Мушкетёр и Три Д `Артаньяна

Но у нас есть и другие персонажи, а этих пока оставим в покое, пусть отдохнут немного в другой локации. А мы перейдём… К герцогам и д’Артаньяну! Как говорится, вы не ждали, мы припёрлись. Как было сказано ранее, нашим друзьям нужно было доплыть до следующей двери. И как только «драка герцогов» закончилась (на её разрешение потребовалось 10 минут и гасконец уже подумывал их разнимать), «ребята» приступили к выполнению плана. Д’Артаньян должен был проплыть к нужному месту. И было бы неправильно сказать что это не доставило проблем. Итак, во-первых: юноша не умеет плавать, во-вторых, Ришелье надо было часто превращаться из рыбы в человека, из-за чего в человеческой форме у него появились жабры, что придавало ему ещё более сильного сходства с отмороженной рыбой, а Бэкингем… А у Бэкингема нет вопросов, у Бэкингема нет проблем, никогда Бэкингем не бросит быть зелёным насовсем, а если по правде то он просто перелетел через все бассейны с водой, и теперь подгонял двух своих «друзей»: — Эй! Не забывайте о нашей цели! По моей команде плывём! One, two… — снова начал считать англичанин. — Эй, Ришелье, ты плывёшь не пунктуально! — сделал замечание своему «ученику» Бэкингем ну ооочень строго и надменно. — Вообще-то, я самый пунктуальный рыба-рептилоид на Земле, — возразил красный герцог, уже стоя возле второго бассейна, даже более заносчиво чем англичанин (я имею ввиду что он возразил в таком тоне, а не заносчиво стоял, хотя он и так может вполне). Бэкингем всё также строго спросил поставив руку на бок, прямо как птица из одного прикола в интернете, и поинтересовался: — И в чём же выражается твоя пунктуальность? Разве ты пьёшь чай ровно в пять часов вечера? — поднял он одну бровь. — Не совсем. Зато я соблюдаю свой ночной распорядком дня, — спокойно заявил кардинал. — Боюсь спросить в чём это заключается… — себе под нос пошутил гасконец, но Ришелье понял шутку по своему, и тут же ответил: — Не бойтесь. Дело в том, что ложусь спать я ровно в полночь. Затем просыпается Миледи в два часа ночи, а в три часа я тоже просыпаюсь. Ровно три часа десять минут я направляюсь к Людовику, — начал он рассказывать свой распорядок дня с важным видом. — А зачем вы идёте к Его Величеству? — не понял д’Артаньян. — Как зачем? Чтоб петь ему песню про катулён, дабы он вышел поиграть в шахматы. Согласитесь, бродить по замку одному не очень-то весело, — раздражённо откинул назад волосы Ришелье. Герцог Бэкингем уже заинтересовался в рассказе кардинала, и решил спросить, прямо как ребёнок, которому читают сказку, только с английским акцентом: — А дальше что было? — Ровно в три часа двадцать минут мы играем в шахматы. Заканчиваем играть четыре часа ночи и Луи идёт снова спать, хотя я его в этом не понимаю, а я иду заниматься важным делом, а именно организовывать хор из котов, — так, будто это было обычным делом, надменно кинул Ришелье. — Мы с котами каждый день проводим репетиции… — начал он, подняв палец вверх, но Бэкингем его перебил: — А сколько часов в день ты спишь? Нужно спать по восемь часов в день как минимум, судорога! — как строгий учитель заявил англичанин. — Коты спят семьдесят процентов своей жизни, и по этому со здоровьем у них всё в порядке, — отморожено, скосив один глаз на Кавказ, ответил мужчина в красном. — ДА Я НЕ ПРО КОТОВ СПРАШИВАЮ, А ПРО ТЕБЯ! Ты высыпаешься? — активно жестикулируя закричал англичанин. — КУДА? — всё так же с глазом на Кавказ устрашающе спросил Ришелье. Шутки про «куда не высыпаюсь» = банальные шутки, но я попыталась это немного исправить и использовать в лучших целях. — Родители твои были бы не довольны твоим поведением, — сделал замечание Бэкингем. — Моих родителей продали в магазине. По акции, — с угрозой посмотрел в глаза Бекингему кардинал, а затем продолжил: — Не упоминай моих родителей, у меня от этого неприятные воспоминания. ЕЩЁ РАЗ УПОМЯНЕШЬ… — погрозил он пальцем, выпрямившись и даже став на носочки. — ДА НЕ БУДУ Я, Я ВООБЩЕ ТЕБЕ СОЧУВСТВУЮ! — крикнул Бэкингем, понял что наговорил лишнего и продолжил всё так же приказным тоном: — Плывите сюда ко мне. Д’Артаньян вздохнул, что опять разгорелся конфликт и они потеряли кучу времени, и из-за того, что ему СНОВА