Остался только пепел

      Почти все свободное время я проводил в магазине с Риткой. Нам было комфортно. Мы обсуждали абсолютно всё, и я мог быть с ней откровенным. Уж не знаю почему, но именно в этой громкой и саркастичной девушке я нашёл подругу. Единственную на всю деревню.       Мне было все равно, что Ритка меня старше. Разница в возрасте — ерунда. Подумаешь, я был младше ее на четыре года. Это не чувствовалось. Мне казалось, что мы ровесники. Меня подкупала её лёгкость, и границы стирались. А вот с Женей Александровичем всё было наоборот. Он всячески пытался задавить меня авторитетом. Весь его напыщенный вид кричал, что он старше меня. Женя отказывался меня воспринимать. Честно, это раздражало. И, естественно, я показывал свое недовольство. Но после нашего чаепития, учитель был каким-то тихим и почти меня не трогал. Я решил, что у нас перемирие. Поэтому нормально себя вел и не провоцировал. Но все же не смог удержаться от вопросов: — Женя Александрович, а что у Вас с рукой? — спросил я на перемене. Белый бинт бросался в глаза, и я сразу же его заметил. Я подумал, что он с кем-то подрался, но быстро отбросил эту идею. Женя? Подрался? Да глупости это! Он мог ввязаться только в словесную дуэль и прикончить противника двухчасовой поэмой и занудством. К слову, ответ на свой вопрос я не получил. Женя Александрович скрылся от меня в учительской и не появлялся в классе до самого звонка. — Вы прячетесь от меня в учительской или чаевничаете? — я снова пристал к учителю на следующей перемене, — кстати! Можно, я снова приду к Вам в гости?       Конечно же, я не собирался этого делать. Но глядя на испуганное лицо Жени, я решил продолжить его дразнить: — Что Вы так на меня смотрите? Повидло Вашей тетки запало мне в душу. И она очень хорошая женщина. А вот Вы… Странно, что вы родственники, — я улыбался и говорил невсерьез. Неужели, Женя не понимал шуток? Хотя скорее делал вид, что не понимает. Он же учитель! Светило знаний и скукотищи, ага. Если улыбнется хоть раз, то все. Станет педагогом не от бога, а от лукавого. — Алексей. — Так что? Можно к Вам быстренько забежать на чаек? Прихвачу пироги своей бабки. — Не положено, — строго ответил Женя, начиная дергать бинт на руке, — и, Алексей, мне некогда с тобой беседы вести. Много дел. — Да что Вы такой занятой?! Страшно даже. Вот буду к Вам каждый день ходить в гости и веселить. И Вы человеком станете, а не учителем. — В смысле? — удивился Женя, — учитель для тебя не человек? — Да как же! Наоборот! Сверхчеловек, которому чуждо все людское. Вон обычные люди на танцах отдыхают, а Вы со своими тетрадками и книжками. Что? Я не прав?       Женя Александрович обреченно вздохнул, но ничего не ответил.       Странный он какой-то. Особенно сегодня. Даже не отчитывал и не напоминал о подготовке к концерту. Но мне это было на руку. Я раньше освободился и по привычке пошел в магазин к Ритке. Она стояла за прилавком и что-то напевала себе под нос: — Шо-то ты зачастил ко мне захаживать, — Ритка фыркнула, но улыбнулась. — Ну, а что мне ещё делать? — сказал я, снимая пальто и шапку. — А я откуда знаю, шо тебе делать? — Вот и я не знаю. — Ладно, оставайся. Шо уж, раз пришел? — Можно подумать, мне нужно твое разрешение, — я не удержался и показал Ритке язык. Мне нравилось её дразнить. И ещё больше нравилось, когда она отвечала и давала отпор. — Ты шо, вообще? — подруга покрутила пальцем у виска и бросила в меня бабский платок с прилавка, — малолетка! — Старуха! — Шо?! — смех наполнил маленький магазинчик. Ещё несколько минут мы перебрасывались язвительными фразами. И к своему удивлению я заметил, что переговорить Ритку почти невозможно. У меня появился достойный конкурент. — Слушай, — начал я, — тебе ещё долго работать? — А шо? — Может, прогуляемся? Там на улице настоящая весна. Всё тает.       Конец февраля принёс с собой потепление. Погода была безветренной и солнечной. После долгой зимы хотелось проводить больше времени на улице, но мне было не с кем. А ходить одному от школы до дома культуры и обратно было скучно. — И шо люди скажут, если увидят, как мы гуляем? Твоя бабка вообще ничего тебе про меня не говорила? — Ритка нервно одернула платье и посмотрела куда-то в сторону, — и так многие судачат после того, как видели нас на танцах. — Да? И что они говорят? — Да нишо. Сам знаешь, людям только дай языками почесать.       