Он не позволял себя видеть однозначным героем, либо злодеем. Это было бы слишком просто. Зачем подстраиваться под чье-то мировоззрение? Гораздо интереснее его сломать. Нещадно разрушить. Чтобы на его месте возвести нечто сложное и прекрасное.
***
Пока Влад, взвалив на себя обязанности главнокомандующего, занимался координацией армии, Варя была доставлена в лазарет. Перед ее глазами раз за разом всплывали два неразрывно связанных между собою образа - запечатанная в кристальное образование Снежка и повергший в прах врагов Морок. Остальное отошло на второй план, стало фоновым, будто совершенно неважным. Ощущение повторной потери подруги, понимание собственной ответственности за ее кончину медленно, но верно сводили с ума. Хотелось заглушить отчаянный крик совести. Хотя бы на мгновение убедить себя в собственной невиновности. - Он мог спасти ее. Он мог... Повторяла волшебница раз за разом, словно находясь в бреду. И там, на стене, будучи не в силах даже приподняться. И на тканевых носилках, под вниманием эвакуирующих. Даже сейчас, оказавшись в стенах лазарета. Суетящиеся вокруг люди превратились в массовку. Безликую и бесформенную, цель которой - тупое заполнение пространства. Они напоминали образы из снов. Какие-то неопределенные и неживые. Как ни пытайся сосредоточиться на них - ты не запомнишь ни лиц, ни голоса, ни цвета. В какой-то момент Варя перестала даже стараться. -...он мог спасти ее, он мог... Когда-то властный, свойственной лидерской натуре голос осип. Гневная тирада и искренние проклятья обратились неразборчивым бормотанием. А еще чуть позже - шепотом. Губы пересохли. В горле запершило. Разобрать Варю в общем шуме стало просто невозможным. Да и слушал ли ее кто-то? Тут, в лазарете, таких было десятки. Тех, кто не мог принять свое первое убийство. Или кончину кого-то близкого. В сказочном мире не была распространена такая животная жестокость. Война была дикостью. И слишком многие к ней оказались не готовы. Для лечения душевных ран был собран отряд "сирен" - волшебников, обладающих магией голоса. - Он спас ее... Незнакомый голос возник из ниоткуда. Из реальности, ощущение которой так внезапно потерялось. А теперь - восстанавливалось снова. Взгляд девушки медленно фокусировался. Образы подруги и князя пропали. По носу ударила настоящая какофония запахов: спирта, крови, мочи, рвоты, каких-то неизвестных лекарств. Так называемый белый шум был вытеснен чьим-то неразборчивым криком и грозным восклицанием врача: "держите крепче, если мы не ампутируем руку сейчас, то момент будет упущен". Варя покачала головой, отгоняя наваждение. Если быть честной, девушка вообще не была уверена, что обратились именно к ней. В этот момент послышались чьи-то проклятия. Казалось, за тканевой ширмой какого-то человека резали вживую. - Все хорошо, теперь она в безопасности, - повторял мягкий незнакомый голос. Он медленно обволакивал и убаюкивал, как теплый и уютный плед. Разливался умиротворяющей колыбельной и шелестел лесной листвой. Ласкал теплым летним ветром и согревающими лучами солнца. Принадлежало это чудо светловолосой девушке. Варя сразу поняла, что она является волшебницей. А как иначе объяснить чудодейственный эффект от ее речи? Медсестрой она не была, это очевидно. Скорее, просто доброволец, занимающийся относительно несерьезными ранениями и восстановлением нормального психологического состояния. Постепенно возвращалось ощущение боли. Кровоточащие места обрабатывались пенящейся перекисью. - Я... я не понимаю. - Юеры не успели разбить кристалл, в котором заключена наследница северных земель. Она спасена.***
В рассвет своего правления Владислав Владимирович стал культовой фигурой. Никто точно не знал, откуда у Князя такая сила, но слухи ходили разные, и обществу (как высшему, так и низшему) безумно нравилось их обсуждать. Людям казалось, тут есть какая-то великая тайна, и любая видимость таковой, пусть она и будет фикцией, будоражила их примитивные умы. Одни и те же разговоры продолжались обед за обедом, встреча за встречей и даже бал за балом. Мужи рвались к нему на службу, считая то великой милостью. Девушки шептались меж собой, мечтая растопить его внутренний лед. Еще в совсем юные годы Виктору показалось, что интерес общества к фигуре правителя выходит за все пределы разумного. Дружинники свято верили, что владыка целован Богом, а потому не