О неудачах, грибах и досаде

      Кожа серая, как пепел, гладкая, как умытый течением реки Одай камень, но не везде. У кожи есть изъян.       Ревус старается не разглядывать, не трогать лишний раз.       Следы, свидетельствующие о том, насколько тело мягкое и слабое, украшают-уродуют кожу, прямо как кривой шов уродует в целом красивую, шёлковую мантию за которую не стыдно отдать полную сумму, пока не видишь этот маленький изъян.       На руках, на пальцах – маленькие следы, короткие и едва заметные: это светлые полосы, которые так легко не заметить, упустить. На указательном пальце левой руки, на ребре тонкой изящной ладони. Есть небольшие ожог, а следы от другого тянутся по левой руке от середины пясться под рукав лиловый. Это все свидетельства того, насколько Демневанни неуклюжий, неловкий: порезался, где-то случайно поцарапался, опрокинул свечу и как-то странно схватился.       Ожог тянется под рукав, скрывается там, а на деле обвивает предплечье узором из округлых следов, впадин, прямо до самого локтя. Для чего магу посох? Для того, чтобы не пораниться, направить магию в нужное русло – опытные маги, конечно, могут обойтись и без него. Ревус до безобразия плох в магии школы разрушения, та совсем не хочет его слушать, поэтому и подарила ожог. Пламя тогда в один миг охватило дрожащую руку, облизало и потухло, вместо того, чтобы превратиться в поток.       Ревус неспешно избавляется от лилового одеяния, игнорируя все следы на коже. Одежду оставляет на стуле, бережно сложив, чтобы не помялась, убирает назад волосы и забирается в ванну, заполненную горячей водой.       От ключиц цепочка темных пятнышек, чуть рыхлых – это поцелуи кожного заболевания. Почти у каждого второго данмера такие есть, народ их, увы, предрасположен к таким болезням, а суровый климат только подливает масла в огонь. Самый большой шрам на ноге.       Вниз кривой, рваной линией, от подвздошной кости до щиколотки, напоминанием о неудачном спуске в любопытного вида руины. Шрам этот болит ночами, часто напоминает о себе, а ведь Демневанни тогда всего-то зацепился за что-то небольшое, кажется, корень, а дальше все как по накатанной.       Ревус не любит свои шрамы, старается не трогать и не смотреть. Как хорошо, что на лице у него нет ничего такого.       А вот с душой все иначе.