И падал снег...

В течение двух недель Володя регулярно приходил к Каминским домой, а иногда без ведома Нелли виделся с дочкой несколько раз за день: в рабочий перерыв он мог приехать к ней в садик, в подготовительную школу или в художку, а спустя три часа поджидать Алину и Нелли под дверью квартиры с цветами и тортом. Володя старался не напоминать Нелли о прошлом, больше не говорил о своих чувствах. В основном мужчина проводил время с дочкой: он искренне восхищался ее рисунками, интересовался успехами в школе и в садике; спрашивал, с кем Алина дружит, что нового произошло за день. Володя вел себя как настоящий отец, и если сначала Нелли была против таких встреч, то теперь не смела что-либо возразить. Только в десять вечера Каминская входила в комнату и напоминала, что Алине пора спать. Нелли почти не общалась с Володей, поэтому не знала, как обстоят дела у него дома, и что он врет Маше, а позвонить подруге боялась, – совесть все-таки мучила. Так продолжалось до тех пор, пока Маша сама не позвонила. Это случилось в пятницу вечером, когда Володя засиделся не до десяти, как обычно, а до одиннадцати. - Привет, – раздался взволнованный голос Марии. – Прости, что поздно звоню. - Ничего страшного, мы еще не ложились. У тебя что-то случилось? В трубке послышались всхлипы и сбивчивые рыдания: - Кажется, Володя мне изменяет. У Нелли по коже пробежал холодок. - Что за глупости? Володя тебя любит! - Не глупости, - прошептала Мария. – В течение двух недель он возвращается домой в одиннадцатом часу ночи и каждый раз врет, что его задержал начальник. - Может, у Володи завал в офисе? Это временные трудности, вот закончится какая-нибудь проверка, и он начнет приходить вовремя. - Нелли, ты не понимаешь! – с раздражением воскликнула Маша. – Я звонила в офис, но никто не брал трубку! Тогда я поехала туда, и охранник сказал, что в здании пусто, и никто в этом месяце не задерживался допоздна. Последним уходит начальник, а после его ухода – ровно в семь вечера – охранник лично проверяет все помещения и запирает главную дверь. В здании никого не остается. – в трубке снова послышались жалобные всхлипы. У Нелли по щекам тоже текли слезы, но она не позволила себе впасть в отчаяние и дать Маше лишний повод для беспокойства. - Нелли, ты меня слушаешь? Почему ты молчишь? - Я не знаю, что ответить, - растерянно пробормотала Каминская. - Давно ты об этом узнала? - Два дня назад. - И два дня молчала? Почему не спросила у мужа, что да как? - Я спрашивала, но он утверждает, что загружен делами, и что помимо работы в офисе у него вечерние встречи с заказчиками. Нелли, я не знаю, что делать! - Не поднимай эту тему в разговоре с Володей. Сделай вид, что не было сегодняшней истерики: успокойся, вытри слезы, улыбнись... - Как я могу успокоиться? Ты предлагаешь закрыть на все глаза? Это невозможно! - Пожалуйста, доверься мне. Ты просишь совет, и я советую: потерпи один день. Завтра все наладится. «Завтра все наладится, – повторила про себя Нелли. – Я лично об этом позабочусь...»

