Связанные болью

      Оцепенение и животный ужас незаметно просочились в его сон, словно тонкая струйка воды в пещеру, из которой нет выхода. Проснувшись, первым делом Сэм попробовал шевельнуть сведенным судорогой телом, и тут же сообразил: он где угодно, только не в лагере на холме. Ни уста, ни веки не поддавались приказам проснувшегося сознания, оставались сомкнутыми, скованными тем же зловещим, неестественным оцепенением, зато слух и обоняние были обострены до предела.       Запах рыхлой, свежевскопанной земли, прихваченной морозцем, заполнял ноздри, был таким навязчивым и резким, что мешал дышать. Сэм, бывалый садовод, никогда бы не подумал, что такой привычный запах может вызвать у него приступ удушливой паники. Он всегда боялся только воды, но тут вдруг подумал, что быть погребенным под толщей земли куда страшнее.       Сэм попробовал закричать, позвать на помощь, но горло отозвалось болезненным спазмом, сохраняя скованную немоту. Капельки пота, выступившие у висков, скользнули по обнаженной шее, холодя тело, вызывая рои мурашек на спине. Оковы злого заклятия пошатнулись. Сомкнутые на груди руки отчасти вернули себе способность к осязанию, и Сэм понял, что сжимает на груди холодное как лед железо, обмотанное чем-то грубым, похожим на суровую нить. Эфес меча.       Ровный глубокий вдох дался Сэму нелегко, не с первого раза. Высоко над ним, приглушенный толщей промерзшей земли, завывал ветер, путаясь в шуршащей густой траве. Слушая его ровный гул, Сэм понемногу успокаивался, начиная понимать, что единственный способ разрушить железную хватку сковавшей его силы – взять себя в руки, перестать паниковать. Рядом не было никого – Сэм понял это после пары минут напряженного вслушивания в тишину. Опасности нет. Сэм крепко зажмурился и смог наконец-то приоткрыть глаза, однако смотреть оказалось не на что: чернильная тьма глухой ночи едва рассеивалась слабым светом, идущим откуда-то из-под земли. В его ровных холодных лучах отсвечивали влажные камни. Корешки особо упорных степных трав свисали под сводом норы, покачиваясь от белесого пара - дыхания хоббита.       Свершив над собой титаническое усилие, отбрасывая с груди вновь свернувшуюся тугим клубком свинцовую змею паники, Сэм разомкнул сухие бесчувственные уста и выдохнул горячий, живой воздух, превращенный в едва слышный надсадный хрип.       - Фродо...       В ту же секунду – Сэм мог бы поклясться, что слышал! – в нескольких шагах от него послышался неровный вздох, словно на миг под свод норы заглянул гуляющий по холмам ветер. Чувствуя в себе накопившиеся силы и достаточную решимость, ободренный свершенными успехами и надеждой на присутствие друга, Сэм понял, что сможет разорвать сковавшие его плоть невидимые путы. Неловко шевельнув плечом, разогнав по телу застывшую ртутью кровь, хоббит первым делом скинул с груди тяжелый меч, мешавший дышать. Дальше пошло куда легче. Надорванное заклятие уз отпустило его без борьбы, окатив напоследок неприятным холодком между лопаток. Приподнявшись на локтях, Сэм оглядел свои неподвижные ноги и обнаружил, что шевелить ими ему мешает тяжелый круглый щит, обтянутый черной кожей, обитый то ли светлым железом, то ли потемневшим серебром. Сбрасывая его в сторону все еще непослушными руками, Сэм вдруг в замешательстве обнаружил, что одет вовсе не в свою старую куртку и видавшие виды теплые штаны, а в плотный белый саван из грубоватой ткани. Руки и запястья охватывали кованые украшения со странным угловатым рисунком, похожим на гномьи руны. На грубых, мозолистых руках садовника браслеты и кольца смотрелись до смешного нелепо. Сэм застыл в изумлении, растерянно оглянувшись по сторонам, словно ожидая увидеть того, кто совершил с ним эту глупую шутку. Вот тогда он и увидел Фродо. На мгновение Сэм оцепенел, словно побежденное заклятие вновь взяло над ним верх, а потом подскочил, сбрасывая с колен россыпи монет, отталкивая с пути чаши, шкатулки и края дорогих, испорченных сыростью тканей.       - Что же это...       