***
Адам подошёл до парнишки и опустился, сев на корты, знания криминалистики не позволяли ему прикоснуться до младшего и проверить его пульс. Прикрывая рот, тот тяжело дышал, его ведь теперь могут приплести к доведению до суицида. А, если парень очнётся, он ведь точно будет врать, будет мстить. Оставлять его в живых, конечно, если он ещё дышит, очень опасно. От него необходимо избавиться, но не руками. Осматриваясь, мужчина включил фонарик не телефоне. Лужица крови медленно расплывалась под русским, вряд ли он жив. Поднимаясь на ноги, бета, покачиваясь, подошёл до коробки с черепицей, они потихоньку на выходных меняли крышу, в голове возник недобрый план. В теории черепица ведь может слететь с крыши и попасть на парня? Может, однако подозрительно вовремя она упала. Но об этом уже никто не думал. Мужчина поднял кровельный материал и замахнулся для подкидывания. Если просто ударит угол полёта, эксперты определят, и он уже пойдёт по статье не «доведение до суицида», а по «убийство». СССР, находясь в комнате, поднял бегающие глаза и подорвался с места. Просто так отсиживаться в комнате и сожалеть не поможет его сыночку, нужно действовать. Выбегая из комнаты, чуть ли не падая с лестницы, Совет выбегает на задний двор. На его глазах сержант замахивался строй материалом и метил попасть по голове его сына. Срываясь с места, альфа налетает на него и валит на землю. Злоба никуда не уходила, только росла с новой силой. Матерясь на него, проклиная, советский гражданин стал бить его по лицу. Сдерживать себя было сложно, на главной дороге остановилась машина. Из автомобиля вышли Российская Империя и Беларусь. Польшу попросили посидеть в машине, чтобы тот не попал под горячую руку. Альфы направились в дом, но уловив крик отца семейства, поспешили на задний двор. Республика Польша не остался в стороне, как бы ему не указывали, не просили, оставаться в машине, видя беспокойство и суетливые движения родственничков, тот вышел из машины и направился за ними. Старший русский и белорус, вглядываясь, кто что делает, кто кого бьёт, побежали разнимать их. Союз альфа доминантный, в аффекте злости способ убить не воспринимать содеянное. Его нужно немедленно остановить. – Отец! Прекрати! Ты его бьёшь! – Оттягивая батю от следователя, который уже не защищался, а просто лежал и обтекал собственной кровью, Бел просил его вернуться в реальность. – Совет! Совет! Угомонись! – Российская Империя был строже, он дал резкую пощёчину сыну, возвращая того в чувства. На улице воцарилась тишина, все замолчали, только где-то слышался шёпот. Своими криками и драками они обеспокоили соседей, которые скорее всего уже вызвали скорую помощь. Тишина быстро оборвалась вскриком омеги, которая испугалась окровавленного лица парня. Совсем недавно они общались, и Россия питал надежду на воссоединение с семьёй, а сейчас он лежал не подвижно на земле в крови. Дрожащими руками поляк положил ладонь на щеку младшего, второй держал он телефон с фонариком. На его крик отреагировали остальные. Дедушка России, признав в человеке под окном своего младшего внука, схватился за сердце и ойкнул. Сердце сжало в тисках, в глазах стало темнеть, опустившись на колени, старик спросил одно: «Жив?». Беларусь обеспокоенно похлопывая себя по карманам, достал телефон и стал набирать номер скорой помощи. На его действия СССР отреагировал и велел заводить машину. Пока карета скорой помощи приедет, может быть поздно. На Новака ему было плевать, главное спасти сына и найти оставшихся парней. Они спускались со второго этажа, там был его сын. Что они делали все на одном этаже, можно было догадаться, но от таких мыслей коммунист сильнее злился и жаждал отомстить. Подойдя к парню, мужчины посмотрели на него, свои чувства они глушили, они сильные альфы, слабость нельзя проявлять, на них