Антон не понимает, почему Арсений Сергеевич так притягивает его, почему ему хочется поговорить с ним, почему хочется, чтобы он посмотрел на него так, как тогда, в подъезде. Хочет, чтобы мужчина заступился за него. Он хочет снова услышать его смех. Но суровая реальность не даёт ему ощутить ничего из этого. Кроме того, Попов даже не смотрит в его сторону, относясь к нему, кажется, даже холоднее, чем ко всем остальным ребятам.
У него было уже три урока русского языка и два литературы, на последнем из которых они начали проходить Булгакова – роман «Мастер и Маргарита». Арсений Сергеевич сказал, что в этом произведении очень много аргументов для сочинения к ЕГЭ по русскому языку, а потому им нужно как можно скорее его разобрать. И Шастун был этому очень рад. Он любил читать книги, а «Мастера и Маргариту» прочёл ещё летом и был в полном восторге. Мало того, что текст был написан достаточно легко для читателей, так ещё и были затронуты очень интересные темы и вопросы, которыми задавался сам Антон.
Антон робел перед Арсением Сергеевичем, но старался никогда не упускать возможности спросить его о чём-нибудь или поддержать беседу. Мужчина терпеливо, но коротко и сдержанно отвечал на все его вопросы, стараясь держаться на расстоянии, но внутри каждый раз тихонечко усмехаясь с поведения парнишки и про себя называя его маленьким – хотя он и был выше всех в классе – «почемучкой».
И всё же Антону не хватало внимания Арсения Сергеевича. Он хотел стать для него ближе, быть особенным, выделяясь из массы обычных ребят какой-то изюминкой. Можно вести себя развязно и хамить, как это делает большинство подростков в подобных ситуациях, но Попов совсем не похож на того, кто клюнет на эту чушь. Поэтому Антон решил действовать прямо противоположно – выполнять домашнее задание, которое задавал мужчина, сразу же, в день урока, и скидывать ему на почту. Раньше всех. Тогда, парень уверен, он будет казаться для учителя умным и ответственным. Сегодняшнее задание по литературе уже тоже было сделано и отправлено.
Около шести вечера Антон выходит из дома и, натянув капюшон почти до глаз, отправляется на встречу с Серёжей. Матвиенко обещал показать ему некоторые достопримечательности в городе, а то: «В Москве уже вторую неделю, а из дома почти не вылезаешь!». Да и пообщаться хотелось с кем-нибудь по душам. Как ни странно, но завести дружбу в школе с одноклассниками у Антона не получилось. Тому виной были две причины. Во-первых, Шастун мог думать только об общении с Арсением Сергеевичем, а во-вторых, все одноклассники показались ему какими-то поверхностными, фальшивыми.
Антон всегда горел желанием лишний раз встретиться и поговорить с Арсением, но, когда вдруг видит его прямо сейчас, идущего навстречу ему по улице, понимает, что решительно не готов к этой встрече.
Мужчина, всё такой же невероятно красивый и стильный, смотрит в экран телефона, а сердце Шастуна, кажется, останавливается – расстояние между ними становится всё меньше и меньше. Антон делает несколько шагов в правую сторону, оказываясь в небольшой подворотне, и, развернувшись, прислоняется спиной к дому, который стоял вдоль улицы.
Антон слышит своё частое дыхание и всё никак не может унять дрожь в руках. Он закрывает глаза и пытается дышать ровно – в конце концов, ничего страшного не происходит, сейчас Арсений Сергеевич пройдёт мимо – мало ли кто стоит за домом – и всё закончится.
Но Арсений Сергеевич увидел Антона намного раньше, чем мальчишка сам успел его заметить. До этого дня мужчина много думал о том, что он чувствует по отношению к нему и прекрасно понимал, что это не просто симпатия, которую легко будет спрятать глубоко внутрь себя и забыть. А в ситуации, когда они будут видеться чуть ли не каждый день, это реализовать тем более не удастся.