ведает ни страха, ни поражений. Запуганный народ открещивался и поговаривал, что силы свои он черпает не иначе как от Дьявола. Его имя выкрикивали в бою, как молитву, надеясь на чудо. Или же испуганно шептали, опасаясь навлечь на себя беду. Еще совсем недавно Виктор не понимал такого трепета вокруг одной личности. Подобные повести наводили тоску, а сам рассказчик вызывал лишь искреннюю жалость. Суеверный человек беззащитнее слепого котенка - так алхимику казалось. Но один случай заставил Виктора засомневаться. Уже и не вспомнить при каких обстоятельствах, но он увидел Великого Правителя собственными глазами. Это трудно как-то объяснить, но стоило Князю оказаться рядом, как тело юноши покрылось мурашками от непостижимой интуитивно ощущаемой угрозы. Впервые в жизни мысли, подобно тараканам, разбегались в разные стороны. Хваленая рациональность и непоколебимое спокойствие разбились от нечеловеческой ауры Владислава. Еще тогда алхимик поразился, какой дикой энергией обладает их правитель. Но время шло. Краткий эпизод из жизни, как и любое воспоминание, становилось все бледнее. Обратившийся многими годами позже за помощью беглец и близко не напоминал того Великого, за чье имя не было страшно отдать свою душу. Алхимик в помощи отказал. Да еще и ухмыльнуться себе позволил. Ему казалось, что время все расставило по своим местам. Иллюзия рассеялась. Купающийся в лучах победы вояка обнажил свою обыкновенную и ничем не примечательную человеческую натуру. И только теперь, когда вчерашние враги в едином порыве выкрикивали его имя, Виктор внезапно осознал, какую страшную ошибку он себе позволил допустить. Он не верил, что Темный Князь вернется. Еще совсем недавно Виктору казалось, что Влада можно перетянуть на свою сторону - достаточно "признать его величие". Но после столь наглядной демонстрации своей силы, оно всем стало слишком очевидно. И совершенно неважно, насколько юный облик Морок принял на сей раз. Он еще превзойдет сам себя - в том не было сомнений. Внезапно раздавшийся горн разогнал мысли прочь. За ним послышался еще один. И еще. И еще. Десятки труб, раздающиеся сверху. Плотную пелену облаков прорезали корабли воздушного флота Штормграда.***
После обработки ран незнакомка принялась накладывать повязки. Она беззаботно щебетала о чем-то, надеясь, видимо, отвлечь Варю от ужасов происходящего. Тщетно. Мысли принцессы раз за разом возвращались к услышанному. Снова и снова она переспрашивала свою собеседницу, возможно ли расколдовать Снежку, точно ли с ней все будет в порядке? И незнакомка, нежно улыбаясь, утвердительно кивала головой. Ответ ее вызывал доверие. Она казалась местной - об этом говорила ее бледная кожа и свойственный только северным народам наряд. - Так. Хорошо. А что это за чертовщина? Ни люди, ни звери... - продолжала свой допрос Варя. Она понимала, что времени у девушки не так много, количество раненных поражало воображение, а потому она спешила узнать все. А незнакомка с большой охотой делилась информацией. Казалось, за всеми этими диалогами она сама забывается о том, что происходит вокруг. Как ловко наш мозг обманывает сам себя! - Юеры? Так это неупокоенные духи. Говорят, если человек совершал в своей жизни ужасные дела и отказывается с миром проститься, то с его лица сдирают кожу, ломают шею, выворачивают голову спиной вперед и отправляют обратно. И хоть говорила незнакомка все так же медленно и плавно, по глазам было видно, насколько ее пугают эти существа. Тут, на севере, народ был слишком суеверным. Можно только представить, насколько сильно упал боевой дух целой армии после новости о том, что к армии неприятеля присоединяется несколько отрядов нечисти. Варе хотелось задать еще несколько вопросов, но краем уха уловила она странный звук. Что-то очень знакомое, словно из детства. Казалось, это звучат трубы ее родной страны. - Флот Штормграда! - Воскликнула принцесса и, бросив скорые слова благодарности незнакомке, поспешила выскочить на улицу. Взгляд ее тут же устремился на темное небо. Туда, где так плавно, словно по водной глади, плыли десятки освещенных пламенем факелов кораблей. Послышались пушечные залпы и воодушевленные крики - так команды приветствовали защитников севера. Им отвечали ликованием и поднятыми в воздух мечами. Ни у кого не оставалось сомнений в том, что под командованием Морока, да еще и с поддержкой