///
Парень затаился в кустах напротив кирпичного заброшенного здания. Четыре этажа вверх, десять квартир в длину и четыре окна в ширину. Данное здание выбрали не просто так, его показывал Польша Беларуси, в него никто не заходит, местные обходят стороной, молодая парочка проверяла реакцию жителей на соседний дом. Реакции - ноль, словно дома не существует, или так и должно быть. По плану белоруса, подростков можно завести внутрь конструкции, а там уже разобраться с каждым. На часах было без двадцати четыре, русый принялся готовиться. Взяв верёвки, огнетушитель и скотч, старший сын СССРа побежал в здание. Сильно вредить ему запретили, потому пришлось думать и импровизировать, что делать и как ловить преступников. Удобно фиксируя на себе все принадлежности, Беларусь стал дожидаться их. К четырём часа ночи компания из четырёх подростков подошла к указанному адресу и стала осматриваться. Бел дождавшись их, протёр глаза, ударил себя по щекам для пробуждения и постучал в окно. Как только на него обратили внимание, оный помахал рукой и улыбнулся. Республика был уверен, что победа будет на их стороне, но раньше времени не радовался и не расслаблялся. Парни его не знали, по Давид подтвердил, что это именно тот тип, который вчера смел шантажировать их. Альфы хоть и были сонными, они хором посмеялись над уверенностью юноши, разминая костяшки, направились внутрь. Победа была в их кармане, один против четверых не выстоят Беларусь, в это они верили, с этой мыслю, они уверенно шли. Поляки, оказавшись на первом этаже, осматривались в поисках людей, сомнение, что парень пришёл не один, были. Не мог же этот сумасшествий их шантажировать и явиться один? Он ведь не самоубийца. Верно? На первом этаже никого не оказалось, силуэт белоруса мелькал на втором этаже, туда направились группа. В здании была полнейшая тишина, словно время здесь замерло, как и жизнь. Слышалось тихое движение ветерка на четвёртом этаже – поток воздуха, гуляя, задевал листовки на стенах и газету на полу, которая была разбросана практически на всех этажах. На первом этаже их никто не встретил, компания пошла к лестнице на второй этаж. Тишина в здании заставляя напрячься, где-то что-то должно случилось. Они устраивали подобные встречи, всегда заготавливали ловушку, но рассчитать какая ловушка их ждёт, поляки не могли. Поднявшись на этаж, парни открыли дверь и по одному входили в комнату, где предположительно находился Республика. В комнате не было ни души, но это только им так казалось. Когда вошёл последний альфа, раздался щелчок, и на молодых альф прыгнула пена из огнетушителя. Беларусь выскочил из-за открытой двери, метил в лицо, дабы временно ослепить их и получить преимущество. От неожиданных впрысков пены, группа подростков закричали, не от боли, от гнева и внезапности действий. Белорус следил за каждым, кидая болон огнетушителя в ноги врагам, рассчитывая, что они будут спотыкаться, так же он снял моток верёвки и стал вязать их по одному: от самого крупного до малого. Перевязать всех четверых он не успеет, это он понимал ещё во время ожидания, потому и начал с самых сильных. Успев двух парней повалить и связать, славянин приготовился сражаться с остальными. Они стали агрессивнее: лица злые, дыхание тяжёлое, глаза красные и кулаки уже наготове. Связанных стоит охранять, чтобы остальные не смогли развязать им руки. С четырьмя альфа он уже не справиться, силы не равны. Встав в боевую готовность, Бел произнёс: – Кто сдаться добровольно, тому облегчат участь. За вами всё равно придут, и чем дольше скрываетесь, тем суровее наказание будет. – Свой гнев приходилось сдерживать, голос должен давать им надежду, что их помилуют. – Не верьте ему! Он вас сдаст, и слова не произнесёт в вашу защиту! Не будьте придурками! – Заорал на последних двух Нико, он являйся вторым по значимости в группе, авторитетом он пытался подавить их мысли о том, чтобы сдаться. – Я сдержу слово, но вы должны будете дать себя связать. Полиция уже едет сюда. Если вы мне навредите, то вам добавят статьи. Ваши фотографии в участке уже есть. – Русый альфа решил блефовать, чтобы мирным путём достигнуть цели. У поляков наступила минута молчания с переглядыванием между собой. Верить незнакомому человеку было рисково, но на них давило то, что они сами прекрасно знают, что они натворили, что это вне закона, что им предстоит ответить за содеянное. Давид, помня силу, сделал шаг вперёд. – Не обманываешь? – Зуб даю.***