Сейчас Попов старался хотя бы просто не залипать на своего ученика, как иногда это происходило в школе, а потому быстро достаёт телефон и изображает занятость делового человека – и, как мы видим, с большим успехом. Боковым зрением мужчина всё же продолжал следить за тёмно-фиолетовой толстовкой Шастуна, мелькающей в толпе.
И, конечно, Арсений видит, как Антон со всех ног рванул за дом.
– Дурашка, – одними губами произносит он, качая головой и усмехаясь, озаряя улицу своей улыбкой.
Мужчина убирает послуживший прикрытием телефон в карман и направляется за Антоном, который всё ещё стоит с закрытыми глазами, прислонившись спиной к холодной стене дома. Арсений смотрит на него несколько секунд, умиляясь, а затем подходит вплотную и касается руками его плеч, одновременно говоря:
– Бу!
Антон подпрыгивает на месте и чуть не кричит. Он закрывает руками рот и широко распахнутыми зелёными глазами смотрит на Арсения Сергеевича. Он забывает, как дышать, но прекрасно чувствует приятный запах мужского одеколона, он смотрит в синие глаза и не верит, что это реальность.
Арсений заливисто смеётся и отходит на несколько шагов назад, убирая свои руки с плеч Антона, тем самым давая ему немного свободы и личного пространства.
– Вы… Это же… Вы… – шепчет Антон, впервые находясь так близко к мужчине. Ему вдруг становится невыносимо жарко, а в ладошках ощущается неприятная влажность.
– Ага, – Арсений выдыхает, переставая смеяться. – Боже, прости, я не удержался. Не обижаешься?
Антон в немом шоке. Это сейчас его учитель или нет? Может быть, у него есть брат-близнец? Хотя тогда откуда бы он знал Антона..? Нет, это определённо Арсений Сергеевич, и Шастун немного подвисает, словно заворожённый, следя за его движениями. Такого голоса и смеха он не слышал с того момента, как побывал на пороге квартиры мужчины. Сейчас брюнет совсем другой, не такой, как в школе, и Антон не может наглядеться на него.
– Н-нет… Нет, конечно, – еле выдавливает мальчишка из себя.
– Сильно испугался? – Арсений смотрит прямо в его глаза, а Антону кажется, что намного глубже глаз, куда-то прямо в душу.
– Нет, я просто… Я не ожидал... А тут вы… – парень словно разучился строить предложения, еле подбирая нужные слова. Он всё ещё не может поверить, что они стоят так близко. ДА УЧИТЕЛЬ ДЕРЖАЛ ЕГО ЗА ПЛЕЧИ НЕСКОЛЬКО МГНОВЕНИЙ НАЗАД!
– А я из школы шёл, – усмехается Арсений Сергеевич, протягивая ладонь для рукопожатия.
Антон подаёт свою в ответ. Рука учителя чуть прохладная, но такая сильная. Антон думает, что Арсений Сергеевич очень самоуверен. И очень красив. А ещё он не хочет больше мыть пожатую мужчиной руку.
Вдруг осознавая свои мысли, Шастун трясёт головой, пытаясь её очистить: не будет мыть, очень красив – что, простите?! Это не его мысли, ему их подсунул какой-то гей!
– А ты куда сейчас?
Антон думает, что сейчас Арсений скорее похож на подростка, чем на учителя. По крайней мере, ведёт себя он уж точно не как взрослый. Шастун теряется, не понимая, что говорить дальше и как в подобной ситуации соблюдать субординацию.
– Туда! – Антон показывает пальцем в ту сторону, в которую шёл Арсений Сергеевич несколько минут назад, но не он сам.
– Да? А мне показалось, что ты шёл в прямо противоположном направлении, – усмехается мужчина, кивая головой в другую сторону.
– Эээ… вам показалось! – не находит более лучшего ответа парень и пожимает плечами, глупо улыбаясь.
– Ну тогда нам по пути, Шастун, – он вновь усмехается и жестом предлагает пройти дальше. – Ты не против моей компании?
Антон отрицательно мотает головой – и вот они уже вместе идут по улице. Шастун думает, что он счастлив, что Арсений Сергеевич, мать его, всё-таки очень красивый и в последнюю очередь, что он опоздает на встречу с Серёжей Матвиенко.
