...И солнце взойдёт над нами

      Полуденное солнце висело над саванной. От нагретой земли поднимался жар, заставляя трепетать воздух, размывая очертания горизонта и редких деревьев. В эти знойные часы животные старались укрыться от палящего светила: хищники дремали в своих логовах, жирафы прятались в тени деревьев, гиппопотамы и слоны забредали в реку по самую шею и стояли там, задумчиво шевеля ушами. Изредка один из слонов поднимал кверху хобот и окатывал водой голову. Задорно блестя, озорные капельки быстро скатывались обратно в реку и устремлялись вдаль вместе с течением.       Прайд издавна царствовавших на этой земле львов отдыхал на принадлежавшей им огромной Скале Славы, величественно высившейся над саванной. В её глубине, в уютной пещере, царили прохлада и полумрак, где большие кошки укрывались от жары. Вольготно расположившись кто где, львы и львицы дремали, подёргивая ушами и кисточками хвостов. Не спалось только шестёрке юных непосед-львят: тайком сбежав из общей пещеры, они сидели на просторном выступе западной стороны Скалы.       – Скучно, – зевнув, пожаловался Джуба и покосился на своего закадычного друга Фуруфу, прикидывая, а не подраться ли с ним.       – Даже не думай, – заметив его взгляд, предупредил Фур. – Ты вчера меня так за лапу цапнул, что до сих пор болит. Наверное, несколько закатов теперь драться не смогу.       – Я извинился, – буркнул Джуба, отворачиваясь и задумчиво рассматривая голубоглазого львёнка по имени Самавати, только недавно влившегося в их компанию. Самавати был внуком Мхиту, давно потерянного брата Королевы-Матери Налы, который не так давно вернулся на родину, в Прайдленд.       Ват, делая вид, что не замечает взгляда синеглазого драчуна Джубы, продолжал с восторгом разглядывать саванну. Как и маленькая принцесса Кианга, он очень любил высоту и с интересом следить за всем, что происходит внизу. Казалось, он мог часами сидеть, не сходя с места, и с возвышения Скалы любоваться колыханиями безбрежного океана травы и неспешно прогуливающимися стадами животных.       – Скучно, – вяло повторил Джуба и, поняв, что Ват на его провокации реагировать не собирается, тоже перевёл взгляд вниз, устремив его на пробегающее неподалёку стадо зебр. Неловкий молодой гепард, очевидно, ещё неопытный в охоте, неудачно спугнул табун и теперь отчаянно пытался добыть себе обед. Догнать отстающих полосатых лошадей ему не составило труда, но что делать дальше, он, похоже, не знал, или просто не решался запрыгнуть на круп бешено несущейся зебры. Пробежав ещё немного, гепард отстал и остановился, восстанавливая дыхание и оглядываясь вокруг. Прошла минута, и пятнистое тело кошки скрылось в густой траве.       – Неудачник, – констатировал Джуба, внимательно следивший за погоней. – Ух, скорее бы и нас начали обучать охоте! Уж я бы всем показал, как надо охотиться!       Екунда, рыжеватая львичка с озорным хохолком на голове, весело хихикнула.       – Чего ты смеёшься? – подозрительно поинтересовался Джуба.       – Да так, – вновь хихикнула та. – Забавно слушать, как ты хвастаешь тем, чего ещё даже никогда не делал.       – Это я не делал? – вскинулся львёнок. – Да я ловлю кузнечиков лучше вас всех месте взятых!       – А мы-то думаем, чего это количество кузнечиков в саванне так резко упало, – рассмеялась Кианга, дочь Короля Кову и Королевы Киары. Ей вторили Екунда и Бариди, ещё одна девочка прайда.       – Смейтесь, смейтесь, – отмахнулся лапой Джуба. – Вот увидите, как я ещё утру вам нос на охоте. Посмотрим, как вы посмеётесь, когда явитесь с охоты с пустыми лапами, а я притащу огромную зебру и накормлю весь прайд!       – Интересно, – пробормотал себе под нос Фуруфу.       – Ты мне что, не веришь?!       – Да я не про тебя, – махнул лапой на друга Фур. – Интересно, что думают об этом сами зебры.       Самавати бросил на Фуруфу заинтересованный взгляд.       – Не понял, – протянул Джуба. – Расшифруй.       – Ну, антилопы, зебры... Мы ведь едим их. Думаешь, они от этого в восторге?       