Когда затихнет буря – я буду рядом

Держа в руках собственный портрет, Найтмер разглаживал смятые уголки. Новое скрываемое чувство радости потонуло в раздражении, когда Негатив поймал себя на том, что не мог разорвать этот несчастный кусок бумаги на куски. Стоя перед своим столом, он направил на листок векторы, так и продолжая стоять неподвижно. И стоило ему предпринять хоть одну попытку, как щупальца, будто вышедшие из-под контроля, попадали по всему, но только не по рисунку. Хмуро глядя на творение Художника, он только сложил его в ящик стола, чтобы больше никогда не видеть, не всматриваться в собственные черты лица, что как-то не очень на его и походили. Таким спокойным Кошмар отродясь не был. А последние события, обрушившиеся снегом на голову, и вовсе лишили его хоть какой-то видимости умиротворения. Найтмер вспоминал чужие запачканные пальцы, мгновенно после этого стряхивая неприятные мурашки, пробежавшие по позвоночнику. И, к сожалению, даже такие события были не самыми пугающими. Потому что причина странных поползновений Чернильного оказалась ещё более ошеломляющей. Поток ранее направленного на него негатива, буквально сбивающий с ног, дезориентировал Лорда Тьмы на несколько мгновений, за которые Инк и успел смыться. Кошмар остался в растерянных чувствах наблюдать за схлопнувшимся порталом, переваривая когнитивный диссонанс. Бездушный и такие сильные эмоции никак не желали соединяться в его понимании воедино. Однако чистый негатив, пропитавший все пространство, игнорировать не получалось. Ко всему прочему, Найтмер до сих пор помнил, какое разочарование мгновенье спустя получил. Слишком знакомый по ощущениям, но при этом абсолютно инородный, по неизвестной причине не позволяющий себя поглотить поток эмоций заставил даже сейчас раздосадованно цокнуть. Однако грустить ему долго не пришлось. Потому как то, что происходило на протяжении долгих дней, а в частном случае в последнюю встречу, наконец нашло себе возможное объяснение. Проведя параллели, Найтмер допер, что, вероятно, такие последствия обрушились на головы двух цапающихся скелетов именно после выкрутасов Радужного. В тесном контакте с ним, ходячим Негативом. Осознание стало закономерным – состояние Хранителя Альтернатив было как-то связано с его магией. Иначе зачем Инку требовалось проводить все эти странные «эксперименты» от встречи к встрече, если не для эмоций? Очередные мурашки он стряхнуть уже не решался, со скорбью понимая, в какие дебри его завел ход рассуждений. Если ситуация действительно обстояла так, как предполагал Кошмар, то, похоже, можно было выносить вердикт: Чернильный от него теперь во век не отстанет. Негатив, решая не отступать от своих привычек, вновь костерил Инка на чем свет стоял. Но даже так, хоть поток красноречия все не заканчивался, с каждым новым словом мыслями он всё сильнее отдалялся от Чернильного. Обращённый поитогу полностью на себя, Негатив всё больше паниковал. Любые его реакции на последние события почему-то казались ужасными. Слишком спокойными, по сравнению с тем, что Лорд Тьмы мог бы устроить. В этом и была проблема. Он ничего не устроил. Не прибил художника ещё тогда, на месте, как и не смог вовремя разорвать чертов портрет, что теперь ютился в ящике его стола, намеренно прожигая темную яблочную душу. Будто в насмешку выставленые ему на обозрение иррациональность и девиация поведения. Абсолютно бесконтрольные, они только сильнее распаляли тугое вязкое чувство в животе. Неизвестность и новизна, в первую очередь относительно его собственного характера, лишала Найтмера твердого фундамента под ногами. Кому он мог доверять, если даже сам творил такую ересь? А всё благодаря его несчастному мозгу. Всего одна мысль, так некстати завладевшая его сознанием, сметала с пути все привычные линии поведения. Удерживала его от членовредительства, держала будто на привязи. Она была так же им ненавистна, насколько и лелеяма. Возможно, Найтмер слишком привык к тому, как его негатива все гнушались: хотели избавиться от неприятных чувств, подавить. Никто никогда не желал обладать половиной отрицательных чувств. Однако Художник вновь