Арсений думает, что он ох как не прав, поступая так с мальчиком, но ничего не может с собой поделать. Ему просто приятно идти с ним вот так вот, рядом, в спокойной обстановке, не в школе. Он хочет смотреть на Антона и наслаждаться им, его веснушками и маленькими кудряшками, его невероятной зеленью глаз, его милой неловкостью и растерянностью, его невинностью. Вместе с этим, он хочет вернуться в тот небольшой переулок, прижать Антона к стене своим телом, полностью заставляя его повиноваться, и впиться в его губы своими. Арсений думает, что его желания когда-нибудь сведут его с ума окончательно. Он сглатывает, стараясь не думать вообще.
– Я скинул вам домашку по литературе, – первым нарушает молчание школьник.
– Ты что..? – Арсений не сразу возвращается в реальность. – Домашку? Урок же был сегодня! – он смотрит на часы. – Ещё утром, да, но, Антон, а как же юношеский максимализм? Как же девиз присылать всё в последнюю минуту? – мужчина усмехается и смотрит на мальчика.
– Я подумал, что вы люб… кхм, – Антон мотает головой, обещая себе думать в следующий раз, когда будет что-то говорить. – Я просто захотел сделать пораньше.
– Зачем? – прямой вопрос в лоб.
– Не знаю…
– Антон. – тот самый приказной тон, который Антон почему-то так сильно хотел услышать.
– М-мне показалось, что вам нравится, когда всё вовремя, – мальчишка опускает глаза и смотрит на свои кеды, не зная, что говорить дальше.
Арсений смотрит на Антона и не может перестать умиляться с него. Мужчина сравнивает его с ёжиком – такой же милый и забавный, так же фырчит и прячется, выставляя свои иголки. Он хочет немного поиграть с ним, но опять резко прерывает все свои мысли, чуть закусывая нижнюю губу. Нужно срочно сменить тему. Поговорить об уроках – почему нет? Подростки не особо это любят, может и получится отвадить его от себя подальше, получится не думать о мальчишке так часто.
– И что ты написал? В домашнем задании, – Арсений чуть сужает глаза. – Если я правильно помню, то вы писали характеристики об Иешуа. Сравнивали его с реальным Иисусом.
У Антона загораются глаза, и Арсений понимает, что эффект получился другой, прямо противоположный.
– Иешуа намного лучше реального Иисуса. Если он вообще был, – скептически хмыкает Антон и продолжает. – Если честно, какое-то время я интересовался всей этой темой – религия, библия, церковь. Пытался понять, что правда, а что хуйня, но, мне кажется, чт... – Антон останавливается, не обнаруживая собеседника рядом и оглядывается назад. Арсений Сергеевич стоит в нескольких шагах позади него. – Вы чего? – он подходит к мужчине.
– Что, прости, ты сказал?
– Когда? – мальчик действительно не понимает, о чём идёт речь.
– Тогда, Антон! – повисает неловкая пауза. – Я уже говорил твоим родителям, что я не терплю мата. А сейчас… Ты всё-таки говоришь с учителем, Шастун! – его синие глаза опять смотрят в самую душу, и от этого у мальчишки бегут толпы мурашек по коже.
– Простите… Это… Я… Случайно… – внутри Антона всё сжимается в тугой узел.
– Чтобы больше я этого не слышал, а не то… – Арсений замолкает, понимая, что он опять позволяет себе слишком много.
– А не то что? – Антон убирает руки в карман толстовки и с нетерпением смотрит на учителя.
– Оставлю тебя на дополнительные занятия, – произносит строго мужчина.
– Я не против!
– Антон!
– Я правда не против, Арсений Сергеевич! – так по-детски настаивает Шастун.
– Ну хорошо, хорошо... Тогда объясни почему? – мужчина начинает потихоньку идти. – Почему ты всё время задаёшь много вопросов? Почему ты не против остаться на дополнительные занятия? Почему ты
так на меня смотришь? И, наконец, почему ты сейчас спрятался от меня за углом, а затем соврал про то, куда идёшь? Чтобы пойти в мою сторону, если я правильно понимаю. Чтобы пойти со мной. Ну?
