Незабываемое

Стив чувствовал на себе их взгляды, ощущал немое беспокойство, наполнявшее библиотеку Башни, и от этого сам еще больше волновался. Тишину в комнате нарушали только его собственные шаги: он кружил, сцепив руки за спиной – старая военная привычка, которую уже даже не замечаешь. Вообще он ожидал найти в этой комнате некое подобие спокойствия. Шкафы, заполненные книгами, мягкие кресла, большой стол в углу, который Тони использовал, когда не хотел идти в офис… все это напоминало о том времени, которое они провели здесь вместе, и еще больше подчеркивало отсутствие Тони. А присутствие Шэрон и Баки только отвлекало. — Стив, я уверена, что Тони в… — Тони не в порядке! – выпалил он, прерывая Шэрон. Уголком глаза он видел, что Баки – Джеймс – обменялся с ней взглядами, и с усилием подавил рычание. — Ты этого не знаешь, — заметил Джеймс. Даже в этом подчеркнуто нейтральном тоне Стив слышал непроизнесенное: «Почему ты так беспокоишься?» У него не было ответа на этот вопрос, поэтому он предпочел его игнорировать. Стив остановился, чувствуя, как все тело буквально вибрирует – нервное напряжение было его постоянным спутником всю последнюю неделю, словно под кожей все чесалось. От этого он становился раздражительным, ему хотелось что-нибудь ударить… или кого-нибудь. Он медленно глубоко вдохнул, выдохнул. Джеймс и Шэрон, конечно, переживали вместе с ним… за него. Они просто пытались сгладить ситуацию. И впервые за долгое время не помогали, а только делали все хуже. — Нет. Не знаю, — ответил он, помолчав секунду, отдавая себе полный отчет в том, что эти двое – самые близкие ему люди, те, кого он любит больше всех на свете – были в полушаге от того, чтобы отстранить его от активной работы. И, честно говоря, это даже было бы уместно. Он не раз заставлял Тони сделать то же самое, когда тот был в гораздо лучшем состоянии. Но признаваться в этом друзьям он не собирался. Вместо этого Стив повернулся к ним, встав лицом к столу. – А вы не знаете обратного. Все, что нам известно, — так это то, что у нас тут другой Тони, который не м… наш Тони. И Рид еще не понял, как его вернуть. — Рид уверен, что сможет поменять их обратно, — по голосу Джеймса никак нельзя было определить, испытывает ли он к Тони неприязнь. – Опять же, мы сталкивались с другими мирами раньше. — Верно. Но сейчас впервые я сталкиваюсь с таким, где почти все, связанное с течением времени, отличается, — парировал Стив. – По крайней, насколько можно судить со слов этого другого Тони, 1941-й – по-прежнему 1941-й. Даже если людей с суперспособностями там нет, Гитлер определенно есть. — Так что же беспокоит тебя больше всего, Роджерс? Вероятность того, что ты не врежешь Гитлеру по морде второй раз, или тот факт, что Старк пропал в том мире? Услышав вопрос Марии, Стив вздохнул — напряжение снова свело плечи. Он не потрудился отвечать. — Мария. Есть успехи? – мягко спросил он, разворачиваясь. Он слышал, как она вошла в комнату, и уже догадывался, каким будет отчет, но не мог отказать себе в маленькой надежде. Ее ноздри раздулись от раздражения, но она проглотила рвущийся с языка ответ. — Стрэндж недоступен, если ты об этом. Он занят какими-то мистическими делами Вуду и запер себя в другом измерении. А единственный оставшийся маг высшего уровня, местоположение которого нам известно, — это Дум. Полагаю, ты захочешь, чтобы я просила его о помощи. Стив кивнул, игнорируя ее тон. — Я примерно этого и ожидал, но попытаться стоило. Рид связался с Дэнни Рэндом, так что, по крайней мере, у него есть чертежи того, над чем начал работать Тони. Он настроен оптимистично и рассчитывает, что сможет воспроизвести механизм в течение недели. — Ты имеешь в виду, над чем Пеппер начала работать, — пробормотала Мария достаточно громко, чтобы можно было услышать. Стив взглянул на нее, не зная, как интерпретировать эти слова. Она в ответ вызывающе на него уставилась, но не сопроводила свое замечане никаким объяснением. -Тони… Другой Тони… помогал Риду, — заметила Шэрон. Стив удивленно посмотрел на нее: он и не знал, что она следила за действиями другого Тони, учитывая то, насколько болезненной темой этот человек был для них с момента его возвращения к жизни. Шэрон неискренне улыбнулась, и Стив машинально улыбнулся ей в ответ. – Рид говорит, у него блестящий ум. И все воспоминания Тони, но не хватает навыков обращения с современной нам техникой. — Разумно. По крайней мере, он выбрался из Башни. Боюсь, он тут уже начинал с ума сходить. — Продолжал с ума сходить, хочешь сказать. — Мария вызывающе сцепила руки на груди. Не впервые Стив задумался о том, чем он думал, когда предложил Марии руководство Мстителями. Но вспышка раздражения угасла так же быстро, как появилась. Он сделал это потому, что Мария