На выступе воцарилась тишина. Самавати беззвучно усмехнулся. Видно было, что и он задумывался об этом.       – А почему у них должно быть мнение на этот счёт? – спросил Джуба. – Они – наша пища, как их пища – трава. Они же не спрашивают разрешения у травы, прежде чем сжевать её.       – Глупый, – разозлилась Екунда. – Они же живые! Наверное, у них есть родители и друзья, как и у нас! А много ты видел родителей у травы?       – Сама глупая, – обиделся львёнок. – Они наша еда, и с этим ничего не поделаешь! Сама прекрасно знаешь, что таков Круг Жизни!       Снова повисла тишина, на этот раз почтительная. Львята ещё толком не понимали, что кроется за этими красивыми словами, но они видели, как благоговеют перед ними взрослые, и невольно благоговели сами.       – Круг Жизни, – задумчиво повторила Кианга. Ей нравилось волнение и чувство какой-то тайны, возникающие, когда она слышала эти слова. Сама она в глубине души невольно ассоциировала их с солнцем – единственным, кроме Луны, круглым предметом, что они знали, дарящим тепло и свет, дарящим жизнь...       – Круг Жизни – это солнце! – авторитетно заявила Бариди, и Кианга невольно удивилась тому, как ловко подруга прочла её мысли.       – А вот и нет! – выкрикнул Джуба.       – А вот и да!       – А вот и нет!       – А вот и да!       – Да хватит вам, – хихикнул Самавати, поднимаясь с места. – Вы оба правы. Да, солнце тоже можно назвать Кругом Жизни. Но взрослые вкладывают в эти слова другой смысл.       – А ты откуда знаешь? – недоверчиво поинтересовался Джуба.       – Мне мама с дедом рассказывали.       Кианга заинтересованно молчала. Разумеется, от своих деда с бабушкой, Симбы и Налы, она прекрасно знала, что представляет собой это понятие, но ей было интересно послушать, что скажет Ват.       – Круг Жизни, – невозмутимо продолжал тот, – означает, что жизнь не стоит на месте. Кто-то рождается, а кто-то умирает, потому что ничто не вечно. Одно приходит на смену другому, вместо засухи приходят дожди, вместе съеденной травы вырастает новая, вместо съеденных зебр и антилоп рождаются и растут новые, и даже мы сами – его часть, ведь мы тоже рождены на замену тем, кого уже нет. Таков мир, в котором мы живём.       Львята задумчиво молчали, переваривая информацию.       – Но ведь мы едим зебр, – снова начал гнуть своё Джуба.       – А ты знаешь, что когда мы умираем, то наши тела превращаются в траву? – произнесла Кианга услышанное когда-то от Симбы. – А зебры едят траву! Так что всё честно...       – Мы все соединены в Круге Жизни, – кивнув, закончил Ват.       – И всё-таки непонятно, что же думают по этому поводу сами зебры, – усмехнулся Фуруфу. – Может, им вовсе не по душе такой порядок вещей?       – Было бы неплохо спросить у них, – хмыкнул Ват.       – А давайте вот пойдём и спросим! – немедленно подскочила Екунда. – Из первых уст, как говорится, и узнаем.       Львята переглянулись между собой, взвешивая и обдумывая идею.       – Глупая затея, – проворчала Бариди. – Станут они с тобой разговаривать! Ещё, чего доброго, затопчут.       – Не хочешь – не ходи, – пожала плечами Ку. – Насильно никого не потащим. Ну, кто со мной?       К изумлению Бариди, следом за Екундой, переглянувшись, двинулись все четверо.       – О небо, с кем я дружу вообще, – вздохнула львичка и с криком «Подождите!» потрусила следом.       – Ну, и в какой стороне отсюда стадо? – недовольно заныла она, едва очутившись в высокой траве.       – Да прекрати ты стонать, – разозлилась Екунда. – Они по всей саванне гуляют, на какое-нибудь да наткнёмся!       – Не ссорьтесь, – поморщилась Кианга и указала лапкой в сторону: – Когда мы спускались со Скалы, я приметила небольшую группку зебр вон там.       Львята молча потрусили в указанном направлении. Каждого из них не покидали невесёлые думы. Интересно, а что и вправду скажут зебры? И не бросятся ли на них, приняв за опасность? Никому из них ещё не удавалось подобраться вплотную к живой зебре или антилопе, и потому в маленькие головы невольно закрадывались мысли о провале операции. Впрочем, беспечность юности тут же прогоняла их, не оставляя и следа.       – И я всё равно считаю, что это дурацкая затея, – тихо проворчала Бариди себе под нос. Остальные промолчали.       – Тс-с-с... – спустя несколько минут прошептал Самавати, и львята замерли. – Кажется, я слышу стадо.       Действительно, совсем недалеко послышалось шуршание травы и звонкое тоненькое ржание.       – Сколько ты видела тут зебр, Ки? – тихо спросил Ват.       – Ну-у... Штук пять-шесть. Вряд ли больше.       – Давайте окружим их, – шёпотом предложил Джуба.       – Ага, а потом нападём и съедим, – буркнула Екунда. – Умнее ничего не придумал?       – А что ты предлагаешь? – зло зашептал львёнок. – Выпрыгнуть из травы и крикнуть «А вот и мы?»       – Дурак, – оскалилась львичка.       – От такой слышу, – огрызнулся Джуба.       – Хвати... – начала было Кианга, но тут пререкания были резко прерваны тем, чего никто не ожидал: прямо из травы перед львятами выскочил маленький, не особо выше их самих, жеребёнок, и замер как вкопанный, заметив друзей. Несколько секунд детёныши пялились друг на друга вытаращенными глазами, а потом дунули в разные стороны: львята – назад, жеребёнок – обратно в траву, к матери.       – Быстрее, – на бегу выдохнул Джуба. – Сейчас нас... будут... топтать...       Но, вопреки испугу, сзади было тихо. Никто не догонял незадачливых парламентёров, чтобы раз и навсегда отбить у них охоту подкрадываться к зебрам. Отбежав не так уж далеко, львята остановились отдышаться и восстановить ритм бешено колотящихся сердечек.       – А я ведь говорила, – выдохнула Бариди, тяжело дыша больше от страха, чем от усталости.       – По-моему, мы зря убежали, – огорчённо произнесла Кианга. Ей было стыдно, что они так испугались совсем маленького жеребёнка, который, похоже, испугался ещё больше.       – Зря? – взвизгнула Бариди. – Да нас чуть не затоптали!       – И кто это нас чуть не затоптал? – насмешливо поинтересовалась Екунда. – Мне кажется, никто и не собирался.       – Странно, что жеребёнок не поднял тревогу, – задумчиво сказал Самавати. Фуруфу и Кианга согласно кивнули.       – Попробуем ещё раз? – предложил Джуба.       – Ладно, пойдём, – подумав, решила Кианга и, по очереди внимательно оглядев всех, обернулась к подруге: – Ты с нами, Риди, или как?       – Или как, – обиженно бросила Бариди, но увидев, как все остальные скрываются в траве, вновь припустила за ними.       – Да когда же вы наконец-то научитесь слушать голос разума, – патетично зашептала она, нагнав друзей.       – Когда услышим настоящий голос разума, а не твоё нытьё, – хихикнула Екунда. Бариди открыла было рот, но тут...       Идущая впереди Кианга замерла, вглядываясь в траву впереди. Остальные перевели взгляд туда же и тоже остолбенели: из гущи травы их внимательно рассматривали карие глаза, обрамлённые длинными пушистыми ресницами. Самого обладателя глаз видно не было: густая трава скрывала его целиком.       – Вы хищники? – донёсся из травы тоненький голосок.       – Допустим, – осторожно отозвалась Кианга. – А кто ты?       – Вы пришли охотиться на зебр? – последовал новый вопрос, оставив Киангу без ответа.       – Нет! – шагнул вперёд Фур (глаза чуть попятились). – Мы просто хотели спросить у них кое-что...       – Хищники хотели поговорить с зебрами? – искренне удивился голосок.       – А что в этом такого? – улыбнулся Ват, почти сразу понявший, с кем они беседуют. – Мы же маленькие хищники. Мы ещё не умеем охотиться. Тем более что с вами хочет поговорить принцесса этих земель!       Кианга изумлённо обернулась на Вата, но тот лишь с улыбкой подмигнул ей.       – Принцесса? – вновь изумился голосок. – С той большой Скалы?       Самавати кивнул.       – Значит, вы – львы?       – Львы, – важно кивнул Джуба.       – А если точнее, львята, – поправила Екунда.       – Значит, вы на меня не будете охотиться? – карие глазки нахмуренно обвели всех взглядом.       – Нет, – хихикнул Самавати.       – И на маму с папой не будете?       – Не будем, – улыбнулась Кианга. – Я – принцесса, и я даю тебе честное королевское слово, что мы никого не тронем.       – Круто! – взвизгнул голос, и из травы выскочил маленький чёрно-белый жеребёнок – тот самый, от которого они так быстро убегали несколько минут назад. Львята изумлённо уставились на него.       – А ты всегда так доверчив к хищникам? – поинтересовался Фуруфу, жадно разглядывая маленькую зебру.       – Вовсе нет! – изобразил обиду тот. – Но вы же дали королевское слово! Кстати, добрый день, принцесса! Для меня большая честь с Вами познакомиться!       – Перестань, – смущённо хихикнула Кианга. – И пожалуйста, зови меня просто Ки.       – Точно! Меня зовут Афу, – чуть склонил голову жеребёнок, продолжая лететь на всех парах болтливости. – Мы с мамой, папой, дедушкой, тётей, дядей и его сестрой живём неподалёку отсюда, во-о-он там... Я так рад, что вас встретил! Я родился всего несколько дней назад и ещё не видел ни одного хищника, представляете?       – Теперь понятно, почему ты всё ещё жив, – тихо буркнул Джуба. Екунда хихикнула.       – С такой наивностью это вряд ли надолго, – проворчала Бариди.       – Стоп, стоп, Афу, – попытался перебить поток слов Ват. – Не части! Послушай, вашему племени нельзя так беспечно относиться к хищникам! Разве родители не говорили тебе?       – Говорили, – кивнул жеребёнок. – Но вы же мне ничего не сделаете!       – Мы – нет. Но мы сами всего лишь детёныши, а саванна полна других, взрослых хищников, которые вряд ли будут вести с тобой беседы!       Жеребёнок умолк. На его мордочке медленно разливались удивление и обида.       – Значит, хищники и вправду опасны... – огорчённо пролепетал он.       – Ещё как! – продолжал Ват. – Так что в следующий раз не ходи за ними, как пошёл за нами, хорошо? – и он весело подмигнул приунывшему детёнышу.       – Хорошо! – тут же встрепенулся тот. – Значит, можно разговаривать только с львятами, да?       – Лучше не разговаривать ни с кем, а сразу убегать к взрослым, – рассмеялась Кианга. – Но для нас можно сделать исключение. Мы правда хотели просто кое-что спросить.       – Круто! – снова подпрыгнул Афу. – Тогда пойдёмте, я познакомлю вас с мамой и папой!       – А они нас не затопчут? – немедленно влезла Бариди.       – Затопчут? – удивился жеребёнок. – Конечно, нет! Я скажу им, что вы хорошие... И что с вами принцесса.       Львята переглянулись. Соглашаться было страшновато, но ведь именно за этим они и шли...       – Ладно, иди предупреди их, – осторожно разрешил Ват. – Только скажи, что мы одни, без взрослых, и просто хотим поговорить!       – Хорошо! – уже подпрыгивая, крикнул Афу, взбрыкнул копытцами и мгновенно исчез в траве.       – Красота, – только и буркнул Джуба.       Один за другим львята осторожно вышли из травы на утоптанную полянку, где их уже ждали шесть взрослых зебр. Вокруг них весело носился Афу.       – Здравствуйте, – робко поздоровалась Ки. – Меня зовут Кианга, я дочь Кову и Киары, Короля и Королевы...       – Да знаем мы, кто правит Прайдлендом, – добродушно пробасил стоявший ближе всех жеребец, должно быть, вожак и отец Афу. Остальные зебры внимательно оглядывались по сторонам, принюхивались и прислушивались, проверяя, не крадутся ли где взрослые хищники. – Ну надо же, впервые в жизни вижу, чтоб львята пришли поговорить с зебрами! Что же привело вас к нам, малыши?       – А вы нас не затопчете? – робко спросила Бариди.       – Ну, ежели вы на нас охотиться не будете, то не затопчем, – рассмеялся вожак. Остальные поддержали его дружным ржанием. – Ну, так что вы хотели спросить?       – Расскажите нам, пожалуйста, что вы думаете о Круге Жизни? – смело шагнул вперёд Фуруфу. Зебры удивлённо переглянулись.       – Это о солнце, что ли? – спросил довольно старый самец, должно быть, тот самый дедушка Афу.       – Нет, – мотнул головой Фур. – О Великом Круге Жизни.       – Ах вон оно что, – улыбнулась молодая кобыла с добрыми голубыми глазами. – Вы такие маленькие, а уже знаете о Круге Жизни?       – Конечно, – приосанился Джуба. – Нас с детства всем мудростям учат.       «Ну что за неисправимый хвастун», – закатила глаза Екунда, а вслух сказала:       – Просто, понимаете... Ну... Мы, львы, и другие хищники... Мы не можем питаться травой и должны охотиться... И... – окончательно увязнув в неловкости, она сконфуженно умолкла.       – Она хочет сказать, как вы относитесь к тому, что вас едят? – беспардонно влез Джуба. Теперь закатили глаза Кианга с Самавати и с опаской покосились на полосатых животных. Но зебры, похоже, совсем не обиделись, лишь с усмешкой переглянулись между собой.       – А вы уверены, что уже достаточно большие, чтобы понять такие вещи? – добродушно спросила кобыла.       – Конечно! – ни на секунду не задумался Джуба. Помедлив и переглянувшись, решительно кивнули и остальные.       – Ну что ж, – весело усмехнулся вожак. – Раз так, попробую объяснить вам. Только идёмте под дерево, в тенёк.       – Странно, что вы спрашиваете такие вещи у нас, а не у своих родителей, – продолжил он, улёгшись под деревом и дождавшись, пока львята и Афу окружат его. Остальные зебры разбрелись пастись дальше, лишь молодая кобыла осталась рядом, щипая травку и ласково поглядывая на Афу.       – Нам интересно именно ваше мнение, – пояснил Фуруфу.       – Ваши родители прекрасно знают его, – улыбнулся вожак. – Ведь все мы живём одним Кругом Жизни... Ну что ж. Это сложный вопрос, и я всё-таки не уверен, что вам по возрасту обсуждать его... – на секунду он умолк, но увидев нетерпеливые мордочки львят, усмехнулся и продолжил: – Итак, как вы знаете, все мы рано или поздно умираем.       Львята кивнули, ожидая продолжения. Да, они знали, что такое смерть. Видели они её и во время охоты, видели и в своём прайде – не так давно к Королям Прошлого ушла старейшая львица прайда, Сарафина...       – Так вот, главное в смерти то, что у каждого она своя. Все мы умираем по-разному, и далеко не все от старости. Но не думайте, будто только те, кто служит пищей другим, гибнут, не успев состариться. Вы, львы, тоже погибаете. От пожаров, от засухи, от голода, падая со скал, утонув в реке, в битвах между собой и другими хищниками, да даже на опасной охоте... – вожак перевёл дух и помолчал. – Есть множество причин, точно как и у нас. Почему-то только все забывают об этом. А ведь и у вас, сильных хищников, не меньше способов встретить свою смерть, чем у нас, травоядных. Просто после смерти наши тела служат пищей вам, хищникам, а ваши – пищей падальщикам и новой траве, что растёт на месте старой... Поэтому мы не считаем ненормальным то, что погибаем от лап хищников и служим им пищей. Мы привыкли к естественности Круга Жизни. Погибнуть от лапы хищника – всего лишь ещё один способ встретить смерть, ничем не хуже того, чтобы сломать себе ноги и умереть от голода или же сгореть в пожаре.       – То есть вам не кажется несправедливым, что вас едят? – уточнил Джуба.       – Совершенно не кажется. Хищники ведь охотятся не со зла. Просто такова наша роль в Круге Жизни. И в отличие от вас, крупных хищников, – подмигнул он, – мы сосуществуем мирно и потому не убиваем друг друга в войнах за территорию и добычу. Травы хватает на всех, и потому мы живём спокойно и безбедно. А вот убийство ради забавы мы считаем неприемлемым, как, впрочем, и все обитатели саванн. Оно запрещено законом почти на всех землях.       – А как же быть с тем, что кого-то поймают и съедят, а кого-то – нет? Разве это не несправедливо? – спросил Самавати.       – Нет, малыш. Здесь уже у каждого своя судьба. Вы ведь тоже не выбираете свою. Точно так же вы не сможете убежать от своей смерти, когда она придёт за вами... Я имею в виду, не вы конкретно, а все хищники, – улыбнулся вожак, заметив, как поёжилась Бариди. – Кроме того, у нас весьма почтительное отношение к тем, кто послужил пищей другим. Ведь служа пищей другим, мы поддерживаем Круг Жизни, не давая ему остановиться. Чем больше из нас накормят львов, тем больше львов родится, тем больше из их тел, которые когда-нибудь тоже покинет жизнь, вырастет новой травы для наших детей...       