доступные характеристики, он уложил котенка на землю, давая время восстановиться. Во всем положении дел успокаивало лишь то, что зверёк был живой, тем самым удерживая Эррора от опрометчивых поступков. Он решил ещё немного подождать чужого пробуждения, в последствии даже чуть-чуть тревожно задремав. Неизвестно сколько времени прошло, но вскоре после этого где-то сбоку раздалось подозрительное копошение. Эррор спросонья успел обрадоваться, что то было знаком о пробуждении котенка, но золотая вспышка сбоку моментально согнала с Глюка сонливость и любые предположения. Сопровождаемая странным гулом, она заставила чернокостного вскинуться. Магический след был слишком знакомый, отчего Эррор растерянно заозирался. Учитывая, что здесь еще был и его беззащитный друг, о котором тоже не следовало забывать, он готовился обороняться. И лишь спустя несколько секунд сообразил, что тот мог исходить и от котенка. Повернувшись к другу, Разрушитель подозрительно прищурился, даже собираясь что-то сделать, когда новое событие выбило все опасения и мысли из глючной головы. Никакого котенка не осталось. В буквальном смысле. Длинный хвост вильнул влево, когда его хозяин медленно поднялся, оборачиваясь к Глюку. Кот был слишком крупным, даже напоминающим дикого. Не сказать, что это не нравилось Разрушителю, но окончательно же Эррор успокоился, только когда увидел привычный по-детски растерянный взгляд. Да, было всё-таки нечто неизменное в его приятеле. То же умение пушистого его удивлять чего только стоило. И сколько ещё секретов хранило это существо? Интуиция подсказывала, что сегодняшние открытия были далеко не последними в отношении котенка. Ну, так его называть теперь язык не поворачивался. Стройный, но достаточно высокий кот мог дать фору даже некоторым собакам. А вот вопросительный взгляд, сменившийся тревогой, в отличие от других преображений, Дестрою не понравился. Потому он, чтобы успокоиться самому и помочь приятелю, кратко изложил суть собственных переживаний и произошедшего в целом, на что получил облегченный вздох. Дрим, кстати, и сам подметил произошедшие с ним изменения, сначала испугавшись непривычного роста. Но услышав сбивчивые объяснения Глючного, подуспокоился. Чтож, даже если это и был сон, подействовал он на него крайне благотворно, раз Позитив из детской стадии перешёл во взрослую. Хоть и не в желаемую скелетную. С такими мыслями он кинулся на ручки к Эррору, желая того от души обнять, но уже в падении отметил, что тот не удержался на ногах. *** Инк тихо хихикнул, наблюдая за Найтмером из-за шкафа. Последнее время Негатив вел себя достаточно странно, но Инка это даже веселило. Следуя согласно своему решению раскопать всё о своем источнике эмоций, он немного не рассчитал силу напора. И узнал достаточно много из того, что, вообще-то, его и Мультивселенной совсем не касалось. Да, ещё он хотел узнать что-то о планах Негатива, но увы, тот, похоже, сообразил, как промышлять свои козни в обход его зоны внимания. Однако Чернильный сдаваться не спешил, понадеявшись, что когда-нибудь Кошмар просто-напросто спалится где-то. Пусть пока он и контролировал себя достаточно хорошо, если такое выражение вообще было применимо к Найтмеру, но держался тот, честно говоря, на Божьем слове. Как раз-таки об этом Инк и узнал, в последствии своих наблюдений. Например, как мало спал Найтмер, и как много времени проводил за какими-то бумажками. Отчёты о порушениях неплохо позабавили Чернильного, просто потому, что Негативу-то, по сути, не перед кем было отчитываться. Но, смотря правде в глаза, его серьезный подход к разрушению Мультивселенной даже немного пугал Инка. Увы, но отчёты составлялись уже по произошедшим событиям, а потому ничего нового шпиону узнать не удалось. Однако любопытство, главный двигатель Радужного, агитировало продолжать слежку за задолбавшимся Осьминогом. Тот момент, когда он пересёк черту, и осознал, что уже вторгался в чужую частную жизнь, настал лишь тогда, когда Инк со смятением обнаружил, что знал, чем любил питаться Негатив, где отдыхать и какие читать книги. Вплоть до любимых авторов. Вот тогда ему действительно стало некомфортно. Но не из-за внезапно проснувшейся совести и чувства вины, а благодаря установкам морали, которые так старательно в него вбивал Хранитель Позитива. Да, такие понятия в его лексиконе были, хоть Радужный и прекрасно умел вертеть их так, как было удобно ему. Однако сейчас, не найдя нужных оправданий, художник решил все же несколько увеличить дистанцию, одновременно с этим давая себе время на передышку и помощь Создателям. И это ощущение увеличения свободы не прошло мимо наблюдательного Кошмара. С непривычки он даже выискивал взглядом пропавшего шпиона, мгновенно после этого хлопая себя по лбу. Новый стиль слежки от Инка тоже произвел впечатление на Кошмара, когда тот однажды наткнулся на рассиживающегося Хранителя Альтернатив с карандашом в руках и что-то тщательно вырисовывающего. Серьезно, Кошмар тут, значит, корячился, пытаясь подгадать, как бы сбежать от этого надоеды, а заигравшемуся художнику, оказывается, вообще не до него было. Он тогда только фыркнул, пройдя мимо, поражаясь чужой беспечности. В какой-то момент этой глупой слежки он даже задумался, а насколько вообще хватит Инка? Учитывая, что тот частенько бросал все, как только заканчивался энтузиазм, Кошмар начал наблюдать, когда запасы терпения и заинтересованности Чернильного закончатся. На практике было проверено, что насильственный подход не заставил бы Инка бросить глупую затею, и потому Негатив решил справиться с ситуацией иным методом. Вот только тому, похоже, было абсолютно комфортно заниматься уже своими делами, но в непосредственной близости от него, что только поражало Найтмера. Он ему в братки набивался, что-ли? Тогда какого хрена этот тут шастает, будто они закоренелые друзья? Но с другой стороны, хорошенько пораскинув мозгами, Лорд Тьмы и в этом нашел плюс. Пока Инк находился рядом, у него появлялась возможность наскрести на того больше информации, чего Кошмар не смог осуществить с помощью своих источников. Как обычно: хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Потому он и позволял шастать Чернильному по его замку, ожидая, когда тот чем-то себя выдаст. Негатива даже немного веселил тот факт, что теперь они оба друг за другом следили. Чернильный же, словно угорелый, постоянно везде носился. Да, похоже завалы по работе были не только у Найтмера. С удовольствием отметив, что ему-то беспрерывно за другими следить было не надо, ведь то не было первой необходимостью, Кошмар углубился в бумаги. Рядом раздавалось тихое скрипение карандаша.