всегда говорит, что думает, и не боится никого, даже его самого. — Если бы ты вправду так думала, то не оставила бы его в команде, Мария, — миролюбиво ответил Стив. Она громко фыркнула, но ничего не ответила. Джеймс хихикнул, и губы Стива тоже дрогнули. Даже если Джеймс едва терпел Тони, работа бок о бок с ним — и другими Мстителями – шла ему на пользу. Сам он скучал по смеху Джеймса. — У меня патрулирование, — заявил Джеймс, отлепился от стены, на которую опирался, и отправился на выход, кивнув по дороге Стиву. Мария проводила его взглядом, и Шэрон тихо рассмеялась. Мария косо на нее посмотрела, усмехнулась, потом шутливо отсалютовала Стиву и тоже ушла. Стив вопросительно взглянул на Шэрон. — Что это было? — То же самое, что видела я каждый раз, когда ты выходил из комнаты. Этот костюм не оставляет пространства для воображения. Стив удивленно моргнул. — О чем ты…Хочешь сказать, что Мария?.. Шэрон снова рассмеялась. — Нет. Я хочу сказать, что она по достоинству оценивает дизайн костюма. И то, что он подчеркивает. То есть, все. — Она слегка наклонила голову. – Я не вполне уверена, что Мария ищет сейчас кого-то. Они с Пеппер за последние месяцы очень сблизились. Стив снова удивленно моргнул, но решил это заявление никак не комментировать. Не похоже, чтобы у этих двух женщин было достаточно общего для создания пары, но кто знает, что притягивает людей друг к другу? Он снова взглянул на стол. На нем все еще лежали бумаги, исписанные легко узнаваемым почерком Тони. Другой Тони просматривал их, когда впервые попал в библиотеку, но потом к столу не подходил. Стив не знал, случайно так вышло, или просто пришелец боялся, что каракули совсем его соблазнят. Другой Тони казался слегка потерянным, он шатался по Башне, но старался никому не попадаться на пути. Было ли это потому, что он ощущал напряжение между Тони и остальными? Поток его мыслей прервало прикосновение к плечу, и он снова взглянул в взволнованные глаза Шэрон. — Ты сам не свой уже несколько дней, — тихо сказала она. – Это из-за того случая с Тони или… еще по какой-то еще причине? Он пожал плечами. Удивительно, когда это прикосновения Шэрон стали казаться необычными, а не обыденными? Даже Тони не приводил его в такое замешательство. — Мне было о чем подумать. Когда я увидел этого другого Тони… — он замолчал, потер ладонью затылок, пытаясь оформить свои ощущения в слова. – В общем, странно это. Видеть его таким. — Каким? — Он просто кажется… Не знаю. Более счастливым? Более расслабленным, может быть. Тони был на грани… долгие годы. И даже если теперь он помнит не все, последствия все равно очевидны. А этот Тони его ровесник, но при этом не выглядит настолько… уставшим. Стив поморщился, недовольный своим объяснением. — Кажется, я понимаю, о чем ты, — Шэрон слегка запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в лицо. – Но думаю, дело не только в этом. Ты был каким-то особенно грустным в эти дни. Что-то стряслось? Стив на мгновение замер. Могла ли она как-то узнать, что этот другой Тони его поцеловал? И что он не был против. Это было всего лишь мимолетное прикосновение губ, но даже сейчас, через несколько дней, он чувствовал его, думая об этом инциденте. А думал он о нем все чаще, и по-прежнему не мог понять, почему. Стив давно знал, что мужчины ему нравятся так же, как женщины, с самого раннего возраста отдавал себе отчет в этих своих наклонностях. Но в то время, когда он родился, у таких отношений не было перспективы, да и его здоровье было в плачевном состоянии. Поэтому он с легкостью пожертвовал личным счастьем, когда началась война. Военная карьера эффективно положила конец этим его желаниям, а Шэрон он встретил очень скоро после пробуждения в новом веке. Так что об этом аспекте своей личности он годами всерьез не думал. И никогда не думал о Тони «в таком смысле»… верно же? В памяти всплыл образ Тони в этих его крошечных стрингах, которые все увидели, когда Молекулярный Человек случайно раскрыл тайную личность Железного Человека. И, надо признать, вид заворожил его больше, чем следовало. Что более важно, думал ли о нем Тони «в таком смысле»? Судя по действиям другого Тони, — думал, и долго, годами. Это придавало всей ситуации совершенно новую окраску, и Стив еще во всем не разобрался. Он не был уверен, что в принципе хочет разбираться, но, похоже, у него просто не имелось выбора. Чтобы восстановить дружбу с Тони, необходимо убедиться, что между ними больше нет недоговоренностей. Бросив взгляд на Шэрон, Стив убедился, что от нее не укрылось его внезапное замешательство. Она наблюдала за ним сощурившись. Стив медленно выдохнул. — Увидев его таким, я просто невольно… задумался, — неловко начал он. – Я не видел его таким расслабленным даже тогда, когда мы