Я не знал, о чем говорит Ритка. До меня не доходило никаких слухов. И разве наш танец мог вызвать у кого-то интерес? И даже если! Мне было всё равно. Я не собирался задерживаться в этой деревне. И если деревенщины хотели перемыть мне кости — вперёд. Подумаешь! — И тебе есть до этого дело? — Честно? — Ритка задумалась, закусывая накрашенные губы, — хуже уже не будет. — Ну вот! — я хлопнул в ладоши, — тогда пойдём? — Ай, шут с тобой. Пойдем.       Пока Ритка заканчивала работу, я прокручивал в голове её слова. Конечно, я понимал, что деревня — не Москва. Здесь мало людей и все всех знают. А новости разлетались очень быстро: в одном конце деревни кто-то умер, а в другом уже начали причитать и оплакивать. Но неужели Ритку волновали эти слухи? Я находился здесь уже не первую неделю, но до сих пор ничего не слышал. Скорее всего, со мной никто не хотел делится местными сплетнями. Я же был чужаком. Но брошенное Риткой вскользь «Хуже уже не будет» заставило меня задуматься.       Мы не спеша прогуливались по деревне и болтали о всякой ерунде. Ритка решила показать мне окрестности и повела к озеру. Я знал, что в деревне есть водоем, но до сих пор не бывал здесь. Вид завораживал. Лёд блестел и переливался в лучах солнца. Он казался обманчиво крепким, но когда я присмотрелся, то заметил небольшие трещины. — Шо ты смотришь? Не выдержит он тебя. Треснет. Тепло ведь уже. — Вижу, не тупой. — Ну, кто вас городских знает! — Ритка зажмурилась и подставила лицо лучам солнца, — я здесь часто бываю летом. Как наступит ночь, так я купаться иду. — Голышом? — я шутливо поиграл бровями и засмеялся. — Агась! — Ритка подмигнула, а я растерялся от такого откровения. Никак не ожидал, что она ответит без стеснения. Хотя это же Ритка, а не Любочка или Женя Александрович. Чему я удивился?       Мы ещё несколько минут прогуливались вдоль берега. Я вдыхал свежий воздух и наслаждался прогулкой. На языке крутился вопрос, но я не решался спросить. Но Ритка словно почувствовала и сама начала разговор: — Язык проглотил или шо? Вижу, шо шо-то хочешь. Ну? — Хочу, — осторожно начал я, — ты говорила о каких-то слухах, помнишь? — Ой, шо ж тебя туда понесло, — подруга нахмурилась и покачала головой, — помню. И шо? — Расскажешь?       Ритка молчала, но я не спешил её торопить. Мне почему-то казалось, что это что-то личное. Не даром я замечал изменения в её лице и секундную неуверенность, когда речь заходила об этих слухах. На первый взгляд Ритка казалась непробиваемой, но я был уверен, что за хитрой улыбкой и вызывающим взглядом что-то скрывалось. — Обо мне эти слухи, — пренебрежительно бросила подруга, — ежели поспрашиваешь у других, то многое узнаешь. Они тебе, ох, что понарассказывают! — Да не хочу я у других спрашивать! — Тогда шо? Шо ты от меня хочешь? — Ритка встрепенулась, расправилась плечи и гордо посмотрела вперёд. Она словно пыталась показать, как ей все равно. Но я чувствовал, что ее задевала эта тема. — Хочу узнать твою версию. — Да шо ты заладил?! Сам ещё не понял, шо меня не особо жалуют в этой деревне? — Что? — Нишо! — Ритка ускорила шаг, убегая от разговора. Но я быстро её нагнал, хватая за руку. — Да подожди ты! С чего ты это взяла? — не унимался я. Её откровение меня поразило. В голове не укладывалось! — я на танцах видел, как тебя не жалуют, ага. Разве что в очередь не выстраивались, чтобы с тобой потанцевать. — Так то мужики. Им только одно от меня и надо. Сам понимаешь, шо они хотят, — Ритка фыркнула, — а с бабами у меня вообще не складывается. Ещё со школы. Помню, шо у всех подружки были. Они шушукались между собой, сплетни про меня распускали. А я всегда была одна. Да и сейчас… — Ну и дуры они! — искренне воскликнул я, — они тебе просто завидуют. — Завидуют? Лёш, шо тут завидовать? Шо я сирота, шо у меня нет друзей? Шо могу поговорить только с братом? Но сам знаешь, он у меня балбес.       