оказался исключением из правил, когда вместо ожидаемого отвращения проявил несомненно своеобразный энтузиазм. С горящим взглядом впившись в Найтмера, Радужный внезапно разорвал шаблон смирившегося с судьбой Кошмара. Шаблон, в котором его негатив никогда не нашел бы отклика в чужой душе, вечно гонимый. И именно осознание этого факта так сильно било по Найтмеру. Он сам был этим негативом. Концентрированным. В момент встречи с Радужным его тщательно выстраиваемая картина мира пошатнулась. А последствия он прекрасно ощущал даже сейчас. Душа, стучавшая чуть быстрее, заставила Найтмера приложить ладонь ближе. Принятие... Это то, чего он желал так долго, ещё до поглощения негативных яблок. Печально усмехнувшись, он опустил свой взгляд. «Жаль, что мы не встретились раньше. Теперь уже поздно что-то менять.» *** Благодаря всеобщему игнорированию, ситуация несколько сгладилась, потому как буквально несколько дней они не натыкались друг на друга, всячески пытаясь избегать столкновений. Ни Инку, внезапно потерявшему власть над собственной тайной, ни Найтмеру, упрямо следовавшему своим целям, это не было нужно. И все бы так и продолжалось, но один ожидаемый фактор проявил себя и вписался в общую картину, перевернув ту вверх дном. Поджидая Негатива в предположительной альтернативе, Инк все же не смог усидеть на месте, пока суть требовала разобраться с жидким негативом до конца. Только вот даже со всем своим рвением ему все никак не удавалось окликнуть Кошмара. Вместо этого Чернильный занимался чем угодно, оттягивая момент. И только когда заметил, что темный скелет засобирался покинуть вселенную, спохватился. Найтмер, едва уловив чужие шаги, повернулся к Инку, по привычке закатывая глаз. Хмуро поглядывая на художника, он вспоминал свой недавний монолог, с раздражением желая оттолкнуть влияющего на него самым странным образом Чернильного. Зато того, кажется, все абсолютно устраивало, потому как Радужный без приветствий обрушил на Лорда Тьмы весь свой словарный запас. Не то чтобы Найтмер собирался его слушать, но гудение под самым ухом вынудило двинуться в обратном направлении от Инка, игнорируя последнего. Раздавшиеся позади шаги и продолжающийся гул удивления не вызвали. Только небольшое раздражение, что Негатив пытался распалить до привычных размеров. К слову, это ему не удавалось, те как в один момент разговоры Радужного начали подозрительно стихать, вскоре окончательно обрываясь. Все зачатки раздражения потонули в подозрительности. Наученный опытом, Найтмер со вздохом возвел глаза к небу, сетуя: уж лучше бы тот болтал. Потому что когда язык Инка не был занят делом, подключались иные его части. Все, кроме мозга, по-видимому. Оборачиваясь на тихое скрипение, Негатив немного расслабился, потому как разрушения всего насущного за его спиной не происходило. Даже напротив, Художник старательно что-то вычерчивал в альбоме и совершенно не смотрел по сторонам, абсолютно погрузившись в свою работу. Ну, так казалось только Найтмеру. Инк же никак не мог оторвать не только взгляд, но и мысли от одного залитого негативом скелета. Украдкой выуживая чужой образ и теперь уже втихаря вычерчивая небольшой портрет, он полностью погрузился в переплетения линий. В угоду своему вредному характеру, Хранитель Альтернатив хотел иметь у себя изображение Негатива, особенно после того, как Кошмар насильно отобрал самое первое творение. Хоть Инк пытался нарисовать по памяти той же ночью, но результат выходил до неузнаваемости иной. Ни капли мягкости в чертах, не было тех плавных, но уставших изгибов лица. Насколько же его выдумка отличалась от настоящего Найтмера! Особенно это легко замечалось по рисункам. Никакого сияния изумруда, никаких красивых переливов. Настолько разительно, что Инк даже сомневался, а не запечалил ли он в тот момент какую-то иллюзию? Но тогда где была истина? Существовала ли истина? Он слишком запутался в хитросплетениях обычных доступных каждому монстру реалий мира. Они сбивали его покой, холодный рассудок. То, с какой легкостью другие делили на «хорошо» и «плохо», «истинно» и «ложно» даже вызывало зависть у Инка. Потому как