с воздуха крепость выстоит. И только возглавляющий оборону Влад не разделял всеобщего празднования. Варя быстро разглядела его на стене третьего яруса. Достаточно удобная позиция для главнокомандующего - оттуда все поле боя было видно как на ладони. По мере приближения становилось все более заметно, насколько сильно его истощала эта война. Став всеобщим лидером, он потерял право и на ошибку, и на отдых. Приходилось наблюдать, анализировать, мгновенно принимать решения, отдавать приказы отрядам и брать ответственность за результат, а в случае необходимости - лично вмешиваться в ход боя. Гораздо проще, когда под твоим руководством находятся опытные командиры. Сейчас же о такой роскоши можно было только мечтать. Рядом с ним возвышалась статная фигура Снежной Королевы. Видно, ее тоже утомило происходящее. И все-таки правительница предпочитала оставаться с народом, чем скрываться в покоях. Помимо этого, она испытывала искреннюю и сердечную благодарность к Мороку. Он взвалил на свои плечи тот балласт, который Королева нести не смогла. Лицо ее оставалось серьезным, но спокойным. Не траурным, не застывшим в ледяном безразличии. Это наталкивало на мысль, что Снежка действительно в порядке. Варя с облегчением выдохнула. - Знаешь, - обратилась она к Владу как ни в чем не бывало. Это было своеобразным актом извинения за все те оскорбления и проклятья. Хитрый, но нечестный способ - и гордость не затрагивает, и совесть успокаивает, - А ты весьма неплохо справляешься. Без твоего вмешательства было бы... весьма худо. Ненадолго повисла пауза. Принцесса с некоторым напряжением глядела на Морока. А тот, желая поиздеваться над собеседницей, затягивал с ответом. Глаза его расширились в притворном удивлении, брови приподнялись и даже рот слегка открылся. Казалось, еще чуть-чуть, и он, откровенно переигрывая, воскликнет что-то вроде "батюшки мои". - Я не ослышался? Это был комплимент от военного аналитика Варвары?, - усмехнулся в ответ Влад. С одной стороны, ему безумно льстило признание заслуг из уст этой упрямой и характерной девчонки. Услышать подобное от любого другого было бы естественно и ожидаемо. Но от вечной недовольной волшебницы - стоило многого. Не будь тут так много народу, он бы, наверное, прекратил весь этот цирк и искренне улыбнулся. Но с другой стороны, будучи по природе таким же гордым, юноша просто не мог ответить типичной благодарностью. Варя искренне негодовала. В конце концов, она пришла собственную неправоту признать, поблагодарить, поддержать Морока в такой сложной ситуации, а он… Губы девушки поджались, щеки запылали, а ручки сами сжались в кулаки. Насколько же стремительно менялся настрой этой маленькой леди. Подобно ветру! И это забавляло юношу еще сильнее. - Помогите снять шлем. Мне нужно вытереть пробившуюся слезу, - продолжал Влад, даже не скрывая того, какое удовольствие он получает от праведного гнева своей собеседницы. - Да ты… ты… самодовольный и вечно красующийся индюк! Безнравственный! Эгоистичный! Аморальный! Варя просто не могла больше сдерживаться. Морок был невыносим. Он издевался в любом случае: хорошо ты к нему относишься или плохо. Каким-то чудом этот дьявол устанавливал собственные правила игры, по которым не мог выиграть никто, кроме него. Он не позволял себя видеть однозначным героем, либо злодеем. Это было бы слишком просто. Зачем подстраиваться под чье-то мировоззрение? Гораздо интереснее его сломать. Нещадно разрушить. Чтобы на его месте возвести нечто сложное и прекрасное. Принцесса же этого не понимала. - Да-да, но если хочешь озвучить весь список моих достоинств, то, будь добра, подожди окончания боя, - отмахнулся Влад, и этот жест охладил девичий пыл, подобно ледяному душу. Князь будто воздвигнул незримую стену. И теперь, оставшись наедине со своими мрачными думами, обратил свой взгляд к небу. Резко сменившийся настрой собеседника просто выбивал из колеи. На его лице не осталось и следа от той беспечности. И волшебница искренне не понимала в чем дело. Все же идет по плану! Флот отца двигался в сторону врага. Открывались люки. Готовились орудия. Слышались залпы. Химеры буквально разрывались от снарядов. И все-таки на лице Князя не было видно ни намека на ликование. Когда каждый уже праздновал очевидную победу, он напряженно вглядывался во тьму. И очень скоро волшебница поняла почему. Она забыла о драконах.