Германия пришёл в чувства глубокой ночью. В комнате было очень темно, даже лунный свет не попадал в помещение через окно. Во рту всё пересохло, немец стал подниматься с кровати, но, наткнувшись на что-то, тот дёрнулся в сторону и свалился с кровати. Тихо простонав от боли, он медленно поднимался на четвереньки. Подняв голову выше уровня матраса, парень вглядывался в силуэт на кровати. Было плохо видно, что, или вернее, кто лежит на кровати. Медленно поднимаясь, германец пятится назад, попутно ощупывая стены в поисках включателя. Наткнувшись на выступ в стене, немец ударил пальцами по включателю, в комнате рассеялся свет, отчего Германия зажмурил глаза и прикрыл их рукой. Ему потребовалось пару секунд, дабы привыкнуть к яркому свету. Всматриваясь в очертание тела на постели, Федерация потихоньку двигался к нему, признавая в теле его недавнюю знакомую – Сюзанну, подросток вскрикивает и выбегает из спальной комнаты. Девушка была раздета, вся в синяках, а главное задушена. След от удушения руками был чётким. Альфа спрятался в ванной комнате, его всего трясло, он пытался вспомнить, что произошло, почему они оба раздеты, кто убил девушку. Множество вопросов крутились в голове, он не мог ответить на один из них, или просто не хотел признавать их. У него проскакивали мысли, что это он натворил, но почему всё закончилось смертью партнёрши? Поднимая глаза и смотря на своё отражение в зеркале, ФРГ бледнел на глазах. У парня под глазом был маленький шрам, кровь уже свернулась и больше не текла, опуская взгляд ниже, он замечает на плечах красные полосы. Альфа медленно поворачивается спиной к зеркалу и с опаской глядит на себя – вся его спина была в шрамах от царапанья. Всхлипывая, зеленоглазый юноша падает на пол, хватается за голову, и орёт на всю квартиру. Он не мог убить омегу, надругаться ещё возможно, но не убивать! В это он никак не верил. Пусть у него сейчас гон, но не настолько же должно срывать голову. Родственники ему пытались позвонить и разуметь молодого человека возвращаться в номер отеля, но телефонный гудок раздавался в том же номере. Герман так и не взял свой смартфон, убежав куда-то, он оборвал связь с роднёй, пропал без вести. Третий Рейх злился от этого сильнее. Они проигрывали поиски, проиграли крупную бизнес-идею, проиграют и в участке. Всю вину родитель перекладывал на никудышного сына, сколько его предупреждали, сколько подстраховывали, а он… Германская Империя напротив, он старался оправдать внука с навеской, при этом успокоить сына. Ему это удавалось плохо, больно уж сильно возбудился Рейх, он рвал и метал всё, что под руку попадалось. Ему нужна была Русланд, он жаждал её получить назад любой ценой. А поступки родного сына он на отрез отказался прощать. В их отношениях пошла трещина. При утери России, русская семья скандале между собой, но при этом на поиски выходили вместе, сейчас у них была крепкая дружба – всё ради возврата родного человека обратно домой. У немцев наблюдалось всё в точности наоборот, разделившись, они пытались найти омегу для собственных выгод, сплочённость их ослабла. Герман старший, устав слушать ругань сына, ушёл на балкон. Мужчина достал пачку сигарет и закурил. Первая сигарета ему зашла плохо, он стал сильно кашлять, но процесс не бросил. Ему нужно расслабиться, хоть он вредить своему здоровью и нарушает обещание данное маленькому России:***
Время ближе к вечеру, скоро должны будут прийти Третий Рейх и Германия, Русланд их особо не ждал, он только закончил с уборкой и хотел навестить дедушку. Ему уже восьмой год, дни рождения они не празднуют, ему только говорят, что он на год стал взрослее. Ребёнку, который не имеет понятия и смысла в цифрах, не понимал значимости в этом, когда-то, когда он был в своей семье, они праздновали, и это было в радость, сейчас же, когда, с каждым годом количество и сложность работы только увеличивалась, русский молился, чтобы о нём забывали, но нет. Потирая влажные ручки, блондин заглядывает в кабинет. Первым делом в нос бьёт запах табака, затем в глаза попадает едкий дым, из-за которого начинают болеть глаза. Ребёнку никогда не нравилась привычка старшего курить в кабинете, все вещи были пропитанными запахом дыма. – Ох… Русланд, ты чего пришла? Есть захотела? – С лёгкой улыбкой спросил германец, туша бычок в пепельнице. – Я… Кхм! Это… Мы можем вместе посидеть? – Мальчик сделал шаг назад синхронно поднятию старика из-за стола. – Ты от меня убегаешь? – Интерес вызвал бегающий взгляд и, как ему казалось, странной поведение. – Нет. Так мы поиграем? – Переспросил Рос, уже более с настойчивым голосом. – Так играть или сидеть? – Послышался тихий смех и мальца приобняли за плечи, отводя его от дверей. – В шахматы давайте поиграем? Я хочу в шахматы. Сейчас их принесу! – За