* * *

Следующим утром Нелли сидела в прихожей и нервно поглядывала на часы. Принятое решение далось Каминской непросто, но девушка понимала, что это единственный выход из ситуации – она останется честной перед собой, дочерью и подругой и сохранит брак Соколовых. Давно пора поставить точку в запутанной истории. Наконец, раздался звонок в дверь. - Привет. – в прихожую вошел улыбающийся Володя. – Зачем звала? - Привет. Хочу серьезно поговорить. Володя заглянул за спину Нелли, надеясь увидеть дочку. - Где Алина? - удивленно спросил он. - Обычно она выбегает встречать меня. - Алина до завтра будет у бабушки с дедушкой. Она часто проводит у них выходные, а сегодня я специально отвезла ее раньше, чтобы мы поговорили наедине. Володя улыбнулся. - Начало мне нравится. - Не спеши радоваться. Это наш последний разговор. - В каком смысле? - Я не хочу тебя видеть, и Алине ты надоел. - Что? – с усмешкой переспросил Соколов. – Я надоел Алине? Да Алина скачет от радости, когда я приезжаю! Меня даже Маша так не встречает! На то она и ребенок – искренний, чистый ребенок, который не притворяется и не боится показывать свои чувства! Нелли вздохнула. - Ладно, насчет Алины я солгала. - И насчет себя тоже! Вспомни, как неделю назад мы втроем играли в снежки! В тот вечер ты впервые свободно общалась со мной и не строила из себя недотрогу. Нелли молчала, поэтому Володя продолжал говорить: - В тот вечер даже прохожие оборачивались и, глядя на нас, улыбались. А две старушки, если ты помнишь, пожелали нам счастья и сказали, что именно такой должна быть настоящая семья. Нас приняли за семью, Нелли! А все потому, что мы и есть семья! - Нет, - спокойно возразила Каминская. - Твоя семья – Маша. Вчера Маша звонила и слезно жаловалась на то, что тебя не бывает дома. Конечно, она ни о чем не догадывается, но подозревает, что ты ей изменяешь. Володя облегченно вздохнул. - Вот, значит, в чем дело? - А разве этого мало? Володя, ты женатый человек, и Маша подозревает тебя в измене! Она страдает, думает о тебе, а ты каждый вечер проводишь с нами! Это должно прекратиться. Володя мягко развернул Нелли к себе и, воспользовавшись ее замешательством, поцеловал в губы. Женщина тут же вырвалась и, влепив Володе пощечину, разъяренно воскликнула: - Убирайся вон! И никогда, слышишь? Никогда не смей приходить! Я больше не открою дверь, даже если ты будешь весь день трезвонить! Проигнорировав все возмущения, Володя вновь сжал Нелли в объятиях. Несколько секунд длилась отчаянная борьба, а затем Володя прильнул к губам женщины, словно утоляя дикую жажду. Он позабыл обо всем на свете, и все другое, что когда-то имело значение, отошло на второй план. Осталась лишь Нелли, как источник всего, что ему хотелось получить, как единственное, к чему он всю жизнь стремился. Нелли – та женщина, без которой жизнь потеряла краски. Спустя минуту Володю привел в чувство весьма ощутимый удар под дых. - Ты чего дерешься? - Убирайся вон! – закричала Нелли так громко, что у мужчины по коже пробежал холодок. – Я не могу быть с тобой! Не могу и не хочу! Не могу из-за Маши и не хочу дважды наступать на одни грабли! Ты – мое прошлое, но будущее Маши! И только от тебя зависит, каким будет это будущее. Вы едва успели пожениться, как ты... - Неужели ты думаешь, что я гуляю направо-налево? – яростно воскликнул Володя. – Я женился обдуманно и не хотел изменять Маше! Но встретил тебя и сразу понял, что все пропало! Ты была и остаешься единственной любовью в моей жизни! Ты, Алина и я – одно целое. Я знаю, что Алина будет спрашивать обо мне. Ты не можешь меня выгнать. - Могу! Это моя квартира, и я буду делать все, что вздумается! – Нелли решительно указала на дверь. - Нелли, ты вспыльчивая, но отходчивая. Сейчас ты злишься, а потом будешь скучать. - Не буду! Володя решил сменить тактику. - Ладно, я признаю, что совершил ужасный поступок по отношению к Маше – я поцеловал тебя. Я не должен был этого делать. Прости. Нелли кивнула. - Извинения приняты, но тебе все равно придется уйти. Я объяснила причины и не вижу смыла водить разговор по кругу. Оставь нас в покое и налаживай отношения с Машей. Она любит тебя и очень переживает. * Всю дорогу до дома Володя пребывал в расстроенных чувствах. Теперь он не представлял жизни без маленькой шестилетней крошки, без ее ангельского голоса и вороха интересных рисунков. Мужчина настолько привык к Алине, что готов был отдать все на свете за улыбку этого ребенка. А Нелли... думать о ней сейчас, было слишком больно. Володя вошел в квартиру, бросил ключи на тумбочку и замер в нерешительности. Взгляд Соколова задержался на мужских ботинках, которые стояли на коврике, и ему эти ботинки не принадлежали.