***
– Германия… Прош. – Девушка не успела попросить, её вновь больно ударили по лицу и положили пятерню на тонкую шею, обхватывая её. – Заткнись, сука! Ты мне напоминаешь мою жену! Как можно быть такими доверчивыми дурами? Где вас такими воспитывают?! Хочу убить вас обеих. Долго и медленно душить. – Немец говорил с ненавистью. То ли он злился на самого себя, то ли действительно на омег. Но какая ненависть может быть к России? Что парень ему сделал? А Сюзанна? Её он видит в первый раз и знает не больше часа. Лицо краснело, чешка пыталась убрать его ладони от шеи, он тот был погружен в свои мысли о мести. Переставая давить и дав возможность вдохнуть, германец выпустил ещё своих феромонов. На фоне нервозности парня, скорого гона, подростковой нестабильности, и приобретении собственной постоянной омеги, период гона сдвинулся на неделю вперёд. Под раздачу попала Сюзи, этого могло было не произойти, если бы русский не сбежал, а немец исправно пил лекарство. Омега пала во власть альфы, больше не имея сил сопротивляться. Одержимый альфа не сдерживался, принимая подчинённое тело, он срывал с неё одежду, отбрасывая её в сторону. Перед ним было совершенно не тронутое тело, которое вяло прикрывалось, но с этим он быстро разобрался. Светлое тельце, есть рисунок в виде цветущего цветка – лилии. Парню такой подарок не нравился совсем. Оскалившись, он посмотрел на прикрытые глаза омеги и прорычал. Всё таки у омег есть различия. Опуская голову, немец вгрызается в изгиб шеи жертвы и прокусывает до крови. Метку свою он не поставить, ибо это очень глупый поступок. Через укус он выплёскивал свои эмоции. Сюзанне было очень больно, та кричала и царапала спину парня. Ноготки у неё оказали длинные, спина ФРГ быстро обретала неестественные красные полосы. На ответные действия, тот никак не был готов. Россия всегда лежал под ним смирно, да и другие омеги из компании ему не сопротивлялись. Уловив что-то новенькое в постели, тот протрезвел и отпустил её шею. Удивлённо глядя на старшую, тот наблюдал слабую улыбку, точнее приподнятые уголки губ. Его это злило. Не то, чтобы в постели с ним нельзя улыбаться или быть счастливым, его раздражало, что омега своими действиями добилась желаемого. То есть подчинила себе альфу. Эффекта его феромонов не хватило полностью сдерживать омегу в неподвижном состоянии. Германия сорвался на новую грубость, он достаточно возбудился, стимулом служила обнажённая грудь девушки, красивая фигура и послушность слабой. Оголив свой половой орган, парень приподнял таз и злорадно улыбнулся напрягшийся чешке. В следующую секунду, парень стал толкаться в неё. Грубые, однако, умелые движения причиняли боль и вызывали отвращение к партнёру, или, быть точнее, к насильнику. Юноша закрыл рот девице, чтобы предполагаемые соседи не слышали криков. У него не было презерватива, следовательно, его он не наведал и после процесса, нужно будет удостовериться, чтобы омега от него не залетела. Но об этом он будет думать позже. Он даже не задумался, какого девушке слышать оскорбления в свой адрес, в час насилия слышать, что у насильника есть жена, похожая на неё, как себя чувствует жертва. Немец не мог подумать, что если бы он насильно не тащил Сюзи в постель, она могла бы с ним переспать, если бы он сохранял роль порядочного и доброго человека. Но уже слишком поздно что-либо менять. Факт насилия есть. А девушка затаила на него обиду, даже с дурманом в голове, ей было морально больно, не говоря о физической боли. После всех издевательств на её телом, честью, достоинством, она посмотрела в безумные глаза возбуждённого парня и еле прошептала: – А… Как же жена? – Чешке было больно за обеих. Германия надругался над ней, значит ли, что он издевается над женой? Это были последние её слова, ФРГ, не совладав с гневом, сомкнул пальцы на её шеи.***
За Российской Империей присматривали медсёстры, пока молодой поляк пытался оправдаться перед полицейскими, что он не знал, что русскому сделали аборт. Парню мало верили, всё выглядело подозрительно, но в тоже время и логично. Коли он знает законы родной республики, то не привёл бы в государственную больницу, не просили бы они осмотра всего парня. Всё же ему начали больше доверять, но спуску не дали. Поляку, как и Российской Империи, стали готовить повестку в суд. Республика Польша спокойно согласился принять повестку, всё же правда на его стороне, а значит, они выиграют дело. Когда время посещения закончилось, его попросили покинуть учреждение. Пока Россия проходит полный осмотр, пока он не пришёл в чувства, к нему никого не подпустят из посторонних, да и , когда придёт в чувства, ему нужно будет время освоиться, начать соображать, отдохнуть. Прогнозы о жизни парня никто не озвучивал. Никто не мог обрадовать вестью «Он будет жить!», но и нагнетать никто не