Связанные болью

      В свою комнату Сэм вернулся, только когда начало смеркаться. Выбравшись из подземелья, хоббит решил немного проветрить голову, пройдясь по саду, и, незаметно для себя, загулялся там дотемна. Мрачные мысли — одна темнее другой — чередой тяжелых облаков толпились в его голове, но вид ухоженной природы вернул садовнику присутствие духа настолько, что он даже начал насвистывать, любуясь очередной искусно сплетенной беседкой или звонким родником, пока не заметил, что ранние осенние сумерки добрались и до сада. Вспомнив, что Фродо остался на балконе, а в предгорьях октябрьские ночи куда холоднее, чем в Шире, хоббит поспешил обратно, решительно запретив себе предаваться вводящим в отчаяние мыслям.       В покоях было тепло — Бильбо, вероятно, все же заглянул ненадолго к племяннику — плотные шторы были задернуты, чтобы не впускать промозглый осенний ветер, а в камине, поедая яблоневые поленья, потрескивал огонь. Фродо лежал в постели, укрытый пледом, и Сэм внезапно почувствовал прилив теплоты: приятно было знать, что есть еще кто-то, кто позаботится о хозяине в его отсутствие.       Стараясь не шуметь, Сэм переоделся и умылся, краем глаза отметив поднос с ужином. Рассчитывали, видимо, на двоих — либо, наслышанные о хоббичьем аппетите, эльфы решили не скупиться. Садовник прихватил с блюда пару слив, вздохнул и с тоской вспомнил о настоящей домашней кухне. Неплохо было бы приготовить что-то из фирменных блюд Гэмджи, пока они еще в Обители.       «Пока? И с чего я взял, что непременно нужно уходить? Может, эта тварь меня провела? Какая ему вера? Видимо, этот Голлум изначально был хоббитом с гнильцой — вот Кольцо и заморочило ему голову. Но господа Бильбо и Фродо не таковские. Пусть они и уступали Ему порой, но продолжали бороться! Да и я уж не сплохую, пусть только попробует снова сунуться со своими шепотками — спуску не дам!»       Довольный собой, хоббит устроился у изножья кровати и надкусил сливу, однако собственные мысли почему-то смутили его, то ли своей отчаянной храбростью, то ли чем-то другим. Поразмыслив, Сэм удивился сам себе: не так ли давно он пребывал в мрачном ужасе, чувствуя на себе разрушительную мощь вражьего артефакта и — еще — снова? Кто сказал, что он еще хоть раз будет держать в руках Кольцо или хотя бы издали на него посмотрит?       Острое, доселе неведомое чувство томления и тоски так внезапно захлестнуло Сэма, что у него зашлось дыхание. Рука сама собой потянулась к груди, туда, где раньше висело Кольцо, и, не нащупав ничего, судорожно сжалась вокруг пустого места. Да что же это с ним?       Мотнув головой, хоббит отогнал возникший морок, и только тогда заметил, что раздавил сливу, так плотно сжав кулак, что плод забрызгал покрывало и новую рубашку. Подскочив, Сэм выругался и бросился наводить порядок с таким жаром, что ненароком разбудил хозяина.       — Привет, — пробормотал Фродо, сонно моргая. — Что за переполох?       — Ох, простите, — Сэм покраснел от досады, когда понял, что только сильнее размазывает пятно, — я такой неуклюжий. Не нужно мне было лезть сюда с едой.       — Ну, надеюсь, это был не мой ужин в постель, — хмыкнул Фродо, садясь и разглядывая несчастного заляпанного садовника. — Не стоит так корить себя, Сэм. Иди, умойся, а я посмотрю, что можно сделать с покрывалом.       — Спасибо, и еще раз простите…       Сэм поспешно вернулся к кувшину с водой и плеснул немного себе на одежду, растирая сок с большим рвением, чем требовалось. Вот бы голову было так же просто занять, как руки. Пальцы слегка дрожали, а кончики ушей так пекло, что не нужно было смотреться в воду, чтобы понять, что яркий румянец по-прежнему не сходит с его лица. Сэм закусил губу, крепко зажмуривая глаза, чтобы стереть из памяти мгновение слабости, охватившей его пару минут назад. Сердце билось где-то в горле, а внутри все холодело от ужаса: неужели он тоже заразился болезнью, сгубившей Голлума и сейчас занесенным мечом грозившей его хозяину и мастеру Бильбо? Он не может, не имеет права давать слабину!       — Подвинешься?       Пристроившись сбоку, Фродо зачерпнул воды, сосредоточенно застирывая пятно на покрывале. Сэм вздрогнул, когда их плечи столкнулись, и тут же расслабился, чувствуя, как от простого прикосновения все его страхи разлетаются стаей перепуганных ворон. Как только Кольцу удалось так заморочить ему голову? Каким бы притягательным Оно ни было, если на другой чаше весов будет жизнь хозяина, он без колебаний откажется от любого искушения.       — Ну вот, оставим на ночь просушить у камина, пятна не останется. — Развернув ткань к свету, Фродо придирчиво осмотрел свою работу и удовлетворенно кивнул. — Как твои успехи? Рубашка отстиралась?       — А… Да. Сэм рассеянно осмотрел себя, разгладив мокрую ткань ладонью — он чувствовал направленный на него взгляд хозяина, и понимал, что тот куда внимательнее изучает его лицо, чем одежду.       — Ты расстроен, Сэм? Что-то случилось на Совете? — голос Фродо звучал участливо, и садовник с радостью бы поддержал этот разговор, но и без указания Мудрых было понятно, что это не та тема, которую можно было обсуждать с другом.       — Нет, что вы, все хорошо. Может, перекусим? Неубедительно солгав, садовник заставил себя скованно шагнуть к столу, чтобы выдвинуть стул для хозяина. Хоббит понимал, что ведет себя неестественно, но чем больше он старался выглядеть беззаботным, чем хуже это у него получалось.       — Сэм, я не буду ничего расспрашивать, — Фродо приблизился, чтобы положить ладонь на плечо друга. — Я понимаю, что тебе не позволено говорить со мной о Совете, и не собираюсь настаивать, расслабься. Мы можем просто поужинать.       — Спасибо…       Садовник вздохнул, скрепя сердце, и заставил себя улыбнуться как можно искреннее. Доброта и чуткость хозяина обезоруживали его, и Сэму раз за разом приходилось напоминать себе, что молчание и растущее количество тайн, в которые он не посвящает Фродо, вовсе не признак недоверия, а забота о его благополучии.       — Что ж, расскажи мне, что ты делал сегодня? Познакомился с кем-нибудь? — заняв предложенное место, Фродо стянул салфетку на колени и кивком головы намекнул другу, что без него ужин не начнется. — Скорее садись. Я готов выслушать что угодно — и все это будет интереснее, чем спать целыми днями!       — Мне особо и рассказать-то нечего, — пробормотал Сэм себе под нос, ерзая на месте и чувствуя себя в высшей степени неловко за то, что посмел развлекаться, пока хозяин пребывал в заточении. — Как Совет закончился, я пошел в сад и гулял там до самых сумерек. Вы уж простите, что не зашел вас проведать.       — И правильно сделал, — махнул рукой Бэггинс, выбирая себе на тарелку кусочки яблока и несколько ломтей хлеба. — Я не при смерти, чтобы высиживать часами у моей постели. Расскажи, что тебе больше всего понравилось в саду?       Время текло незаметно, и постепенно скованность Сэма развеялась: в ответ на свои незамысловатые истории он получал живой интерес и постепенно начал чувствовать себя свободнее, углубляясь в любимую сферу — природу и садоводство. Фродо слушал его не перебивая, лишь иногда задавал уточняющие вопросы, и садовник так воодушевился, что совершенно позабыл обо всех тревогах прошедшего дня, а неясное будущее отодвинулось, больше не нависая мрачной тенью надвигающегося ненастья.       — Я было хотел нарвать вам немного щербака — не поверите, он у них до сих пор цветет! — но уж больно он слаб — в вазе и дня не простоит, да, к тому же, может у них, у эльфов, и не положено цветы рвать. Не хотелось красоту портить. — Сэм допил чай и мечтательно вздохнул, предвкушая завтрашний день. — Так что, давайте уж лучше вместе сходим и так посмотрим. Я спрошу лорда Элронда, он обязательно разрешит вам.       Улыбнувшись в ответ, Фродо задумчиво кивнул, и Сэм потянулся за чайником. Подлив себе немного, хоббит наклонил носик к чашке хозяина, но тот внезапно накрыл ее ладонью, со вздохом поднимаясь со своего места.       — Думаю, пора мне заканчивать ужин — Бильбо, наверное, уже заждался. Странно, как он еще не пришел сам. — Фродо озабоченно взглянул на темнеющий между шторами кусочек неба. — Наверное, уснул. Не стоит мне засиживаться здесь, а то его снова отругают. Не проводишь меня до комнаты, Сэм? А то, боюсь, одному мне разгуливать не положено.       — Ох, простите, — Сэм подскочил следом, виновато всплескивая руками. — Все про цветы болтаю, а про важное позабыл: господин Бильбо попросил меня сегодня приглядеть за вами. Не нужно никуда идти, вам можно остаться.       — Правда? Фродо замешкался — новость застала его врасплох. В Бэг-Энде они часто устраивали ночевки, так что садовник ожидал, что такой поворот событий станет для хозяина приятным сюрпризом, но он и подумать не мог, что вместо радости его слова могут вызвать неприязнь.       — Не знаю, Сэм. Не думаю, что это хорошая идея, — натянуто улыбнувшись, Бэггинс покачал головой, поспешно собирая принесенные с собой книги. — Думаю, нам стоит сходить к лорду Элронду и еще раз спросить, где мне следует ночевать.       — Но… почему? — Сэм опешил, почувствовав в глубине души болезненный укол. Опустив глаза и сжав кулаки, он заставил себя выдавить: — Ежели вам неприятно оставаться здесь, со мной, то и разговора нет, давайте подыщем другое место.       — Ох, ты все неправильно понял, — Фродо расстроился, когда заметил, что огорчил друга. Отложив книги, хоббит приблизился, неловко погладив садовника по предплечью. — Дело вовсе не в тебе. Эта комната… — Бэггинс запнулся, и, подняв на него взгляд, Сэм понял, что хозяин вовсе не испытывает неприязни — он просто испуган. — В той, где живу я, нет больших окон.       — Все хорошо, — не нужно было гадать, чтобы понять, что именно Фродо имел в виду, и Сэм заговорил как можно убедительнее. — Я чутко сплю, так что сразу услышу, если что-то будет не в порядке. Не тревожьтесь, я не дам вам себе навредить. Заметив, что хозяин все еще колеблется, садовник порывисто взял его ладони в свои, удерживая на месте. Тот не сопротивлялся, но возникшая на его лице улыбка была горькой.       — А ты сам будешь в безопасности рядом со мной? Открыв рот, чтобы возразить, садовник понял, что все его возмущение обращается в бессильный гнев. Достаточно времени минуло с тех пор, как Фродо под влиянием Кольца напал на него у переправы, но никакие разговоры о прощении не могли вернуть его прежнего хозяина — он больше не доверял себе, даже если Сэм продолжал доверять ему.       — Ничего со мной не случится, и прекращайте уже эти разговоры, — мягко, но непреклонно произнес садовник. — Оно больше не властно над вами, а я больше не Хранитель, и незачем Ему теперь желать мне смерти. Все будет в порядке. Стараясь звучать как можно убедительнее, Сэм не отводил взгляд, пока Фродо не улыбнулся, слегка встряхнув их сцепленными руками.       — Хорошо. Я полагаюсь на тебя, и рад, что мне можно остаться, — искренне произнес он. — Давно мы не устраивали ночевок! Давай посидим сегодня подольше?       — Это уж как пожелаете, я завсегда готов, — Сэм опустил напряженно сведенные плечи, чувствуя, что одержал маленькую, но очень важную победу.       Однако затея, несмотря на обоюдное решение, так и осталась всего лишь намерением: хоббитам едва ли удалось досидеть хотя бы до полуночи — Сэм быстро стал клевать носом, когда волнения минувшего дня дали о себе знать. В очередной раз вырвавшись из неглубокой дремы, хоббит вскинул голову, сонно моргая в сторону слабо потрескивающего камина.       — Простите, что-то меня совсем разморило, — неловко пробормотал садовник, потирая затекшую шею. — Что же вы меня не растолкали?       Не получив ответа, Сэм бросил взгляд через стол, и только тогда заметил, что хозяина там нет, только скомканный плед и пара подушек горой возвышались в глубине кресла. Протерев глаза, садовник поднялся на ноги, всматриваясь в сгустившуюся темноту. Камин почти погас, и комната тонула в тусклых багровых отсветах догорающих поленьев, бросая неровные, танцующие тени на тяжелые шторы и кровать. Справедливо решив, что хозяин уже перебрался в постель, хоббит не спеша двинулся тем же путем, мало что соображая спросонья.       Внезапно со стороны входа, скрытого в полутени, раздался резкий звук, словно какое-то животное пыталось пробраться внутрь, царапая деревянные пластины двери. В царящей тишине шум звучал настолько зловеще, что хоббит вздрогнул, мгновенно растеряв сонливость. Дотянувшись наугад до первого, что попалось под руку, Сэм удобнее подхватил со стола подсвечник, скорее для собственной уверенности, чем для причинения вреда незваному гостю.       — Кто здесь? Опустив голос до шепота, хоббит шагнул к двери, готовясь отстаивать свою комнату от любой неизвестной твари, если потребуется, но обнаружил только своего хозяина.       — Фродо… Обмерев, Сэм поднял подсвечник выше, не веря своим глазам: его хозяин, совсем недавно весело обсуждавший с ним цветы, сейчас скреб двери ногтями, как обезумевший зверь. На темной поверхности дерева уже проступили светлые полосы, а пальцы Фродо, напротив, темнели от многочисленных заноз и крови из-под обломавшихся ногтей. Однако боль едва ли волновала хоббита — взгляд его был пуст, как если бы он не осознавал, что бодрствует.       — Что вы делаете?! Остановитесь! Выронив подсвечник, Сэм бросился на пол рядом с Фродо, обхватив его за плечи. Тот дернулся, с ловкостью дикого животного вывернувшись из неумелых объятий, но после настороженно замер на границе отбрасываемого камином света. Садовник поднял руки, медленно приближаясь к хозяину на коленях, стараясь снова его не вспугнуть.       — Что с вами? Вы слышите меня? Взяв в свои дрожащие руки ладони хозяина, Сэм постарался не причинить ему ещё большую боль, и с надеждой поднял взгляд на родное лицо. В глазах Фродо появилась искра узнавания и осмысленности, но голос прозвучал отчужденно, словно издалека.       — Я слышу. Немедленно открой дверь. Перед глазами поплыли разноцветные круги, и только тогда Сэм понял, что слепнет от набегающих слез. Понимая, что Фродо ждет от него ответа, хоббит все же не мог заставить себя двинуться или выдавить звук из сведенного судорогой горла. Сгорбившись, низко опустив голову, он уставился на собственные руки, перепачканные чужой кровью, и застыл, пытаясь осознать и принять, что его самый страшный кошмар начинается заново.       — Быстрее, время не ждет, — Фродо снова заговорил, но, заметив, в каком потрясении пребывает садовник, нетерпеливо потормошил его за плечо. — Ну же, Сэм, соберись! Кольцо уносят из Ривенделла. Неужели ты сам не чувствуешь этого? Сэм моргнул, словно во сне вспоминая, как совсем недавно у него ёкнуло сердце, когда он вспомнил о вражьем артефакте. Облизнув пересохшие губы, садовник поднял голову и вытолкнул слова — бесполезные и заранее обреченные на провал.       — Вы уж простите, но выпустить вас я никак не могу: уж точно, пока вы не придете в себя. Я пообещал господину Гэндальфу и лорду Элронду, что пригляжу за вами, да, видно не сдюжил — моя вина. Очень прошу, давайте вы примете лекарства? Едва садовник договорил, как Фродо порывисто поднялся на ноги, злость на мгновение отразилась на его лице, и садовник сжался в предчувствии удара, неподвижно и покорно принимая свою участь.       — Сэм, пожалуйста, ты должен мне помочь. Голос, который садовник услышал с зажмуренными от страха глазами, не был наполнен гневом. Это был голос его хозяина, бесконечно усталый, но в то же время полный внутренней силы и решимости.       — Поверь, я говорю правду — это не мои выдумки, чтобы выбраться отсюда. Кольцо действительно уносят, и Оно торжествует. Кто-то поддался Его власти, выкрал и бежит, одурманенный Его волей, в лапы врагов. Если ты не выпустишь меня, может произойти непоправимое.       — Но, коли это не так, — Сэм покачал головой и начал снова, куда мягче, словно пытаясь уговорить хозяина отказаться от своих слов. — Если вам это пригрезилось, вас снова запрут в той комнате, где ни одного окошка нет, как в темнице, и нам больше не позволено будет видеться. Скорее всего, вы и бодрствовать больше не сможете.       — Я не ошибаюсь, Сэм, — крепко зажмурившись, Фродо с сожалением покачал головой, и в неровном свете камина садовник заметил, что между бровей его пролегла глубокая складка, как от сильной боли. — Я даже сейчас слышу, как Оно призывает вражьих слуг к границам Ривенделла. Его голос набатом звучит в моей голове, но я не знаю, долго ли я буду слышать этот зов. Мы должны успеть перехватить Кольцо, пока я знаю, где Оно находится. Не чуя онемевших ног, Гэмджи поспешно поднялся, ощущая, как заполошно колотится сердце прямо в горле. Нужно было решать что-то прямо сейчас.       — Хорошо, я доверюсь вам, — судорожно пошарив в карманах, садовник достал тускло блеснувший ключ, все еще колеблясь. — Только пообещайте мне не идти никуда в одиночку. Я сам поговорю с лордом Элрондом — пусть уж мне влетит, если что. Прищурившись в полумраке, хоббит вставил ключ в замочную скважину, но тут же вздрогнул от неожиданности, когда руки Фродо обвили его со спины. На мгновение хоббит почувствовал тепло, когда хозяин прижался лбом к его шее, и обмер, позабыв, как дышать.       — Спасибо тебе, мой дорогой Сэм. Не хочу думать о том, как бы мне пришлось выбираться, если бы ты не поверил мне. Его зов такой сильный, хоть и предназначен не для меня, — в голосе Фродо послышалась плохо скрываемая горечь. — Еще немного и я бы решил спуститься через балкон. Сомневаюсь, что у меня бы получилось.       — Вы не тронули меня, — Сэм заговорил, с трудом подбирая слова, не сводя взгляда с израненных пальцев хозяина, все еще покоящихся на его груди. — Ключ-то был у меня в кармане все это время, но вы не стали его брать и не причинили мне никакого вреда. Вместо этого вы… — плотно сжав губы, садовник осторожно взял ладонь хозяина и повернулся, чтобы посмотреть ему в лицо. — Я обещал приглядеть за вами, да не уследил. Простите меня.       — Все хорошо, — Фродо слегка сжал руку друга в ответ, и снова стал сосредоточен, словно и не было этой минутной слабости. — А теперь нам пора идти. Кивнув, Сэм несколько раз провернул ключ, и распахнул дверь в ветреный холодный мрак открытых анфилад и коридоров, в котором царили покой и тишина ничем не потревоженной ночи.