Я не знал, что ответить и как поддержать. Конечно, подробности жизни Ритки оставались для меня тайной. Я не собирался лезть ей в душу и выпытывать. Сама расскажет, если захочет. Но кое-что я решил для себя. Ритка — подруга, а друзей я всегда защищал и поддерживал. — Марго, Марго, — шутливо начал я и взял подругу под руку, — у тебя есть я. Что тебе ещё надо? — Ты? Да на шо ты мне нужен? — А всё. Поздно. Я уже у тебя есть. — Тю! — Ритка засмеялась. От холода у нее покраснели щёки и нос. Так она выглядела ещё милее и краше, — ну раз так, то шо я могу сделать. Пойдем уже, — она потащила меня за собой, а я даже не подумал сопротивляться. Ритка мне нравилась.       Мы уже около получаса прогуливались по деревне и забрели в школьный двор. Каково же было моё удивление, когда вдалеке я увидел Женю. Он выходил из школы и, кажется, куда-то спешил. — Женя Александрович! — закричал я, — Женя Александрович, здрасьте!       Учитель повернулся на мой голос и замер на месте. На расстоянии я не мог разглядеть его лицо, но мне показалось, что он напуган. Вместо того, чтобы поздороваться и подойти, Женя попятился к школьной двери. Как давать дополнительные задания, так он смелый. А как вежливо поздороваться, то он стушевался. Тоже мне! — Добрый день, Евгений Алесанович. Шо Вы? Как Вы? — помахала Ритка. Мы решили подойти поближе. Но Женя ускорил шаг и почти побежал обратно в школу. — Здравствуйте, Маргарита Николаевна. Алексей, — Женя быстро кивнул и продолжить тараторить, — я забыл в кабинете тетради. Нужно забрать домой. Сами понимаете, работа. Прошу меня извинить. — Да чего уж там, извиняем, — сказал я, но учитель уже не слышал. Он скрылся в дверях школы, — ну и что это было? — Шо? Ты тоже заметил?       На самом деле, странное поведение Жени было трудно не заметить. Он словно избегал меня, старался лишний раз не попадаться на глаза. Сейчас он буквально сбежал. А дальше что? Неужели, я так утомил его своими выходками, что он решил сдаться? — Ага, заметил. Это он от меня бегает, — я вглядывался в школьные окна, пытаясь найти Женю. Но солнце ослепляло, и я почти ничего не видел. — Шо? От тебя? — Ритка хихикнула, — это он от меня шарахается. Точно тебе говорю. — Зачем ему? Это я с ним постоянно ругаюсь и достаю на уроках. Видать, я совсем его замучил. — Да послушай, шо я тебе говорю! — Ритка притянула меня к себе и начала шептать на ухо. Вокруг никого не было, можно было говорить и так. Но видимо, информация была очень секретной, — мы с ним целовались. Ну, я его поцеловала. — Что?!       Как бы я ни пытался, у меня не получалось представить Женю и Ритку вместе. Они же были абсолютно разными. Полные противоположности во всем. Внешность, поведение. Они были олицетворением сдержанности и откровенности. Это было невозможно. — Да тише ты! Шо горланишь?! Да, было дело. Ну, и после этого твой Евгений Алесаныч прячется от меня. Словно я его свататься зову, — Ритка закатила глаза, — мужик, называется! Да нужен он мне. Я шо, должна за мужиками бегать? Да ни за шо! — И что ты в нем нашла? Он же скучный. — Сама не знаю я, шо. Пусть теперь локти кусает, — в голосе подруги послышалась обида, но она быстро взяла себя в руки. — Так от меня он тоже бегает. Уж как неделю. Но я к нему целоваться не лез.       Я попытался пошутить, чтобы разрядить обстановку. Но Ритка ответила слишком серьезно: — Да шо с него взять. Кажется, он вообще не любит это дело. — С чего ты это взяла? — удивился я. — Ну а шо? Я к нему как только ни пыталась подобраться. А он ни в какую! Сначала аккуратно пробовала, а потом подумала, шо гори сарай, гори и хата. Ну и поцеловала Женю этого, но не сработало. — Да не удивительно! Они на пару с Любой краснеют даже от слова «поцелуй». — Ой, — Ритка громко цокнула, — с убогой этой. Немудрено, шо Евгений Алесанович от нормальных девок шарахается. Ну его!       Я не стал продолжать тему и просто кивнул. Мы ещё несколько минут походили вокруг школы. Но Женя застрял в своем кабинете. Я был готов поклясться, что он ждёт, когда мы уйдем. Видимо, он действительно бегал и от меня, и от Ритки. Это было очевидно. Ну, ничего. Завтра у него не получится от меня убежать. «Встретимся на уроке литературы, Женя Александрович», — подумал я и усмехнулся.       Как только я проводил Ритку, я отправился домой. Хотелось верить, что баба Тоня дома. У меня было несколько вопросов, и я был уверен, что бабушка знает на них ответ. — Ба, ты дома? — позвал я, на ходу снимая пальто и забегая на кухню. На столе стояла тарелка с пирожками. Я не смог отказать себе в угощении и сразу же принялся за еду. — Да, Лешенька. Я у себя.       