стал, на подобии «Мы сделай всё, что в наших силах…». Польше пришлось уйти, оставив будущих родственников в больнице. Российская Империя очнулся глубокой ночью. В палате все спали, дверь в палату была плотно закрыта, знать, что происходить за ней не предоставлялось возможности, да и интереса не было. Мужчина попытался пошевелить рукой, но почувствовал неприятную боль – в его руке была игла, которая являлась элементом устройства полимерного для ввода раствора в организм, или в просторечие – капельница. Отсоединяя все фиксаторы, вытаскивая иголки из руки, мужчина принимает сидячее положение и смотрит в сторону источника, то бишь в окно. Тёмное звёздное небо, в пару окнах домов напротив горит свет, полная яркая луна манила к себе. Российская Империя, медленно шагая по лунной тропинки к подоконнику, подошёл до окна и упёрся руками в подоконье. Глядя вдаль на Луну красавца, медленно стал приподнимать уголки губ. Об этом красавце он рассказывал легенду своему внуку, который, словно, губка впитывал в себя информацию.***
– Дедушка! Деда! Расскажи мне ещё легенду! Пожалуйста! – Скача вокруг и по деду, маленький Россия не унимался и выпрашивал историю на ночь. Пользуясь преимуществом, маленькая омега стоила глазки мужчине и укладывала светлую головушку ему на колени. – Пожалуйста. Последний рассказ. Честно! – Уже шёпотом отзывает ребёнок, ведь за дверью в покои деда всё стихло, значит старшие спят. – Хорошо-хорошо. Но после ты сразу спать. – Слегка строгим голосом отозвался Империя. Он не ругает внучка, скорее играет с ним и через игру помогает соблюдать семейные правила. – Хорошо. – Улыбаясь, мальчик принимает удобное положение. – Когда-то очень давно Луна стал наблюдателем. Во время своей работы он постоянно засматривался на одну маленькую девочку, что играла на лугу или у озера вместе с родителями. Он всё ещё помнит отчётливо тот день. Солнце заходило за горизонт, забирая с собой последние лучи. Лето все равно было жарким, даже ночью. Звезды и он освещали тёмные земли. Тогда родилась она. Девочка, родившаяся на закате. Его поражали её лазурные глаза, что Луна просто не мог отвести взгляд. Он понял, что с этого момента он стал для неё незримым наблюдателем и хранителем. Он наблюдал, как она растёт, как отказывается от еды, как начинает ходить, как впервые заводит друзей. Летом он видел, как она совершает свои поездки с семьёй, а зимой видел как она, сидя у окна, наблюдала за переменой погоды. Зимой он мог видеть её дольше, чему очень радовался. Так, год за годом, находясь её хранителем, он наблюдал за распускающимся цветком. Спустя время, девочка выросла в настоящую красавицу, принцессу, о которой пишут в сказках. Однажды на закате она пришла на заветный луг и загадала желание. Загадала о том, чтобы у неё и у её семьи все было в порядке. Она пришла сюда и загадала желание, потому что прочитала в книге, что если загадать желание на полнолуние, то оно обязательно сбудется. С этого вечера она на каждое полнолуние загадывала желания, а он мог слышать их, восхищаясь ими. Так шло время незримой дружбы, пока однажды Луна не понял, что она та единственная, которая ему нужна. — Ты не мог этого сделать! — неистово кричало Солнце, осуждая Луну, — Ты же знаешь, что это запрещено! — Но почему?! — настаивал на своём Луна, — Разве в истории не было такого, чтобы кто-то из нас влюблялся в людей?! — Были люди! Они влюблялись в нас, но не мы! — отвечало Солнце. — А может это исключение?! — Луна все напористей давал знать, что не собирается её оставлять. — Ну, а может это и правда настоящая любовь? — робко поинтересовалась звезда. — Ты что несёшь?! Никогда любовь ещё не приводила ни к чему хорошему! — кричало Солнце, чтобы затмить голоса звёзд, ведь они знали, что любовь есть. Шло время, но Луна все ещё наблюдал за своей малышкой. Она становилась все краше с каждым днём: её волосы становились все длиннее, а лазурные глаза превращались в цвет звёзд. Однажды вечером она не пришла на полнолуние загадать своё желание. Луна начал беспокоиться, где она. Но она не пришла и на следующее. И больше он не видел и не слышал её. Подумав, что виноватым могло быть Солнце, Луна пришёл к нему, расспрашивая о девушке. — Ты что, с ума сошёл? Я её даже не трогал — отзывалось оно. — Но тогда куда она делась? — не веря, произнёс Луна. — Откуда я знаю? Ты же за ней наблюдаешь с её самого рождения, — и это было правдой. И тогда Луна попросил о помощи океан, чтобы тот искал её в каждом море и на каждом побережье. Он попросил о помощи волков, чтобы они искали её в каждом уголке нашей земли. Но он никогда не найдёт её, потому что прошли уже века и эры. Но он все ещё не теряет надежды её найти. Но океаны никогда не прекратят бушевать, и волки никогда не перестанут выть по ночам, говоря ему: "Извини, мы так и не нашли её".