единственным, что оставалось четким в его понимании, было только желание. То, что появилось с обретением негативных чувств. Правда, Чернильный не до конца понимал, что из чего конкретно исходило: желания из эмоций, или эмоции из желаний? Но, в любом случае, с появлением ощущений ему впервые пришлось столкнуться и с их сопутствующими факторами. Банальное «пусть все будет хорошо» однажды ворвалось в его мысли и уже не отпускало. Хоть ему и не были доступны позитивные эмоции, но то, что он имел сейчас, та боль, печаль и раздражение от неудовлетворенности лелеялись им, как нечто драгоценное и сокровенное. Что-то, что теперь показывало ему, в какую сторону нужно идти. Чего не нужно делать. И сейчас он понимал. Ему не следовало покидать Найтмера. Они шли уже достаточно долго, и посреди размышлений Художник успел закончить новый портрет. Так и плетясь за уставшим Негативом, он любовался новым изображением Найтмера. Тем, что Инк выбрал правдивым для себя. Ведь правда - часть истины. А значит он решил не делить Найтмера на настоящего и иллюзорного, принимая образ на листке как отдельную его грань. И эта грань очень даже импонировала ему, потому как Инк совсем пропустил момент остановки попутчика, врезавшись прямо в чужую спину. Листок смялся в руках и запачкался в чужом негативе. К счастью, лишь тыльной стороной. И в этот раз Инк успел спрятать портрет за спину быстрее, чем если бы векторы Найтмера успели вырвать рисунок из его рук. Максимально непричастное выражение лица и болтовня Художника пыталась разрядить нависшую атмосферу невысказанного осуждения. В том, что Кошмар заметил новое изображение, даже сомневаться не приходилось. Потому как чужой зрачок в очередной раз возвелся к небу. Инк даже задумался, как тот ещё не закатился полностью, учитывая, насколько часто этим промышлял Лорд Тьмы. Только сильнее отклоняясь назад, Чернильный демонстрировал инфантильное желание во что бы то ни стало оставить портрет у себя. Просто чтобы позлить, посмотреть, как в этот раз отреагирует негатив. Почему-то это ему было интересно. Но, вопреки фантазиям и предположениям Чернильного, тот только прорычал что-то вроде «ебучие художники» и стремительно ушел прочь. Конечно, Инка и это не смутило, а потому он, сложив портрет, вприпрыжку побежал за уходящим Негативом. Очередной прилив энергии от собственной победы воодушевил его, подталкивая продолжать докапываться до несчастного Лорда Тьмы. Они прошли ещё немного в полной тишине. Инк был удивительно милосерден к ищущему покоя Кошмару, и вместо разговоров разглядывал чужие щупальца и спину, с трудом подавляя порывы зарисовать и их. Дотронуться, наблюдая, как негатив облепляет его пальцы. Точно так же, как и в тот день. Рассмотреть вязкую жидкость поближе. Рядом с Кошмаром постоянно чего-то желалось, и Художник никак не мог утолить все, что приходило в голову. Еще и идей, как на зло, появлялось много. Но даже так, в этот раз он был чуть более собранным, чтобы заметить, как скелет впереди снова резко затормозил. А секундой позже тихим гулом в пространстве высекся портал, темной завесой приютившись перед Кошмаром. Найтмер же только с интересом скосил взгляд на вмиг притихшего и натянувшегося как струна попутчика. Резко оборвавшиеся шаги тоже о многом говорили, особенно учитывая, каким надоедливым преследователем был Инк. Радужный сбился с хода, со слова, с мыслей, черт возьми, а значит Лорду Тьмы удалось застать его врасплох. Теперь Кошмару оставалось только следить за внимательным, теперь уже отнюдь не инфантильным беспечным взглядом. Эта двоякость Художника обычно неимоверно бесила Негатива, но сейчас, наблюдая, как тот резво насторожился, мгновенно теряя обёртку феноменальной придурковатости, Найтмер счел поведение очень подходящим ситуации. Инк, можно сказать, оправдал его ожидания, хоть раз не выставляя себя беспечным идиотом. Правда, такая резкая смена атмосферы очень щекотала несуществующие внутренности покрытого негативом скелета. Даже душа дрогнула, когда Найтмер наткнулся на мелькнувшие белые зрачки Бездушного. И не понятно, то ли от страха, то ли от чего-то ещё. Найтмер очерчивал взором чужие часто мигающие зрачки, изучая сомнение Хранителя Альтернатив будто под микроскопом. Сейчас перед Художником стоял выбор. На первый взгляд, абсолютно неважный. Но только на первый. Пойти по своим делам, вновь занимаясь работой защитника альтернатив...