Я захватил ещё один пирожок и пошёл в комнату к бабе Тоне. Она сидела на кровати и вязала шаль. Но как только она меня увидела, то сразу же отложила пряжу и улыбнулась. — Вкусно? — Ага, очень! Спасибо, ба, — проговорил я с набитым ртом. Пирожки были волшебными. Ел бы и ел. — На здоровье, внучок. Ты хоть приехал, и мне есть кому готовить. А то совсем одна была, — баба Тоня по-старчески причитала и обещала наготовить и пироги, и пельмени, и все, что я захочу. — В общем, — я помялся у входа, но решил действовать. Не давая себе передумать, я плюхнулся на стул и задал вопрос, — я спросить тебя хотел… — О чем? — О Рите. — Ох, — баба Тоня покачала головой и сняла очки, — я сама хотела с тобой поговорить о ней. Но не знала, как начать. Как хорошо, что ты сам заговорил о Ритке этой. — И что ты хотела сказать?       Я удивился. Какое дело бабе Тоне до моих друзей? Это счастье, что я нашел себе здесь подругу. А то ходил бы один и не знал, куда себя деть. — Вижу, ты сдружился с ней. Ходишь постоянно в магазин. Понимаю же, что ты не ко мне захаживаешь. Да и люди говорят, что на танцы с ней ходил. Но Ритка, она… — бабушка закусила губу и начала нервно поправлять косынку на голове, — она… — Что — она? — не выдержал я, дожевывая пирожок. — Да гулящая она девка! Взрослый ты у меня уже. Поэтому говорю, как есть. Пропащая и поганая Ритка твоя. Скачет по мужикам, как кобыла. Не нужно тебе с такой водиться. Ещё научит тебя дурному! — Чушь! Не говори так о ней!       Внутри вспыхнуло чувство несправедливости. Мне было неприятно такое слышать о подруге. Даже если это и правда, мне было все равно. Ритка была единственным человеком в деревне, кто меня принял и не относился с подозрением. Плевать я хотел на её репутацию и деревенские сплетни. — Да правду я говорю. Я же не буду тебя обманывать. Ежели мне не веришь, поспрашивай у остальных. — Да не буду я ничего спрашивать! — возмутился я, — надо оно мне!       Теперь всё встало на свои места. Я понял, почему Ритка так отзывалась о деревенских жителях. Видимо, они её действительно не жаловали. Ну и дураки! — Зря ты так, Лешенька. Тебе бы с порядочными девочками гулять и твоего возраста. Вон у Татьяны внучка Елизавета. Чудная девочка. Порядочная и скромная. А не Ритка твоя. — Да я даже не знаю, кто это! — Вот и плохо. Лучше бы познакомился с ней, а не со своей Риткой. Была бы её мать жива, то мигом бы поседела. Да любой бы поседел, если бы узнал, что дочь такое безобразие творит. — Мне все равно.       Я сказал это искренне. Ритка была мне симпатична. Никакие слухи не могли бы изменить мое мнение о ней. Подумаешь! А зная людей, все сплетни нужно было делить на два. Своими советами и наставлениями бабушка только сильнее подбивала меня сделать наоборот. — Да как же?! — баба Тоня ударила рукой по ноге, — ты слышишь, что я тебе толкую? — Слышу. — Ритка беспринципная и наглая. А ещё она… Она… — И? — я сложил руки на груди, — я это уже слышал. — Лешенька, внучок, — баба Тоня встала с кровати и подошла ко мне, — я же лучшего для тебя хочу. Не стоит тебе дружбу водить с такими девками. Вон все мои знакомые уже шепчутся. Тебе оно надо? — Ты не можешь мне запретить с ней общаться. — Да я же разве запрещаю? — она погладила меня по волосам, — я просто хлопочу о тебе, чтобы у моего внучка все было хорошо. — Сам разберусь, — я встал со стула, уклоняясь от объятия, — и мне все равно, что говорят про Ритку. Мы с ней друзья. — Но, Лешенька. Люди будут болтать всякое. — Пускай.       Меня не пугали новые сплетни. Мнение этих людей интересовало меня в последнюю очередь. И если моя дружба с Риткой могла вызвать шквал обсуждений, так тому и быть. Но для меня это было дикостью. В Москве всем было все равно. А тут от нечего делать обсуждали любой косой взгляд. — Леша, ну послушай!       Баба Тоня принялась за старое, но я её перебил: — Всё. Я пойду делать уроки. Мне много задали. И если узнаешь какие-нибудь слухи обо мне, то расскажи. Интересно же, — я вышел из комнаты, закрывая за собой дверь. После этого разговора я начал лучше понимать Ритку. А желание дружить с ней стало ещё сильнее.