познакомились. Шэрон хмыкнула, поджала губы. На секунду Стив заволновался, что же она скажет. Но никакого конкретно ответа не последовало. — Мне нужно изучить свежие разведданные, так что я пойду, — сказала Шэрон. Она быстро поцеловала его и поспешила прочь. Стив смотрел ей вслед и думал, что бы сказал об этой беседе Тони. Он уселся за стол и пустился в размышления о том, что это и было главной сложностью. Если быть с собой совершенно откровенным, он думал о Тони «в этом смысле» годами. Не всерьез, нельзя сказать, что он десять лет по нему сох. Но нельзя отрицать и того, что временами Стив восхищался телом Тони, умом, чувством юмора. Тони всегда был его ближайшим другом, без него он чувствовал себя потерянным. Даже к Сэму, которого он очень любил, он не был настолько привязан. Тони стал его первым товарищем в этом времени, к нему он всегда обращался, когда нуждался в помощи. Тони значил для него больше, чем кто бы то ни было. Мысль просто оглушала. «Кто бы то ни было?» Стив перевел взгляд на дверь и внезапно задумался о том, почему Шэрон уже достаточно давно в присутствии Тони вела себя напряженно. С ней такого не случалось, даже в те времена, когда Стив проводил с Тони больше времени. За последний год это изменилось. После собственной «смерти», перезагрузки Тони, распада Мстителей он искал все больше и больше поводов избегать человека, которого считал своим лучшим другом. Джеймс и Сэм были не против, после Гражданской войны и ее последствий их мнение о Тони, наверное, никогда не исправится. Но и сам он после Оклахомы чувствовал себя некомфортно рядом с Тони, а раньше такого не было. Случилось ли это потому, что потеря памяти как бы снимала с Тони ответственность за все события последних лет? Или он цеплялся за свой гнев, хотя сам же ратовал за то, чтобы забыть то ужасное время и идти вперед? Может быть, это новое странное напряжение между ними было связано с тем, что Тони постепенно приходил в себя, снова обретал присущую ему энергию и страсть к жизни? Просто удивительно, как на него давили ответственность за последствия АРС, сложность работы министра обороны, груз решений, которые ему приходилось принимать, в том числе, на посту Директора Щ.И.Т.а. Как только они исчезли, Тони снова стал почти тем человеком, которого Стив знал столько лет. Следы напряжения на его лице не разгладились как по мановению волшебной палочки, но стало гораздо лучше, и Тони много лет столько не улыбался. А то, что и сейчас он делал это не так уж часто, многое говорило о последних годах. И определенно, встреча с этим альтернативным Тони, щедрым на улыбки и счастливым, пусть и не без легкой тени грусти, заставила Стива с особенной отчетливостью понять, каким его Тони мог бы быть. Каким он должен был бы быть. Но когда это, подумал он с внезапной смесью удивления и вины, окативших его с головы до ног, он начал считать, что Тони – это его Тони? * * * — Мистер Старк! Рад вас видеть, — немолодой человек вышел из-за стола и встретил Тони у входа в лабораторию. — Доброе утро, доктор Эрскин, — ответил Тони с улыбкой, на ходу пожимая руку профессора. После четырех дней, наполненных встречами, проверкой оборудования, анализом строительных планировок и отслеживанием подозрительных перемещений персонала, Тони готов был слегка сбавить темп и отсидеться. Даже отлежаться было бы просто замечательно, подумал он с тоской. За последнее время сна было маловато даже по его стандартам, и без волшебного бодрящего эффекта кофе Джарвиса он хорошо это чувствовал. Однако вместо того, чтобы отправиться в мягкую постельку или хотя бы на жесткую скамейку, он продолжал идти по коридору, кивая молчаливым солдатам, стоящим на карауле в каждом углу. Фьюри был прав. Накануне руководители проекта выбрали финального кандидата на участие в «Перерождении». Тони совершенно не удивился, когда обнаружил, что им оказался Стив Роджерс. И теперь, хотя он пытался этого избежать, шел на встречу с человеком, которому суждено стать первым из армии американских супер-солдат. Тони старался не испытывать досаду. Встреча со Стивом сама по себе окажется странной, но помимо этого Тони как никто понимал, что успех Капитана Америка заключался не в сыворотке суперсолдата. А в самом Стиве Роджерсе. Многие пытались подражать ему, сместить его или попросту занять его место, но никто не преуспел. Джеймс был хорошим Капитаном Америка, но даже он не мог соответствовать тому образу, который создал Стив. Мысль о целой армии суперсолдат, вооруженных супероружием… Тони задумывался о том, не стоит ли саботировать проект. Остановившись перед металлическими двойными дверями, Тони усилием воли отогнал тяжелые мысли. Игнорируя взгляды, которыми его награждали охранники, он глубоко вздохнул в попытке подготовиться к предстоящей