пару секунд он успел предложить, согласиться, отчитаться и убежать. Германская Империя, поражаясь активности мальца, не спускал уголки губ и направился в зал. Они всегда там играют, обычно мышонок сидит у него на коленях и они вместе играют. Империя его не обучал так же, как своего внука, русскому он дал только запомнить: какая фигура как ходит. Омеге пришлось посидеть, подумать, а тем и вовсе заучить. Прибежав в зал, Фёдор возле него не сел, он немного морщил нос и держал дистанцию. Такое поведение обеспокоило старика, тот и поинтересовался: – Русланд, ты почему от меня убежала? – Мне нравится запах сигарет. Если не было бы этого запаха, а бы сел с вами. – Так мне нужно переодеться? – В шутку перевёл тот. – Нет… Этого недостаточно. Пообещайте, что бросите курить. Для ваше здоровья это только в лучшую сторону. Слова будущей невестки его задели, этот маленький ангелочек заботить о нём и совершенно не умеет врать или придумывать. Германская Империя дал обещание, что он бросит курить, однако, с малыша он так же взял обещание – северянин должен с ним улыбаться. Оба пообещали сдержать свои обещания, но Россия так и не пересел к старшему до конца дня.***
СССР сидел за столом, на полу в его ногах лежал избитый Адам, всё могло обойтись без рукоприкладства, но бета отказывался говорить, что они делали с омегой. Нервы у мужчины не настолько крепкие, как могли показаться на первый взгляд, всё-таки задели больную тему – о потерявшемся Фёдоре. Новак тяжело дышал и следил за действиями альфы, тот в свою очередь ножом затачивал карандаш, который нашёл на тумбочки под календарём. Что успел узнать Совет, так это то, что Россию поляк встретил случайно, узнал его благодаря фотографии от Германии, дальше он привёз домой и с утра парня никто не трогал. Разумеется, бета не может знать, что происходило в то время, пока он был на службе, потому отец омеги поинтересовался, где сейчас находиться пасынок, уточнил его вторичный пол и пришёл в бешенство. Стоило только узнать, что Алекс альфа, что он находился дома незадолго до того, как приехал Совет, как старший блондин соскочил со стула и одним резким движением потянул бету на себя, открывая его от пола. – Где этот сучёныш?! Посмеешь его скрывать, сам пожалеешь! – СССР не шутил, по его злым глазам и рычанию на Адама это прекрасно понятно. – Не знаю я! – После «неверного» ответа, последовал новый удар и живот мужчины. Поляк стал откашливаться, он уже не чувствовал свой живот, интернационал прикладывал достаточно силы, чтобы жертва чувствовала боль, но и чтобы удар не оказался летальным. – Я.., действительно, не знаю…. Я им сказал уходить… – Отводя взгляд в сторону, он жмурил глаза в ожидании следующего удара. Он долго не продержится. – Сука… Ты поплачешься за свои деяния, тварь. – Отпустив пшека, тот упал тяжёлым грузом на пол, тихо постанывая от боли. Советский человек его перешагнул и направился к лестнице. Оставлять сержанта в доме нельзя, если кто из любопытных соседей войдёт, то шума будет очень много, а это им не нужно. Коммунист понимает, он совершил преступления, за это он тоже понесёт наказание, но не раньше, чем за решётку отправит всех тех, кто издевался над его ребёнком. На втором этаже он наблюдал беспорядок, что в первой комнате, что во второй. С первой было понятно всё, здесь была компания парней, а что случилось во второй, оставалось загадкой. Можно было предположить, что в этой комнате кого-то держали, плюс ко всему, полки с документами были перевёрнуты. Можно ли сказать, что здесь происходило преступление, после которого в спешке преступник скрывался? Скорее всего, да. Но, на этом своё внимание не заостряли, Союз нашёл пододеяльник, взял его и направился обратно к поляку. Бегать искать, во что упаковывать бету, только зря время терять, ему ещё нужно успеть созвониться с сыном и отцом, узнать как у них дела. Уже через минут десять, грозный альфа вышел из дома с телом в пододеяльнике на плече и направился в сторону их квартиры. Он по пути набирал номер Польши, рассчитывая, что младший за ним приедет и сможет забрать. Омега уже находилась в квартире, на телефонный звонок отреагировал он быстро и согласился забрать свёкра. Младший ещё не знал, что у них будет неожиданный гость, хотя, его это и не касалось. Ночь задалась у всех членов большой семьи не простой, каждый успел натворить непоправимое, разнилось только в суровости наказания за их деяния. Что их ждёт завтра, да и в последующие дни, никому не известно. Им всем предстоит узнать о друг друге много нового, с кем-то познакомиться, о ком-то поменять мнение, а с кем-то возобновить войну.