Save the last dance for me

Угораздило же меня, идиота, выскочить на улицу полуголым. Ночь все-таки, холодно. И придурков по улицам ходит достаточно. Но уж лучше подхватить воспаление легких или нарваться на дебилов, чем вернуться туда, к Нему. До дома Эммета недалеко, как-нибудь доберусь. Я слышу хлопок двери. Блять! И номера Тэда у меня, как назло, нет. И мобильник остался там... Шаги за спиной. Быстрее, Джастин, шагай быстрее… - Джастин! Останавливаюсь. Не оборачиваться. Я не боюсь, это у меня от холода зубы стучат. Брайан подходит, останавливается на миг за спиной, и накидывает на плечи мою толстовку. У меня сердце в пятки ушло. Я не могу пошевелиться. Снова страх. Я ведь и правда подумал, что он может убить меня. Я не знаю, каким человеком он стал. Если ему раньше было плевать на меня, то теперь уж само собой... - Чего ты хочешь от меня? - у меня сел голос. Он встает передо мной. Отступаю. Я не могу даже посмотреть в глаза. Я злюсь, и мне невыносимо больно и обидно. Он подходит ближе. Молчу и боюсь даже шелохнуться. Он поднимает мои руки, просовывает в рукава толстовки. Одевает так, будто я кукла. Большая резиновая кукла. - Чего ты хочешь от меня? - повторяю я. Он смотрит на меня в упор. Злость постепенно уходит, уступая место усталости. Я не могу его ненавидеть. Не после всего, через что мы прошли. Сегодня... Ладно. Все потом. Вздыхаю и иду к дороге, шаркая ногами. Меня будто выключили. Кажется, что обувь тонну весит. - Куда ты? - он все так же стоит на месте. - Поймать машину и ехать в гостиницу. Я сейчас не в состоянии видеть Эммета. Я специально умалчиваю о приезде остальных. Кто знает, как он на это отреагирует. Он подходит ко мне. Откидываю волосы с лица и закуриваю. Он молчит. Я тоже. Как назло, ни одной машины. Еще бы, в такое-то время. Он кладет руку мне на плечо – нежно, спокойно, тепло. В этом жесте неподдельная забота. Да что же, нахуй, творится у него в голове?! Пять минут назад он был готов меня прикончить, а сейчас стоит рядом, почти обнимает, одежду принес, блять! Кто-нибудь! Объясните мне! Я перестал что-либо понимать в этой жизни! *** Мы заходим в номер. Я сажусь на кровать и закуриваю. И плевать, что это запрещено, выплачу штраф. Брайан заходит следом и первым делом открывает окно. А потом вольготно, словно котяра, разваливается на диване. - Зачем ты поехал со мной? - Я не хотел, чтобы на меня повесили твой труп, если что-то случится, - он откидывается на спинку и скрещивает руки. - Дай воды. - Как скажешь, - я улыбаюсь самой приторной улыбкой, встаю, подхожу к холодильнику и достаю две бутылки. Виски и минералка. Передаю ему воду. - Зачем тебе всё это? - у меня дрожит голос. Затяжка, глоток, выдох. - Что? - Наркотики, Брайан. Наркотики. Он пожимает плечами, одним махом выпивает добрую половину бутылки и отставляет её на пол. Ему все равно. Ну, нет. Я не оставлю все так. От меня он может попробовать отмахнуться. Но не от самого себя. Встаю и подхожу к стене, где сложены мои вещи. Не поставив в известность «Томпсон Галери», я переправил сюда несколько холстов по своему выбору. А почему бы и нет, если уж они платят за доставку? Но в последний момент отказался от их показа, будто предчувствуя что-то. А теперь, оказывается, доставку оплатил Брайан. Какая ирония. - Я уже видел все твои картины на выставке, если ты не заметил. Он злится. Очень злится. Но на этот раз я так просто не отпущу его. Я не могу смотреть на то, как он разрушает себя. Может я и эгоист, но сам страдаю из-за этого. - Это картина не с питтсбургской выставки. Я передумал насчет нее в последний момент. И правильно сделал. Разворачиваю к нему картину. Это оформленный в паспарту рисунок. Простой багет. Белая бумага с кремовым отливом. Линии углем. Тот самый, первый портрет Брайана. Двадцатидевятилетний Жеребец Либерти-авеню Брайан Кинни в брендовой кожаной куртке. Я рисовал его, замирая от возбуждения и восхищения. Я рисовал его еще здоровой рукой. Я сохранил его по непонятной мне самому причине. Правда, я немного доработал рисунок, но это почти не заметно. Он понял меня. По глазам вижу, что понял. И кажется, я знаю, как подтолкнуть его к отказу от этой дряни. - Я хочу его себе, – заявляет он. Кто бы сомневался. - Нет. - Не начинай, Джастин. Все можно купить. - Нет, Брайан, - я наигранно вздыхаю. - Я не могу, потому что я больше никогда не увижу тебя таким, - и продолжаю грустно рассматривать картину. Черт возьми, не будь я художником - стал бы актером. - А если... Я перебиваю его: - Вот тогда и поговорим. Он усаживает меня рядом с собой на диван. Кладу голову ему на плечо. Зацепка уже есть. Я задел его. Это хорошо. Я - будь, что будет – заваливаю его на диван и пристраиваюсь под боком. Он недовольно вскидывает бровь. Делаю вид, что не заметил этого, накрываю нас пледом и закрываю глаза.