Антон молча охреневает от ситуации. Он сам задаётся этим вопросом уже вторую неделю, а ответ всё никак не приходит. Признать очевидное – то, что Арсений ему нравится, как мужчина – он почему-то не может, а других вариантов попросту нет. Антон молчит несколько минут, теряясь в своих размышлениях, а затем вдруг понимает, что узнаёт дом, около которого они проходят – тот самый, в который он с родителями по ошибке зашёл в самый первый день в Москве.
Арсений останавливается у знакомого подъезда, вставая напротив Шастуна.
– Я жду ответа, – произносит требовательно мужчина, хотя и сам прекрасно его знает. Он всё-таки взрослый человек и вроде бы не дурак – всё видит. Умеет смотреть правде в глаза.
– Арсений Сергеевич, я не знаю… – тихо произносит Антон и, боясь поднимать взгляд на учителя, начинает разглядывать кольца на своих стройных пальцах.
Мужчина внутри улыбается и теперь уже сравнивает Антона с котёнком – таким маленьким, забитым, брошенным под дождём, всего такого бедного и замёрзшего. Он ждёт ласки и любви, но не получает ничего. Он уже привык ничего не получать, но ему всё ещё больно, если чья-то тёплая рука погладит его, а затем уйдёт, забыв навсегда.
Арсений хочет погладить его, приручить. Он хочет видеть его глаза. Попов поддаётся вперёд, сокращая расстояние между ними, и касается правой рукой подбородка мальчишки, приподнимая его голову, заставляя смотреть в глаза. Антон вздрагивает от этого жеста и чувствует, что он сейчас растает. Превратится в маленькую лужицу у подъезда. Внутри так тепло и приятно, но Антон тонет. Тонет окончательно и бесповоротно. Тонет в глазах Арсения Сергеевича, тонет в нём самом. И он готов отдать себя всего ему, подчиниться без остатка, готов утонуть, лишь бы эта минута длилась вечно.
Арсений читает Антона прекрасно, как открытую книгу. Он видит всё, что он делает с мальчиком, осознаёт всё, что происходит в его русой голове. Он умеет сводить с ума, как бы жестоко это не звучало. Мужчина наклоняется чуть-чуть и произносит практически шёпотом:
– Когда узнаешь, расскажи мне, Тош. Тогда и поговорим, – и это до того интимно, что у Антона ноги почти подкашиваются, а по телу проходит разряд, отзываясь в самом низу живота. Никогда ещё парня не называли так, такой интерпретацией его имени, и он не может поверить, что всё это – реальность, а не сон.
– Я буду ждать, – произносит Арсений хрипло, но до невыносимости ласково и нежно, на самое ушко, выдерживает короткую паузу и отстраняется, поправляя свой пиджак, застёгивая на нём пуговичку, пока парень судорожно пытается прийти в себя.
– Ладно, до встречи в школе. Пока, – Арсений улыбается так, словно ничего и не произошло, он машет рукой и скрывается за дверью подъезда.
Антон стоит так ещё несколько минут, пытаясь всё переосмыслить, но голова до ужаса туго соображает. Мальчишка достаёт телефон и видит 6 пропущенных вызовов от Матвиенко, о встрече с которым он уже успел забыть. На ходу набирая его номер, Шастун несётся к условленному месту встречи.
В это время Арсений доходит до квартиры, падает на кровать и закрывает глаза. Он закусывает нижнюю губу, а свою правую руку кладёт в области паха, чуть-чуть надавливая. В комнате раздаётся сдавленный стон. Попов не был подростком, но его воображение за считанные секунды могло улететь в такие дебри, о которых окружающим даже догадываться было бы неловко. Позволять себе такие вольности в отношении ученика он даже и не думал, но сдержать себя не смог.
– Что же ты делаешь со мной... – шепчет он тихо и берёт в руки телефон, открывая диалог с Димой Позовым.
Вы:
Поз, у меня проблема.