Покачиваясь на непослушных ногах, едва не упираясь макушкой в низкий свод норы, Сэм, не моргая, смотрел на лицо Фродо, пытаясь развеять ужасную явь, кажущуюся очередным кошмарным сном. Заклятие, недавно довлевшее над хоббитом, свило себе новое гнездо, вольготно расправив крылья над мертвенно-неподвижным телом друга. Словно в противовес наряду Сэма, украшенного золотом и янтарем, запястья и пальцы Фродо охватывали кружевные полосы темного серебра, бледное чело так же венчал серебряный обруч, оттеняя черноту кудрей, в подоле белоснежного савана темнела горсть брошенных россыпью монет.       - Фродо, проснитесь...       Сэм опустился на колени, не обращая внимания на боль от врезающихся в плоть украшений, поднял голову друга, поворачивая к скудному свету. На бледном, мертвом лице Фродо застыла маска отчаяния: глубокая морщина пролегла между бровей, губы сжались в белую бескровную полосу. Вдоль виска, выделяясь на бледной коже глубоким и опасным порезом, тянулась бордовая полоса засохшей крови, обрываясь у подбородка. Он сражался и его убили. Сэм вздрогнул от этой мысли, как от удара. Смерть или всего лишь зачарованный сон? Приникнув ухом к сомкнутым устам друга, Сэм замер, пытаясь уловить дыхание. Кровь шумела в висках, мешая сосредоточиться. Он просто не может быть мертв. Рассердившись на самого себя за пугающие мысли, за потные ладони и темноту в глазах, Сэм решил действием заглушить подбирающийся к горлу страх. Закинув руки хозяина к себе на плечи, он неловко приподнял тело Фродо, собираясь вытащить его из могильного ложа. Монеты серебряным дождем посыпались на землю, тонкий изящный клинок, слишком длинный для руки хоббита, соскользнул следом, наполняя низкие своды норы глухим звоном. За этим случайным звуком Сэм не сразу расслышал шепот друга, зато почувствовал, как оживает в руках неподвижное доселе тело.       - Ммм... кольцо... Враждебная сила была искушающе близко, и ее потаенная мощь беспрепятственно проникала в разум хоббита, затуманенный зачарованным сном. Заклятие уз все еще оплетало Фродо, но он рвал его с отчаянием человека, спасающегося из огня. Упираясь лбом в грудь Сэма, помогая себе локтями, он вырвался на свободу, упав в россыпь монет и украшений безвольной куклой. Сэм крепко выругался, лихорадочно нащупывая за воротом савана цепочку. Сдернув с шеи, он отбросил ее в сторону, снова кидаясь на помощь другу, пытающемуся поднять свое онемевшее неловкое тело.       - Ты живой... Сэм облегченно выдохнул, приваливаясь спиной к холодной стене норы. Лопатки тут же схватило ознобом: грубоватая ткань савана не задерживала тепло тела. Фродо сидел прямо на земле, торопливо стаскивая с себя украшения. Его движения, все еще весьма заторможенные, но рывковые и целенаправленные, замедлились, стоило ему дойти до обруча в волосах.       - Я распоследний дурак, Сэм. Тот ход под холмом. Из него-то они и полезли. Потушили костер, но я их видел. Меч их не берет, все равно, что туман кромсать... Фродо сокрушенно вздохнул, упираясь руками в землю. Выпутать замысловатый витой обруч из его волос оказалось не так-то просто, но Сэм действовал аккуратно, стараясь не причинить хозяину боль.       -...Нужно выбираться отсюда. Кольцо им без надобности. Они мертвые и злые: ненавидят живых, всех тащат к себе в холм, зачаровывают песней, обвешивают проклятым золотом... Хоббит скривился, когда Сэм осторожным рывком освободил его голову, выпутывая обруч. Выхватив из рук друга украшение, Фродо в сердцах запустил его в угол норы, закусывая губу от бессильной злобы. Обруч гулко звякнул, обрушивая целую гору монет. Сэм терпеливо вздохнул, осторожно прикасаясь к рассеченному виску хозяина.       - Не болит? Выглядит скверно.       - Сэм, я подвел тебя, - Фродо отозвался невпопад, сминая в пальцах подол савана, крепко, до белизны в костяшках. – Том отпустил меня, когда я поклялся тебя защищать, а теперь...       - Помолчите-ка. И чтобы больше я этого от вас не слышал. Сэм нахмурился, повышая голос. Фродо растерянно перевел взгляд на друга, искренне недоумевая, чем вызвана эта вспышка гнева. Саван со слишком широким горлом сбился с его плеча, обнажая бинты, скрывающие старые раны. Те, что он получил, сражаясь за Сэма. Порез у виска темнел немым укором. Сэм сжал зубы. Сколько можно?!       - Давайте лучше поищем выход отсюда, - Сэм пробормотал слова себе под нос, успокаиваясь, стыдясь своего порыва. - Да и нашу одежду найти было бы неплохо. Не разгуливать же нам по такому холоду в этих рубахах. Фродо молча кивнул, поднимаясь на ноги. Вдвоем хоббиты быстро обыскали нору, отпихивая горы потемневших от времени сокровищ, прощупывая стены. Их старой одежды, впрочем, как и выхода из склепа, найти не удалось. Над толщей земли, над головами хоббитов завывал, лютовал ветер.       - Думаю, наши вещи остались там, на холме, - Фродо внимательно прощупывал стену склепа там, где она казалась ему наиболее тонкой. - По крайней мере, наши заплечные мешки: в моём есть запасной плащ, думаю, у тебя тоже найдется что-нибудь теплое. Главное - выбраться отсюда. Сэм согласно промычал, рассматривая хитросплетение корней над своей головой. Как садовник, он хорошо знал, что корневище самого вредного сорняка редко проникает в землю глубже полуметра, и теперь гадал, смогут ли они выбраться, и не обвалится ли весь свод норы, если он сможет проделать в ней дыру. Кольцо, которое он вновь подобрал, словно вобрало в себя могильный холод: оно никак не желало теплеть, и Сэм, сам того не замечая, грел его в ладонях.       «Бесполезная вещица», - Сэм не заметил, как его мысли плавно перетекли в иное русло, словно прикованные волей замерзшего кольца. – «Говорят, в нем немыслимая сила, способная подчинить себе все мироздание, а вот мы попали в эту нору, и толку от него никакого нет, разве что невидимкой стать, да это сейчас ни к чему». Увлеченный своими мыслями, убаюканный холодом и тишиной, Сэм не сразу услышал змеиный шепот, проникающий в сознание тонкой струйкой песка.       «Живые пусть заснут, мертвые пусть живут...»       - Сэм, очнись! Оклик Фродо и звон меча слились в один звук. Сэм тряхнул головой, озираясь вокруг осоловевшим взглядом, словно пробуждаясь от тяжелого сна. Нора, и без того маленькая, словно сжалась в размерах, проклятое золото светилось ярче, бледным, мертвенным светом. В противоположном конце норы, там, где раньше лежал Фродо, возник сгусток зеленоватого тумана. Сэм наскоро протер глаза, не доверяя собственным чувствам. Мерцая, как гнилушка или болотный огонь, туман собрался в подобие костлявой руки на змеином теле, сгустился, словно готовясь к броску.       Фродо, стоящий поодаль, крепче перехватил рукоять меча. Длинный двуручник был слишком тяжел для хоббита: не поднять, не то что нанести удар. Неровно, рвано дыша, хоббит впился взглядом в клубящийся туман, пытаясь предугадать бросок. Внутри все захолодело от ожидания. Пальцы немели на рукояти бесполезного меча, не способного ни защитить, ни нанести врагу урон. В сужающемся пространстве склепа Фродо оказался зажатым в угол меж двух огней: слева, где стоял Сэм, кольцо набирало силу, готовясь защищать своего хранителя от неведомого врага. Прозябать в гнилой норе не входило в его планы. Исполненное едкой гордыни, кольцо простирало свой покров презрительно и высокомерно, словно оскорбленное задачей защищать.       Туман долго оставался в бездействии, без сомнения, тоже чувствуя сокрушающую мощь кольца. Наконец, решившись, страж склепа бросился вперед, на Сэма. Со стороны Фродо было заметно, что атака эта обманная, и умертвие просто испытывает своего врага. Отскочив от пошатнувшегося Сэма, словно ударившись о невидимую преграду, туман изменил направление. Все, что успел сделать Фродо – вскинуть перед собой бесполезный меч. Болотный туман поганой змеёй скользнул по острию оружия, обвивая его ядовитым плющом.       - Фродо! Сэм едва не задохнулся, используя весь запас воздуха в груди на этот крик. Фродо вскинул голову, бессознательно откликаясь на свое имя: последнее, что он успел сделать, прежде чем злобная сила заволокла его разум, погружая в темноту небытия. Хоббит уже не видел, как его собственная рука вскидывает меч, легко, словно ивовый прутик, и направляет острие на Сэма.       Гневная воля кольца нарастала. Оно, словно великан, расправляющий в тесноте плечи, не находя простора, разрушило заклятие, держащее низкий свод норы. Мерзлая, слежавшаяся тяжелыми комьями земля не вынесла собственного веса. Заглушая отчаянный крик Сэма, она рухнула, хороня под своим равнодушным покровом и добрых, и злых.