Львята помолчали, обдумывая услышанное. А ведь этот самец зебры прав... Насколько львята знали, и вправду даже они, львы, стоящие на верхушке пищевой цепи, далеко не всегда умирали от старости. Они гибли, и гибли довольно часто, как и гепарды, и леопарды, и все остальные хищники... И мало чем отличались от травоядных в этом плане. Точно так же их могут убить и сами хищники, и природа...       – Ну что, вы удовлетворили своё любопытство? – ласково спросила кобыла, подходя к ним.       – Пожалуй, – кивнул Фуруфу. – И всё-таки становится не по себе, когда представляешь, что сейчас мы с вами так мирно разговариваем, а когда-нибудь потом вы можете стать нашим обедом...       – Таков Круг Жизни, малыш, – улыбнулся вожак. – Вы научитесь понимать это. В конце концов, то, что львы питаются нами, не мешает им по-прежнему быть нашими королями, общаться с нами, решать важные дела и править нами справедливо и мудро. Вы поймёте это, когда подрастёте. А сейчас вам, пожалуй, пора домой.       – Спасибо, – вразнобой произнесли львята, поднимаясь. Афу задорно проскакал вокруг них и остановился, весело помахивая хвостиком. Но львята старались не смотреть ему в глаза – они были подавлены своими мыслями. Неужели может случиться так, что когда-нибудь этот весёлый жеребёнок окажется их добычей? Брр... Даже думать об этом не хотелось.       Вожак улыбнулся, заметив их терзания.       – Ступайте, – напутствовал он. – И не принимайте близко к сердцу. А то так и на траву вместо мяса перейти недолго. А львы должны питаться мясом, таков уж порядок вещей, – подмигнул он львятам. Кисло улыбаясь, они попрощались с добрыми зебрами и двинулись обратно к Скале. Афу рванулся было их провожать, но мать подозвала его ласковым ржанием – отходить от взрослых ему было опасно.       – Пока, Афу, – грустно сказала Кианга. – Будь осторожен и учись быстро бегать, хорошо?       – Хорошо, – беспечно отозвался жеребёнок. – Я буду бегать быстрее всех, вот увидите!       – Не попадайся нам, когда мы вырастем, – пошутил Джуба. – Можем не узнать и съесть.       – А я убегу от вас, – хихикнул жеребёнок. На секунду он призадумался, но, похоже, совершенно не мог сосредоточиться на серьёзных мыслях, и потому через несколько секунд его лицо снова разгладилось, и он весело попрощался с львятами. Однако долго смотрел им вслед, наблюдая, как их золотистые шкурки скрываются в траве...       – И всё-таки они ещё слишком маленькие, – покачал головой вожак. – Не думаю, что они поймут это сейчас. Но когда-нибудь поймут обязательно...       Голубоглазая кобыла улыбнулась ему и вновь позвала Афу к себе.       Довольно долго львята шли молча. Но юность делала своё дело, и подавленность быстро сменялась привычной жизнерадостностью. Подходя к Скале, они уже вовсю шутили и смеялись. Особенно усердствовала Екунда, подкалывая Джубу то по поводу его, такого бесстрашного храбреца, бегства вместе со всеми от Афу, то по поводу его вопиющей бестактности. Джуба сердито огрызался, предлагая львичке поколотить её, но та лишь задорно смеялась в ответ вместе с остальными.       У самого начала тропинки, ведущей на Скалу, Кианга остановилась и с удовольствием втянула носом запах саванны.       – Чем пахнет? – заинтересовался Ват и тоже принюхался.       – Пахнет обедом, – облизнулась Екунда.       – Надеюсь, сегодня на обед не зебра, – почти простонала Бариди. – Кажется, что я вообще больше их есть не смогу. Я же останусь голодной.       – Ну тогда можешь пожевать травы, – галантно предложил Джуба, вытягивая лапу над колышущимся океаном зелени. – Думаю, на это зебры не обидятся.       Бариди открыла было рот, но дружный смех остальных заглушил её слова. Махнув лапой, она засмеялась вместе с друзьями.       А солнце всё шло по своему проторенному пути среди сапфирного неба, спеша закатиться за горизонт и вновь подняться из-за гор, чтобы вновь продолжать Великий Круг Жизни.