нужно плыть. Но есть одна проблема… Как только кардинал и естественно юноша подплывали к лестнице, ведущей к заветной двери, откуда не возьмись появлялись волны! Такие сильные, что плыть дальше даже для Ришелье, который плавал то в форме рыбы, то в форме человека, и даже для выносливого киборга д’Артаньяна было нереально. И вот мы подходим к моменту, где Бэкингем говорит, что его всё достало, Ришелье бьётся головой об стену, ну а д’Артаньян по своему обыкновению ругается, только теперь с запинками из-за воды. Нужно было срочно что-то придумать, и на этот раз генератором идей стал… д’Артаньян! — Чёрт! Я бы уж-ж-же п-перебросил Ришелье на др-ругую сторону если б-бы мог, а сам бы плавал тут пока не проплыву как надо это сделать! — он выкрикнул это спонтанно, и даже не думал что пришёл к простой, но гениальной мысли. — Ну так конечно же, вы можете так и сделать. Юноша, почему вы не предложили это раньше, это ведь очевидно как то, что кошки самые лучшие существа на Земле! — начал почему-то ругать автора идеи кардинал, хотя сам до такого не додумался. Вскоре план был выполнен, ведь: 1. Ришелье превратился в рыбу без лишних разговоров, хотя у министра и была высшая степень по философии. 2. С криками «АЙ БЭЛИВ АЙ КЭН ФЛАЙ» он перелетел благодарю д’Артаньяну на другую сторону, при этом явно издеваясь своим неправильным английским над Бэкингемом, за то что тут же как превратился в человека получил леща (иронично, не правда ли?). 3. Сам д’Артаньян хэликоптреом додумался перелететь к двери тоже, при этом влетев в дверь и проломив её, так что трудности зайти не было никакой. К всеобщей радости следующая комната была обычным коридором, а вот следующая… Погодите-ка, у нас ещё есть Атос и его жёлтая дверь, в которую нужно зайти. Как говориться в песне женщины, с причёской похожую на ту, что у Миледи «в нарисованных джунглях нельзя заблудиться, и не съест никого нарисованный зверь, только верю я, верю, что может открыться, эта жёлтая дверь» или что-то в этом роде, наверное, Рошфор лучше знает об этих рифмах. Ну а мы продолжим «рисовать» локацию, в которой жили ещё два человека «из запоя». Переступив через порог двери, Атос чуть было не потерял равновесие, так как стоял не на ровной поверхности, а на на самом верху какого-то сооружения. Оно напоминало букву «А» и было высокое. Это… Что это? Вы, наверное, догадались, что Атос видел… — Эйфелева башня, разве не красива, тысяча чертей?! — раздался откуда-то справа самодовольный голос д’Артаньна. — Вы не часто сюда ходите! Рад вас видеть! — воскликнул радостно гасконец, обращаясь к мушкетёрам, но глядя при этом на ошеломлённого Атоса, который вообще не знал что вокруг происходит. — Я хочу сказать, — влез блондин без спросу. — Понимаете, если он вас не узнает, не обижайтесь, этот Атос, у него… У него немного склероз, знаете, со всеми бывает, по правде говоря, и вы, Атос, не обижайтесь, но я, как Арамис, могу ставить диагнозы. — с важным и в то же время очаровательным выражением лица заявил парень, и на него просто нереально было обидеться, так что д’Артаньян просто засмеялся, а вот Атос, который тоже подозревал, что у него склероз, просто улыбнулся неловко, но в при этом бЛаГоРоДнО. Хотя, стоит признать, это больше походило на растерянность, чем на обычную крутость мушкетёра. — Оу, я понимаю… Тогда скорее поможем ему всё вспомнить! Пойдёмте на один из этажей башни, там у меня вино есть, я знаю, Атос, что вы его очень любите, — подмигнул он озорно другу, который просто стоял и мариновался в собственном шоку́ и стал, как скалолаз, спускаться на этот самый «нижний этаж». Блондин уверенно пошёл за ним, а Атос пошёл только что бы не показаться трусливым. Вскоре, с горем пополам, они добрались до нижнего этажа башни. — Что же, дорогие друзья! У меня тут завалялись пара бутылок вина, они из винограда в другой локации, — немного хитро улыбнулся д’Артаньян, прямо как один из его клонов, а затем опёрся об одну из конструкций башни и отхлебнул немного вина из непонятно откуда взявшегося у него стакана, и продолжил: — Я надеюсь, вы помните большую часть? — спросил он, выжидающе смотря на Атоса. — Что именно? — не понял мушкетёр. — Ну как же?! Вы совсем забыли?! Ну так вот…