19:12
Димозавр:
Что случилось?
19:14
Вы:
Я пиздец как влюбился
19:14
Димозавр:
Оооо, Арсюша матерится? Дело серьёзное!
19:15
Вы:
Давай без шуток.
19:15
Димозавр:
Точка – пассивная агрессия? Я заинтригован. Кто она?
19:17
Вы:
Он
19:17
Димозавр:
Арс, нет
19:17
Вы:
Да
19:17
Димозавр:
Блять, Арсений. Нет. Развлюбись обратно.
Так будет лучше.
19:18
Вы:
Я не могу...
19:19
Димозавр:
Что тебе в девочках не нравится, а?
Это ведь намного проще...
19:20
Вы:
Они тоже нравятся, но, Поз, не об этом сейчас.
19:20
Димозавр:
У этого хотя бы нет парня-заступника?
Или мне потом опять носиться со скорой
и откачивать тебя?
Ты вообще помнишь, что было в тот раз?!
19:22
Вы:
Я не знаю... Я думаю, что у него вообще
никого никогда не было...
Он так реагирует на меня...
19:25
Димозавр:
Никого? Реагирует? Арсений... ты пугаешь меня.
Сколько ему лет?
19:25
Вы:
Семнадцать
19:26
Димозавр:
Да ты с ума сошёл!
19:26
Подожди...
19:30
Только не говори, что это...
19:30
Вы:
Антон Шастун
19:31
Димозавр:
При встрече, я врежу тебе, Попов.
Сегодня в 9. В нашем баре.
19:34
Вы:
Хорошо)
19:34
Арсений расплывается в глупой, но радостной улыбке, а затем тут же прячет лицо в ладонях, оставляя телефон лежать на кровати рядом.
Позов всегда был таким – он мог ругать, мог сделать или сказать что-то грубое, но он всегда был рядом, всегда был готов помочь. На него можно было положиться. Словом, он и был тем самым лучшим другом Арсения, с которым можно и в огонь, и в воду.
Прошло несколько минут, прежде чем на живот мужчины запрыгивает нечто пушистое и серое. Арсений убирает руки от лица и начинает гладить кота по небольшому тельцу – несмотря на то, что его обладателю было уже года четыре, он всё равно был достаточно небольшого размера по сравнению с новомодными громадными мейн-кунами. Да и породы у него никакой не было. Мужчина подобрал котёнка на улице, когда тот был ещё совсем маленьким. Просто-напросто не смог пройти мимо существа с поломанной передней лапкой, понимал, что на улице такой не выживет. Кстати, за эту сломанную лапку он и получил своё имя – Tyrannosaurus Rex, сокращённо Ти-Рекс. Как динозавр, у которого передние лапы были маленькими. Так вот котёнок передвигался точь-в-точь, как этот динозавр. Больную лапку потом вылечили, но придуманную для него кличку мужчина захотел оставить.
Ти-Рекс вообще был полноценным и единственным членом семьи Попова, играя во всех разговорах решительную роль. Довольно часто Арсений делился с ним разными переживаниями, ухаживал и вообще любил всей своей душой.
– Д-а-а-а, Ти-Рекс, – протягивает мужчина медленно, разглядывая кота. – Влип твой хозяин... Даже что делать теперь, не знаю...
Кот мурлычет что-то в ответ (да-да, Ти-Рекс был чуть ли не говорящим, как считал мужчина, потому что постоянно вот таким вот образом «отвечал» на его реплики), а затем сразу же слезает с Арсения, устраиваясь на кровати рядышком, подставляя животик под новые ласки.
– Вот и Тоша так же, – усмехается Арсений. – Я поспорить готов, что он ляжет так же и попросит его погладить, – рука учителя опускается на живот Ти-Рекса и мягко чешет его. – Но с людьми всё гораздо сложнее. Нельзя вот так вот взять и притащить кого-то к себе домой, назвав своей зверушкой. Даже если очень хочется, – Арсений вновь прикрывает глаза, в замедленной съёмке воспроизводя сегодняшнюю прогулку с Антоном, расплываясь в улыбке.