встрече. Он боялся ее почти так же сильно, как ждал. Затем он толкнул дверь и вошел в гимнастический зал. Громкий звук закрывающейся двери напугал человека, занимающегося на бревне. Когда молодой человек покачнулся, Тони быстро пересек разделяющее их пространство и схватил его за руку, помог сохранить равновесие и спуститься. Эта неловкость только подчеркнула то, как сильно он отличался от Стива, которого Тони знал, и это тоже вызывало неясную тоску. Стив никогда не нуждался в том, чтобы Тони его ловил. Обычно это он подхватывал Тони. — Спасибо, — пробормотал человек, вспыхивая от смущения. Тони завороженно наблюдал, как розовая волна захватывает впалые щеки, спускается по длинной шее. Он прочистил горло и протянул Стиву руку. — Тони Старк. — Стив Роджерс. – Стив ответил на рукопожатие – одновременно и знакомо, и необычно. Тони видел фотографии Стива до сыворотки, но встретиться с ним-из-того-периода, разговаривать, было так странно. – Очень рад наконец-то познакомиться с вами, мистер Старк. Я много слышал о вас и читал ваши рассказы. Они даже лучше, чем приключения Полуночного Гонщика! Стив смешался и замолчал, и Тони не мог не улыбнуться. За прошедшие несколько дней он сотню раз проигрывал в голове эту встречу, но ни один из придуманных разговоров не отличался такой мгновенной легкостью. — Всегда рад встретить поклонника, — ответил он. Слава Богу, он помнил обо всех приключениях Тони из этого мира – в ближайшие дни эта информация наверняка понадобится. – Могу рассказать тебе о любом приключении, но откровенно говоря, я больше заинтересован в том, чтобы узнать о тебе. В конце концов, с тебя начинается это шоу. — О, я? Блин. Я просто… обычный, мистер Старк, — неловко сказал Стив. Тони не мог не засмеяться, видя его смущение. — Извини, Стив. Просто… Ты не обычный. Ты очень даже необычный. И зови меня Тони, пожалуйста. Он остановил себя до того, как успел разболтать слишком много, и перевел разговор в более безопасное русло, заведя беседу о детстве Стива и его решении поступить на военную службу. Хотя историю в целом он знал, было удивительно услышать ее из уст Стива Роджерса, еще не ставшего Капитаном Америка. * * * Следующим утром Тони столкнулся со Стивом у дверей кафе и притворился удивленным. Он пытался скрыть, что планировал эту встречу, это оставит о нем решительно неверное впечатление. Тони не хотел, чтобы Стив решил, будто он следит за ним. Он не вполне мог объяснить интерес даже самому себе. Конечно, это было почти то же самое, что получить назад своего Стива, но дело не только в этом. Он не сказать, чтобы вдруг возжелал более юного Стива, хотя внешний вид этого человека определенно ему нравился даже без сыворотки. Возможно, это был интерес на грани с одержимостью просто потому, что речь шла о Стиве. — Добрый день, Стив, — он умудрился говорить буднично, хотя не мог удержаться от того, чтобы пробежаться глазами по опрятной униформе, которая так ладно на Стиве сидела. — О, привет, мистер Ста… — Тони приподнял бровь, и Стив спохватился. — Тони. Что ты здесь делаешь? — Да вот размышляю, хочу ли сегодня пробовать тот кошмар, который тут называют обедом. — Тони слегка улыбнулся, видя, как на губах Стива тоже расплылась робкая лукавая улыбка. Непривычное выражение. — Еда и правда… не слишком хорошая, — аккуратно согласился Стив. — Я заметил. И подумал, что с большей радостью опробовал бы то небольшое кафе вдоль по улице. У них отличные бургеры, если верить техникам из лаборатории. — Тони сделал паузу, выискивая в голубых глазах Стива знакомый блеск. И нашел. — Не хочешь пойти со мной? Он предложил это обыденно, как бы между делом. Стив сначала расплылся в улыбке, но потом спохватился и опустил взгляд. — Я… Эм… У меня не так уж много денег, — признал он. — Мне платят в соответствии со званием. Тони пожал плечами, сцепил руки на груди и дождался, пока Стив снова встретится с ним взглядом. — Значит, все расходы на мне. Уверен, я могу позволить себе пару бургеров. Возможно, даже на пиво хватит. — Я не могу позволить вам за меня платить, — слабо запротестовал Стив. Но Тони погрозил ему пальцем. — Можешь. Я предложил, и тебе нужно только сказать «да», и тогда мы сразу сможем пойти за приличной едой. — Он видел, что Стив готов согласиться, и поддался искушению прикоснуться — сжал его плечо. Ощущения были одновременно и такими знакомыми, и такими необычными... — Тогда да, — ответил Стив со смехом. Тони нехотя опустил руку и вместо этого пристроился так, чтобы они шли плечом к плечу, выходя из столовой. * * * Две недели спустя совместный обед вошел в привычку, и Тони с нетерпением ждал этого события каждый день. По меньшей мере оно обещало долгожданное отвлечение от многочасовой работы над системой безопасности «Перерождения», бесчисленных проверок и попыток смастерить что-нибудь, что позволит ему вернуться домой или хотя бы вступить в контакт с родной Вселенной. Разговоры со Стивом за обедом были приятным разнообразием в этих трудовых буднях. Кафе быстро стало их постоянным местом. Несомненно, большую часть прибыли приносили как раз работники базы, и владельцы заведения быстро сообразили, что надо показывать, как ценят это. Помимо патриотичных плакатов на стенах и радио в углу, постоянно передающего новости о войне в Европе, им предлагали скидку на еду каждый раз, когда Стив приходил в форме. Но это было неважно, потому что Тони всегда оставлял больше, чем значилось в счете: ему это ничего не стоило, а так он хотя бы чувствовал, что кому-то помогает, не только наживается на несчастьях этого мира. — Вот именно поэтому нам и нужна сыворотка, Тони! Нацисты творят ужасные вещи, и нам стало известно об их попытках создать суперлюдей. Только подумай, что будет, если у них получится. Мы будем посылать наших мальчишек к ним, как на бойню! — Тони узнавал искренность в голосе Стива, такую же он слышал, когда они в своем мире спасли его из ледяного плена. А вот тема для разговора была новой. Его Стив никогда бы не согласился с необходимостью создать армию суперсолдат — по крайней мере, сейчас не согласился бы. А этот был моложе и наивнее. — Но правильно ли использовать людей как оружие? — спросил Тони, наклоняясь. — Если мы и правда создадим эту армию суперсолдат, кто-нибудь когда-нибудь додумается, как сделать их еще более совершенными. И где тот порог, после которого их нельзя будет уже назвать людьми? Стив нахмурился, но взгляд не отвел. — Улучшение оружия — суть войны. Но если мы добьемся своего первыми, мы сможем войну прекратить. Разве риск не стоит этого? Тони невесело рассмеялся. — В том-то и вопрос, Стив. Когда мы говорим о вероятностях, особенно касающихся таких значительных вопросов… — Он покачал головой. — Как ни крути, а суть человеческой природы — склонность воевать. Даже в моем ро… Он едва успел спохватиться до того, как произнес «в моем родном мире» и вместо этого продолжил: — ...в моем романтическом скитании по миру я видел разное… Агрессивность — часть нашей животной натуры. Попытка нивелировать ее не поможет, а только повлечет за собой другие проблемы. Наша агрессивность и привела к появлению орудий, технологий, совершенствованию самих себя — чтобы мы были лучше других животных. Я не уверен, что человечество смогло бы без нее выжить. Но если правительства начнут превращать людей в живое оружие, мы в конце концов пойдем в обратном направлении. Если человечество захлебнется в злобе и агрессии, то в итоге погубит само себя. Над столиком воцарилась тишина, и Тони мысленно отругал себя, видя, что Стив закрывается, отдаляется от него. Стив не отрывал взгляд от стоящей перед ним тарелки с недоеденной пастой, вертел в пальцах вилку и хмурился. Черт побери. Надо было помнить, что это не его Стив, не Кэп; у этого Стива нет опыта, он еще не прожил достаточно, чтобы понимать, о чем говорит Тони. Другие посетители заведения — гражданские в деловых костюмах и солдаты, не снявшие форму — бросали на них любопытные взгляды. Тони стоило быть внимательнее и не забывать свой бейдж с военным билетом. А то получалась странная картина: хорошо одетый мужчина в компании откровенно более юного солдата. И это действительно выглядело подозрительно. — Извини меня, — произнес он после долгой неловкой паузы. Стив вскинул на него взгляд, и у Тони сжалось сердце. – Я просто… Я знаю, что сужу слишком сурово. Я не хотел тебя затыкать. Ты просто… Он вздохнул и откинулся на стуле, устремив взгляд на стену за спиной Стива. — Ты напоминаешь мне кое-кого из моих знакомых. Еще одна долгая пауза – на этот раз прерванная Стивом. — Кого-то, кто тебе небезразличен? Что-то в голосе подсказало Тони, что Стив уже знал ответ. — Да. Очень. – Болезненная улыбка, которая сопровождала ответ, возможно, сказала больше, чем Тони был готов открыть, но и прятать свои чувства от Стива оказалось тяжело. Что-то… возможно, заботливость, искренность обнажали в Тони то, что он удачно скрывал рядом с собственным Стивом. — Я… Не он. – неуверенно произнес Стив. Тони удивленно моргнул, пойманный врасплох такой проницательностью, но почти тут же снова рассмеялся, и в этом смехе лишь чуть-чуть чувствовалась горечь. — Нет, ты не он. Но ты… во многом удивительно на него похож. Стив опустил вилку на край тарелки и смерил Тони долгим взглядом. — Тони. Мне не многое известно о тебе, и я отдаю себе в этом отчет. Но я знаю наверняка, что ты хороший человек. Тони прочистил горло, отворачиваясь от решительных голубых глаз. — Ты прав. Ты многого обо мне не знаешь, иначе бы ты так не говорил. Я совершал