Или же оступиться, сделать шаг навстречу тому, что могло обернуться небывалыми проблемами? В любом случае, Найтмер был бы не против посмотреть на оба варианта. А потому оставил выбор Художнику. Его наивности или здравому рассудку. – Я не знаю, чё ты ко мне прикопался, но от непрекращающейся болтовни у меня уже голова разболелась. Потому я пойду отдыхать, сил моих слушать тебя нет. Что его заставило это сказать, Негатив и сам не знал. Только отвернулся и нахмурился, ругая себя за неуместное желание склонить Радужного ко второй чаше весов. Создатели, его действительно порой раздражал гиперактивный попутчик, но, смотря правде в глаза, без него тоже сладко не было. Даже больше. Пусто, тихо и безжизненно. Вот как это чувствовалось. А ведь, по-сути, ощущение кипения жизни создавал бездушный. Когнитивный диссонанс не заставил себя ждать, принуждая скелета сдерживать смешок. Тогда почему бы Кошмару с такой логикой и тумбочке не порадоваться? Заманчивая мысль, но, к сожалению, абсолютно бесперспективная. Черт, потому что Инк был гораздо лучше. Лучше всего, чего никак не хотел признавать Кошмар. Он не должен был так думать. Это ему не свойственно, а потому и страшно. Страшно волнительно. Топясь в переживаниях, Найтмер бы так и продолжал оставаться в прострации, но до плеча дотронулись, слегка подталкивая к порталу, тем самым уводя подальше от тяготящих мыслей. Лорд Тьмы обернулся к Радужному, надеясь, что его мгновеньем прежде пылавшее лицо подостыло. С реакциями собственного тела разбираться даже не хотелось, потому что сейчас внимание полностью захватил Радужный. Чернильный придурок, снова откинувший чувство самосохранения, если у него такое вообще было. Продолжая толкать его в спину с выкриками «ну и чё встал-то?», Инк яро демонстрировал свою позицию, давая ответ на вопрос, больной он, или нет. Сунуться неизвестно куда, да ещё и с заклятым врагом... Да это уже определенно диагноз. Как и его внезапно прорезавшаяся аритмия. *** Буквально вылетев из портала, Найтмер чуть не покрыл Инка матом с ног до головы. Отбитый Художник даже не подумал подождать, буквально запрыгивая в портал сразу за ним. А потому времени отойти у Негатива не было, когда безбашенный скелет выпрыгнул прямо на него. Пришпиленный к земле чужим телом, понадобилось пара секунд, чтобы вскинуть руки и оттолкнуть нависшего над ним Чернильного. А тот будто специально сдвигался аки улитка, определенно довольствуясь его настроением. Поддельно извиняющийся взгляд раздражения не унимал, но бьющаяся как в клетке душа не давала выразить свое недовольство. Не меньше теперь бесило и то, что с подобными симптомами приходилось сталкиваться именно ему. Только ему. Гаденыш же, напротив, вон как радовался. В прочем, Инк свою долю переживаний тоже испытал, вопреки обманчивому виду постигшего нирваны. Вот так навалиться на Кошмара Мультивселенной было немного пугающе, и Радужный всерьез думал, что приземлится на услужливо подставленные заострённые векторы. Даже зажмурился, но в итоге не ощутил ничего, кроме дернувшегося под ним чужого тела. А следом острые пальцы впились в его плечи, отталкивая. И как Чернильный только в негативе не перемазался? Оглядывая себя с ног до головы на предмет повреждений, взор заскользил и по окружению. Посмотрев по сторонам, Инк пытался заприметить, где находился, чтобы не наткнуться на какие-нибудь сюрпризы. Безрезультатно. Вокруг было абсолютно пусто в том смысле слова, что никого из монстров не наблюдалось. Вопросительный взгляд перешёл на Кошмара, теперь единственного, кто располагал информацией. – Это геноцидный таймлайн, – ответил Найтмер на немой вопрос, оттряхиваясь и вставая. Инк подошёл ближе, выжидая, когда они куда-нибудь двинутся. Негатив на чужое воодушевление тяжко вздохнул, – Слушай, защитничек, у тебя совсем дел нет? График свободный? Ты только скажи, я помогу его заполнить, – с