вся надежда. Старик, который минуту назад чуть-ли в обморок не падал, взял себя в руки и вызвался помогать. Россию стали потихоньку поднимать старшие, у него было слабое дыхание, пульс был. Не теряя надежду на спасение Фёдора, понесли его в салон машины. Молодые им помогали, Российская Империя разбил их на две группы. По его плану: он поедет с поляком в больницу, младший ему покажет путь, а донести внука он сможет и сам. Что на счёт СССР и РБ, так они должны остаться на месте и поискать улики, разобраться с сержантом и разрешить дело. Спорить никто не стал, ведь попросту потратят время. Союз наклонился над сыном, пока двое садились в машину, и поцеловал его в лоб. Мужчина никогда не был религиозным человеком, но с потерей частички своей души, порой обращался к Богу и молил за сына, когда его никто не видел. Целя в лоб, он прошептал ему слова-обещания, что парень выживет и они вместе поедут домой. Он таки сможет выполнить обещание десятилетней давности, они смогут зажить новой жизнью. Сердце мужчины обливалось кровью. Не хотелось отпускать сына, снова с ним расставаться, но он захлопывает дверцу и отходит от машины, которая сразу трогается с места и быстро скрывается за поворотом. Он знает, что его России не навредят, что сделают только лучше, хотя боль так и не уходила. – Отец… Зря мы отпустили деда. Ему ведь плохо… – Обеспокоено отозвался сын. За деда он переживает, по нему это видно. Кладя руку ему на плечо, тем самым обнимая, родитель даёт ответ: – Я понимаю твоё беспокойство, но ты мне нужен здесь. Ваш дедушка не сможет сделать то, что сможешь сделать ты. У нас с тобой сейчас будет работа. За деда не переживай, они едут в больницу, твой поляк сможет держать отца в чувствах. – Похлёбывая его по плечу, мужчина обратил его внимание на задний двор. – У нас ещё дело. Не забываем. Советский Союз направился первым на задний двор, в его голове образовывался план, как отомстить следователю. Он похитил его сына, не сообщим им, что нашёл его, держал на втором этаже, и, скорее всего, использовал в качестве проститутки, вследствие чего, мальчишка выбросился в окно, или ему помогли. За последние два факта оный был готов разорвать бету на мелкие клочья. Достав телефон из кармашка, он завершил запись и снова убрал технику в карман. Снимать следующие действия не стоит. Голова его гудела, дыхание сбивалось, руки болели, но, не смотря на это, он склонился перед Адамом и поднял того за ворот одежды. – Гнить тебе в могиле, сука. – Хрипловато проговорил. Позади него раздался голос белоруса. – Бать, что мы будем делать с ним? – Парень понимал, что просто так оставить подыхать его они не смогут. Во-первых, он привлечёт не нужное внимание соседей, во-вторых, если он подохнет, то они пойдут по статье, в-третьих, ему не достаточно отомстили, чтобы оставить в покое, ну и, в-четвёртых, совесть не даст покоя. – Сперва, давай занесём его в дом и свяжем. Нужно проверить его пульс и привести в сознание. Затем будем с ним разговаривать. – При последней фразе, блондин похрустел косточками, сжимая ладони в кулаки. – Понял. – Парнишка взял мужчину за ноги и они понесли тело в дом. Оставаться на этом месте они не будут, ночью быстро уйдут в какую-нибудь заброшку.***
Немцы пришли в отель и поднялись к нужному номеру. На людях они вели себя сдержано, как интеллигентные люди, но стоило захлопнуться двери в номер, как младшему немцу вновь прилетело от отца. Мужчина замахнувшись, сильно ударил сына по затылку, у того только перестала болеть голова, как по ней вновь ударили, не жалея силы. – Ты, недоношенный придурок, какого хуя явился без этой русской?! – ругая сына, стал скидывать с себя пиджак, вешая его на спинку стула. – Тебе ведь чётко сказали прийти с ней! Германия потирая затолок, смотрел на отца из-под бровей. Его настроение резко