***
День начался с раннего подъёма. Германия проснулся из-за телефонного звонка, кто-то настырно пытался до него дозвониться. Протирая глаза и тихо ругаясь на человека, который побеспокоил его сон, немец посмотрел на контакт. Звонил ему отец, сон как рукой сняло, и тот подорвался с постели. Приняв звонок и поставив на громкую связь, стал быстро одеваться и искать карту от номера. – Какого чёрта телефон не берём?! Я тебе сколько раз должен звонить, чтобы ты ответил на мой звонок? – Голос старшего германца был властным с оттенком агрессии. – Отец, я спал… Вы приехали? Вас встретить? – Хрипло быстро пробормотав, Гера натягивал на себя ремень и фиксировал его на талии. –Мы уже в Варшаве. Адрес назвал и чтобы, когда мы приехали, вы оба спустились. – Дав адрес родителю, тот замялся и тихо добавил: – Руссланд не вернулась… Я один. – Ожидая крик отца, тот замолк. –Я тебе, блять, сказал искать и не возвращаться в отель без неё! Сукин сын, у тебя есть полчаса, чтобы привести её в номер. Ты меня понял?! – Третий Рейх забеспокоился за своё здоровье и положение, если русскую омегу найдут раньше них, можно заказывать гробы. Ярость вперемешку с страхом выразилась в оскорблениях по отношению к сыну. – Отец… – Не слышу! – Я тебя понял, папа… Но я её не найду! – Сбросив звонок, младший немец запустил телефон в кровать. Как он должен найти человека за какие-то полчаса?! Зарычав на весь номер, Герман ударил кулаками по столешнице и заскулил от открывшихся ран. Вчера он глубоко вогнал стекло в свою ладонь, пришлось долго обрабатывать и перепроверять окровавленную руку на наличие стекла в ней. Белые бинты потихоньку окрашивались в алый, но, не обращая на это никакого внимания, германец покидает номер и направляется на выход. Придётся представлять, как бы повёл себя русский в ситуации, когда остался он один.***
– Ну, что там? – Поинтересовался Германская Империя, подходя к сыну. – Вот говнюк! – Фыркнул тот. – Ты представляешь, он сбросил мой номер! «Я её не найду» и гудки. Сука! Приеду, выпорю его! – Агрессия никуда не ушла, он только сильнее закипал. – Поздно уже воспитаем заниматься. Мальчик давно вырос. – Поймав вопросительный взгляд на себе, тот дал объяснения. – Нужно было его воспитывать до школы, а не когда он уже женился и гуляет, не пойми где. – Ой!.. – Вот тебе и «ой». Россию мы найдём. Ты его по запаху ищи. – Предложил Герман старший и пожалел об этом. – Я тебе что… Пёс, чтобы по запаху искать!? – Не контролируя свой организм, мужчина выпустил достаточное количество феромонов, дабы его отец отшатнулся от него, прикрывая нос. – Прекрати, дурачина! Кхах! – Кашель начинал учащаться, всё же его организм уже не крепкий, а Третий Рейх не скуден на подавляющие феромоны. – Моё здоровье уже не выносит твоих агрессий. – А ты мне не указывай, что и как делать. Воспитанием нужно было заниматься до школы. Вы, папочка, запоздали. – Найдя одну деликатную тему, доминант не мог её не озвучить. – Ты ведь с ним часто занимался. Тебе-то запах этой шлюшки знаком лучше, чем мне. У вас ведь было «это»? Давай же, папочка, позови своего хорошего мальчика. За такие слова Третий Рейх получил сильную пощёчину. Поднимая глаза на отца из-подо лба, он скалится, хоть в драку и не лезет. Сам виноват, перегнул палку, осознаёт, однако не сожалеет. Для Германской Империи было больно такое слышать, в глубине души он полюбил мальчишку. Их отношения могли бы быть лучше, не совершив, он тогда раковой ошибки. Россия для него действительно был хорошим мальчиком, правда, он не был к нему достаточно нежен. Влияние сына, обстановка в целом, вседозволенность и обида на человека, которого напоминал русский. От ненависти к любви всего один шаг, куда ближе, если влюблённость присутствовала ранее. Для Третье Рейха было очевидно, что эти двоя спали. По его мнению, и не раз, может без проникновений, иначе бы первая совместная течка дала бы об этом знать, но спали. Больно уж часто мелкий бегал за утешением. – Закрыли тему. Пошли тоже искать его. Пока до него не добрались другие. –Ты ведь его любишь. Я ведь прав? – С насмешкой проговорил в спину уходящему отцу. Тот, не останавливая свою ходьбу, развёл руками и дал ответ: – Какая разница. Он замужем. Не отвлекайся на глупые мысли и ищи. Ты ведь хотел свой куш сорвать. – Задев теперь сына, мужчина заглядывал в переулки. Для Рейха тема оказалась тоже не простой, у него были свои намерения. Десять лет назад, когда немцы и русские сели за стол перемирия, когда к ним вышел малыш, у голубоглазого образовался план. Русская омега была красива, с красными пухлыми щёчками, с взъерошенной причёской, с сонными серыми глазками, а наряд… Подвыпивший альфа, опустив глаза ниже, сглотнул вязкую слюну. Уже в эту минуту, немец понял, что он заберёт ребёнка любой ценной. Пихнув отца в бок, Германская Империя посмотрел на дитё в коротких шортиках и в маечке. Переведя взгляд на Российскую Империя, пьяно улыбнулся. Немцы хором сказали, что хотят, чтобы этот чудесный ребёнок стал членом их семьи. Русские переглянувшись, посмотрели на своего малыша и снова переглянулись. Алкоголь в крови, весёлая пьяная атмосфера, проигрыш, не давали им шанса отказаться. Договорившись на взаимовыгодные условия, те пожали руки. Уже дома, на трезвую голову, германцы обсуждали, как воспитывать ребёнка, что делать с документами, какую сумму можно вытянуть с проигравших. У немцев был план, воспитать невестку под себя, то есть покладистую, послушную, и верную их семье. Была так же идея отсылать фотографии России, не за бесплатно, конечно, однако, эта идея рухнула после встречи с русскими, которая закончилась кровопролитием. После того дня многое в планах немцев изменилось. В конечном итоге, Третий Рейх решил женить детей раньше, чем изначально планировалось, он хотел отомстить СССР. План его был предельно просто – играть на нервах свата, выдавая задачки со звёздочкой. Например, чью жизнь он спасёт: своего сыночка или внука? Или может быть, поиграл бы в маньяка. Психологически давя на жертву, что, мол с его дорогим сыном может случиться что-то плохое. Чего-то лишить, чего-то добавить. Смеясь с таких идей, он записывал их в блокнот. Германия в плане воспитания был послушным, он бы не полез в тумбу к отцу, а Русланд в силу своих незнаний не сможет прочесть. На это тоже ставился акцент. Мальчик не должен уметь читать и писать, дабы не совал свой нос в чужие бумажки и не смог нажаловаться отцу через письмо.