присущей ему язвительностью вопрошал Найтмер. Уж натравить своих подчиненных на кого-нибудь он был всегда горазд. – Пожалуй, я вполне доволен тем, как ты развлекаешь меня сейчас, – отбрил необоснованные, на его взгляд, придирки Художник. – Я на шута похож? – молчание, сопровожающееся улыбкой Инка, сказало само за себя. – Меня иногда поражает твоя способность говорить глупости в неподходящей для этого компании, – разворачиваясь на пятках, он махнул на Радужного рукой, мысленно окрестя неисправимым балбесом и оставляя позади. Тот побежал за ним. Ну кто бы сомневался. Шаг за шагом, два скелета подходили к неизменному бару Угрилби. Исчадие красок так и плелось за Негативом, переговаривая обо всем на свете. Ну, как переговаривая, скорее ведя очень оживленный монолог, потому что Найтмер только изредка кивал, когда Инк набрасывался на него с вопросами. И черт знает какими, так как он даже не вслушивался. Открывая тихо скрипящую дверь, Лорд Тьмы без особых проблем забрался внутрь, разглядывая оставшиеся стойки с напитками. Через пару секунд к нему присоединился и Радужный. Бармена нигде не было, как подметил Инк. Вообще никого. Ну, оно и не удивительно. Абсолютно пустой бар встретил его лишь перемигиванием лампочек и знакомым силуэтом у прилавка. Видимо, во время эвакуации весь ассортимент вывезти не удалось, поэтому Негатив что-то перебирал у полок. Радужный подошёл ближе. – Почему именно геноцидный таймлайн? – поинтересовался художник, наблюдая, как Найтмер набирал алкоголь и неведомо откуда появившиеся закуски. «Бухать так бухать» – решил Лорд Тьмы, позвенивая бокалами и направляясь к столикам. Смилостивившись, он всё-таки ответил на прозвучавший вопрос. – Здесь тихо и можно отдохнуть. Заметь, я тебя сюда не затаскивал, так что не ной лишний раз, – сразу предупредил Кошмар, откупоривая первую бутылку. Инк пробубнил что-то вроде «и не собирался», но Найтмер сконцентрировался на наполнении сосудов жидкостью. Честно говоря, он бы не пришел сюда с кем-то вроде Хранителя Альтернатив, если бы не новая идея. Учитывая, как того распирало от красок, Негатив задумывался, возможно ли было споить Чернильного алкоголем. Тогда, он уверен, развязался бы верткий язык художника окончательно, уже точно не фильтруя речь. Найтмер понимал, что вся болтливость того была показной, потому что о важной информации Инк никогда не приговаривался и тщательно себя контролировал. Так что новая гипотеза требовала проверки, и Лорд Тьмы поскорее протянул недругу бокал. Присаживаясь напротив и процедив сквозь зубы терпкий напиток, Кошмар наконец позволил себе чуть расслабиться. – Ну рассказывай, и зачем поперся вслед за мной? – вопросительно проворчал он. – Свиданка? Я вот даже приоделся по случаю, – выпалил с совершенно умиротворённым лицом Хранитель Альтернатив и указал на свой новый органайзер и перчатки. Возможно, очередная выдумка была не самой лучшей попыткой отшутиться и свернуть с темы, но самым первым в голову пришло именно это. Серьезно, ну не признаваться же Кошмару в том, каким важным субъектом он был в жизни бездушного. Как и его жидкий негатив. Может, тот и знал это после их стычки, но настоящую ценность мог и не осознавать в полной мере. Так что оптимальным вариантом стало решение огорошить собеседника, чтобы Лорд Тьмы больше не пытался копаться в причинах заинтересованности Художника. И, в идеале, надолго лишился желания задавать подобные наводящие вопросы. Правда никто из них ещё не догадывался, что выражение «в каждой шутке есть доля правды» было применимо и к их ситуации. В любом случае, лицо Негатива нужно было видеть. Широко раскрытый глаз сначала просто замер, прекращая мерцать. А потом, буквально с двадцать секунд Лорд Тьмы скептически водил взглядом по собеседнику сверху вниз, параллельно вздергивая бровь. – Со мной? – просипел он, скуксившись. На самом деле Негатив сдерживался всеми силами, чтобы не заржать. Не исключено, что подавляемый смех мог истолковываться истерическим. Уровень абсурдности происходящего медленно, но верно поднимался к критически высокой шкале. В прочем, рядом с Инком иначе и быть не могло. Края обычной садистской