поступки… Я, сам того не желая, причинял боль людям, которые мне не безразличны, делал такое, за что, возможно, никогда не смогу получить прощения. Он прочистил горло и покосился на Стива, не сводившего с него взгляд. — И мне жаль, что не смогу, — добавил он очень тихо. Стив мягко коснулся его руки, попытался ласково расслабить пальцы, которые Тони неосознанно сжал в кулак – и это пугало. Тони уставился на руку, лежащую поверх его собственной, снова встретился со Стивом глазами. Видимо, на его лице отразилось что-то, что заставило Стива сжать пальцы. Они сидели так какое-то время, и Тони с болезненной остротой ощущал новое робкое чувство, возникшее между ними, и впервые осознал, что не уверен, хочет ли возвращаться домой. * * * Стив вошел в квартиру, с трудом сдерживаясь, чтобы не хлопнуть со всей силой дверью. Но он сдержался, прекрасно понимая, что это все равно ничем не поможет и даже никак не улучшит его настроение. Он расстроился из-за того, что агенты Щ.И.Т.а оспаривали то, как он вел дела, подавали слишком много докладов о странных происшествиях по всему миру; а волнение за Тони не давало даже погрузиться в работу с головой и забыть обо всем. Стив уселся на диван и открыл первый отчет, решив, что пойдет в тренажерный зал после того, как разберется с работой, взятой на дом. Иногда ему всерьез казалось, что чем больше он делал, тем больше ее становилось. — Кажется, ты слишком напряжен, — тихо произнесла Шэрон ему в ухо, а потом положила руки на его плечи и начала разминать тугие узлы мышц. Стив тихо застонал, опуская голову, и Шэрон рассмеялась. Не поднимая головы, Стив сказал: — Просто волшебно. — Хорошо. Комната погрузилась в комфортную тишину, прерываемую только тихим довольным хмыканьем Стива. Когда он полностью расслабился, успокаивающие прикосновения Шэрон стали ласкающими, и Стив наконец-то открыл глаза, чтобы посмотреть на нее. Поймал ее за руку. — Шэрон… — он еще не знал точно, что собирался сказать, и Шэрон не дала ему шанса определиться с этим. Она отняла свою руку и откинулась на спинку дивана. Дразнящий огонек в глазах потух. — Дай-ка угадаю. Работы, отчеты, бумажки, долг, нет времени на себя. Или на меня. — Это нечестно, Шэрон. Ты знаешь, как я занят. Очень непросто восстановить все, что разрушил Осборн. И когда я соглашался на эту работу, мы знали, что на это будет уходить большая часть моего времени, — устало запротестовал Стив. Что-то слишком часто между ними случались такие разговоры. — Верно. Но я не думала, что буду в самом низу твоего списка приоритетов, — резко ответила она. — На этой неделе все ночи ты провел на диване с отчетами, компьютером, или и тем, и другим сразу. Стив снова зажмурился, потер висок. Он уже чувствовал, как напряжение возвращается. — До того, как согласился на эту работу, я и не понимал, почему Тони так редко удается позаботиться о себе. Теперь же я начинаю осознавать… — Он хотел пошутить, но в этих словах было слишком много правды — и Шэрон не улыбнулась, а, напротив, напряглась. — Тони. Всегда Тони, — перехватив его полный непонимания взгляд, Шэрон фыркнула. — Ты говоришь о Тони чаще, чем о ком-либо или чем-либо еще, Стив. Даже когда работаешь с отчетами, размышляешь, что Тони подумал бы, прочти он их, или что бы посоветовал, или как он справлялся с такими ситуациями, когда был директором Щ.И.Т.а. Она отвернулась от него. — Ты говоришь о Тони больше, чем разговариваешь со мной. — Шэрон, я не… — Это правда! — он услышал боль в ее голосе и поморщился. — Если ты не бежишь к нему, он приходит к тебе. Если ты не слышишь о нем хотя бы раз за двадцать четыре часа, ты волнуешься. Проверяешь его все время. Ты не позволил ему вступить ни в одну команду Мстителей, кроме твоей — а потом внезапно не нашел в себе смелости остаться в этой команде самому и встречаться с ним каждый день. Стив вскочил на ноги, непроизвольно сжал зубы. — Шэрон, он мой лучший друг. Конечно, я волнуюсь за него. Естественно, он мне небезразличен. И поэтому после всего того, что он сделал, мне непросто встречаться с ним. Ты сказала, что понимаешь мои чувства, когда я принял это решение. — Сказала. И понимаю. От этого мне не легче осознавать, что ты ценишь его больше, чем меня. Стив распахнул глаза. — Что? Это… Шэрон, это неправда. Ты знаешь, что это неправда! Она развернулась, сцепила на груди руки. Ее глаза блестели, пусть и были наполнены гневом. — Да? Серьезно? С чего бы это? Ты никогда не говоришь, что любишь меня. Ты не возвращаешься домой, чтобы провести со мной время. Даже когда мы оба приходим сюда не только переночевать, ты неизменно при первой же возможности бросаешься к своим отчетам, своим агентам и Мстителям — и Тони. А я ведь не просто твой партнер, Стив, предполагается, что я твоя возлюбленная. Стив