изменчивое. Благодаря жизни отдельно от родственников, и чувствуя себя хозяином-барином, он стал более резким к плохому отношению к себе. С чужими он может не выйдет в сильную схватку, хоть огрызаться попробует. Герман старший молча наблюдал за ними, никто друг друга пока убивать не спешили, лезть не хотелось. – Я её искал! Союз ведь учуял запах Русланда на следаке, я чувствовал запах. Да, блин, все это почувствовали и видели реакцию этого хмыря! Как я должен был привести её, если она у него!? – Сорвавшись на крик, от несправедливости, подросток получил сильную пощёчину. – Не смей орать на меня, Герман. Я тебе воспитывал, обеспечивал и готовил тебе золотую жизнь. – Злость младшего росла, он приложил ладонь к месту удара. – Я предупреждал не ездить в славянские страны. А ты меня послушал? Нет! – Да пошёл ты…. – Обидчиво смотря на родителя и не слушая его, Федерация кинулся к двери и скрылся за ней. В след ему кричал Третий Рейх, предупреждая, что он больше не станет ему помогать и заботиться. Раскол в семье немцев произошёл слишком быстро, не все сразу поняли, что произошло и как. Германская Империя старался успокоить сына, пришлось открыть окна, дать ему подышать прохладным воздухом и комнату проветрить от нежелательных феромонов. Рейх поклялся, что он никогда не станет ему помогать. Германия сделал свой выбор, не хотел прислушиваться, значит, пусть сам живёт, так как считает нужным. Вернуться в Германию, его лишат всего наследия, передадут всё в пользу брата. Германия бежал не долго, выбежав из отеля, он перешёл на шаг и пошёл гулять по городу. Ему не жаль парня, да ревность брала верх, раньше омега была только его, а теперь она в чьих-то руках. Думать о связи между Русландом и Адамом совсем не хотелось. Подходя мимо кафе, он думал что ему делать. Ну, что делать он знает. Друзей у него много, он продолжит гулять и тусить, может в компании обзаведётся постоянной омегой. Такая перспектива его радовала, замечтавшись, он столкнулся с девушкой. Упав вместе с ней, немец шипел, а девушка пискнула. Упали они на немца, у неё было кофе в руках и теперь оно было на рубашке юноши и на её юбке. Видя и осознавая, что произошло, она вскочила с того и стала извиняться. Парень посмотрев на девушку, стал подниматься на ноги. Перед ним был ангелочек, одного он потерял из-за своей глупости, на второго наткнулся благодаря своей глупости. Значит, это была судьба. Длинные вьющиеся тёмные волосы, зелёные большие глазки, кольца-серьги, пышные губки. Опуская взгляд, он наблюдает: блузку, галстук, юбку, белые гольфы и туфли. Первая мысль – ученица, но вместо рюкзака, она была с большими папками, которые упали при столкновении. Вторая мысль, более правдивая, - студентка. – Извините, пожалуйста! Я вас не увидела. Мне очень жаль, что я испортила вашу рубашку! Могу я исправить как-нибудь или загладить свою вину? Только не ругайтесь, пожалуйста…. – Говорила она очень быстро, по неё видно, что действительно стыдно. Светлое личико быстро стало красным. – Не бойся, я ругать тебя не буду. – Выпрямившись, он приложил руку к груди и немного наклонился. – Мои извинения, что из-за меня твоя юбка испачкалась. – Герман решил войти в игру, девушка его зацепила. Наклонившись, чтобы собрать папки, уловил её голосок вновь. – Я живу здесь неподалёку. Может, зайдёте? Мы хотя бы ополоснём рубашку. За юбку не беспокойтесь, отстираю. – Перед ней подняли папки с её конспектами, та ойкнув, потянула руки. – Спасибо большое. – Я приму твоё предложение, спасибо. А, папки у тебя тяжёлые, я их понесу. – У германца появился недобрый план на девочку. – Ты одна живёшь? – Да, я студентка. Приехала из Чехии. – Вау, из Чехии? Круто. Так получается ты чешка? У вас все такие красивые девушки? – Смущая студентку, тот добивался только одной цели – расслабиться с ней.