улыбки подрагивали, и негатив, дабы успокоить резко ускорившееся биение души, мазнул взглядом по чужим вспыхнувшим белым зрачкам, сменившимся вопросительными знаками. И его будто поймали в капкан. – Ну да, – даже не задумываясь высказался художник, ответно всматриваясь и почти не моргая. Этот диалог все больше и больше промораживал Негатива. Силясь найти в чужих глазах хоть намек на адекватность или шутку, он смог только озадаченно вынести приговор. Чернильный слетел с катушек. – Мне иногда даже интересно, откуда ты понабрался таких коммуникативных навыков. Да я на фоне тебя и вовсе свет интеллигенции, – сказал он будто в пустоту, внезапно встряхивая головой и утыкаясь в бокал с алкоголем. Кроме веселого хмыка вытащить из Чернильного ничего не удалось. В прочем, Найтмер углубляться в дебри чужого разума и не собирался, довольствуясь тем, что было выдано на данный момент. Этого с лихвой хватит на несколько дней размышлений. Гораздо больше его сейчас заинтересовало то, что художник всё-таки взял свой бокал в руки. Предвкушение буквально заискрилось по воздуху. Наконец-то Лорд Тьмы вытрясет из того все планы! Правда, Найтмеру пришлось слегка поубавить пыл, когда Радужный, тихо усмехнувшись, резко перевернул сосуд, опрокидывая все в себя за несколько секунд. Не то чтобы Кошмара сильно удивил стиль Радужного в употреблении спиртного. Даже больше, это очень гармонично вписывалось в представление об Инке. У Кошмара прямо-таки возникла задняя смиренная мысль, что ему придется как-то справляться с бухим скелетом. С Инком, амплуа которого по сей день не оставляло Найтмера равнодушным. В самом негативном смысле этого слова. Кажется, он всерьез хотел споить Радужного поначалу, но, к счастью, вовремя понял, какой плохой идеей это могло стать. Что-то Кошмар совсем позабыл, с кем имел дело. Наверняка, Чернильный мог бы набухаться так, что на расспросы не осталось бы ни минутки. От воссоздаваемых в воображении картин по костям аж колючие мурашки пробежались. Где-то параллельно ещё и крутилась возмущенная, окончательно добивающая мысль: как один небезызвестный оболтус мог проявлять такую халатность? Особенно в компании врага! Как бы тот защищался, будучи стеклым как трезвышко? Поразительная наивность спутника иногда даже пугала. Найтмер спешно, но осторожно потянулся забрать несчастный напиток из чужих рук, оставляя художника ни с чем. К сожалению, бокал был абсолютно пустой, так что утраты Инк особо не ощутил. В принципе, тот вообще вел себя на удивление адекватно, отчего Негатив не успел даже толком расстроиться и посмаковать свою печаль. Переживаниям пришлось отступить, когда Инк не погнушился востпроизвести ещё одно «чудо». Удивительным в новом финте стало то, как начинающего алкоголика не развезло после очередного захода. Бокал-то был не маленький, и в нем явно плескалось не вино. Инк даже не закашлялся. Смотрел на него ясно и чуть насмешливо. – Ээ– информативно выдал Кошмар. С таким своим красноречием, он сталкивался, похоже, впервые. Инк только улыбнулся во все зубы, облизываясь. Вот ведь чертила. – Я, конечно, уже со многим смирился в отношении тебя, но это что-то новенькое, – мрачно высказался Найтмер. И когда же Чернильный перестанет его удивлять? – Ну как? Не тошнит? Сколько будет 2+2? – уточнил он, опираясь подбородком об руку и задумываясь, как Инк вообще дожил до своего возраста. Сколько бы ему там ни было. – О, все просто замечательно! 6. Спасибо за угощение. – плохо сдерживая смех, вылепетал Художник. Подергивания глаза Лорда Тьмы можно было увидеть без усилий. – Ты хоть в курсе, что залпом не выпивают? Ну, если, конечно, не хотят надраться в стельку, – уточнил он, сжимая переносицу. – И я стал бы отнюдь не лучшей компанией для этого. – Оу, твоя трепетная душа не пережила бы такого? – с нарочито вежливой улыбочкой поинтересовался Художник. Да, как-то от одной только мысли о пьяном художнике в дрожь бросает. Пожалуй, Найтмер бы отказался от подобного опыта. К счастью, похоже, его спутнику не светило алкогольное опьянение. Видимо, краски, выпиваемые Чернильным на протяжении жизни подчистую сожгли пищеварительную