целую минуту молча пялился на нее, играя желваками и пытаясь подобрать правильные слова. — Я… Конечно, я люблю тебя, Шэрон. Я бы не был с тобой, если бы не любил. — Трудно сказать, что ты «со мной», пусть даже ты тут живешь, — парировала она. — Если дело не касается работы, я тебя даже почти не вижу. Особенно сейчас, когда появился этот другой Тони. Ты проводишь с ним больше времени, чем со мной. Если на него так тяжело смотреть, почему ты с ним столько общаешься? — Мне не тяжело на него смотреть, а как раз наоборот. — Стив захлопнул рот, вспыхивая от того, какое удивление отразилось в глазах Шэрон. — Что… Что ты такое говоришь? — выдохнула она. Стив уставился на нее, мучительно соображая, что делать. Насколько в последнее время захватила его эта мысль? Больше, чем он трудился это признать, раз так это выпалил. — Я… Я не… — он глубоко вдохнул и начал опять. — Извини меня. Просто… Я даже не знаю, что это было. Я совсем не это пытался… — Может быть, как раз это, — резко оборвала его Шэрон. — Если бы ты оказался в него влюблен, это определенно очень многое объяснило бы. Я никогда не думала, что ты будешь на такое способен, но… — Я не влюблен в Тони, черт побери! Я просто… — Стив провел рукой по волосам. — Я люблю его, да. Он был моим самым близком другом с того времени… годами. Но то, что ты говоришь… Я не… Слова снова изменили ему, и он на секунду прикрыл глаза, не в силах больше выдерживать взгляд Шэрон. — Я люблю тебя, Шэрон. — Я знаю, Стив, — тихо ответила она. — Но я не знаю, влюблен ли ты в меня. Теперь уже не знаю. Я заметила, что мы все больше отдаляемся друг от друга, и я пыталась исправить это, но… Она замолчала, как-то неловко дернула плечом. Ее глаза блестели. — Ты права. — Стив чувствовал, что гнев покидал его, сменяясь неопределенной смутной грустью. У него возникло ощущение, что что бы он ни сказал, что бы ни сделал, это уже ничего не изменит. Они неуклонно двигались куда-то не туда. Стив не хотел этого, не желал рушить отношения, за которые они так отчаянно боролись, но, кажется, все его усилия что-то изменить только ухудшали ситуацию. Стив не мог отказаться от работы или Мстителей; они составляли слишком большую часть того, кем он являлся. Но он приходил к осознанию, что ему нужно принять решение, требуется отказаться от чего-то… или кого-то. Не успел Стив собраться с мыслями, как Шэрон подошла к нему и целомудренно чмокнула в губы, а потом снова отстранилась. Ее глаза были серьезны и грустны. — Я люблю тебя, Стив Роджерс. Но ты должен решить, чего же ты хочешь. * * * Прислонившись к косяку, Тони наблюдал, как Стив осматривался. Лаборатория Старка сама по себе не очень впечатляла — обычное рабочее помещение. Но то, что в ней хранилось, наверное, могло удивить кого угодно… пусть даже оно и не было таким невероятным, как то, что осталось в его собственной мастерской. Он заметил, что Джарвис бросает на него взгляды из-за стола рядом с репульсорным насосом, но старательно игнорировал хитрое выражение в них. Тони из этого мира, возможно, был осторожнее, когда речь заходила о выборе партнеров, но демонстрация Стиву лаборатории не имела ничего общего с обхаживанием потенциального любовника. Джарвис закатил глаза, потом встал и пошел к двери, но по пути остановился и сказал: «Просто будь осторожен, хорошо?» Тони нахмурился, но не успел ничего ответить — Джарвис быстро хлопнул его по плечу и оставил их со Стивом наедине. — Ух ты! Тихие слова, почти благоговейный шепот, заставили Тони улыбнуться. Удивление на лице Стива, возбужденный блеск в глазах напомнили Тони о том, как его собственный Стив впервые осматривал Особняк. Местный Джарвис не пришел в восторг от перспективы визита Стива, но Тони отклонил все его протесты: «Верь мне, я его знаю». Наблюдение за тем, как Стив бродит по помещению, восхищенно пялится на убранные в рамки номера журналов «Чудеса», вспоминает любимые эпизоды из разных историй, наполнило Тони таким счастьем, какое он не испытывал… с того момента, как очнулся и обнаружил, что как-то умудрился испортить всю свою жизнь, а потом обо всем этом забыть. — Так это… броня, — выдохнул Стив, подходя к стальному массивному монстру. Тони на мгновенье представил, как эта штуковина падает в подставок и валится на Стива, но тут же одернул себя. Только то, что броня была больше, крупнее и тяжелее, чем его собственный Марк I (и он сам скорее застрелится, чем наденет ее), не означало, что ей нужно приписывать зловещие мотивы. Кроме того, единственная ошибка, которую Тони этого мира не мог повторить, — это создание Живой Брони. И слава Богу. Он наблюдал, как Стив с благоговением погладил броню, и чувствовал, что его мысли уносятся в совершенно неправильном направлении. — Как она работает? — с любопытством