систему. Найтмер всегда подозревал, что та химозная дрянь загонит в гроб любого. И куда быстрее его славного негатива. Ещё несколько секунд глазея на усталого Найтмера, Инк со смехом наконец поясняет. – Не люблю алкоголь, вот и выпиваю залпом, чтобы вкуса не чувствовать. В этот раз удержаться от фейспалма не удалось. Негатив просто встал из-за стола, снова направляясь к бару, чтобы на этот раз взять сок. Самое то для непредсказуемого спутника. – О, а можешь взять газировку тогда? Буду признателен! – выкрикнули позади. Глаз сегодня, видимо, закатится уже навсегда. Проводя по содержимому полок пальцем, он вслушивался в характерные металлические стуки. Подхватив самый понравившийся экземпляр, Найтмер на секунду замер. А потом непроизвольно сжал баночку, слыша ее лёгкий скрип. Осознание нагнало его мгновенно. Но действительно. С чего бы ему приносить что-то художнику? Лорд Тьмы возмущённо обернулся к «заказчику», желая высказать степень своего недовольства. Только вот Радужный почему-то смотрел в ответ с неприкрытым ожиданием и воодушевлением. Баночка в ладони скрипнула повторно. Слегка заторможенно Найтмер оглядел собственную уже протянутую руку, дернувшуюся будто самостоятельно. И когда он успел подойти к их столу? В прочем, порефлексировать ему не дали. Потому что Чернильный счастливо загреб напиток. Вместе с его ладонью. Обмазывая пальцы в негативе, он наконец отпустил чужую конечность, озадаченно рассматривая теперь уже свою. «Ну началось», обречённо подумалось Кошмару. Однако, вопреки его недовольным ожиданиям, Инк в итоге только вытер руку о салфетку, довольствуясь новоприобретенной чистотой. А у Кошмара будто груз с плеч спал, впоследствии чего он слабо, но облегчённо выдохнул. Ещё одного сеанса исследований недоученного Негатив бы не выдержал. Инк только подбадривающе улыбнулся, мысленно ликуя. На самом деле Радужный догадался переместить жидкий негатив на салфетку, чтобы изучить его уже химическими лабораторными способами позже. Так что Чернильный еле сдерживал усмешку, в которой явно читалось что-то вроде: «Не вздыхай ты так, Найтмер, всё ещё впереди». Спрятав долгожданную зацепку, Художник с удовольствием присосался к газировке. Все шло максимально в его пользу, хоть Хранитель Альтернатив и не знал, что конкретно он ожидал из этого получить. В прочем, со схожим выводом столкнулся и Найтмер. Он, в свою очередь, абсолютно не понимал, почему продолжал сидеть напротив Инка. Учитывая, что напоить того не удалось, да и в сцене употребления сладких напитков вызнать полезной информации не представлялось возможным, его пребывание здесь становилось и вовсе лишенным всякого смысла. Вот так наблюдать за спутником, теряя время? Негатив даже поежился от перспектив. Никак не сдвигаясь с места. Ладно, возможно, все было не так и плохо. Цедя алкоголь сквозь зубы, Кошмар обратил внимание на вновь оживившегося Радужного. Что-то про марку газировки его не особо интересовало, и потому Лорд Тьмы лишь вслушивался в чужой голос. Оперевшись о руку, Лорд Тьмы слабо чему-то улыбнулся и спешно спрятал гримасу за бокалом. Мерцающие огоньки напротив пытались засечь любое странное движение с его стороны, но не преуспевали в этом. Потому что самое странное происходило в темной голове. Немного пугало, с каким рвением он хотел смотреть. Смотреть и подмечать, что форма чужих зрачков была необычной, ромбовидной, а цвет перетекал небольшими переливами в серебристый. Как сталь, холодный клинок, определенно приносящий чувство безопасности. Ложной, обманчивой безопасности. Потому что рядом с обладателем этих глаз никогда не было стабильности. Но, черт, вопреки всему, создавалось впечатление, что «острие» этого клинка никогда не ранит. Так осторожно...Найтмер слегка дернулся навстречу, но тут же остановил странный порыв приблизиться к расплавленному серебру. Ладонь сжала ручку кресла. Кажется, всматриваться в чужие глаза и дальше было плохой идеей. Тихий ускоренный стук души заглушался слегка дрожащей ладонью. Причину, что удерживала его здесь, в геноцидном таймлайне, посреди пустого бара наедине с заклятым врагом, игнорировать уже не получалось.