спросил Стив, и Тони мысленно отвесил себе пинок. Конечно, нужно было предположить, что он поинтересуется. — При помощи энергии из моего репульсорного насоса. — Перехватив непонимающий взгляд Стива, Тони указал на свою грудь. Неужели во всех мирах этот аспект не меняется? Действительно ли каждая версия Тони Старка делает что-то достаточно идиотское, чтобы почти подорваться к чертям и испортить свое сердце? — Можно… Можно мне посмотреть? Тони не ожидал такого поворота. Пойманный врасплох, он судорожно искал ответ, который бы не слишком разочаровал Стива, но при этом дал возможность ничего не выдать. — Я… Эм… Не очень люблю, чтобы кто-то смотрел. — В его голосе прозвучала жесткость, которую ему сообщили сразу два набора воспоминаний, и Тони мимолетно пожалел, что это правда. Хотя бы однажды он хотел взглянуть на свое тело без содрогания. С учетом того, что рассказала ему Пеппер и что он он сам прочитал, не так давно у него эта возможность была. Впрочем, учитывая побочные эффекты Экстремиса, Тони не слишком рвался снова себе его вводить, чтобы избавиться от физических недостатков. К тому же… это убрало бы только видимые шрамы. — Ой. — Сострадание на лице Стива удивило Тони. Он привык к жалости, а это было чем-то новым. — Все в порядке. И глядя на Стива, Тони понял, что он говорил правду. Обычно эти слова произносили, чтобы скрыть раздражение или заставить собеседника чувствовать себя лучше, но Стив, похоже, был совершенно искренен. Это осознание наполнило Тони теплом. Прикоснувшись еще раз к броне, Стив отвернулся от нее и начал бродить по лаборатории. Он спрашивал, для чего то или это, время от времени подбирал разные инструменты, а потом даже примерил очки Тони для сварки. Когда Тони рассмеялся, он бросил на него укоризненный взгляд, но тот ничего не мог с собой поделать. Этот более молодой щуплый Стив в защитных очках, которые были ему велики и грозили сползти на шею, представлял собой очень забавное зрелище. Секунду спустя, уже стянув очки, Стив тоже начал смеяться, и Тони позволил себе отдаться этому моменту. Он скучал по тем временам, когда мог вот так же проводить время со своим Стивом. Когда они успокоились, Стив аккуратно положил очки туда, куда Тони бросил их прошлой ночью. И тут он обратил внимание на особенно странный предмет, похожий на хаотичное скопление деталей, связанных в непонятных комбинациях проволокой. Он было потянулся, но в последний момент замер и взглянул на Тони. — Что это? Ничего тут не распознаю. Тони быстро задумался, как выкручиваться, надеясь, что оцепенение от страха не отразилось на его лице. Надо было хоть прикрыть эту штуку — чтобы избежать подобных неловких вопросов. Как ему теперь объяснять, что эта вещь, которая позволит ему (как он надеялся) совершить межпространственный скачок в его собственную Вселенную? — Это? О, это просто… эксперимент, — ответил он. — Я не уверен, что он сработает, и честно говоря, не удивлюсь, если окажется, что это разумнее всего выкинуть за ненадобностью. Едва произнеся эти слова, он осознал, что действительно так думает. Он правда не знал, сработает ли его задумка, строго говоря, все скорее говорило за то, что ничего не выйдет, и… он днями этого устройства не касался. В первую свою неделю здесь он проводил каждую свободную минуту за этим проектом, рисовал схемы, создавал детали. Однако позже… Можно было бы все свалить на Фьюри и то, что операция «Перерождение» отнимала у него все время, но в реальности ему начинало все больше здесь нравиться. Тут он не испортил свою жизнь. Все, кто его знал, не испытывали к нему ненависти. И тут был Стив. — Правда? Я думал, ты никогда не сдаешься. — Стив слегка улыбнулся, давая понять, что это шутка. Но Тони все же слегка вздрогнул. — Я и не сдаюсь, но иногда… я всего лишь человек. Я совершаю ошибки, как и все остальные. Различие в том, что я стараюсь извлечь уроки из своих неудач. Ты должен это знать. — В то же мгновенье ему захотелось забрать свои слова назад. — Должен? — Я хочу сказать… Ты не должен думать, будто я так не делаю. Я действительно ошибаюсь. И иногда… есть ситуации, в которых надо отступиться. Стив склонил голову к плечу и изучал Тони со странным выражением на лице, и Тони захотелось выругаться. Стив не был глуп, и это не зависело от сыворотки, а сам Тони слишком многое выболтал. Что-то в выражении глаз Стива говорило о том, что он этого не забудет. — В любом случае, это просто… цинизм. — Тони с усилием рассмеялся. Потом добавил уже нормальным тоном. — Не знаю, как ты, а я умираю с голода. Пойдем поглядим, что там на обед, хорошо? Приветливо сжав плечо Стива до боли знакомым жестом, Тони уже на выходе оглянулся на свой дефективный межпространственный прибор. Да, он точно не торопился вернуться к работе над ним.